Поиграем в Драмиону?

       — Что же, я помогу тебе разобраться, — сказал Малфой и, не отдавая себе отчета в дальнейших действиях, накрыл своими губами холодные розовые губы Гермионы.       Гермиона вздрогнула от неожиданности, ощутив прохладные губы слизеринца, нежно прижавшиеся к ее губам. Мысли, метавшиеся в голове, вылетели напрочь. Ей показалось, что именно в этот момент, в этом месте все правильно. Она забыла о вражде, о ненависти, обо всех обидах, причиненных этим человеком.       Он отстранился от нее совсем немного и изучающе посмотрел в ее лицо. Оба замерли на пару секунд, опьяненные этим невинным первым прикосновением. Грейнджер посмотрела в серые глаза Драко, пытаясь отыскать в них ответ на вопрос, что происходит. Малфой испытующе смотрел в теплые шоколадные глаза Гермионы и не мог принять решение — остановиться или получить больше. Ему безумно хотелось поцеловать ее пылко и страстно, ощутить, что она поддается, что она подчиняется.       В этот момент Гермиона поняла, что ей плевать на все, что было "до". Она не хотела прерывать этот поцелуй и уверенно наклонилась вперед, сильнее поцеловав его губы.       На пару секунд Малфой опешил, а затем с силой обнял ее за талию, прижав ближе и целуя ее настырнее, жарче. Ее тело накрыло ошеломляющей волной ощущений и она буквально обмякла в его руках, когда его язык прорвавшись, через защиту губ оказался внутри.       Драко отстранился и, проведя большим пальцем по ее губам, улыбнулся, делая глубокий вдох — целуясь они забыли, что нужно дышать. Этот поцелуй был целым миром.       Теперь, когда в легкие снова поступил морозный осенний воздух, идея поцелуя не казалась студентам такой прекрасной. Малфой поспешно убрал руку с талии гриффиндорки и сделал шаг назад. Гермиона опустила голову, не имея желания смотреть ему в глаза. Он мог отчётливо видеть ее полную стеснительности. Она смотрела себе под ноги, а на ее щеках виднелся проступивший румянец. Драко подумал, что сейчас она невероятно привлекательна, но он ведь обещал себе "что бы не случилось не обращать внимания на эту девчонку".       Слабак! — кричал голос в его голове.       Он медленно развернулся на каблуках и направился в сторону школы, борясь с желанием повернуть голову и взглянуть ещё раз на гриффиндорку.       Грейнджер подняла голову и посмотрела вслед удаляющемуся Малфою. Сперва ей хотелось окликнуть его и спросить, что это вообще, черт побери, было, но она понимала, что получит лишь короткий сухой ответ. Гермиона приложила пальцы к своим потеплевшим губам и ей стало невероятно тепло. Каким бы придурком не считала она слизеринца, поцелуй с ним был невероятно приятен для нее.       Но было то, что не давало ей покоя намного больше коротких воспоминаний о нежном поцелуе. Она не понимала его истинных мотивов для этого поступка. Наблюдая за языками огня в камине гостиной факультета, Гермиона проворачивала все события с начала года, которые были связаны с Драко. В логической цепочке явно не хватало многих звеньев, и она отчаянно пыталась найти их, прокручивая в памяти образ светловолосого слизеринца.       Джинни Уизли, сидя на полу в паре метров от Гермионы, заинтересованно рассматривала подругу. Ее разрывал интерес, о чем так долго думает та.        — Гермиона, у тебя все хорошо? — набравшись решительности спросила Джинни.        — Все замечательно, — сказала Грейнджер и загадочно улыбнулась. В этот момент в ее памяти снова возник поцелуй с Малфоем, и она подумала, как бы отреагировали ее друзья, узнав об этом. Она отчётливо могла представить удивленные лица Гарри и Джинни, а затем ее улыбка сошла на нет от осознанности того, что ее друзья будут в бешенстве.        — Ты совсем ушла в себя, — подметила Уизли.        В ответ Гермиона снова уставилась на огонь в камине, в груди нахлынула детская обида от несправедливости происходящего. Она отчетливо понимала, что ее невероятно влечет к Драко Малфою, и так же отчетливо она понимала, что никто и слушать не станет о подобном.        — Ты не идешь на дежурство? — попыталась вернуть внимание Гермионы Джинни.       С досадой Гермиона взглянула на подругу и поблагодарив, пошла в комнату за мантией. Ей сейчас совсем не хотелось ходить одной по холодным, мрачным коридорам школы. Первый раз в жизни лучшая ученица школы хотела избавиться от своих обязанностей.       Надевая мантию, Грейнджер с грустью взглянула на эмблему своего факультета. Она не ощущала в себе и малейшей частицы львиной храбрости теперь. Ей захотелось забраться под одеяло с головой и лежать, пока мысли о слизеринце не покинут ее голову, ведь она была уверенна, он и думать позабыл о ней.       Но Гермиона глубоко ошибалась: в подземельях школы, где находилась гостиная факультета Слизерин, в приглушенном свете полупустой комнаты на зеленом диване в расслабленной позе, откинув голову назад и крепко закрыв глаза, сидел Драко Малфой. Он уже несколько часов не мог избавиться от надоедливых мыслей о гриффиндорке.       В начале вечера он изводил себя моральными унижениями по поводу своей слабости и глупости, и зарекался никогда не прикоснуться к ней больше. Он убеждал себя, что она не достойна и не интересна.       Затем он пытался переубедить себя, что их поцелуй — пустяк, он ничего не значит. И когда, одурманенный надеждой, Драко подумал, что у него получилось, и он снова бесчувственный сноб, в гостиную пришла Паркинсон и предложила прогуляться. Малфой долго всматривался в лицо Пэнси, сидящей рядом, и не находил в ее лице ни одной привлекательной черты, которые так хотел увидеть: ни шоколадных глаз, ни смущенного румянца, ни кудрявых каштановых волос.       Медленно, в тишине гостиной, он признал свои истинные чувства — ему нравилась несносная гриффиндорка и отрицание происходящего уже не имело никакого смысла. Сидя в полумраке с закрытыми глазами, он пытался лишь найти верный ответ на вопрос, что же ему делать с этими чувствами дальше — душить их или поощрять. Одно он знал точно, ему безмерно хотелось увидеть ее.        — Ты не спать ли тут вздумал? — прервал вереницу мыслей Малфоя Забини, рухнув на диван рядом с другом.        — Нет, — горько улыбнулся Драко. — Задумался.       Он открыл глаза и посмотрел на своего Блейза, который как всегда был в отличном настроении. Про себя Малфой отметил, что он уже давно не испытывал такой радости, как сегодня во время поцелуя с Гермионой, он забыл обо всем — лишь странное тепло грело изнутри.        — Ты на дежурство? — спросил Драко, рассматривая теплый наряд своего друга.        — Именно, — Забини внимательно посмотрел на друга и решил не продолжать расспросов. Он прекрасно знал, что Малфой не делится личным и просто отшутится по поводу своего настроения. Но сейчас Блейз был уверен, что друг хочет что-то ему сказать.        — Удачи, — сухо отрезал Драко, оборвав надежды Забини.        Блейз уже поднялся на ноги, когда его посетила бешеная идея:        — Слушай, ты не хочешь поменяться дежурствами обратно?       Малфой уже собирался ответить отрицательно, как вдруг вспомнил манящие теплые глаза Грейнджер.       Гори оно все адским пламенем! — подумал слизеринец и утвердительно кивнул другу.        Блейз Забини хитро улыбался, когда его сокурсник покидал гостиную, наспех набрасывая мантию. Теперь он ясно понимал, что причина грез Малфоя в Гермионе Грейнджер.       Быстрым шагом слизеринец направлялся на седьмой этаж к гостиной факультета Гриффиндор, стараясь отгонять мысли о предстоящей встрече. И когда к портрету осталось всего пару лестничных ступеней, тишину школьного коридора прервал удивленный голос гриффиндорки:        — Ты?       Грейнджер стояла на несколько ступеней выше него, сложив руки на груди и не могла скрыть ошеломленного выражения лица. К чему же приведет дежурство, на котором ребята уже признали свои чувства?