На грани экстрима

***

Елена едва ли помнила тот день, когда ее выписывали из роддома. В памяти остались только ледяной ветер, полный нежности и восторга взгляд Андрея и собственное сумасшедшее счастье... ну и толпа встречавших, устроивших у здания клиники чуть ли не торжественно построение. Сегодня же им предстояло забирать Леру с маленькой Викой. Нервный Гордеев, похоже, так толком и не уснувший, умчался в клинику чуть ли не с петухами. И сейчас, глядя на Андрея-младшего, одетого в строгий черный костюм, девушка не могла оторвать глаз: - Кто у нас здесь такой красивый и такой взрослый? - присела Елена рядом с малышом. - Я! - гордо заявил юный джентльмен, но, заметив высунувшуюся из детской Сашу, тут же добавил, - И Шаша. - А я? - глазки Валерки были готовы налиться слезами, но Лена успела предотвратить потоп: - Все. Все разом красавцы! - Красивцы-заразы? - переспросил сын, и Лена залилась счастливым хохотом.

***

Лерка ждала чего-то грандиозного, понимала, что сбежится по половине отделений хирургии и нейро, но к построению МЧС была не готова. Как была не готова и к букетам на ножках. Дети, не готовые ждать, завалили Леру цветами, и Гордеева, безошибочно угадав свой букет, свалила оставшиеся два букета в руки медсестре и улыбающемуся Ромке, затискала малышей, а потом, приняла из рук еще одной вышедшей на крыльцо девочки дочь и, как высочайшую награду, передала малышку Александру. И тот, каким-то отчаянным усилием воли, удержав то ли плач, то ли стон, проговорил - прошептал: - Какая красавица! Спасибо!

***

Пользуясь тем, что теперь Лерка плотно осела дома - маленькая Вика категорически не хотела покидать мамины руки, и голосила, стоило ее оставить в кроватке хоть на пару минут, Лена полноценно вернулась к работе. Но коллеги все равно стонали - это раньше к Емельяновой можно было заглянуть в любое время суток, а теперь, она исчезала с работы даже не вовремя, а иногда и на часок-другой раньше. Объем и качество работы от этого, правда, не страдали, но некоторое неудобство доставляли. Больше всего страдал "Цифиркин" - его подчиненным приходилось по требованию Шойгу, обеспечивать Елену супер-современными смартфонами-планшетами и прочими гаджетами, чтобы Лена могла работать где угодно и как угодно. Вот и сегодня Лена сбежала с работы пораньше. Правда, на этот раз, намного пораньше. Она давно обещала Андрею заехать, посмотреть накопившиеся у него бумаги. Мужа она, правда, не застала - тот аврально умчался на какие-то переговоры. Зато его кабинете вольготно расположились Джеймс и Антонов, гоняющие чаи. - О, ПоГадюка, - обрадовался Уитсон, - чай будете? - Не буду, - Лена стянула шубку, прошла к столу, - лентяйничаете? - Ага, - улыбнулся Антонов, - пытаюсь объяснить нашему другу, что есть кошки. - А показать не пробовал? - Лена выгнула бровь. - Да я легко, а страховать кто будет? - Оправдания ищешь? Лучше найди мне куртку и страховочный пояс. И восьмерку. И готовься показывать мастер-класс. - А сама? - Игорь кому-то звонил. - А я по форме, - Лена встала, стали видны юбка и сапоги на высоковатом для зимы каблуке. Принесли снаряжение, и друзья вышли на улицу, к свежезалитой сосульке. Игорь, натянув обвязку, кошки, и вооружившись парочкой айс-хуков, подошел к "снаряду". - Учись, студент, - зубья кошек и крючьев со смачным звуком вгрызлись в лед. Восхождение было коротеньким - сосульку залили совсем тренировочную, но спустившись, Игорь натолкнулся на строгий, холоднее обжигающего ветра, взгляд генерала. - Что не так, Елена Евгеньевна, - почти вытянулся он. - Страховка готова? - Елена ответила вопросом. - Виноват, - едва склонил голову Игорь, - но я видел готовность. - Допросишься, - усмехнулась Лена, расстегивая пояс, - и да, пойдем-ка чайку попьем, зябко.

***

- Ну что, спасатель, домой? - спустя пару чашек чая спросила Лена. - Домой, - согласился Уитсон. Зимние сумерки мягко окутывали город, Лена лихо маневрировала в плотном потоке. Полуживой новоявленный спасатель в очередной раз поразился тому, как легко подруга справляется и с автомобилем, и со знаменитыми столичными пробками. - Хелен, ты всегда жила в Москве, да? - на очередном повороте поинтересовался Уитсон. - Я, - удивленно вскинула брови Лена, - я вообще на Кавказе родилась и выросла, потом в Питере училась, а ведь сейчас как раз сезон в горах, - с теплотой протянула Емельянова, - ох, не видел ты России, Джеймс... - Покажешь? - тут же улыбнулся американец. - В другой раз, обещаю, в этом году нам Гордеевы всю малину обломали. - Что? - не понял медик, но пояснений не дождался, Емельянова, лихо перестроившись, прижалась к обочине и остановилась. - Что случилось? Опять кого-то спасаем? - тут же подскочил Джеймс и снова поразился резко перешедшей в режим простого работяги-спасателя Лене. - Похоже, что теперь воспитываем, пошли, посмотрим, - Емельянова указала рукой на фасад многоэтажного дома, там, в замершей среди деревьев на уровне четвертого этажа строительной люльке, толкались, пытаясь дотянуться до веток стоящего совсем рядом каштана, трое подростков. Ребята вышли из машины, направились к дому. - Идиоты, точно, идиоты, - тихо прошипела Елена, и, до того, как Уитсон успел с ней согласиться, свистнула так, что, казалось, задрожали окна. Впрочем, это возымело нужный эффект - дети ее заметили, перестали тянуться из подъемника и, перекинувшись парой не слышных взрослым фраз, активно замахали руками. Елена и Джеймс подошли ближе. Причина, почему подростки оказались там, тоже выяснилась тут же, на вопрос девушки порядком замерзшие парни указали рукой на тот самый каштан - там, почти у самой верхушки к развилке между ветками жалось маленькое, дрожащее и какое-то подозрительно лысое тельце. - Rat? - спросил вглядывающийся в темноту Джеймс, надеясь, что Лена его поймет, но ответил ему все тот же паренек из люльки: - This is not rat, this is a cat. - Сфинкс? - мгновенно догадавшись, уточнила Емельянова, и тут же услышала явное облегчение в голосе пацаненка, вызванное ее участием: - Сфинкс, маленький, мы не знаем, чей он, мы со школы шли, когда его во дворе заметили, мы к нему, а он на дерево. Часа два назад, он замерз уже, наверное, совсем, холодно... - Точно, идиоты, - как-то беззлобно, но совсем устало выдохнула Емельянова и скомандовала, - значит так, орлы, хорош играть в спасателей, и живо на землю. - Нет, - вскинулся, похоже, самый старший из них, - он еще чуть-чуть и замерзнет напрочь, - и, обращаясь уже к своим ребятам, бросил через плечо, - я полез. - Слушай, малой, а ты мне нравишься, - как-то на удивление спокойно протянула Лена, - если пыл не угаснет, через пару лет жду тебя у нас в МЧС, генералу Шойгу обещаю представить лично. Но это в перспективе, а пока спускайся, кота тоже снимем. Орлы недоверчиво засопели, но начали спускаться. Девушка внимательно следила за резким движением люльки до тех пор, пока пацаны не оказались на земле, а потом сделала то, чего совсем никто не ожидал, она просто развернулась и пошла обратно к машине. Парни, открыв рты, замерли. Опешивший Джеймс вновь сбился на родной инглиш: - Helen?! - но продолжил на русском, - Куда Вы? - К машине, нужно вызвать экипаж, хоть и стоить мне это будет дорого, но сама я так, - Лена выразительным жестом указала на свой внешний вид: юбку, шубку и каблуки, - я за ними не полезу. - Давай я полезу, - тут же с каким-то странным энтузиазмом откликнулся Джеймс, - хватит мне по спортзалу бегать. - Ок, - дала добро Елена, - будем считать, что это твой первый выезд. И Джеймс полез. Легко подтянувшись, запрыгнул на нижнюю, но росшую достаточно высоко, ветку, потом на следующую, добрался до верха, снял безо всякого сопротивления несчастного зверика, расстегнув слегка куртку, упаковал кота и стал спускаться. Внизу котенка тут же перехватила Елена, закутала в шубку. - Кошки были бы не лишними, - под нос пробормотал отряхивающийся Джеймс. - Ты с одной совладай, - ехидно ответила Лена, и обратилась к мальчикам, - чей зверик, а? - Не знаем, - мальчишки смотрели на дрожащего кошака со смесью жалости и пренебрежения. - Вот это, парни, - Лена вытащила из сумки записную книжку, черкнула несколько цифр, - мой номер телефона, вы поищите хозяев, а найдете, позвоните мне. Только в объявлениях мой номер не указывайте, лады? А мы помчались. Пора бедолагу отогревать. И вы тоже - брысь по домам, заболеете.

***

Хуже всего появление новоявленного, правда, пока временного члена семейства, отметил Вензель. Едва увидев сморщенное лысое тельце, пес сделал стойку, рванулся к хозяйке, и только гневный оклик Емельяновой остановил пса. Понимая, что ретривер так просто не угомонится, Лена отнесла кошака в спальню, где тот, обойдя комнату по периметру, обнюхав все и вся, вскочил на кровать и бархатным клубком свернулся на ее собственной подушке. - Ладно, животное, живи! - Лена погладила теплое тельце, переоделась и спустилась вниз, к обиженно повизгивающему Вензелю и растерянной Лерке. - Потом объясню, - коротко пообещала она подруге и позвала пса, - идем, погуляем, бедолага!

***

Тогда еще Лена не знала, что наглый Марс, так, оказывается, звали кошака, окажется в доме не просто на время, - навсегда. Мальчишки-умнички хозяев нашли в этот же вечер, и почти совсем под ночь Лене позвонила плачущая женщина, рассказавшая, что кот жил у них, а потом выяснилось, что у пятилетней дочки аллергия, причем не просто на кошек, на слюну. И пока расстроенные хозяева искали, куда бы пристроить зверя, Марс, все понимающий, по крайней мере, по словам хозяйки, сбежал, едва с работы вернулся муж. Услышав, что зверя пока приютят, женщина разревелась еще сильнее. С трудом успокоив ее, Лена зашла в спальню. Вальяжно устроившийся на ее подушке Марс громко и довольно урчал. - Живи, животное, - улыбнулась Лена.