На грани экстрима

Спустя минут сорок под приветственный лай Вензеля из машин вывалилась едва живая компания спасателей-медиков. Дом встретил уютной тишиной. Зайдя в детскую, Лена поцеловала малышей и благодарно улыбнулась, увидев уснувшую в их комнате Оксану. Из-под двери кухни пробивался свет, на кухне обнаружились Гордеевы, Саша стоял у плиты, Лерка внимательно вычитывала историю болезни. - Ты чего, старик? - не на шутку встревожился Гордеев: ввалившийся в кухню Андрей пугал своей серостью. - Воды дай, - падая в кресло проговорил Андрей, и, сделав жадный глоток из протянутого Лерой стакана, добавил, - я ее убью. - Кого? - отрываясь от отбивных поинтересовался Саша, но ответить Романов не успел. В кухню влетел Джеймс, возбужденный, взъерошенный и сбивчиво, на смеси русского и английского, почему-то заикаясь, почти проорал: - Это was невозможно, she is... - Так... Что натворила ПоГадюка? - Саша уставился на Андрея, потом перевел взгляд на Джеймса, на Леру, снова на Андрея, приказал, - Лерка, Романову - давление, Джеймсу - валерьянки. Я сейчас буду, - и вышел из кухни, уже в дверях бросив, - мясо не сожгите! Емельянова обнаружилась в гостиной, съежившейся-свернувшейся в клубочек на диване. Ленка едва сдерживала слезы, и Саша, обнимая хрупкие плечи подруги перепугался: серый Романов, непонятный Джеймс, почти ревущий генерал. - Что случилось с Шойгу? - резковато спросил Саша первое, что пришло в голову и по изумленному взгляду Емельяновой понял, что ошибся, - Не с Шойгу, видимо, и, вероятно, не случилось, - пробормотал он так, как когда-то давно Вовка Рудаковский, неудачно "прикрытый" Шостко, - так что, Лен? - Романов, - односложно ответила Елена. - Живой и на первый взгляд здоровый сидит на кухне, - рассердился Саша, - что тебя так... - А это пусть он сам рассказывает, - Емельянова тяжело поднялась, с трудом натянула ставшие ненавистными за день шпильки и ушла наверх. - Та-а-а-к, - Гордеев вернулся на кухню, где остро пахло валерьянкой и подгорающим мясом, перевернул отбивные и заявил, - я все-таки жду объяснений. - А-а-а, - Андрей раздраженно махнул рукой, резковато встал из-за стола, пробормотав, - это пусть она сама рассказывает, - и попытался выйти из кухни, но был возвращен за стол железной рукой Гордеева. - Сидеть, - приказал Саша, - излагай. До пятницы я абсолютно свободен, и не забывай, тебя слушают женщины и дети, которым волноваться не полезно. Андрей тяжело вздохнул, что-то поискал глазами, его поняла, как ни странно, Лера. Тяжело встав, она дошла до бара, налила в бокал немного коньяка, протянула Андрею. Тот залпом, как водку, проглотил благородный напиток и заговорил. Слушая старую историю о Валерке, Саша тяжело молчал, Лера рисовала бесконечные круги в ежедневнике, а Джеймс, с трудом понимавший чуть путанную и пересыпанную терминами речь Андрея, потихоньку выскользнул из кухни.

***

Плачущая Ленка обнаружилась на балконе. Ветер развевал светлые волосы, бесстыдно забирался под тоненький домашний костюм, холодил лицо. Девушку были крупная дрожь, то ли от холода, то ли от нервов. Уитсон рывком открыл дверь, сграбастал Емельянову в охапку и затащил в дом. - Что с вами, ПоГадюка, - ласково спросил он, усаживая Лену в кресло и заворачивая ее в огромный белый плед, - вы были такая... А теперь... - Долго это, Джеймс, - вымученно улыбнулась Лена, - долго рассказывать. Я сейчас соберусь, приду в себя. - А ты расскажи, - как-то совершенно по-русски, понимающе попросил Джеймс, - попробуй. - Понимаешь, я ведь знаю все. Знаю, что Андрей испугался, знаю, что он примерно в такой же ситуации друга потерял, там вообще тяжелая история была, его друга врачи почти вытащили, а потом тромб и все... Виновного наказали, но Андрею, да что Андрею, нам всем от этого не легче. Я даже радоваться победе в суде не могла, у меня опустошение какое-то было... - Лена встала, плотнее закуталась в плед, вышла на балкон, закурила. Джеймс стоял рядом и молчал. Тихо и понимающе молчал. - Я понимаю, что сегодня он испугался уже за меня. Но не полезть туда я не могла. Ты же слышал, как перестал плакать ребенок. - Ты верно все сделала, - Джеймс похлопал Лену по плечу, - еще несколько минут, и было бы... - Молчи, - попросила Лена, - мне до сих пор страшно об этом думать. - Но что все-таки случилось? Что с Эндрю и тобой? - Да наговорили мы друг другу лишнего, ты в его машине ехал, а я наслушалась, - тогда, сдав мальчишку приехавшим докторам, отпустив Дениса, Андрей молча дошел до машины, кивнул Джеймсу в сторону служебного автомобиля, куда американец послушно уселся, и властно приказал Елене: "ключи". Лена молча уселась в машину, отдав ключи Андрею, а потом всю дорогу до дома выслушивала даже не вопли, сирену в исполнении Романова, завершившуюся смачным "дура". Вот это сброшенное в завершение "дура" и жгло Ленку каленым железом. - Ладно, Джеймс, иди к ребятам, я сейчас спущусь. Спасибо тебе! - Все хорошо будет, ПоГадюка, - улыбнулся Джеймс и стал спускаться вниз.

***

- Это не она дура, это ты идиот, - бушевала на кухне Гордеева. Саша, не желая попасть под горячую руку слегка буйной - гормоны, чтоб им - супруги, занимался сервировкой ужина, - ты представь, что испытала она, мать, когда увидела этого малыша... - А экипажа дождаться слабо было, - вяло, понимая, что он на самом-то деле не прав, сопротивлялся Андрей. - Времени не было, Эндрю, - Джеймс положил широкую руку на плечо спасателя, - счет на минуты шел. Она просто успела вовремя. - Где она? - Андрей повернулся к Уитсону. - Говорит, сейчас придет, но я, - договорить Джеймсу не дал истошный крик Валерки, донесшийся из динамика радионяни и так же резко оборвавшийся. Андрей подскочил, готовый рвануться к сыну. - Сидеть, - не дал ему даже пошевелиться Джеймс, - вот так же там и было. В динамике радионяни что-то успокаивающе заговорила Оксана. - Молодец, Валерка, вовремя, - похвалила тезку Гордеева, - весь в маму. - Отпусти, - тихо попросил Романов, поднимаясь, - пойду извиняться. - Вот и дело. Беги, а то отбивные стынут, а пиво греется, - улыбнулся другу Саша, - приходите скорее, ужинать будем. - Ну это как получится, - усмехнулся Романов уже от лестницы.

***

Уже не плачущая Лена обнаружилась в спальне. Привычно-экономными движениями Лена поправляла немного растекшийся от эмоций макияж, когда в комнату, освещенную только слабыми бра у трюмо вошел Андрей. Лена в зеркало посмотрела на супруга и вернулась к прерванному занятию. Романов подошел в жене, осторожно, боясь ее реакции, положил руки на плечи, прижал к себе. Лена молчала, но как-то по змеиному извернулась в руках супруга, прижалась к нему всем телом. Он только сильнее сжал объятия, наслаждаясь ощущением ее тела в его руках. - Я, - начал было он, но Лена не дала ему договорить, мягкая ладошка закрыла рот, тонкий пальчик очертил губы. Андрей нервно вздохнул, увлекая жену на кровать. Лена не сопротивлялась, отдаваясь настойчивости его рук. Ей не нужны были больше его слова, его взгляд в зеркале сказал ей даже больше, чем мог сказать сам Романов. - Люблю тебя, - прошептала Елена.

***

- Да, ужин прошел без нас, - устало улыбнулся Андрей, наблюдая, как измотанная его ласками Елена лениво одевается. - Фиг тебе, - рассмеялась девушка, - есть хочу. Пошли? - Пошли, - рассмеялся и Андрей, подхватывая жену на руки. - Вот давно бы так, - увидев спускавшегося Андрея с Леной на руках одобрил Саша, а то... Давайте есть уже, мы голодные!