Странный

— Брайтлайт! Будущий медкон обернулся. Когда он увидел, кто подошёл к нему, на фейсплейте появилась улыбка. — Привет, Блейд. — Он подошёл к фемке и пожал её манипулятор. У десептиконов не было принято проявлять эмоции и привязанность так, как у автоботов, но это не значит, что они бесчувственные. Это далеко не так. — Давно не виделись, — проговорила фемка. Голос её звучал спокойно, но золотистого цвета окуляры сверкали. — Действительно, давно, — задумчиво проговорил Брайтлайт, смотря на яркие звёзды, — с тех пор, как я поступил в медицинскую академию при Каоне. Учёба забирает всё время. — Значит… решил всё-таки стать медиком… — грустно улыбнулась фемка, — впрочем, другого я и не ждала. Головокружительные погони, ожесточённые сражения, хождение по лезвию меча — это не твоё. — Пускай я и не испытаю радость сражения и триумф победы, но зато… я познаю счастье, теплоту в искре и чувство выполненного долга после того, как спасу очередную жизнь. — Ты станешь прекрасным медиком. — Чуть улыбнулась Блейд. Брайтлайт очень любил её улыбку, ведь фем, известная как «юная тиранша» в кругу молодёжи, достаточно редко показывала свои чувства. — Зато ты будешь лучшим воином, — не остался в долгу Брайтлайт. — Лесть не лучший способ сказать «спасибо за всё» — в шутку ударила фемка будущего медика в плечо и улыбка превратилась в хитрую. — А это и не лесть, — пожал плечами ученик медицинской академии и возвёл окуляры к небу. Звёзды, словно миллионы драгоценных камней, всё еще глядели на них с неба. — И как это понимать? — раздражённо уточнил командир отряда, смотря на опустившего оптику медика, не ожидая, впрочем, получить ответ на свой вопрос. Брайтлайт и не собирался отвечать. Это противоречило протоколу, что жестоко каралось в рядах десептиконов, особенно в военное время. Но таких хороших медиков нужно ещё поискать, да и лишних медконов не бывает, поэтому, наказания упрямца обычно ограничивались внеочередными дежурствами и другими достаточно неприятными занятиями, которые не наносили физического ущерба. — Этому куску шлака давно пора на свалку, — насмешливо хмыкнул проходящий мимо «напарник» Брайтлайта, — шарков шпион автоботов. Медкон рывком поднял голову и мрачно взглянул на обидчика. Лавандовая оптика встретилась алой. — Дарксайд, где Квиквинг? — сквозь денты проговорил Брайтлайт. Он был зол и расстроен, поэтому завёлся с пол оборота. Дарксайд рыкнул и пошёл прямо на медика. Брайтлайт просто стоял, сверля отстраненным взглядом стену. Он видел, что десептикон приближался, но не собирался ничего предпринимать. Внезапно между ботами встал командир отряда, препятствуя подчинённому покалечить медкона. — Успокоиться! Солдат, отчитайся о своих действиях! — Хочу надрать бампер предателю и трусу, Виндбласт, сэр! Командир нахмурился и отослал Брайтлайта в свой отсек, предварительно напомнив об отчёте, который медкон должен сдать в ближайшее время, а также, об объяснительной, которую не стоило задерживать. Брайтлайт лишь кивнул и вышел из отсека. До аудиосенсоров донёсся обрывок разговора: —…ботов! — С чего ты это взял, рядовой? — При всём уважении, Виндбласт, сэр, невооружённым взглядом видно как странно ведёт себя Брайтлайт. Он всё время молчит, его взгляд вечно рассфокусирован, будто он находится совершенно в другом месте, редкие вспышки агрессии сменяет странная апатия. Вы уже не помните что было, когда Брайтлайт в первый и последний раз отправил в дезактив автобота? Ведь больше он никого не убил, хотя эта война идёт уже шлакову вечность. Это всё и даёт мне основание полагать, что тот, кому мы доверяем свой актив — шпион! — Послушай, Дарксайд, — понизил голос командующий, но медкон всё же расслышал его, — я хорошо понимаю тебя, но тот, кого ты обвиняешь в предательстве — медик самой высокой квалификации и твой сослуживец. Да, он ведёт себя более чем странно и я не отрицаю, что он может быть предателем, но Брайтлайт — не обычный рядовой, от которой легко избавиться. Главное правило войны — это прежде всего убивать медботов, именно поэтому твой напарник так важен. Но это не значит, что за ним не надо следить, пусть я и не одобряю это. Но если это развеет твои сомнения… — Я буду наблюдать за ним, не сомневайтесь. Брайтлайт не видел что происходит в отсеке, но, услышав последнюю фразу, сразу же скрылся. *** За десептиконами закрепилась слава кровожадных убийц, которые не имеют никаких ценностей. Автоботы всегда считали, что фиолетовозначные трансформеры любят лишь себя, власть и убийства. Брайтлайт всегда задумывался над тем, почему же его фракция получила такую славу. Нет, конечно, были разные десептиконы, но многим было не всё равно на такие понятия как «честь», «верность», «родина». Многие сражались для защиты планеты, семьи, друзей, кто-то ради свободы… — Всё хорошо, Брайтлайт? — да, этот мех — определённо тот случай. Он преданно служит лорду Мегатрону, и похоже, даже мысли не допускает о том, чтобы предать главного десептикона или пытаться захватить власть. — Конечно, сэр. — Сосредоточенно ответил медкон. — Тогда может начнёшь, всё-таки, моё лечение? — с усмешкой на фэйсплейте сказал ему мех, лежащий на ремонтплатформе. — Так точно, — смущённо проговорил Брайтлайт, хватаясь за инструменты. — И всё же… что-то тебя тревожит… — после нескольких кликов молчания произнёс старший по званию, — ты можешь поделиться со мной, Брайтлайт, знаешь же, что я никому не скажу… — Знаю, командующий Дредвинг. Дело в том… что я не понимаю для чего нужна эта война. Она ведь на наших глазах уничтожает планету! — воскликнул медик, дав волю своим эмоциям, но когда эмоциональный взрыв прошёл, Брайтлайт, занимающийся ранами командующего, продолжил, но уже более холодно, — я предан десептиконам, хорошо учился в академии при Каоне и добросовестно лечу даже Дарксайда, который меня ненавидит, если тому нужна помощь, но… я считаю, что это не совсем правильно… — Я понял тебя, Брайтлайт, — выдохнул Дредвинг, — но ты должен уяснить, что в жизни не всегда приходится делать то, что хочется. Настоящий воин должен уметь смириться и принять положение, даже если ему это не нравится. — Но учитель.! — воскликнул медик, желая поспорить, но Дредвинг остановил его взмахом манипулятора. — Ты воин, Брайтлайт, полевой медик, надежда и спасение своих товарищей. Ты десептикон. Смирись и сражайся за свою планету с честью! Я хорошо понимаю тебя, но ведь десептиконы в некотором смысле тоже борятся за свободу, как и автоботы, мы отстаиваем идеалы, которые считаем верными… — Но… Я всё равно… Как не странно, мне больно смотреть на то, что происходит… — поник юный десептикон. — Я понимаю… — неожиданно мягко проговорил Дредвинг, — мне тоже не очень-то и нравится эта война, но мы должны. Это наш долг… Подумай, ученик. Я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы из моих слов… *** — Неужели вернулся? — встретил Брайтлайта насмешливый голос товарища. — Долго ты. Ваш отряд вернулся уже давно… Вернее, остатки отряда… — Я занимался ранами командующего Дредвинга. — Ответил медкон и повалился на платформу. — Не поверишь, но я так устал. — Неужели? — язвительно спросил второй медик, штудировавший медицинские журналы десептиконов. Рядом лежал экран с совершенно другими записями, похоже, один из немногих друзей Брайтлайта до его прихода читал об очередной гонке. — Было сложное сражение, — пессимистично сказал Брайтлайт и вздохнул. Сейчас хотелось лишь оффлайна, но с таким соседом… — Я слышал, — неожиданно тихо и даже как-то сочувственно заговорил красный мех, — что немногие вернулись из этого сражения… Из двадцати мехов в живых осталось лишь четверо. — Верно… — Брайтлайт прикрыл оптику. Он вспомнил всё… Раздался пронзительный вопль. Брайтлайт занимался в это время ранами одного из десептиконов подальше от сражения, но всё равно услышал. Когда он понял в чём дело, энергон застыл в проводах… На мече автобота была нанизана одна из немногочисленных подруг медика. — Блейд… — прошептал Брайтлайт. Он рванул к подруге и незамедлительно начал лечение. Медик старался из-за всех сил, применял всевозможные техники лечения, все свои знания, но этого было мало. Фемка угасала на глазах. Брайтлайт ничего не видел и не слышал, время для него остановилось, перед оптикой была лишь умирающая подруга. Десептикон тяжело задышал. Нет, он не мог позволить умереть тому, кто спас его, вытащил из пучины отчаяния, стал лучом света. Сейчас для него существовала лишь та, кто заменила ему семью, подарила смысл жизни: — Нет… нет… — шептал медик. — Брайтлайт… — прошептала Блейд, тяжело дыша, — я не хочу умирать… Фемка заглянула медику в окуляры. В её собственной оптике плескались страх и мольба. Блейд была десептиконом, но она как и автоботы хотела жить. Хотела… — Спаси… — тихо прошептала она и оптика её закрылась. Навсегда… Брайтлайт вынырнул из пучины воспоминаний и взглянул на свои манипуляторы, выкрашенные в серый цвет и сжал их в кулаки, прикрыв глаза: — Я не смог спасти её… — тихо сказал он, пытаясь отогнать воспоминания. Красный мех довольно долго молчал. Он совершенно не умел поддерживать, а свои потери обычно переживал в одиночку. Он сжимал кулаки и дентопластины, зажмуривал оптику, бил по стенам, когда никто этого не видел и пару раз даже лил омыватель, но… свидетелями таких срывов обычно становились лишь стены родного, но ненавистного меху отсека. Остальные видели лишь маску замечательно скрывавшую истинные эмоции, а те, кто изредка, но лез в искру с советами или соболезнованиями (в большинстве случаев лживыми), натыкались лишь на стену презрения и насмешек. Мех был ещё достаточно молод, но эта война уже многое отобрала, заставила пережить ужасные вещи, из-за чего искра зачерствела. — Это война, Брайтлайт. — Наконец вымолвил Нокаут, смотря в потолок. Только с соседом по отсеку алый мех позволял себе снимать маски. Только этого товарища мех подпускал близко к своей искре. Они вместе росли, учились, практиковались и теперь занимаются одним делом — оба спасают жизни. Лишь Брайтлайту медик доверял больше всего. — Уже стольких потеряли… наверное, пора бы привыкнуть. — Протянул фиолетовоглазый мех. — Нельзя привыкнуть к смерти товарища, — возразил Нокаут. — С этим можно лишь смириться. Пережить это и сражаться дальше. За жизнь, за свои идеалы, ради павших товарищей. Брайтлайт снова посмотрел на сжатый в кулак манипулятор и вспомнил подругу в очередной раз. Она всегда мечтала служить в элитных войсках после войны. медик знал это и всегда поддерживал фемку, он верил, что целеустремлённая десептиконка добьётся своих целей. Но сегодня она истекла энергоном на его манипуляторах. Мечты разбились на кусочки. «Блейд и её разбитые мечты определённо стоят того, чтобы сражаться, — решил для себя Брайтлайт. Он в очередной раз прокрутил в голове всё, чему его учили старшие десептиконы и твёрдо решил за подругу отомстить. Только искра противилась. — Но правильно ли это?» *** Брайтлайт стоял над трупом автобота. С лезвия в правом манипуляторе стекал вражеский энергон. — Это для тебя, Блейд, — прошептал медик, ловя на себе одобрительные взгляды других десептиконов. — Я уверена, что ты спасёшь много жизней! — раздался в голове жизнерадостный голос подруги. Медкон вздрогнул. Он не мог пошевелиться. «Что я натворил? Я же врач! Какое я имел право забрать жизнь этого война?!» — мысленно воскликнул Брайтлайт. Сразу вспомнились поучения старших десептиконов: «Автоботы наши наихудшие враги. Их всех нужно убивать не колеблясь!» «Но это неправильно! Неправильно!». — Брайтлайт! — услышал медик окрик. После этого он почувствовал сильный удар и впал в оффлайн. «Я… умираю? — было его последней мыслью. — Прости меня, Блейд» *** Брайтлайт приоткрыл оптику. Сначала всё было очень мутным, но вскоре это начало проходить. Медкон прикрыл оптику и терпеливо дождался, пока мир не перестал плыть перед окулярами. Приборы часто пищали доказывая, что мех всё еще жив. — Очнулся-таки? Я уже боялся, что ты не придёшь в себя. — Брайтлайт перевёл взгляд на говорившего. Нокаут стоял в другом конце медотсека и дезинфицировал инструменты. — Нокаут… Наши победили? — Брайтлайт смотрел на друга. Алый мех сразу перестал возиться с медицинским оборудованием. Он подошёл к ремонтплатформе и присел рядом с раненым медиком. Брайтлайт заглянул в красную оптику товарища, но Нокаут сразу же отвёл взгляд. Раненый десептикон вперил оптику в потолок и вздохнул: — Кто.? — спросил он прекрасно зная, что друг понял суть вопроса. — Виндбласт. Дарксайд сильно ранен, но должен выжить. — Нокаут смотрел в пол, не желая поднимать взгляд на друга, который зажмурил оптику, не веря, что это происходило именно с ним. — Он закрыл Дарксайда и опасный снаряд проделал в его корпусе сквозную дыру. — А Дарксайд ни за что не пожертвовал бы своей жизнью. — С грустной улыбкой произнёс раненый медик, эта фраза перешла в тяжёлый дрожащий вздох. — Прекрати. Он действительно не спас бы кого-либо из другого отряда, у десептиконов так заведено, ведь мы не автоботы, но меху своего отряда Дарксайд обязательно помог бы и ты это знаешь. — Одёрнул Нокаут друга, но после снова погрустнел. — Это большая потеря, — тихо проговорил он. Брайтлайт не ответил. Он глядел в потолок, часто дыша. Медик слушал удары своей искры и не мог понять «почему» и «за что». «Зачем эта война? Что она принесла кроме смерти и страданий? Что?» Нокаут печально вздохнул и бросив тихое «отдыхай», которое друг похоже даже не услышал, вышел из медблока. Ему нужно было делать обход других больных. Брайтлайт услышал как за Нокаутом закрылись двери отсека и прикрыл оптику. По фейсплейту заструился тонкими струйками омыватель. *** На главной базе десептиконов стояло оживление. По рядам воинов быстро расходилась новость, которая классифицировалась десептиконами как замечательная. И до Брайтлайта тоже дошли слухи от которых внутри всё перевернулось то ли страха, то ли от шока, то ли от усталости. В плен попал автоботский разведчик За время, пока длится война, Брайтлайт успел насмотреться ужасов и, кажется, уже привык. Пару раз он видел даже казни. Медик шёл в медблок. Его путь лежал через пыточную. Медкон не очень хотел проходить именно той дорогой, но так было быстрее. Внимание медика привлекли звуки ударов. Юный десептикон прекрасно знал что происходит по ту сторону дверей, но, как ни странно, любопытство взяло верх над здравым смыслом. Брайтлайт получше взял тазик с медицинскими приборами, которые он нёс в медотсек и вошёл. В чувствительные сенсоры сразу же бросился противный запах энергона. Неожиданно, крупный серый мех воскликнул: — Не хочешь говорить? Так умолкни навсегда! — и прямо на глазах у медкона безжалостно вырвал голосовой аппарат у чёрно-жёлтого разведчика. Стараясь не обращать внимание на окружающую его обстановку, медик подошёл к лидеру десептиконов и поклонился: — Лорд Мегатрон. Я хотел справиться о вашем самочувствии и уточнить не нужна ли вам медицинская помощь. — Голос ощутимо поддрагивал, но юный десептикон всеми силами пытался замаскировать это. Красная оптика бывшего гладиатора обратилась на медкона, отчего тот съёжился. Этот взгляд… казалось, будто он прожигает насквозь. Грузная фигура повелителя заставляла дрожать сервоприводы, а сознание кричать «скорее спасайся!», особенно теперь, когда его корпус был покрыт вражеским энергоном. Брайтлайт никогда не оставался с лидером десептиконов наедине, но сейчас он действительно понял почему этого меха боятся и уважают. — А… ты Брайтлайт, верно? — мех кивнул, — мне не требуется помощь медика. Мегатрон ещё что-то говорил, повернувшись спиной, но вниманием Брайтлайта уже завладел разведчик, истекающий энергоном. Он висел в нескольких метрах над полом. В цепях. Его искалеченный корпус ясно давал понять, что предводитель десептиконов с ним не шутки шутил. Вдруг чёрно-жёлтый мех пришёл в себя. Его голубая оптика смотрела прямо на медика. Без презрения или страха, в его окулярах читались лишь боль и бесконечная усталость. По корпусу серо-белого медика прошёл разряд тока и он машинально поднёс манипулятор к искре. Он смотрел прямо в оптику разведчику и не мог справиться с дрожью. Окуляры медкона бегали по корпусу автоботского разведчика и подмечали всё новые и новые следы жутких пыток, профессиональный взгляд подкидывал всё новые и новые картины разворачивавшихся событий, одна страшнее другой. Когда Брайтлайт тяжело задышал, он почувствовал, что уже на грани истерики, хотя это и не подобает десептикону, поэтому, быстренько завернув разговор с лидером десептиконов, медикон бегом отправился в медотсек. Когда медик почувствовал как за ним закрылась дверь, он её заблокировал и сполз по ней на пол. Подогнув колени и обхватив их манипуляторами, Брайтлайт уставился в пол, дрожа от страха. Его не пугали энергонные сцены, но та жестокость по отношению к вражескому разведчику… Теперь Брайтлайт увидел настоящий фейсплейт войны и ему реально стало страшно. Он почувствовал, как искра сжимается от жалости к бедняге и осознанию того, что он, вообще-то, может попасть в то же положение. Одышка становилась всё сильнее, корпус дрожал, а из окуляров хлынул омыватель. Брайтлайт пытался осмыслить то, что увидел, но не мог. Паника захватила сознание. В голове была лишь одна мысль. Бежать. *** «Участь медика самая тяжёлая. — Подумал Брайтлайт, сверля очередное мёртвое тело товарища. Он уже не плакал, омыватель кончился, искра привыкла к боли, — врач почти никогда не вступает в бой, но зато всегда пожинает плоды войны сполна. Нередко даже приходит мысль «а всё ли я сделал, чтобы спасти эту жизнь?» — ответ приходит со следующей смертью. Да, всё, но этого оказалось мало».