Созерцатель

— Луна, как считаешь, какую картинку напечатать следующей? — Ксено показал дочке несколько листов альбома. Луна придирчиво оглядела двух чудных зверьков и указала на того, что венчал последнюю страницу. — Я тоже смотрел на него, — улыбнулся Ксено, но тут же тяжело вздохнул, — рисунки твоего друга запали в души к читателям. Загадочный Созерцатель. Он, случаем, ничего больше не рисовал? — Нет, больше ничего, — качнула головой Луна. — Но я могу попробовать спросить у него или попросить нарисовать что-то новое. Только я сомневаюсь, что он сейчас захочет рисовать. Но шанс всегда есть! — улыбнулась Луна. Ей всегда хотелось верить в лучшее, даже если это лучшее никак не желало сбываться. Луна искренне верила, что вот-вот профессор сможет захотеть жить, и почему тогда в этом стремлении не может помочь рисование? — Ты ведь говорила ему, что я готов заплатить за каждый рисунок? — спросил Ксено. Созерцатель, кем бы он ни был, привлекал взгляды всех, кто брал в руки их журналы. Он получил так много ответов от читателей, которые восхищались талантом неизвестного художника. И как же было грустно от того, что рисунки в альбоме вот-вот закончатся. — Я говорила, папочка, но деньги ему не нужны. Он так сказал, — ответила Луна и села за стол, пододвигая к себе кружку ароматного травяного сбора. — Ты добавил что-то новое в наш чай? Пахнет изумительно! — О, всего лишь пару листочков самой обычной мяты, — улыбнулся Ксено и задумался. Он не мог даже предположить, кто этот загадочный Созерцатель, отказывающийся от денег. Может, рисует кто-то из знати? Тогда такая скрытность вполне понятна, особенно в их непростое время. — Ладно, будем верить, что у твоего друга появится желание рисовать, но даже если и нет, то мы тоже в этом деле не промах, верно? — Еще бы! — улыбнулась Луна, хотя, признаться честно, рисунки профессора обладали своей очаровательностью. Они были не такими, как ее зарисовки, и совсем не походили на рисунки папочки, они казались такими легкими, такими непосредственными… такими волнительными. И отсутствие цвета только добавляло им загадочности. — Сегодня я как раз должна навестить его, я спрошу. — Спроси, спроси, но сначала… — Ксено торжественно поднял крышку от сковородки и объявил: — Завтрак! — Почти обед, папочка, — рассмеялась Луна. — Первый прием пищи — всегда завтрак, во сколько бы он не случился, — известил Ксено, довольно выкладывая на тарелки пышный омлет. — Поешь, наберешься сил и спокойно пойдешь на электричку. Кстати, уже известно, когда пройдут экзамены? Нора тоже интересовалась, думаю, Ричард писал ей. — Он хотел приехать в августе, но, видимо, не раньше середины, — кивнула Луна. — А экзамены… — она задумалась, словно бы не знала ответа на этот вопрос, но тут же встрепенулась, — точно, профессор Флитвик ведь прислал письмо. Экзамены пройдут в три дня. Первый будет двенадцатого числа. — Они не очень торопятся, — покачал головой Ксено. — Сначала примут экзамены у седьмых и пятых курсов, для них приглашают министерскую комиссию. А мы уже потом, — пожала плечиками в ответ Луна. — Думаю, это простая формальность, всех переведут даже с плохими оценками. — Наверняка, — улыбнулся Ксено, но улыбка его отчего-то показалась грустной. — Но мы-то знаем, что ты все сдашь на превосходно. — Конечно, — совершенно уверенно кивнула Луна, — завтрак очень вкусный, папочка, спасибо! Но я уже побегу, иначе опоздаю на электричку. — Конечно, конечно, — кивнул Ксено, отпуская дочку к неведомому Созерцателю. Он знал, что это почему-то важно для Луны, и не препятствовал, хотя и очень переживал. — Завтра предлагаю устроить пикник. — О, на берегу? — На берегу, — с улыбкой кивнул Ксено. — Тогда я согласна! — согласилась Луна, скоро поднялась из-за стола и, чмокнув папочку на прощание, побежала к станции. Луна не стала изменять себе и первым делом, стоило ей сойти с электрички на платформу вокзала в Лондоне, поспешила навестить Большого Джо. Мужчина был только рад, что ее визиты участились, он встречал ее всегда с широкой улыбкой, угощал булочками и никогда не брал с нее денег. Так уж повелось, может помогла реклама в журнале, или это просто волшебное совпадение, но после встречи с Луной Лавгуд его пекарня стала очень популярным местом среди самых разных жителей города. В этот раз Джо тоже встретил ее улыбкой, показал булочки новой формы и новых размеров, дал на пробу что-то совсем необычное, но определено вкусное, и собрал пакет сладостей с собой. Джо не знал, что это за загадочный друг, что никак не оправится от своей болезни, но он понимал, что именно этот человек свел их вместе с чудной девочкой. И он был заочно благодарен, не жалел угощений и всегда звал приходить вместе. — Когда-нибудь, я уверена, мы зайдем вместе, — улыбнулась Луна, спохватилась и вдруг потянулась к сумке. Джо сразу нахмурился, денег он брать не желал и было уже собирался возмутиться, как девушка вдруг протянула ему несколько открыток, на одной был изображен чудесный замок, на второй странный зверь с несколькими хвостами, а на третьей озеро, последнюю картинку Джо уже получал как-то от девушки, но теперь она была оформлена настоящей открыткой. — Такую ты мне уже дарила, — улыбнулся Джо, — это все рисунки твоего таинственного друга? — спросила он. — Да, — подтвердила Луна, — он отдал мне все свои работы, но я не уверена, что он захочет нарисовать что-то еще. Зато мы с папочкой напечатали много открыток, теперь их можно выписывать вместе с журналом. — А я когда-нибудь получу ваш занимательный журнал? Я пытался найти, где его выписать, но мне сказали, что такого журнала нет, — он с досадой покачал головой. — Наш журнал сложно выписать, — согласилась с улыбкой Луна, — я принесу его вам в следующий раз. — Не забудь, иначе я подумаю, что ты что-то скрываешь, — хохотнул Джо, — ну-ка, могу я взять эту открыточку? — спросил он, указывая на волшебной красоты замок, сплетенный рукой мастера из одних тонких и толстых чёрных линий. — Еще в прошлый раз меня поразило мастерство твоего друга, настоящий талант! Ему надо продолжать это дело. — Я тоже так думаю, — согласилась Луна, отчего-то посерьезнев, что не укрылось от Джо. — Что-то не так? — забеспокоился он. Девушка, казалось, разом растеряла всякие чувства, взгляд ее остекленел. Однако не прошло и минуты, как Луна подняла на него отстраненный взгляд, и тот тут же прояснился, но в глубине все равно осталось что-то непонятное, грустное. — Дело в друге, верно? Может, тебе нужна помощь? У меня есть хороший знакомый врач… — Медицина здесь бессильна, — грустно улыбнулась Луна. Джо нахмурился. — Но ничего, мы справимся, — добавила она с титанической уверенностью в собственных словах. — Вот увидите. — Хотелось бы увидеть, — поддержал ее Джо и неожиданно добавил к пакету с булочками еще один с какими-то травами. — Это чай, я сушу его сам, заваришь и попьете с булочками. Здесь нет ничего необычного, одуванчик, мед да мята. Только много не пейте. В остальном, уверен, вам понравится. — Спасибо! — искренне поблагодарила Луна, забрала все пакеты и махнула на прощанье рукой. — Я побегу, а то следующей электрички придется ждать полтора часа, не меньше. Послеобеденный перерыв в расписании! — с этими словами она побежала обратно к вокзалу. Коукворт. Это место ничуть не изменилось с их последней встречи. Оно казалось громадой устоявшегося мрака. И ничего уже не изменит этого. Луна была слишком неправильной для этого места, ее светлое платье в яркий цветочек, мечтательный взгляд и мягкая, расслабленная поступь никак не соответствовали общему негативному настроению. А пакеты с ароматными булочками и вовсе смотрелись насмешкой над сворой бездомных псов, скитающейся от одной мусорной свалки к другой. И почему-то именно сегодня Луна почувствовала это странное настроение. Вздохнув, Луна проводила грустным взглядом отбившегося от стаи худого пса и поспешила давно выученным наизусть маршрутом прямиком к дому профессора. Она шла, ни о чем особо не думая. Мысли ее были далеки от этого места, они словно бы находились в другом измерении, в ее мыслях были красочные пейзажи чего-то несуществующего, но определенно радостного, веселого и занимательного, поэтому, подойдя к нужному дому, она далеко не сразу поняла, что что-то здесь было не так. Луна толкнула по обычаю открытую дверь, прошла внутрь темного коридора и, ничуть не замедлившись, поспешила на кухню, чтобы оставить все сладости и заварить чай. С профессором она поздоровалась, стоило пройти мимо дверного проема гостиной, не сомневаясь, что он все так же сидит там, перед потухшим камином. Она не обратила внимания, но гостиная сегодня была пуста. И это бросилось в глаза лишь в тот момент, когда она, не найдя никакой подходящей емкости, чтобы заварить одуванчик, решилась уточнить вопрос у хозяина дома. Вот только профессора в доме не оказалось. Сердце испуганно пропустило удар. Луна обошла все комнаты, но дом по-прежнему оставался пустым. Первой мыслью было, что мужчина решил вернуться к своему первоначальному плану и вот уже второй день с ее прошлого появления где-то пьет. Она даже была готова уже пойти к тому месту, где как-то профессор спас ее от одного пьяницы, но стоило только шагнуть в сторону выхода, как ее слуха коснулся странный шум. Удивленно моргнув, Луна отправилась на поиски источника этого шума и спустя некоторое время очутилась на крохотном каменном дворике. — Что вы делаете? — негромко поинтересовалась Луна, остановившись на пороге малюсенького крыльца с покосившейся единственной ступенькой. Профессор стоял в шаге от нее с маленьким кухонным ножом в руках, а в четырех шагах от него стояла целая батарея из еще не открытых банок пива. — Делаю то, чего вы хотели, — протянул Северус хрипло, задумчиво играя ножом в руках, — борюсь. — И как успехи? — осторожно поинтересовалась Луна. Она не совсем понимала, какая борьба велась в данный конкретный момент, но оценив количество банок, могла предположить, что недели пьянства оставили последствия. Кажется, расстаться с алкоголем уже не было чем-то слишком простым, как воспринималось со стороны человека, никогда не пьющего. — Так себе, — честно признался Северус, удивляясь самому себе, — как вы можете заметить. — Внезапно он разозлился, замахнулся и кинул нож прямо в забор. Грохот отразился от пустынных улиц, и это был тот самый звук, который Луна услышала в доме. Ни одна банка так и не пострадала. — У вас получится, если вы действительно этого захотите, — предположила Луна. Северус горько скривил тонкие губы, направляясь к отскочившему в сторону ножу. — Я принесла чай и булочки, пойдемте в дом? — Это поможет скорее избавиться от вашего надоедливого общества? — Едва ли, — улыбнулась Луна. Северус скривился еще больше и выпрямился, крепче сжимая рукоять ножа. — Сэр? — позвала Луна, не дождавшись иного ответа. — Меня вполне устраивает быть здесь, Лавгуд, — твердо ответил Северус и замахнулся ножом, но бросить его в банки почему-то не смог. — Желаете пить чай, дом в вашем распоряжении. — Но я хочу выпить чай вместе с вами, — возразила Луна. — Этот чай дал мне Большой Джо, он просил передать вам, что у вас большой талант, — улыбнулась она. Северус вскинул одну бровь в немом вопросе. Тогда Луна пояснила: — Я показала ему некоторые ваши рисунки. К тому же, я уже говорила, все наши читатели тоже в восторге. — Мне нет до этого дела, — выплюнул Северус. — Долго еще вы будете тут стоять? — спросил он раздраженно, но Луна только глянула в ответ упрямо. Северус встретил ее взгляд твердо, ни единый мускул не дрогнул на его лице, и Луна была готова к любой резкой фразе в свою сторону, но мужчина ее удивил: — Желаете пить чай, несите его сюда, — сказал он, вновь отворачиваясь к пирамиде из банок. — Сейчас! Одну секунду, — обрадовалась Луна. Она быстро вернулась в дом и лишь немного замешкалась на кухне, ведь заварника она не нашла. Впрочем, вспомнив, что она волшебница, к тому же уже совершеннолетняя, Луна достала из волос волшебную палочку, которую все чаще в последнее время использовала вместо заколки, подыскала ненужный треснувший стакан и трансфигурировала его во вполне симпатичный заварник. Бросив внутрь переданные Джо одуванчики, она залила их кипятком и поспешила со всем съестным обратно на задний двор. — Вот! — радостно объявила она. — Что это? — Северус мрачно оглядел довольную девушку и особенно задержался подозрительным взглядом на стеклянном заварнике, в котором настаивалось нечто желтое с неприятного вида ворсинками. — Одуванчики! — весело объявила Луна. Северус воспринял такое заявление довольно скептически. Впрочем, вскоре он отвернулся, более не обращая никакого внимания на девушку. Казалось, всякие желания вновь покинули его, руки ослабли, и нож просто выпал из дрогнувших пальце, взгляд остекленел. — Сэр… вы только попробуйте. Джо обещал, что нам должно понравиться. Сэр? — Луна расставила еду прямо на ступеньке и осторожно коснулась руки мужчины. Тот не отреагировал. — Сэр? — повторила Луна. — Профессор! — Я больше не профессор, — выплюнул Северус, взгляду его вернулось немного эмоций, но они были совсем блеклыми. — А кто тогда? — Никто, — Северус качнул головой и нахмурился, когда Луна улыбнулась в ответ. — Мистер Никто? — переспросила она. Северус спокойно кивнул. — Мистер Никто, сэр, чай готов. — Вы действительно считаете, что это можно называть чаем? — взгляд черных глаз на мгновение вернулся к яркому напитку, совсем никак не подходящему к его заднему дворику. Неподходящему настолько же сильно, как и человек, который это принес. Луна Лавгуд казалась миражом в чахлой пустыне мрака. Северус не хотел портить этот мираж собой, но глупую девчонку ничего не отталкивало. — Мы сляжем с отравлением через полчаса. — Я люблю верить в лучшее, — не согласилась с ним Луна и принялась разливать чай по стареньким чашкам. Хорошо приправленный медом одуванчиковый чай пах очень сладко. Луна улыбнулась, глубоко вдохнув аромат и протянула одну чашку мужчине. Северус колебался некоторое время, но затем все же взял чашку и сел на ступеньку. — И булочку обязательно попробуйте. Вы совсем ничего не едите. — Я не голоден, — отмахнулся Северус. Он не пил чай, только вдыхал сладковатый аромат и грел холодные пальцы о тонкие стенки чашки. Луна не мешала ему. Она тихонько пила свой чай, ломая сладкую булочку раз за разом и отправляя маленькие кусочки в рот, разглядывала грязный крохотный дворик, изредка останавливая взгляд на его хозяине. Луне казалось, что сегодня что-то изменилось. Но в лучшую или худшую сторону? Как это понять? Сегодня профессор был более разговорчив, чем предыдущий месяц. Он сам вышел на улицу, пускай и всего лишь на задний двор. Он согласился выпить чай! А это совсем уж необычное явление. И Луне хотелось верить в лучшее. — Чем собираетесь заняться, когда я уйду? — Ничем. — Сегодня вы вышли на улицу, — чуть улыбнулась Луна. — А позавчера… — Это было ошибкой. — Но это неправда! Вам это очень идет, — поведала Луна. Северс смерил ее вопросительным взглядом. — Улица вам к лицу. — Такая же уродливая и мрачная? — Северус неожиданно разозлился, а Луна в ответ звонко рассмеялась, искренне, до слез. — Чего вы ржете? Я прекрасно знаю все, что вы думаете! Вы и все… — Глупости! — воскликнула Луна, смахивая набежавшие на глаза слезы. — Вам идет улица, потому что в доме вам совсем не идет, — пояснила Луна, но от ее пояснения четче мысль, конечно, не стала. — Мне всегда казалось, что вам очень даже подходит наш Хогвартс. Просторы замка, и ваша летящая походка, когда мантия развивается следом, точно огромные крылья. Студентам это внушает трепет. Здесь нет таких просторов. На улице намного больше места. — Вот, где настоящая глупость, — Северус устало потер переносицу и все же сделал глоток уже подостывшего чая, затем удивленно моргнул, нахмурился и даже поднял чашку к лицу, словно бы не мог поверить, что ему понравилось это ядовито-желтое нечто. Луна наблюдала за ним, не скрывая интереса. — Однако меня вполне устраивает этот дом. — Мне кажется, вам здесь грустно. В этом доме вы живете с самого детства, да? — Луна попыталась заглянуть в черные глаза, но те были пусты. — Это дом отца, — глухо отозвался Северус и почему-то взглянул на банки с пивом напротив. Лицо его тут же ожесточилось. Пальцы судорожно сжались в кулаки. Луна сразу заметила все изменения и нахмурилась. Похоже, отца профессор не любил. — Хотите прогуляться? — Нет. Сегодняшний сеанс психотерапии окончен, допивайте чай и уходите, — резко бросил Северус, поставил свою чашку на ступеньку и поднялся на ноги, после чего скрылся в доме. Луна проводила его печальным взглядом. Говорят, время лечит… но профессор отчаянно сопротивлялся этому лечению.

***

Весь следующий день Луна провела с папочкой и Норой. Это был светлый и хороший день, полный доброй радости. Они устроили чудесный пикник на берегу речушки, много болтали и разглядывали новый журнал. Луна взяла с собой альбом и краски, сделала пару зарисовок для следующих выпусков, раз уж рисунки профессора закончились. Себе она тоже решила взять псевдоним и подписалась именем «Мираж». Почему? Она и сама не знала, просто это показалось ей подходящим словом. Ее рисунки были миражом после оглушительного успеха Созерцателя. Вечер тоже был насыщенным, желая больше времени провести с любимым папочкой, Луна предложила устроить поход, и они вдвоем обошли все родные холмы, дошли до Уизли и даже чудесным образом наткнулись там ко всему прочему и на всю золотую троицу Гриффиндора. Ужинать остались в «Норе», в шумной компании огненной семьи и будущих, в этом сомневаться не стоило, ее членов. Здесь еще слышались отголоски прошедшего дня рождения героя, поэтому то там, то тут лежали разноцветные коробки от фанатов, которые еще только предстояло открыть. Но до них никому не было дела. Домой вернулись поздно, посреди ночи, проверили письма от читателей, нашли одно письмо от Скамандеров, которые приглашали их в будущие экспедиции, после чего разошлись по спальням. А на утро Луна поспешила на электричку. Сегодня все было не так. Луна не взяла с собой ничего, кроме палочки. Она не вышла с вокзала в Лондоне и не навестила Джо. Она сразу пересела на другую электричку, следующую до Коукворта, а там, прибыв на место, направилась вовсе не к дому профессора, а к одинокому дереву, возвышающемуся над округой. Поднявшись на вершину, она остановилась у мощных корней и огляделась. Сегодня все было не так. Сегодня мрачное небо над Коуквортом пробило по-летнему яркое солнце. Это было так необычно, но внутри почему-то было тепло от этого явления. Хотелось бежать по грязным улочкам, широко улыбаясь, кивать прохожим и махать им рукой, приветствуя, как она делала это у себя в деревне. И пускай даже никто бы не ответил ей, пускай. Это совсем не важно. Важно, что внутри у нее самой разливалось тепло. Луна раскинула руки в стороны, запрокинула голову и зажмурилась, счастливо рассмеявшись. Интересно, как давно это место не слышало такого счастливого смеха? Вдохнув затхлый воздух, Луна решительно побежала к нужному дому. Она действительно махала всем, кого встречала на своем пути. В некоторых окнах даже задернули шторы, явно испугавшись сего неопознанного счастливого объекта. Но Луне было все равно. Она не замечала мрачных взглядов и хмурых лиц, не обращала внимания на грязь вокруг, все это было не важно, потому что впервые за несколько недель это место осветило солнце. — Что с вами? Солнце проглотили? — профессор Снейп встретил ее в своем привычном положение, сидя перед потухшим камином. Он был по-прежнему мрачен и очень недоволен ее появлением. — Скорее, я его выплюнула, — издала короткий смешок Луна, — вы не заметили, как на улице светло? А я сегодня без чая и булочек! — добавила она в конце. — Это настораживает куда больше внезапного прояснения в погоде, — заметил Северус, даже не двинувшись. — Пекарня закрылась? Или вы наконец решили со мной попрощаться? — Не надейтесь, сэр, — улыбнулась Луна, — я только лишь подумала, что мы могли бы доехать до пекарни вместе. Погода просто замечательная, а вы давно никуда не выходили. — Я выходил во двор позавчера, уже забыли? И вы выходец Когтеврана? Какое разочарование для Филиуса… — У меня никогда не было проблем с учебой, — возразила Луна и тут же была удостоена такого красноречивого взгляда, что на секундочку показалось, что профессор вернулся, наконец, из своей странной прострации. — О, ну, разве же это проблемы? — улыбнулась Луна, правильно поняв этот взгляд. — Вы не вылезали с отработок. — Но вы не были справедливы. — Вы витали в облаках. — Но это не доказательство недостатка ума. — Вы меня раздражаете. — Если вы съездите со мной в Лондон, то я обещаю оставить вас в покое на целую неделю. — Всего неделю? За поездку в Лондон не меньше двух, Лавгуд, — Северус поднял на девушку холодный взгляд и, когда она кивнула, соглашаясь, медленно поднялся на ноги. — Вперед, — кивнул он и, задержавшись лишь на секунду в коридоре, где достал что-то из ящика старого, рассохшегося комода, вышел на улицу. Луна не могла поверить, что это действительно происходит. Она замешкалась на мгновение, но затем поспешила догнать мужчину. До станции шли молча. Луна то и дело поглядывала на профессора и думала, что эта поездка обязательно пойдет ему на пользу, давно пора было вырваться из этого поглощающего мраком места в более красочное и животворящее. Северус шел вперед, но думал совсем иначе. Сегодня он чувствовал себя особенно ужасно, тело охватывала слабость, солнце, внезапно пробившее серые тучи над Коуквортом, неприятно резало отвыкшие от яркости глаза и пекло бледную кожу кистей, вкладывающих из рукавов серой, давно нестиранной рубашки, и лицо, которое едва ли прикрывали грязные волосы. Должно быть, он выглядел просто ужасно, но, сказать честно, ему было все равно на это всю дорогу до Лондона, ему было все равно, пока они молча выходили с вокзала и все так же молча двигались по непривычно шумной улице. Ему было все равно, пока они не остановились у одной из вычищенных до блеска витрин и не замерли напротив своих отражений. В этот момент он как никогда раньше почувствовал отвращение к себе. Вот он, нескладны и худой, точно скелет, в старых, мятых вещах, пропитавшихся потом и грязью, с высохшими пятнами из-под пива и иного алкоголя, со страшного вида шрамами, расчертившими горло. Вот он, бледный, точно смерть, с запавшими щеками и свисающими жидкими прядями волосами. Вот он, с мелко подрагивающими руками и болезненно блестящими глазами. Да даже бомжи выглядят опрятнее. Северус болезненно скривил губы, стоило его взгляду перескочить на отражение своей спутницы. Лавгуд стояла рядом, очень близко. Стояла, и на ее лице расцветала нежная улыбка, чуть отстранённый взгляд блуждал по округе, ни на чем конкретном не останавливаясь. Она была хрупкой с виду и бледной, но вовсе не болезненной, подобно своему спутнику. Ее волосы сияли и светились под солнцем, весело подпрыгивали кончики, закручиваясь в смешные спиральки. Она была красивой, внезапно подумал Северус, и скривился еще больше. Какое право он имел стоять рядом с ней? Будь он на месте любого прохожего, давно бы вызвал полицию, подумав, что девушка попала в беду или что ее преследует бездомный. — О, а вот и Джо, — с улыбкой известила Луна, помахав кому-то за витриной, и Северус вздрогнул. Внезапно его охватил дикий страх. Зачем он вообще согласился прийти сюда? Для чего? Чтобы дать себе две мнимых недели передышки? Не выдержав, он резко развернулся и широким шагом поспешил дальше по улице до того, как булочник, на чьем лице сквозь витрину было заметно хмурое выражение, выйдет к ним из своей лавки. — Ой… — Луна не сразу спохватилась, но, заметив бегство мужчины, растерянно моргнула, глянув на обеспокоенного Джо, и поспешила следом за профессором. — Эй, Луна! — Джо еще успел выскочить на улицу, но девушки уже не было видно, она исчезла в толпе вслед за странным мужчиной, очень насторожившим Джо. Луна огибала прохожих, спеша за профессором, но того и след простыл. Куда же он ушел? Луна пробежала целый квартал, заглядывая во все тупички и свороты, но все тщетно. Она даже пыталась спрашивать у людей, но те только качали головами. Луна уже почти отчаялась, когда вдруг прошла мимо темного тупика. Решившись, она заглянула между домов и наконец увидел профессора. Он стоял, прислонившись спиной к серой стене, ссутулившись и скрыв лицо в ладонях. Когда Луна остановилась перед ним, он на нее даже не взглянул. — Почему вы ушли? — негромко спросила Луна. — Джо очень нас ждал. — Он ждал вас, Лавгуд, — хрипло отозвался Северус, так и не отняв ладони от своего лица. — Не меня. — Он хотел с вами познакомиться, — возразила Луна. И Северус наконец опустил руки, смерил ее особенно мрачным взглядом. — Вы видели его взгляд! — воскликнул он. — И я ничуть не удивился бы, если бы он вышел на улицу защитить вас от меня. — Но… — Луна вдруг прикусила язык. Она так привыкла к профессору, весь неопрятный, запойный вид которого подходил к такому же запойному виду Коукворта, что просто не обращала внимания на такие мелочи. Ей просто хотелось, чтобы мужчину что-то встряхнуло, как, например, эта поездка. И, кажется, поездка действительно встряхнула. Если так подумать, наверное, ему было не по себе сейчас. Вспоминая Хогвартс, можно было с уверенностью сказать, что, не считая волос, профессор был очень педантичен к своему внешнему виду, к одежде. Его мантии всегда были идеально чистыми, даже после нескольких пар по зельеварению подряд, манжеты рубашек всегда белоснежные, а брюки выглажены. Сейчас все было иначе. — Я возвращаюсь домой, — отрывисто бросил Северус, выпрямился и даже сделал уже шаг обратно к шумной улице, когда Луна поймала его за руку, останавливая. — Разве вы не хотите это изменить? — Изменить что? — гаркнул в ответ Северус и вырвал руку из захвата. — Нечего тут менять! Я все сделал, что должен был. Когда вы это наконец поймете?! Я больше ничего не хочу! Я должен был умереть там! Но из-за вас я вынужден… терпеть вас. Мне было и без того достаточно унижений за всю мою жизнь! Я натерпелся! Хватит! — он не говорил, кричал. Кричал, подрагивая от злости, но Луна в ответ только улыбнулась. — Вы разозлились, — поведала она очевидное. Северус резко замолчал, тяжело дыша. — По-настоящему. Значит, вам не все равно. Знаете, если вы действительно хотите домой, я не стану вас останавливать. — О, неужели? — выплюнул Северус ядовито и недоверчиво, пытаясь скрыть свою растерянность. Ему не все равно? — И я не потревожу вас, как и обещала, ровно две недели, — напомнила Луна, первой направляясь к улице. Ей казалось, что именно так и стоит поступить. Казалось, что наигранная отчужденность, которую профессор взращивал на протяжении вот уже скольких недель, дала трещину. — Но если вам вдруг станет скучно, вы всегда можете мне написать. Двенадцатого числа у меня первый экзамен. Осталось всего пять дней. Но я совсем не переживаю, — Луна обернулась на мгновение и улыбнулась. — Я буду сдавать зельеварение во второй день. — Хогвартс останется цел? — едва слышно спросил Северус, но Луна услышала его и весело пожала плечами, прежде чем скрыться в толпе спешащих куда-то людей. Северус остался в темном тупике один. Лавгуд ушла, совершенно спокойно, легко. Из Коукворта она так не уходила, а тут… бросила. Северус стоял посреди тупика, прямо напротив выхода в цивилизацию, где сновали толпы людей. У всех них было какое-то дело, ведущее их вперед. У них было то, чего не было у него. Но было ли ему нужно это чертово дело? Чего Лавгуд пытается этим добиться?! Северус зло скрипнул зубами. Нет, он просто вернется в Коукворт, займет привычное место на диване… и будет ждать конца. Закономерного конца в его идиотской жизни. Все просто. Однако стоило сделать шаг на шумную улицу, и это решение поблекло. Северус замер, словно бы забыл, что значит находиться в обществе. Люди шли вперед, толкали его, зло оборачивались и морщились. Кто-то даже прикрикнул, что-то навроде того, чего он встал посреди улицы. Но всем было абсолютно все равно до него лично. Расслабившись, он вклинился в поток и просто пошел, повинуясь толпе. Ему было не было никакого дело до того, куда его приведет эта дорога. Он просто шел без цели, пока не вышел к знакомому парку. Здесь они уже были когда-то с Лавгуд. Не отдавая себе отчета, Северус направился вглубь парка, точно к той самой лавочке, у которой они встретились год назад. Всего год прошел, а казалось, что пролетела целая вечность. Северус дошел до лавочки и невольно вздрогнул, когда в голове отчетливо прозвучали слова девушки, отчего-то так запомнившиеся ему. «Потому что я вас не ненавижу, — негромко сказала Луна, — вы можете считать меня глупой, вы можете говорить гадости и унижать, что выходит у вас просто великолепно, но вы не можете заставить меня ненавидеть себя, — спокойно говорила она, — ведь именно этого вы хотели, верно? Вы хотели, чтобы в этом мире не осталось никого, кто мог бы поверить вам. Возможно, так вам стало бы легче идти по пути своего обещания. Путь всеобщей ненависти… мне кажется, это глупо». Глупо, но только так он и умел. Северус тяжело вздохнул и сел на лавочку, откинувшись на спинку и запрокинув голову. Сегодня его не скрывал капюшон маггловской толстовки, он не прятался ни от кого, но казалось, что его все равно никто не заметит. Северус прикрыл глаза. Было ли в этом мире хоть что-то, чего бы ему хотелось? Он не мог придумать ни одного занятия. У него всегда была только миссия по искуплению вины. Его собственным желаниям никогда не было места. И придумать сейчас хоть что-то было так невероятно трудно, что от этого начинало раскалывать виски. Все тщетно. — Вам нужна помощь? — раздался неожиданно смутно знакомый голос. Северус дернулся было и резко открыл глаза. Прямо перед ним стоял Невилл Лонгботтом собственной заматеревшей персоной. И если сначала Северусу могло показаться, что это игра его спятившего воображения, то совсем скоро надежда на это истаяла. Перед ним действительно стоял гриффиндорец, и ему разве что не хватало меча за спиной, которым герой поражает чудовище. — Выглядите потерянно. — Похоже, что нужна? — едко выплюнул Северус. Он не знал, как себя вести и потому принял привычную злую манеру разговора. — Я встретил Луну в пекарне, — поведал Невилл с совершенно серьезным лицом и бесцеремонно опустился на скамью рядом. — Она сказала, что вы приехали в город вместе с ней. — И отправила вас, как истинного героя, на мои поиски? Я не нуждаюсь в няньках, Лонгботтом, — прошипел Северус в ответ. — Не пойти бы вам прочь. — Я только хочу вам помочь. — С какой стати?! — Потому что это важно для моей подруги. Не думайте, вы ничуть не стали мне приятны. Несмотря на все те героические поступки, которые я узнал от Гарри. Вы ужасный человек, — сказал вдруг Невилл, слегка побледнев. Кажется, ему пришлось приложить немаленькое усилие, чтобы пойти на такой разговор со своим детским страхом. — Думаю, вы и сами это знаете. — У нас день откровений? Вам нечем заняться? Если хотите посодействовать подруге, о которой так печетесь, лучше заставьте ее забыть о столь ужасном человеке, вроде меня. Всем от этого станет только легче. — Я не договорил, — твердо перебил его Невилл. — Человеку нужен человек. Может, я и считаю вас ужасным человеком, но я вас уважаю. И я знаю, что вы не желаете причинять Луне боль. Может, только ей и не желаете. — Откуда вам это знать? — Северус напрягся. — Мы были в ваших комнатах, — признался Невилл, — там, с коробками. Я не показывал Луне, но я нашел черновики вашего завещания. Вы хотели оставить ей абсолютно все. Было бы вам все равно, вы бы такого не сделали. И я не понимаю, почему вы сопротивляетесь ее помощи. — Как у вас все просто, — скривился Северус. — Мне не нужна помощь. Тем более от сопливых юнцов, вроде вас с Лавгуд. Как вы все меня достали! Кто подойдет следующим? Поттер? О, или, может, вся золотая троица? А еще через неделю мой дом наводнят… — Северус осекся, когда кто-то внезапно тронул его за локоть. — У вас все хорошо, сэр? — вкрадчивый голос офицера полиции был полон предостережения. Северус медленно моргнул, не сразу поняв, где он находится и что, собственно, происходит. Одно было ясно. Он не был в Коукворте, и вокруг сгустилась тьма ночи. Лонгботтом, что, ему приснился?! Он сходит с ума… — Да, — хрипло кивнул Северус и попытался подняться на занемевших ногах. Это действие офицера не впечатлило, а только еще больше насторожило. — Могу я взглянуть на ваши документы? — с сомнением протянул офицер, оглядывая потрепанную одежду и отмечая общий нездоровый вид неопознанного человека. — У меня нет с собой документов. — В таком случае вам придется последовать за мной. До выяснения вашей личности. Так же вы пройдете медосвидетельствование на наличие запрещенных… — Я что, похож на наркомана?! — возмутился Северус и внезапно осекся припомнив свое отражение. Это его задело. — Это не имеет никакого смысла, я не бродяга, у меня есть дом. — Поэтому вы ночуете в парке на лавочке? Не сопротивляйтесь. Если вы действительно чисты, то просто докажите это в участке. И мы вас отпустим. Или вам есть, что скрывать? — Мне совершенно нечего скрывать, — сквозь зубы выплюнул Северус. Он мог бы использовать магию, мог бы спокойно выйти из этого конфликта и переместиться домой, но почему-то не стал этого делать. Домой не хотелось, так и почему бы не оттянуть момент возвращения в Коукворт разговором с полицией. — Почему вы в таком виде? — спросил полицейский по пути. — Поссорился с женой, — буркнул Северус в язвительной манере, но офицер принял это на веру. — Сколько дней назад? — Трое суток. — И все это время вы ночевали в парке? Что же вы такое натворили, сэр? — изумился офицер. — Вас застукали за изменой? — предположил он. — Думайте, что говорите! — оскорбился Северус. — Я не собираюсь поддерживать эту беседу. — Прошу прощения, — смиренно кивнул офицер. Затем он нахмурился и задал следующий вопрос: — Так и где вы живете? — Я думал, что мы направляемся в участок для допроса. Какой смысла повторять одно и то же по десять раз? — Северус нахмурился. — Да, в принципе, можно и без участка. Вы действительно не похожи на наркомана. Однако ночевать на улице — это неправильно. И я все равно должен узнать ваш адрес, — твердо повторил офицер, и Северус, не скрываясь, назвал свой пригород. Офицер вздохнул и почему-то кивнул, словно бы догадывался, что мужчина родом из подобного, бедного района. — У вас совсем нет денег? — Есть, — Северус сунул руку в карман и убедился, что его бумажник на месте. — Тогда я доведу вас до ближайшего хостела, это будет недорого. Переночуете нормально, а утром возвращайтесь домой и просите прощения у жены. Увижу второй раз, без участка не обойдемся. Я ясно выразился? — Предельно, — медленно согласился Северус. Он не собирался ночевать ни в каком хостеле, но офицер буквально вынудил его оплатить койко-место и чуть ли сам не уложил в кровать. И вдруг его сморила дикая усталость. В Коукворт этой ночью он так и не вернулся. Проснулся Северус поздно, он оторопело вскинулся и бегло огляделся. На соседних кроватях дрыхли магглы не самой приятной наружности. И если ночью ему было на это все равно, то с пробуждением пришла жуткая брезгливость. Не желая оставаться здесь больше, он поспешил выйти на улицу, затем отыскал тихий тупичок и переместился прямо в гостиную своего дома. Брезгливое чувство никуда не делось, и дом родителей, и без того вызывающий в нем тошноту, начал давить со всех сторон. Северус крипнул зубами. Он чувствовал себя ужасно грязным. Остервенело сорвав с себя одежду, он встал под ржавые струи душа и попытался хоть немного оттереть налипшую на кожу грязь. Выходило из ряда вон плохо, но в конечном итоге грязь поддалась, а красная от усилий кожа пошла синяками. Отвратительно. Северус вышел из ванной, отыскал более менее чистую одежду и схватился за голову, ничего не понимая. Он устал. Тяжело дыша, он заставил себя подняться и выйти на улицу. Коукворт был привычно мрачен, от него хотелось сбежать. И Северус знал только одно место, где ему могло стать лучше — место его детства. Огромное дерево, которое когда-то казалось ему оплотом спокойствия и понимания. Северус пришел туда и остановился у мощных корней, когда его взгляд зацепился за странный листочек, словно специально подложенный так, чтобы его нашли. Развернув лист, Северус стиснул зубы, потому что это совершенно точно был его рисунок. Его Хогвартс. Ему определенно захотелось выпить.

***

Луна приехала в Хогвартс заранее, чтобы успеть повидать друзей, которые сдавали ЖАБА. Невилл, Гарри, Гермиона и Рон были как никогда серьезны и не отвлекались от учебников. Луна и Джинни старались им не мешать, но всегда были рядом, тихонько поддерживая их в этом рвении. В Хогвартсе было спокойно. Август выдался солнечным и приятным на погоду. Все так и звало гулять по окрестностям замка, вдоль озера и свежей аллеи славы, где увековечили всех погибших в битве или пропавших без вести. Здесь, среди каменных ликов, можно было отыскать и профессора Снейпа, так непохожего на нынешнего себя, и от этого становилось грустно. — Готова? — Джинни поймала подругу на прогулке. Первый экзамен уже был позади, и наступила очередь второго. — У тебя завтра зельеварение. Я до сих пор в шоке, что ты решила сдавать его. — Я писала Рольфу, — улыбнулась Луна, — Скамандеру, он говорит, что зельеварение очень пригождается в экспедициях. — А, ну да, экспедиции, — со знанием дела кивнула Джинни и вдруг неуютно поежилась, оборачиваясь к каменному бюсту зельевара. — Забавно, что я догнала тебя именно около него. — И правда, забавно, — согласилась Луна. Она заглянула в серьезные каменные глаза профессора и вдруг задумалась, все ли в порядке в Коукворте. Она не была там вот уже восемь дней, но старалась не переживать напрасно. Внутри нее теплилась надежда, что тот их выход в город все же поменял что-то в мужчине. Хоть немного… Но проверить она это сможет, следуя данному обещанию, только через неделю. — Наверное, это судьба, — улыбнулась Луна и вдруг осеклась, почувствовав чье-то пристальное внимание. Она обернулась, встречаясь взглядом с худым мальчиком в черной мантии без отличительного знака факультета, он казался младше их на пару лет. Мальчик был ей абсолютно незнаком. Джинни тоже глянула на мальчишку и не признала в нем никого знакомого. — Ты что-то хотел? — хмуро спросила она. — А что, надо обязательно чего-то хотеть? — с вызовом вскинулся мальчишка. — Это общественное место. — Место, может, и общественное, — согласилась Джинни, — да только так откровенно пялиться на других людей не дело. Если что-то нужно, спрашивай, а если нет, то иди дальше. — На тебя я вообще не смотрел, — выплюнул мальчишка и махнул рукой. На тонком запястье Луна с удивлением заметила знакомый браслет и невольно коснулась своего, точно такого же. — Ты мне не интересна, понятно? — Джинни возмущенно вспыхнула, оскорбленная тоном мальчишки. — Почему ты вообще так со мной говоришь. С какого ты факультета? Не припоминаю тебя… Это все же закрытая территория. — Он с Когтеврана, — улыбнулась Луна, останавливая возмущенную подругу. — Я его знаю, не волнуйся, Джинни. — Да? Ну, ладно… В любом случае, нас уже ждут Невилл и Гарри, ты идешь, Луна? — Да, конечно, — кивнула та в ответ и поспешила вслед за подругой, бросив последний взгляд на оставшегося в гордом одиночестве мальчика. Тот выглядел таким нестерпимо грустным и чем-то подавленным, но не сломленным. Он проводил их долгим взглядом, а затем резко развернулся и побрел дальше по аллее, бездумно разглядывая лица защитников Хогвартса. Браслет нагрелся.