Сны и кошмары

Родители Илзе когда-то покинули Белизну, чтобы обосноваться в Аэдире. Колониальная империя с богатой историей и тропическим климатом издалека показалась им очень привлекательной. Им удалось обосноваться в небольшом поселке, и какое-то время они жили вполне благополучно, занимаясь в основном врачеванием. Илзе родилась уже в Аэдире. С раннего детства она проявляла интерес к магии, обнаруживая прекрасные способности и прилежание, и мать обучила ее основам – по мере возможностей. Мирная идиллическая жизнь полностью изменилась после рождения еще одного ребенка: младший брат Илзе был отмечен касанием Римрганда. После этого родители постепенно, но неумолимо отдалялись друг от друга: каждый не знал, как реагировать и замкнулся в себе, а дочь, казалось – вообще перестали замечать. Илзе, совсем недавно с радостью воспринявшая новость о младшем брате, теперь ловила себя на постыдных мыслях: ребенок казался ей помехой и даже – обузой. Прожил он всего несколько недель. Брошенная отцом случайная фраза о том, что смерть сына могла быть божественным наказанием за пренебрежение традициями гламфелленов и предательство веры, нашла благодатную почву. В конечном итоге эта навязчивая идея привела родителей к мысли о возвращении к культу Римрганда. Однажды они покинули дом, и Илзе больше их не видела. Хотя ей было всего четырнадцать, в родительском доме она надолго не задержалась. Она искала работу, нанималась к ремесленникам или торговцам в качестве подмастерья, а в перерывах искала любые книги, чтобы по возможности изучить теорию магии. Поставленной цели она достигла: прошло пять лет, и она отправилась в свою первую экспедицию к неизведанным землям, уже в качестве наемной волшебницы, пусть и самоучки. С тех пор она сосредоточилась на поиске новых знаний и впечатлений, и старалась не привязываться к новым знакомым.

***

Алот выслушал рассказ Илзе с внешним спокойным вниманием. Когда она замолчала, в капитанской каюте повисла неловкая тишина: эльф хотел что-нибудь сказать, но не находил тех слов, что были подходящими и уместными. – Илзе, я... не знал, – наконец произнес он. Эльфийка посмотрела на него, смущенно и пристыженно – и отвела взгляд. Ей хотелось наконец рассказать эту историю кому-нибудь, но, похоже, она неудачно выбрала слушателя. Разумеется, Алот проявил должное внимание и такт, но Илзе обязана была помнить о его отношениях с собственными родителями. Она должна была понимать, насколько ему, чуткому и склонному к эмпатии, было нелегко становиться заложником в их непрекращающихся раздорах. "И все-таки я взвалила на него эти воспоминания, которые не давали мне покоя", – с горечью думала она. – "И кому от этого легче? Уж точно не мне." Алот сделал шаг ей навстречу, но сохранил дистанцию. Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно и умиротворительно. – Не думай об этом. В случившемся не было твоей вины. Илзе вздрогнула и удивленно приподняла брови. Затем – позволила себе смущенную улыбку. – Где-то я это уже слышала. Трудно бывает следовать собственным советам. – В таком случае – последуй моему. – Так и сделаю, – она серьезно кивнула. – Спасибо что выслушал. Снова. – Не стоит благодарности, Илзе. – Остается еще один вопрос. Я не могу проигнорировать это странное письмо, – она взяла в руки свиток, лежащий на столе среди прочих бумаг. – Это приглашение в Оплот Вести. У меня есть вопросы к Ватниру и его культистам. Посмотрим, что они смогут рассказать.