See the light

      Всё окружающее было до головокружения непривычным. Обилие зелени от обычной травы до многовековых деревьев резало глаза своей яркостью после долгих лет в пустыне со старыми разваливающимися кораблями, которые оставалось лишь окончательно доломать, чтобы получить паёк. Огромное для девочки с пустынной планеты количество людей, что удивляло больше, так это их добродушие и расположенность. На Джакку редко кто-то беспокоился о других: заденут ли, ударят ли — не важно. Единственный способ выжить — бороться, иначе рабство и смерть. Работа на Ункара Плата за еду по сути своей рабством и была, но он хотя бы защищал своих «работников» с помощью наёмников. Рей помнила себя на небольшой песчаной дюне, где в тот день устроили торги разными подержанными вещами и тряпьём. Почти к её ногам упал мальчишка лет на семь старше девочки, которой едва исполнилось одиннадцать. Он был худ и грязен, в одежде с кучей заплаток и торчащих ниток. Рей хотела ему помочь, подскочила к пареньку, но в следующий момент её саму огрели по рукам плетью. Тогда ещё слишком маленькая для своего посоха девочка отскочила на несколько метров, испуганно глядя то на свои руки, то на беднягу-раба. Его рывком подняли на ноги и потащили прочь. После этого Рей никто не смел и пальцем тронуть, некоторые послабее даже опасались девушки. Она училась постоять за себя и давать отпор. Но на базе Сопротивления в самом сердце войны она не должна была бояться других, и ей не нужно бороться за жизнь сейчас. Рей верила: здесь сражаются за тот мир, что она представляла в своих мечтах. Справедливый, без рабства, где семьи целы, и родители не бросают своих детей. Она всё ещё где-то внутри своей души надеялась, хотела вернуться на Джакку…. Может они прилетели за ней? Ищут её повсюду? Может они заберут её с собой, и кошмар её одиночества закончится раз и навсегда? Но каждый раз Рей останавливала себя — она нужна здесь, она надежда Республики и Леи. Одарённая, светлая, будущий джедай. Она не подведёт своих друзей и не бросит. — Где ты так научилась управляться с техникой? — Финн нагоняет Рей с ящиком инструментов у входа в ангар, где сейчас стоял Сокол. — На Джакку, — Рей пожимает плечами. — Я разбирала десятки разных развалюх. Говаривали, они остались ещё со времён войны Империи и Альянса и даже Войн Клонов. Представляешь? — Прости, постоянно забываю. Да и одной, без помощи научиться так хорошо с разной рухлядью ладить! — Финн руками разводит, оправдываясь с весёлой улыбкой. — И никто их не искал? Даже коллектив? — Не знаю, может, искали, но не нашли, — Рей отводит взгляд, невольно вспоминая смутные образы родителей. В ангаре помимо кораблей Сопротивления был небольшой стол, вокруг которого сейчас стояли генерал Органа, Лея, как про себя звала её Рей, и Элейна Ревериа. Загадочная девушка-джедай. Она отличалась от всех здесь находящихся, даже от Леи, что казалась ей настоящей принцессой. Девушка с Набу, как мельком уловила Рей из разговоров, была удивительно сдержана и молчалива, смотрела так пронзительно-пронзительно, внимательно, будто дыру готова была прожечь в любом. Слушала сосредоточенно, говорила лишь по делу и то не со всеми. Больше всего с ней общался По Дэмерон, нашедший общий язык с набуанкой. Не от мира сего — решила Рей в начале. Но после короткой тренировки с Элейной мусорщица поняла: Ревериа лучше многих из здесь присутствующих и знает это прекрасно. Она знает больше других, разбирается в чём-то лучше других. В голове у девушки сразу укоренилось мнение о джедае, как о самоуверенной тщеславной выскочке, что лишь прикрывается безразличием. Это отталкивало. Рей не могла понять, как же так? Джедаи по рассказам — мудрые воины, хранители мира, которым чужды все человеческие пороки. Почему же эта Элейна ведёт себя так? Чем она лучше других? Силой? Этой непонятной субстанцией, что может, как оказалось, влиять на жизни миллионов живых? Почему Ревериа такая скрытная? Неужто она что-то скрывает? Рей уже верила каждому из Сопротивления, доверила бы им свою жизнь и скрывать что-либо не собиралась. А как иначе? Они доверились ей, значит, и она должна сделать тоже самое. — Что думаешь о новенькой? — Финн странно косится в сторону стола, но мусорщица не обращает на это внимания. Говорит так, будто они сами в Сопротивлении долгие годы: резковато, жёстко, грубо. — Она… Не знаю, она мне не нравится, — Рей смотрит на бывшего штурмовика, точно он может её понять без слов. — Что-то, словно я знаю это наверняка, говорит: ей верить нельзя. Рей закусывает губу, стараясь скрыть этот жест за осмотром Сокола. Внутри работают Хан с Чуи, пара деталей, и они смогут полететь за Великим Магистром Люком Скайуокером. И Рей сможет стать джедаем, найти себя и своё место в мире. — Мне тоже, — жёстко, слишком твёрдо отрезает дезертир. — Эта Элейна просто аристократка, думающая, что ей известно всё в этом мире. А Сила… Она не делает её лучше нас. Зачем вообще показывать эту Силу? Что с ней, что без неё — жизнь одна. Рей задумчиво кивнула, не вслушиваясь в слова друга. Ей больше было интересно послушать разговоры Леи и джедая. Мусорщица положила рядом с трапом Сокола инструменты и подошла поближе к говорящим, чтобы не мешать, но слышать их беседу. Рей поймала мимолётный взгляд Элейны и за ним не заметила уголков губ, приподнявшихся в подобии усмешки. — Мандалор, — задумчиво проговаривает Ревериа. — Они в своё время поддерживали КНС и лишь во времена расцвета Империи на планете и в системе в целом начали возникать очаги недовольства. Республика не интересовалась системой, чем привела её в ужаснейшее состояние практически полной нищеты, когда единственным выгодным способом заработать была охота за головами в Гильдии. Не одним из, а единственным. Но когда Империя попыталась изменить ситуацию, послав туда советника Суприму, мандалорцы взбунтовались, а затем и вовсе присоединились к Альянсу. — Решить проблему? — возмущённо воскликнула девушка-тогрута, состоявшая ещё в Альянсе, а сейчас сражающаяся за идеалы демократии в Сопротивлении. — Они узаконили рабство! — Попыталась, — спокойно уточнила джедай. — Я не говорила ни слова о том, хорошо ли это, действенно ли, и правильно ли с точки зрения морали. Рабство лишь усугубило бы положение в любом случае. А зная об отношении второго лица Империи к рабству, можно сказать одно: этот советник сам подписал себе смертный приговор. — О чём вы? — Не за долго до операции объединённых Альянса и группировок Мандалора систему посетил Лорд Вейдер. Сейчас не тайна, что Владыка был до становления Империи, в детстве, рабом на Татуине. И спасло Лорда Вейдера от жестокой участи жизни раба лишь случайное стечение обстоятельств, которое иначе как чудом Силы и не назовёшь. Владыка ненавидел рабство всеми фибрами души, и Суприму придушил собственными руками в присутствии своего адъютанта и нескольких местных жителей, коих должны были продать в рабство в Городе Костей. — Что же ваш «Владыка», — ядовито прошипела тогрута. — Не смог помочь на Кашиике. Рей переводит взгляд на Элейну, что будто и не удивлена этим вопросом, она ждала его, знала, что её обязательно спросят. Знала. Снова обо всём ей известно. Есть хоть что-то в этой галактике, чего она не знает? — Кашиик — не самая лучше страница истории Империи. Но одно могу сказать с уверенностью, — ладони джедая слабо сжали край стола, на который она опиралась, осматривая голоизображение карты. — Все вуки, работавшие на имперских базах, были осуждены, и работа стала для них наказанием. Каторга, да, вы правы. При наличии у вас желания, капитан, я могу предоставить вам инфокарту с подробной информацией о всех вуки, работавших на Империю по решению суда, все документы, архивные данные и подробности официального дела каждого. Трандошане, — размеренно продолжила набуанка. — Их давние враги, пытались продавать вуки в рабство, некоторые особо рьяные имперские чиновники, помнящие времена своей вольной жизни, но так или иначе в отличие от Старой Республики запрет на работорговлю был не только на словах и в документах, но и на деле. А преступные организации, занимающиеся торговлей разумными существами, были отловлены и осуждены, — Ревериа молчала несколько минут, переводя взгляд с тогруты на генерала. — Это решение, это наказание всё ещё является жестоким, но никто и никогда не говорил, что Империя идеальна. Она другая, со своими достоинствами и недостатками. Все молчали какое-то время, и Рей уже собиралась возвращаться к Соколу и заканчивать работу, тем более сейчас у корабля что-то с Ханом обсуждал По. Небольшая передышка после взрыва Старкиллера позволила им познакомиться и немного пообщаться, но пока чего-то конкретного Рей сказать не могла. — На Мандалоре сейчас как никогда спокойно. Впервые после Галидраана мандалорцы объединили свои кланы в один единый с общим, избранным всеми Мандалором. После резни, убившей всех Истинных Мандалорцев, после Империи у системы появилась возможность улучшить своё положение независимо от влияния Новой Республики, к которой доверия более у благочестивых воинов не было. И они шанс упускать были не намерены, — Ревериа качает головой, поджимает губы. — Будет сложно убедить Мандалора хотя бы выслушать меня, а уж присоединиться к Сопротивлению, учитывая распределение сил, ещё сложнее. Они не питают сильной любви ни к республиканцам, ни к джедаям. Но я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы изменить ситуацию. Лея кивком отпускает девушку, что сразу же направляется к своему шаттлу. Вещи она не выносила с корабля, да и большую часть времени проводила на Лямбде. Джедай двигалась не быстро и не медленно, размеренно и плавно. Рей оборвала себя на мысли. Изящна Ревериа, да, этого не отнять. Ну и что с того? Её характера это не меняет нисколько.       Рей задумалась, возвращаясь к Финну, что ждал её и наблюдал за ней всё это время, и Хану. Сколько же планет можно увидеть за всю жизнь? Сколько миров и животных, людей и представителей различных рас? Эта мысль кружила голову, хотелось исследовать всю галактику, посетить каждый мало-мальски важный спутник и осколок земли, чтобы узнать о нём всё. По всё ещё о чём-то тихо переговаривался с Соло, Рей мельком заметила, как тот передал хозяину Сокола какую-то вещь, но посчитала её нужной для ремонта и успокоилась. Какие секреты могут быть у Хана от Сопротивления и Леи? Мусорщица приветливо улыбнулась, перекинула через плечо небольшую тканевую сумку, проверила её на наличие меча Энакина Скайуокера и, кивнув себе, начала подниматься по трапу. Почти сразу услышала недовольный рёв Чуи, разбиравшегося с барахлящим гипердвигателем. Через час, ближе к полудню, генерал Органа провожала Сокол, давая последние напутствия и приказы. Соло лишь усмехался нахально на слова Леи, лицо его приобретало при этом выражение былой юности, резвой и опасной, что сулила множество приключений и авантюр. Морщинки разглаживались, а глаза светлели от приходящих воспоминаний о самых безумных историях из их с Чуи жизни. Хан после речи Леи и её слов поддержки Рей сразу ушёл в рулевую рубку, Чуи последовал за ним, промычал короткую фразу на шириивуки, заставляя девушку нахмуриться. Тон, с которым вуки прорычал что-то, казался ей не особенно одобрительным. Но почему? Мусорщица, за время короткого путешествия с Ханом так и не осмотревшая толком корабль, решила исправить этот недочёт. Может им снова придётся прятаться, а отсеки для контрабанды в полу можно и найти. Примерно через час-полтора девушка обошла все открытые отсеки транспорта, умирая от скуки. Лететь предстояло достаточно долго, а её едва ли пустят к штурвалу — опыта маловато. Рей подошла к доске для дежарика, хмурясь. Что бы могли значить все эти слова и речи Элейны? Политика, войны, стороны… Рей не понимала и половины сказанного о Мандалоре. Да и о планете и о людях знала только из рассказов чудом или несчастьем попавших на планету-свалку существ, частью которых были наёмники, служившие Плату. Воины, чтящие свою культуру, нелюбящие джедаев и куча разных сказок да прибауток о их жизни в Гильдии или после ухода из неё. Рей всегда казалось, что их жизнь хороша: они посещают разные планеты, видят другие миры, других людей, но никогда она не задумывалась, что в их родном мире могут быть проблемы, что их работа безумно опасна. Что мандалорцы становятся совершеннолетними в тринадцать лет. Всего-то в тринадцать, когда она только-только начала серьёзно работать, а не по мелочи прибирать, да вещи разные таскать туда-сюда. И то далеко Рей не пускали: может убежать или помереть по глупости. Мусорщица проходит в рубку, кидая взгляд на размытый вид в иллюминаторе, заворожённо наблюдая за тем, как Сокол «плывёт» в гиперпространстве. Соло, заметивший реакцию девушки, лишь повеселёно фыркнул, Чуи и вовсе не обратил внимания. Рей покачала головой, отгоняя наваждение. Она же пропустила сам уход в гипер, вот ведь… — Хан, скажите, а сколько планет вы видели? Рас? — девочка ещё, думает Хан, мельком смотря на будущую джедайку. — Много, всех и не перечесть, но большую часть мельком. Работа не ждала, — пожал плечами Хан. — А в скольких битвах вы участвовали? Как познакомились с Чуи? — от вуки послышался какой-то странный звук, напоминавший тихое порыкивание. — Я видел слишком много битв, чтобы этим гордиться. Война вообще не повод для радости и гордости. — Но… Вы же Герой Альянса! На вас равняются. — И не правы, — мотнул головой контрабандист. — Я не пример для подражания и даже не пытаюсь. Герой? А сколько ещё героев погибло? И ради чего? — Но… Но ведь… Республика… — Не может справиться с Первым Орденом без джедаев. Без мистической Силы, что влияет слишком на многое, а потом сами шпыняют своих спасителей, гоня прочь. Рей растерянно смотрит на Соло, героя, того, кто стал её примером после всего. Она хмурится, пытаясь понять, пытаясь осознать. Что она сказала не так? Или она была не права в чём-то? — Прости, Рей, — отрывисто кидает капитан Сокола. — Но если ты хочешь быть джедаем, должна быть готова к тому, что об тебя политики вытрут ноги один раз, второй и так без конца. — В Сопротивлении же все за демократию, порядок, справедливость…. — Конечно, — сквозь смех кивает Соло. — Откуда тогда Первый Орден взялся? Из ничего? Девушка, девчонка ещё, молчит, потупив глаза, будто провинилась в чём-то. Не верит она, теребит края кофты своей руками, внимательно осматривая серую ткань, будто впервые видит её. Неужто в Сопротивлении ей лгут? — Почему Кайло выбрал Тьму? — тихо спрашивает девушка, несмело поднимая взгляд на помрачневшего, напрягшегося вмиг корелианца. — Гены, недостаток опыта, слабость перед другим тёмным адептом Силы, — рапортует заученный список Соло, качая головой на вопрос Чуи. — Гены? — Его дед — Дарт Вейдер, — усмехается отстранённо Хан. Рей хмуриться ещё больше: она слышала о нём из рассказов других. Страшный это был человек. А человек ли? Многие говорили, будто он робот без чувств и сожалений, способный взглядом убить разозлившее его существо. Убийца джедаев. Палач Императора. Его цепной пёс. Как только не звал Лорда сброд с Джакку, но одно Рей из их рассказов хорошо уяснила: от таких людей нужно держаться подальше. Кайло был именно из таких. Но она ощущала в нём, слабо ещё, неосознанно что-то другое, не тёмное. Свет, что не мог пробраться сквозь бушующую ярость. Это пугало её. Разве может тёмный человек, убийца просто так вернуться к Свету? Захочет ли Рен этого? Рей хочет ему помочь, видит его муки и помнит его лицо там, на Старкиллере. Может… Рей качает головой. Потом. — Почему же вы или магистр Скайуокер ничего не сделали? — Мы пытались, Рей, не единожды, но Бен…. Кайло не хотел нас и слушать, — Хан печально улыбнулся. — Как и не хотел слушать свою давнюю подругу, единственную, кого он подпустил к себе. — Подругу? — Элейну. Мусорщица давится своим смешком. Конечно, высокомерный джедай и убийца! Кто мог сомневаться в этом? Элейна и Бен были дружны до этого, а сейчас что? Так просто прекратили общение? Оставили друг друга? Что же они за друзья такие? Именно это девушка и спросила у Хана. — Он предлагал ей присоединиться к Рыцарям Рен, но Элейна отказалась. Она «осталась верна Свету», — с сарказмом каким-то равнодушным бросает Соло. — Привязанности могут многое, но далеко не всё. Рей кивает рассеяно, поднимаясь с заднего кресла и направляясь к каюте. Эта набуанка теперь вызывала ещё больше вопросов, казалась ещё страннее и… хуже. Она могла изменить что-то, но только сейчас присоединилась с Сопротивлению… Почему?       Рей глубоко вздыхает, закрывает вновь глаза, кладёт руки на коленки, сидя в медитационной позе на койке. Прошло больше часа с тех пор, как она пытается «привести мысли в порядок и найти внутренний покой», как сказала Лея. До отлёта остаются считанные минуты, а Рей всё больше волнуется, нервно крутя в руках свой посох. Тренируется, разминая мышцы. С громким мерзким звуком посох выпадает из её рук, ударяясь о каменный пол ангара. Подходящая Лея мягко, успокаивающе улыбается. Силой Рей пытается притянуть к себе оружие, но оно лишь едва-едва колеблется, а в руку не ложится. Девушка раздражённо выдыхает, тихо рыча. — С Силой стоит быть осторожнее, — Лея мягко сжимает ладонь девушки, держащую посох. — Гнев в этом тебе не помощник. Знаешь, — генерал светло улыбается. — Может помочь медитация. Сосредоточься на чём-то одном: вещи или воспоминании и отпусти свою Силу. Позволь ей указать тебе путь, следуй за ней, доверься ей. И тогда она будет верно служить тебе. — Хорошо, генерал, — смущённо кивает Рей. Ей так неловко от её слабости, что хочется провалиться сквозь землю. — Все мы когда-то были учениками. Опыт приходит с практикой, — мягко, по-матерински нежно произносит альдераанка. — И, Рей, зови меня Леей. Мусорщица кивает, сжимая крепче в руке посох. Смущение мгновенно испаряется, оставляя после себя лишь тёплое чувство в груди. Лея так добра и мила с ней, буквально заставляет верить своим словам. А как не доверять столь прекрасной женщине, что может быть и мягкой и строгой со своими людьми? Жёсткая Элейна теряется на фоне генерала, она словно тень, что остаётся после света Леи, что отражает всё, не свойственное принцессе. Рей ругается сквозь зубы. Какой-то мелкий предмет летит в стену, звонко ударяясь об неё. Ещё один. Третий. Девушка резко открывает глаза, в бессилии смотря на разбросанные вещи. Встаёт, разминает затёкшие мышцы, проходит вдоль небольшой каюты несколько раз туда-сюда, убирая падающие на лицо волосы. Вновь пару раз ругается тихо и снова садится. Закрывает глаза. Сосредотачивается. Минута. Две. Тишина. Скрежет. Что-то маленькое металлическое бьётся о стену. — Да что ж это такое?! — не выдерживает Рей, снова вскакивая со своего места. Как она будет учиться, если даже с собой совладать не может? Всё вспоминает слова, сказанные Ревериа о гневе, и выкинуть их из головы не может. Не может выкинуть из головы Кайло Рена, что пугает её и вызывает истинно детское любопытство. Где же та точка спокойствия, что поможет овладеть Силой? Научиться управлять ей? Где ей искать? Может Люк Скайуокер вообще откажется её учить, сославшись на только ему понятные причины? Нет. Рей сжимает руки в кулаки, упрямо смотря на злополучную стену. Сопротивление в неё верит, Лея надеется на неё. Она не может их подвести. Не может их потерять. Рей глубоко вдыхает, прислушиваясь к Силе внутри себя. Штиль. Полнейший.       Хан кидает взгляд на вуки, слыша слишком громкие звуки из одной из кают, будто комнату громят разбойники в поисках того, чем можно поживиться. Это настораживает, учитывая, что кроме Рей на Соколе никого. — Тренируется? Думаешь? — Соло с сомнением смотрит на друга, который в ответ рычит тихо на шириивуке. — Будет хоть одна царапина….– тянет так же тихо контрабандист, заставляя Чуи фыркнуть. — С Люком было спокойнее… До Эч-То остаются считанные часы, которые небольшой экипаж проводит за игрой в дежарик и тщетными попытками медитировать, попутно проклиная нелёгкую судьбу джедая и адепта Светлой стороны.       На подлёте Рей видит тёмную серовато-синюю планету с множеством океанов и морей. Вид столь непривычный, что дух захватывает, но Рей быстро берёт себя в руки, сжимает рукоять меча, лежащую в её сумке. Успокаивается с трудом и ждёт нетерпеливо посадки. За иллюминатором волны бьются о прибрежные скалы небольших архипелагов, о высокие каменные столпы, скрывающие основание своё в океанской глубине. Синее-пенный горизонт, сливающийся с чистым рассветным небом, сияет всеми оттенками оранжевого в лучах звезды, выходящей, будто из самих волн. На остовах густеют джунгли, лозы, обвивающие множество выступающих скал и пригорков, прорастающие от границы острова и океана. Кроны деревьев уходят далеко ввысь, контрастируя с розово-золотым небом, горят в свете местной звезды, отливая слабым металлическим сиянием. Гул садящегося Сокола перекрывает гомон птиц, разлетающихся с отдалённой холмистой поляны, где корабль сел. В нескольких метрах начинается покатистый склон с частой галькой. Почти треть дороги, тропинки, почти заросшей зеленью, по бокам стоят огромные валуны с выбитыми на них символами Ордена джедаев. Рей осматривается, крутит без конца головой, стараясь запомнить каждую деталь. Здесь пробежал какой-то пушистый зверёк, там слышится уже птичья трель, а совсем рядом, немногим правее, видны небольшие крылышки, прикрытые густой листвой. Мир, не потревоженный людьми и их войнами, живущий в своём собственном, отличном от других ритме, поражает своим умиротворением и естественностью. Девушка даже забывает на мгновение о том, зачем они здесь, настолько хорошо на этой планете под согревающими, но не палящими лучами звезды. Медленно плывущие облака закрывают её на середине их пути, а лёгкий ветерок вызывает стайку мурашек, но буквально через десять минут Пракс, местная звезда, вновь выходит из-за облаков, заливая планету светом. Редкая галька сменяется массивными каменными плитами, что ведут к небольшому старому корпусу зданий. Местами разваливающемуся, местами и вовсе уничтоженному. Домишки каменные, будто наспех сделаны, лишь бы где-то спать можно было, да укрываться от дождя и шторма. Некоторые постройки опутывают лозы и над ними нависают густые кроны деревьев, укрывая их своей тенью. Несколько маленьких амфибий, напоминающих отдалённо птиц и рыб, быстро переходят из домика в домик, щебеча на своём языке тихо-тихо, будто подслушать их могут. Рей с интересом наблюдает за мельтешащими аборигенами, пытаясь понять, что же они делают и зачем. После, лишь спустя несколько минут она замечает фигуру в серых одеждах, стоящую к ней спиной на утёсе. Волнение комом сжимает внутренности, Рей тянется за сумкой, висящей где-то на боку, и достаёт меч. Не замечает она и ухмылки Хана, стоящего чуть поодаль с Чуи. Соло скрещивает руки на груди, с любопытством наблюдая за разворачивающейся мизансценой. Рей подходит ближе, останавливаясь в нескольких метрах, и протягивает магистру меч его и его отца. Люк Скайуокер с нечитаемым выражением лица смотрит несколько секунд на Рей, переводит взгляд на поблёскивающую в лучах солнца рукоять. Он нерешительно, чудится девушке, подходит к ней, мягко забирая меч из её рук. Джедай осматривает его внимательно, сжимая искусственной рукой, не закрытой кожей чёрной перчатки, крутит рукоять, будто сейчас активирует его. Сжимает в ладони… И выкидывает через плечо, проходя мимо Рей, будто её здесь вовсе нет. Кидает взгляд, говорящий, на Хана и Чуи, зовя их за собой. Соло потрясённо смотрит вслед рукояти, как и Рей, но за другом следует. — У меня было плохое предчувствие, — тихо молвит джедай, мельком смотря на старых друзей. — И, дай угадаю, малыш, не у тебя одного? — Люк усмехается старому обращению, коротко кивает. — Эли всегда умела удивлять, — Соло хмурится, думая, что лучше сказать. — Хан? — Бен с цепи сорвался, — выдыхает корелианец, сжимая от бессильной злости руки в кулаки. — Хотел убить и меня, и Эли, да и всех неудачно под руку попавшихся. Никакой игрой, ничем притворным и спланированным здесь и не пахнет. Люк и без того слишком серьёзный принимает озабоченный вид, открывает дверь одной из лачуг, пропуская гостей. К походным условиям им всем не привыкать, и не такое переживали. Один Эндор чего стоит. — Эли, — привычно тянет контрабандист. — Не растерялась, взяла ситуацию в свои руки, но как бы ей от этого хуже не было. Они с Беном через многое прошли. — Уж кто, а они за близких будут бороться до конца, — Скайуокер усмехается с лукавым блеском во взгляде. Подоспевшая Рей, ничего не понимая, смотрит на Великого магистра Ордена джедаев, прокручивая в голове миллиарды вопросов. А он спокойно беседует с Ханом и Чуи, будто не идёт войны ужасной. — Война у вас в сознании, — Люк жёстко смотрит на девушку, обрубая на корню любое желание даже просто рот раскрыть. — Первый Орден не Империя, обладавшая не только ресурсами, но и людьми. Сколько добровольцев среди них? Хоть одна тысяча наберётся? Будущих штурмовиков они воруют у обычных людей, — Рей с широко раскрытыми глазами смотрит на предполагаемого учителя. Откуда…? — Сила, юная леди, это не только махание мечом, но и огромные возможности и огромная ответственность. Девушка качает головой, бессильно открывая и закрывая рот, силясь что-либо ответит. И выходит из комнаты, оставляя старых друзей наедине. Ей сейчас здесь не место. Это их беседа, их воспоминания. Рей хотела бы, всей душой хотела бы узнать об их приключениях, подвигах и геройствах, но отвлекать своим лишним присутствием тоже не могла.       Хан переводит взгляд с закрывшейся двери на Люка, и улыбка сама собой появляется на его лице, в его взгляде. Наивная девочка, такая же, каким был когда-то и сам Люк. Но неизменно другая. Люк вырос в тепличных условиях, но на планете, где даже такое не спасает, где ты хочешь или не хочешь, учишься хитрить и выкручиваться. Как тогда, с Соколом и принцессой. Рей, будто не на планете-мусорке росла, а в одном из Центральных Миров, где дети и жизни-то не знают за книгами, романами, школой и городскими дорогами. — Лея, — даже спустя столько лет это имя звучит мягко и с особой нежностью. — Она надеется на девчонку, хочет повторить тот трюк с тобой. Кому-то нужно её учить, иначе своим упрямством она разнесёт полгалактики. — Думаешь, из неё выйдет что-то дельное? — Скайуокер деловито смотрит на друга, чуть сощурившись. — Возможно, но судить тебе, — Хан пожимает плечами. — Лея всегда умела мотивировать и убеждать. — А милые и добрые демократы пользоваться чужой силой для достижения своих целей, — ядовито бросает Люк. — Посмотрим, что с этим можно сделать. В Силе у неё есть потенциал, но сможет ли она его реализовать? — Люк с минуту молчит. — Надеюсь, она знает, что будет непросто. Хан качает головой, с трудом сдерживая лукавую улыбку. И когда они с Люком так успели измениться? Ещё вчера они получали медали за заслуги перед Альянсом, их звали героями. А сегодня прошло уже тридцать лет, а они давно не верят в те идеалы, за которые сражались тогда. Жизнь побила их, показала им жестокую правду и оставила разбираться с последствиями. Возможно, это и неплохо. Сейчас они точно знают, чего делать не стоит, а тогда… Тогда неслись сломя голову через любые препятствия лишь бы Республика вернулась. Вернулась. Стало ли лучше? Сомнительно. Стало по-другому? Совершенно.