На грани экстрима

Из операционной Лерка выползла. Давно аппендэктомия не давалась ей такой кровью. И проблема была не в самой операции, проблема была в том, что пациент, скрытый от нее операционной ширмой, жутко "капризничал", пытаясь объяснить ей, анестезиологу и остальным медикам, что вырезать аппендицит ему сейчас банально некогда, видите ли, завтра у него совещание, на котором он просто обязан присутствовать. И тихо звереющая Лера уже бы давно объяснила пациенту что к чему, сделав это в лучших традициях любимого мужа, но, поймав ее у приемного, этот самый любимый муж представил ей новоиспеченного больного, как "любимого начальника Емельяновой". И доктор Гордеева, хоть и была раздражена до предела, все же пыталась сдерживаться, вспоминая о новой подруге. Остальная бригада непонятно почему, отмалчивалась, глядя на их перепалку широко открытыми глазами: с таким пациентом редко кто позволял себе так разговаривать. В итоге, заявив сквозь зубы: - Командовать будете у себя в кабинете, и то, только после того, как я вам разрешу, иначе я вам еще что-нибудь вырежу, - Лера взяла у операционной сестры тампон с антисептиком. - Считайте от десяти в обратном порядке, - приказала она и, повернувшись к анестезиологу, улыбнулась коллеге, - давай наркоз. Тот в свою очередь, посмотрев на мужчину на столе, почти заикаясь выдавил: - Можно? - Можно, - великодушно согласился пациент, - а то мало ли... *** После операции Лера таяла, лежа на диване в кабинете Гордеева, а сам Саша заботливо разминал ее плечи и спину. Возмущение, как и усталость, постепенно спадали, прогоняемые умелыми мужскими руками. - Сашка, я тебя обожаю, - промурлыкала Лера, - а давай... Что "давай", Гордеев услышать не успел - от разговора отвлек звонок мобильного. - Гордеев, слушаю, - бросил Саша не глядя на номер и, прижав телефон плечом, вернулся к массажу жены. В трубке раздался голос Романова: - Гордеев, как прошла операция? Как Сергей Кужугетович? - Нормально, насколько я знаю, все прошло успешно. - А что Валерия говорит? - не унимался Андрей. - Валерия... Сейчас спрошу, - пообещал Саша, и где-то на заднем плане Романов услышал, - Лер, как прошла операция, а то Романов за начальство переживает. Как больной? - Достал, - промурлыкала расслабленная девушка, - от наркоза отказывался, рвался на совещание, уговорила, только пообещав вырезать ему еще что-то. А так все хорошо. После того как уснул, оказался вполне нормальным пациентом. - Успешно все, вот только он от наркоза отказывался, но Лерка пообещала его покалечить, и этого аргумента ему оказалось достаточно, так что вернем мы его вам через пару дней в целости и сохранности. А пока у него выходные до среды точно, если вырываться не будет, а то у меня жена, знаешь ли, вся в меня. - Вы с Лерой, конечно, сила не спорю, но, боюсь, на Шойгу вас не хватит. Как бы он уже во вторник в палате совещание не устроил, - то ли шутя, то ли серьезно ответил Романов. - Не устроит, - многообещающе заявил в трубку Гордеев, - если уж с ним Лерка в операционной сама справилась, то уж вдвоем с ней характер Шойгу мы как-нибудь усмирим. Не он первый, не он последний, - и, глядя на резко севшую на диване жену, Саша весело добавил, - Все, давай я тебя позже наберу, ладно? А то у меня тут экстренный случай, - помолчал, выслушивая ответ, и попрощался, - добро, увидимся. - Леееер, ты чего? - Гордеев, а ты не мог бы еще раз назвать мне фамилию моего пациента, а? - мило улыбнулась жена. - Шойгу, а что? - решил уточнить Саша. - Беги. *** Прогнозы Романова начали сбываться раньше, чем хотелось бы доктору Гордееву. Первым - и вполне ожидаемо - оказался Сидоров, ввалившийся к нему в кабинет спустя буквально полчаса после разговора с Андреем. - Как он? - после приветствия поинтересовался пожилой доктор. Гордеев красноречиво пожал плечами и предложил, протягивая коллеге пакет с новым халатом: - Пойдемте посмотрим. Лер, ты с нами? Лера отрицательно помотала головой, буквально вжавшись в угол дивана. - Что с тобой? - тревожно спросил Саша, присаживаясь рядом с супругой. - Сань, ну я ему такого наговорила... Увидев недоуменную физиономию своего коллеги, Саша рассказал, как началась операция Шойгу. - О, - рассмеялся Сидоров, - вы напугали самого Шойгу! Поздравляю. Теперь сам Бог велел отправиться к нему за наградой. - К Богу? - попыталась пошутить Гордеева. - К министру, он у нас, конечно, дядька крутой, но до Бога явно не дотягивает, - уже вовсю веселился хирург. - Ага, - мрачно кивнула Лера. - Да все хорошо будет, - рассмеялся Саша, обнимая Леру и почти силой поднимая ее с дивана, - идем. Врачи дошли до реанимации. Саша распахнул дверь палаты и обомлел. Бледный до синевы Шойгу разговаривал по телефону. - Володя, - говорил он тихо, с трудом, но уверенно, - когда-то надо начинать. Постарайся. Это важно, ты знаешь... Ну и что, что Емельяновой не будет. Ты тоже не ребенок. Совещание как совещание. Ну и что, что премьер... Не дав пациенту договорить, Саша отобрал у него телефон и резко, на истерике, бросил невидимому и незнакомому абоненту: - Значит так, милейший, еще один звонок по этому номеру в ближайшие сутки, и вы окажетесь у меня на столе. Это ясно? - и обомлел, услышав в ответ язвительный голос Орлова: - Я там уже был. Не понравилось. Хотя ваша работа была блестящей. Привет супруге. Берегите Шойгу. - Этим мы и занимаемся. И вам привет от супруги, - Саша выключил телефон. - Один-один, - слабо улыбнулся Шойгу, - министр и зам построены в колонну по одному? Саша кивнул глядя на мониторы. Состояние здоровья Сергея Кужугетовича не вызывало опасений. - А Емельяновой почему не будет? - внезапно спросил он. - Так она в Питере. Я сам ее отпустил. - Я с Романовым только что говорил, они едут обратно. - Позвони Орлову, успокой, - попросил Шойгу. Саша кивнул. - Сергей Кужугетович, как вы? - осторожно спросил Сидоров. - Как видишь... - Так, господа, - вмешалась в разговор Лера, - брысь отсюда оба. Состояние вы видели, а теперь больному отдыхать пора. Иначе... - Понял, - слабо улыбнулся Шойгу, - вы мне что-нибудь отрежете. - Ага, язык, - Лера быстро улыбнулась, смачивая губы мужчины влажным тампоном, - отдыхайте, я попозже к вам еще зайду. Врачи вышли. - Вот видишь, - ухмыльнулся Саша, обнимая жену, и тут же почти без перехода выдал медсестре: - какой неописуемый болван дал ему мобильный телефон? Уволю! *** Следующим днем также бушевала Лера. Она собиралась осмотреть своего пациента, но, не успев зайти в палату, услышала доносящиеся оттуда голоса. - Какой неописуемый болван пустил к нему посетителей, - напала она на постовую медсестру, - поувольняю! - Но, - попыталась оправдаться девушка, договаривая объяснение в спину Гордеевой. Та разъяренной фурией влетела в палату и остолбенела, увидев сидящих на табуретах Емельянову и Орлова. - Вон отсюда оба! - Валерия почти кричала, - Совещаться будете завтра, когда мы Шойгу в обычную палату переведем. Все ясно? И да, Елена Евгеньевна, подождите меня. Визитеры ушли, а Шойгу рассмеялся. - И правда, фурия, не зря меня Елена пугала. - Как вы? - Лера бросила короткий взгляд на мониторы, проверила температуру. - Есть хочу, - пожаловался министр, - и Лера едва устояла на ногах. Обычно первые пару дней больных воду выпить упрашивали... - Я распоряжусь, вам принесут бульон, - улыбнулась она. Шойгу скривился. - Ну что поделать. Пока вам обеспечена диета. Отдыхайте. Лера вышла из палаты и подошла к стоящим в конце коридора спасателям. Снова отчитав их за визит, Лера попросила Елену: - Загляни к Гордееву. Емельянова кивнула и, попрощавшись с Орловым, полетела догонять подругу. Уставшая, она почти упала на диван, благо, хозяин кабинета отсутствовал, и жалобно посмотрела на Леру. - Ну что ты творишь, - доктор присела рядом, - ты как мел белая. Мне тебя рядом с Шойгу уложить? Так Романов убьет... Чай будешь? - Буду, - почти прошептала Лена, откидываясь на спинку дивана. - Елена Евгеньевна! - Гордеев вошел тихо, и Лена подскочила от его обращения. - Напугал, Саш, - улыбнулась она, принимая из рук Леры чашку чая. - Ты не объяснишь, почему тебя до сих пор нет в списке пациентов нашей клиники? - Гордеев смотрел тревожно. - Так все нормально пока, Саш, - Лена сделала глоток, и тут же поставив чашку, вскочила, попытавшись выбежать из кабинета. Саша среагировал первый. Перехватив Лену, он распахнул дверь сначала в свою комнату отдыха, а потом и в туалет. - Токсикоз, - пояснил он побелевшей Лере, - звони в гинекологию. От гинеколога барышни вернулись загадочные. Лена истерически хихикала, а Лера прятала глаза. - Что сказала Катерина, - ехидно поинтересовался Саша, надеявшийся, что состояние женщин вызвано нотацией доктора, умевшей быть острой на язычок. Ответила неожиданно Лера. - Катя сказала, что мы беременны, - улыбнулась она. - Вот еще новость. Это мы и так почти два месяца назад установили. А по существу? Лена расхохоталась. - Саш, - вытирая слезы едва проговорила она, глядя на так же хохочущую Валерию, - Саш, ты не понял. Мы беременны. - Пора психиатра звать, - мрачно констатировал Саша, но тут до него дошел акцент на слове "мы", сделанный Емельяновой. Он подлетел к жене, подхватил ее на руки. - Мы беременны? - переспросил он, и, увидев ответный кивок, закружил Валерию по комнате. Елена потихонечку сбежала. Не привыкший сидеть без дела, Шойгу уже на четвертый день после операции тихо зверел. Телефон, разрывавшийся позавчера, молчал с самого утра - утром, аккурат после обхода, отзвонился его зам, сказал, что все в порядке, все работают в штатном режиме, и, пожелав скорейшего выздоровления, отключился. Вынужденный отпуск пустой бездеятельностью раздражал неимоверно - доктор Гордеева четко следила за отсутствием посетителей в неположенные часы, а, услышав, что министр просит принести его ноутбук, закатила жуткий скандал с пятнадцатиминутной лекцией о правильном отношении к собственному здоровью, пригрозила полным обследованием, которое может "и на месяц затянуться" и пообещала вкатить снотворного, если больной и дальше будет буйствовать. А теперь, глядя на молчащий телефон Шойгу начинал подозревать Емельянову в сговоре с Гордеевой, похоже, что вернувшись из Питера, Елена - больше на такое никто способен не был - построила все министерство, запретив тревожить покой начальника, и теперь на все его вопросы подчиненные отвечали предельно лаконично и однообразно: "Все хорошо, работаем, доброго здоровья, господин начальник". Неудивительно, что к обеду министр, отбросив принесенный Еленой для легкого чтения сборник стихов и песен Визбора, нервно мерил шагами свою палату, а уже после обеда, не выдержав больничной скуки, решил прогуляться по отделению. Променад по длинному и почему-то пустому коридору давался неожиданно тяжело. Дыхание сбивалось, как после подъема в горы после долгого перерыва. Где-то под белыми повязками неприятно тянуло, и, подойдя к приоткрытому процедурному, мужчина тяжело опустился на кушетку. Как потом оказалось, не зря: из-за неплотно закрытой двери доносились женские голоса. Министр скривился и хотел было уйти, чтобы не слышать бабского трепа, но замер, услышав, что предметом тихого обсуждения был... он сам. Доверительным полушепотом, каким обычно рассказывают свежие сплетни, невидимая женщина говорила: - Так на Шойгу, говорят, покушение было, стреляли, потому его Гордеева сама лично оперировала, отложив плановую в нейро, а аппендицит это так, для прикрытия, - поднявшийся было министр так и сел. -Да ты что! Поэтому, наверное, он из палаты не выходит, а все уколы-перевязки ему только старшая делает, ну, чтобы швов нехарактерных никто не видел... Сергей Кужугетович немыслимым усилием постарался сдержать смех - хоть не похищение инопланетянами, и на том спасибо, а разговор тем временем продолжался: - Наверное ты права... Что-то зачастили к нам высшие чины министерства. Сначала Емельянова, теперь Шойгу. А дальше что, Медведева привезут? - Не знаю, ой, Люб, а ты слышала про Емельянову, с которой-то Гордеевы недавно носились? - Слышала, говорят, там банальное сотрясение, но из него целую трагедию сделали, еще бы - любимица министра! - Любимица... любимица... дочь она ему внебрачная, мне тетка рассказывала, а она в министерстве работает... - Шутишь?! - Какие шутки, видела, с каким лицом она тогда в реанимацию к нему влетела, бледная, как смерть. - Так она не от этого бледная - она же беременная, я сама результаты анализов видела, так что наш министр скоро дедушкой станет. * * * - Так, а это что-то новенькое, такого беспредела у нас еще не было, ну, я предупреждал, - совершенно неожиданно раздалось над головой министра, и тут же по всему отделению громыхнуло: - Я не понял, это что за посиделки, мне самому пойти больным уколы делать? - проорал Саша, распахнув дверь в процедурный. Две медсестры, бледные, как пациенты патологоанатома, замерли. А Гордеев тем временем орал дальше: - Или у нас теперь пациенты силой слова излечиваются, так давайте спросим их об этом! Сергей Кужугетович, вам как, лучше после этого вида лечения? - Как-то не очень, Александр Николаевич, - спокойно отвечая, поднялся на ноги Шойгу, - побочные эффекты мешают - глаз дергаться начал и сердце давит. Может аллергия? - Насколько я знаю, Валерия Петровна это лечение вам не назначала. Значит, на лицо халатность и самоуправство медицинского персонала, - так же спокойно заявил Гордеев и, уже обращаясь к медсестрам, продолжил, - кстати, дамы, как у вас с почерком? - Ннннормально, - явно заикаясь выдала одна из них. - Вот и замечательно, значит, заявления напишите красиво и разборчиво. - Ка-какие зззаявления? - На увольнение, Лебедь, на увольнение. За разглашение медицинской тайны. Пойдемте, Сергей Кужугетович, вам еще рано много гулять, - позвал Гордеев и, уже идя по коридору, выдал, ни к кому конкретно не обращаясь, - там Лебедева, здесь Лебедь. Я скоро начну ненавидеть этих гусей-альбиносов. - Александр Николаевич! - гневно начал министр, как только за ними закрылась дверь палаты, - это что за цирк был в отделении? - Понятия не имею, но очень надеюсь, что я только что уволил последних клоунов. Ложитесь, - как-то удивительно спокойно "скомандовал" Гордеев. Шойгу просьбу доктора пропустил мимо ушей, но продолжил уже спокойней: - Информация о беременности Елены Емельяновой - правда? - Правда, - устало подтвердил Гордеев, решив, что скрывать то, что скоро станет очевидным для всех - бессмысленно. - Тогда почему я узнаю об этом из сплетен младшего медицинского персонала? - взорвался министр. Гордеев медленно, но верно начинал закипать: - Потому что пока, насколько мне известно, Емельянова сообщила о своей беременности только отцу ребенка, потому что лаборатория нашей больницы не отправляет сводку по анализам пациентов министерским аналитикам и потому, что я лично, мне кажется, не очень подхожу на роль секретаря аиста. Надеюсь, этого достаточно, товарищ генерал. А теперь, товарищ больной, будьте добры, примите горизонтальное положение и дайте мне вашу руку. - Я б по такому поводу чего другого принял. Три года без лучшего юриста, - едва слышно заявил министр и покорно лег. И совершенно неожиданно услышал в ответ: - Выпьем. Успеется. Мне-то светят три года без лучшего нейрохирурга. - Вот как, - удивленно выгнул брови министр и протянул руку, - мои поздравления, Александр Николаевич. - Спасибо, Сергей Кужугетович, - Гордеев ответил на рукопожатие, а потом, профессиональным жестом перехватив запястье больного, проверил пульс министра. Пока считал, хмурился все больше и больше. - А как вы себя сейчас чувствуете? Сердце не беспокоит? - спросил доктор, достав тонометр. - Да нет, с учетом того, что ваша жена мне пару дней назад брюхо вспорола, нормально. А что? - поинтересовался больной, усиленно пряча хитрую улыбку. - Пульс высоковат, и давление, - честно ответил Гордеев, - похоже, рано вам еще по коридору гулять. - Нет, Александр Николаевич, коридор здесь ни при чем, - с абсолютно серьезным видом выдал Шойгу, - просто, не каждый же день узнаешь, что станешь дедом. Стресс, понимаете ли. - Кем станете, простите? - не понял медик. - Дедом, а вы разве не слышали? - уже не сдерживаясь смеялся министр, - Так вот, мало того, ребенка ждет моя внебрачная дочь, о которой я до сегодняшнего дня ничего не знал... - А поподробнее? - попросил Гордеев и придвинул стул чуть ближе к кровати пациента. *** Заходя после обеда в палату своего больного, Лера была настроена на войну. И была права. - Какое обследование? Какие две недели? Валерия Петровна, вы хоть понимаете, что вы несете? Мне еще вчера нужно было быть на работе. Еще вчера. У меня нет двух недель бока отлеживать! У меня зам загибается! - разбивая в пыль все ее доводы об упрямое "не могу и некогда", бушевал Шойгу. Как и при их первой встрече в операционной, Лера закипала: - Сергей Кужугетович, как вы думаете, кто и как быстро в случае чего займет вашу должность? И каково будет вашему заму в этот период? - максимально спокойно спросила девушка. Министр опешил, а потом с тихим присвистом спросил: - Вы мне угрожаете? - Нет, что вы. Предупреждаю, как врач, что с таким отношением к здоровью, должность министра освободится достаточно скоро. Или вы думаете, я здесь шутки шучу? В порыве праведного гнева Лера не заметила, как в палату министра тихонько зашла Емельянова. Шойгу же, напротив, заметил Елену и, закатив глаза, решил закончить спор: - Я понял вашу точку зрения, Валерия Петровна, обещаю над этим подумать. На этом ваши аргументы закончились? - Нет, конечно, - мысленно собираясь, Лера замерла на секунду, и чуть не упала, услышав за спиной ехидный голос подруги: - У меня есть, Сергей Кужугетович, нам, - Лена многозначительно положила руку на живот, - нам нужен здоровый дедушка. - Сдаюсь, - расхохотался министр, - но чур, на неделю, не дольше. - Ну вот и славно, - подвела итог выигранному спору Гордеева.