Созерцатель

Пробуждение было удивительно легким, хотя окружающая обстановка Луну несколько смутила. Ей казалось, что она вернулась домой после встречи с профессором, но, видимо, это ей только приснилось. В действительности же она открыла глаза в мрачной гостиной, тускло освещенной пробившимся сквозь грязное окно одиноким солнечным лучом. Луна удивленно моргнула, пошевелилась и случайно задела что-то рукой. — Ой, — Луна случайно дернула спутанные волосы, попавшиеся ей под руку, и тут же, ни о чем не задумываясь, пригладила темный затылок, словно бы извиняясь. Профессор вздрогнул и вскинулся, оборачиваясь на неё, и в чёрных глазах отразилось смятение, быстро сменившееся каким-то мрачным выражением. — Что вы делаете, Лавгуд? — хрипло гаркнул он и попытался подняться на ноги, но затекшие за длительный сон на полу конечности не дали это сделать, и он неловко завалился на диван, чудом схватившись за спинку, чтобы не рухнуть прямиком на девушку. — Сэр… — Луна довольно быстро оценила ситуацию. Отметила, насколько сильно трясутся худые руки мужчины, и поспешила подняться с дивана, чтобы дать ему опуститься на свое место. — Как вы себя чувствуете? — спросила она, когда тот сел и расслабился. — Достаточно хорошо, чтобы не нуждаться в вашем здесь дальнейшем пребывании, — выплюнул Северус в ответ, твёрдо отвечая на отстраненный взгляд серых глаз. Затем он скользнул взглядом выше, зацепился за одинокую зеленую точку и нахмурился, второй мозгошмыг у девушки бесследно исчез. И почему-то это насторожило и, что ещё более странно, обеспокоило. Северуса это злило, он не хотел ни о чем беспокоиться и не хотел чувствовать вину, словно бы это он лично уничтожил эту яркую точку, перечеркнул очередную жизнь. — Почему вы думаете, что, если я уйду, вам станет легче? — тихо и задумчиво спросила Луна. — Я знаю, вы хотели остаться в одиночестве, когда на ваши плечи упало бремя ответственности за школу и все жизни студентов. Тогда это было необходимо, чтобы ни у кого не было возможности найти у вас слабость. Но теперь, когда война окончена, почему вы продолжаете отказываться от людей? — Луна продолжала все тем же тоном, отстраненно наблюдая за мрачными тенями на темных стенах. — Вы думаете, что никому не нужны и вам никто не нужен, но директор Дамблдор точно беспокоился о вас. Он был рад узнать, что вы выжили… — Что… Вы… Вы рассказали, что я жив? Удивительно, что здесь еще не появился наряд авроров. По вашей милости… — Я никому ничего не рассказывала, — удивительно твердо и даже как-то отрезвляюще жестко заметила Луна. Северус невольно вздрогнул, не ожидая ничего подобного от этой всегда отстраненной девушки. Впрочем, вскоре тон ее вновь приобрел те самые отстраненные нотки: — О вашем спасении знаем только я, Невилл, Августа и профессор Дамблдор. Никто из нас никому ничего не расскажет, пока вы сами этого не пожелаете. Можете быть уверены. — Я никогда этого не пожелаю, — тихо заметил Северус, затем мысленно дал себе подзатыльник и помрачнел. — Я не отказываюсь от людей, Лавгуд, — добавил он, надеясь, что хоть это пробьет стену всепонимания и отстраненности, — я отказываюсь от вас лично и любой вашей помощи. Мне противна одна только мысль, что вы вновь придете в этот дом. Северус поймал взгляд серых глаз, силясь без магии разглядеть в них хоть что-то, что успокоило бы его, что дало бы ему то, чего он так желает — одиночества, когда твоя никчемная жизнь никого больше не заботит и не может увести добрых и заслуживающих лучшего людей за собой в пучину безысходности. И в серых глазах отразилось именно это, там застыла обида, очень знакомая обида. И почему-то Северус точно знал, Лавгуд действительно больше не придёт. Так было всегда. Так его не простила Лили. Так с ним больше не говорила мать. Так заканчивалось всякое иное взаимодействие в его обществе. И вот, казалось бы, он должен порадоваться, что смог обидеть Лавгуд, но в груди отчего-то заныло. — Вы еще недостаточно набрались сил, сэр, — мягко сказала Луна, ломая выстроенный шаблон «обиды», — но ничего, я принесу зелья через неделю. А когда вы поправитесь и сможете без опаски пользоваться магией, тогда выполните свою угрозу. — Что вы такое, Лавгуд? — устало вздохнул Северус. — Почему вас ничего не задевает… — Вообще-то, меня довольно легко обидеть, — улыбнулась Луна, — просто это происходит слишком часто, чтобы обращать на это внимание. Часто люди даже не понимают, что своим словами ранят других людей. А я… я же Полоумная Лавгуд. Знаете? Так меня называют в школе, — спокойно заметила Луна. — Чтобы я вас возненавидела, надо очень постараться. В прошлый раз, например, у вас этого так и не вышло, — напомнила она. — Я постараюсь, — ответил Северус, и в его спокойном, ровном тоне звучал мрачный вызов. Луна в ответ вновь улыбнулась, но как-то грустно. — У меня довольно большой опыт и чемпионский титул по вызову ненависти. В прошлый раз я, видимо, просто не старался. — Вы шутите? — удивилась Луна. — Констатирую факты, — качнул головой Северус в ответ. — Вам пора. Вас наверняка ждут друзья и родные, которым, в отличие от меня, есть до вас дело. — Вчера в Хогвартс приехали Ричард с Норой, — с улыбкой поведала Луна, — но я так торопилась на поезд, что не успела с ними поздороваться. Думаете, стоит захватить им что-нибудь интересное? Наверное, им придутся по вкусу булочки от Большого Джо. — Свои дальнейшие планы стройте за пределами моего дома, — устало выдохнул Северус. — Такими темпами вы не успеете сегодня вернуться в Хогвартс, — добавил он и отчего-то отвёл взгляд, словно бы хотел скрыть что-то, что тревожило его, но Луну такой маневр ничуть не ввел в заблуждение. Взгляд серых глаз поднялся над головой мужчины, где застыли неожиданно целых три черных мозгошмыга. Должно быть, сказывалось не самое здоровое состояние профессора. — Ничего страшного, я всегда смогу уехать на следующий день, — спокойно ответила Луна. — Не думаю, что они на меня обидятся за это. Папочка знает, что я помогаю другу. — Северус в ответ помрачнел еще больше. Хотя, казалось бы, больше просто некуда. — Не хмурьтесь так, сэр, — весело улыбнулась Луна, опустив взгляд к его лицу. — Так вы кажетесь намного старше, чем есть, — добавила она, честно следуя слову своего мнения. — Вы хоть знаете, сколько мне лет на самом деле? — Северус устало вскинул одну бровь. Заявлению Лавгуд он совсем не удивился. Почему-то он подсознательно ждал чего-то подобного. — Я знаю, что вы не старше папочки, — задумчиво протянула Луна, — а папочке в этом году исполняется сорок четыре года. А вот моей маме было бы тридцать семь. Как вам? — Мне тридцать восемь, — поправил ее Северус, сам не зная, зачем. Луна вновь улыбнулась. — Совсем молодой, — выдохнула она с такой интонацией, словно бы сама прожила на свете лет сто, не меньше. А теперь вынуждена болтать с зеленым юнцом и вбивать ему в голову прописные истины. — Ох, я поспешу на электричку. Ваша часть ужина осталась на столе. Плов невероятно вкусный, обязательно попробуйте. — С этими словами Луна поспешила проверить свою сумку и направилась к коридору. — Если что-то понадобится, пишите, — предложила она, — я принесу новые зелья через неделю. До свидания! Махнув ему на прощанье рукой, Луна поспешила на улицу, а оттуда и к станции. Северус же остался сидеть на диване, мрачно глядя вперёд себя. Он смотрел в стену, но, казалось, совсем ее не видел. Мысли текли вяло, словно бы неохотно. А на задворках сознания всплывали невеселые воспоминания, от которых и хотелось бы избавиться, но, увы, невозможно. Раньше эти воспоминания толкали его к тому, чтобы доделать все до конца, искупить вину, терзающую его на протяжении долгих лет. А сейчас? Сейчас, когда все вроде бы закончилось, эти воспоминания ядом текли по телу, травили хуже нагайны, и только усиливали вину, когда в дом заходила Луна Лавгуд. Северус хотел бы остаться в одиночестве. Полном и безнадежно глубоком. Он бы хотел. Так он повторял себе из раза в раз, и каждый же раз корил себя за глупые надежды, когда кто-то, казалось, открывался навстречу. Так было в детстве и юности, так было и позже. Он прекрасно знал, кто бы не пришел однажды в его жизнь, в конечном итоге этот человек все равно уйдет, оставив за собой новый след вины и болезненную засечку в груди. И лучше бы вообще никого не пускать к себе близко. Лавгуд была другой. Странной, не от мира сего. Она терпит любые словесные унижения так, словно бы это для нее совсем ничего не значит. Она слушает обидные речи и только улыбается в ответ, словно бы заранее прощает человеку все последующие неприятные слова. Она не уходит, что бы он не говорил. И, наверное, в действительности он бы не хотел, чтобы она стала такой, как все, не хотел бы по-настоящему вновь остаться одному. Но это непозволительная слабость и глупая блажь, которую он не может себе позволить. И потому он сделает то, что должен. Не получится вызвать ненависть, тогда он добьется отвращения… Решив так, Северус медленно лег и прикрыл глаза. Есть он совсем не хотел, двигаться не хотел, искать занятие тоже. Пылиться и ждать — все, что в его силах. Отвращение и ненависть, к себе, к миру, к окружающему пространству. Словно он уже в склепе. Хотя это не далеко от истины. Дом этот давно прогнил и едва ли подходил для нормальной жизни. Однако для существования был пригоден. Для бесполезного, тухлого существования. Сколько он так лежал — не известно. День, два, три, а то и вовсе неделю? Однако плов, оставленный на кухне Лавгуд стух и теперь источал неприятный запах по первому этажу. Или это вовсе не плов, а забравшийся неудачливый зверь? А что, крыс в этом месте полно. Но стоило все же проверить. Пускай воли к жизни у него не наблюдалось, но восприятие запахов было слишком чутким, профессия обязывала. Поэтому лежать так дальше было практически невыносимо. Северус тяжело поднялся с дивана, прошел на кухню, убедился, что дело было вовсе не в плове, и принялся искать источник отравляющего аромата, от которого уже кружилась голова. Он проверил все, абсолютно, и наконец обнаружил в дальнем пробитом шкафу склад дохлых, гниющих тушек, явно заготовленных каким-то более крупным зверем. Похоже, его кухня стала прибежищем очень запасливого кота. Вот только запасы протухли. Этого кот явно не учел. Брезгливо скривив губы, словно бы и не он лично разделал не одну сотню разных грызунов за годы зельеварческой деятельности, Северус взмахнул рукой и избавился от всей кучи разом, уничтожив их простым беспалочковым заклинанием. Да, действие было не самым разумным и очень выматывающим, но выгребать это вручную не было никакого желания. Голова закружилась сильнее, в животе взвыли потусторонние силы. Он бросил короткий взгляд на засохший плов, но только еще больше скривился и налил в стакан оставшуюся в чайнике воду. Не еда, но чувство голода немного заглушит. Северус так и не притронулся к плову за всю неделю. Он ничего не ел, только пил воду, но зелья были хорошими и свое дело выполняли. Организм, даже без питания, потихоньку восстанавливал силы. Очень медленно без помощи хозяина, но все же. И вот теперь, если Лавгуд принесет новые зелья, избежать излечения, пускай и не полного, нет никакой возможности. И хотя Северус этого совершенно точно не хотел, он почему-то все равно прислушивался к звукам с улицы, ожидая расслышать легкие шаги девушки. Но день подходил к концу, а шагов так и не было слышно. Было очевидным, что Лавгуд уже не придет сегодня. Все же он смог задеть ее достаточно? Можно праздновать победу? Но радости совсем нет, только бесконечная усталость. Бесконечная и безнадежная. Да и к Мордреду это все. Действие предыдущих составов вот-вот сойдет на нет, яд возьмет свое, и закончатся всякие мучения, как тела, так и души. Можно просто выдохнуть и ждать… — Здравствуйте, сэр! — раздался до боли знакомый голос, и Северус резко открыл глаза, но перед ним никого не оказалось, пока… пока из-за спины не выскочил призрачный заяц. — В Хогвартсе ЧП, обвалился пол над западными лабиринтами подземелий, каждый волшебник на счету. А еще один наргл загнал десять шизоглузов в ваши комнаты, но туда теперь никто не может попасть, я пыталась, не получилось. Боюсь, что их оттуда никто уже не вытащит, — в голосе зазвучала грусть. — Очень надеюсь, что смогу им помочь, поэтому сторожу дверь. Знаю, вы не хотите меня видеть, так что сегодня я не приеду, но все зелья я отправила с совой… И, словно в подтверждение ее слов, в стекло врезалась неповоротливая сипуха, явно пришибленная еще до начала полета. Северус глянул на это недоразумение с некоторой опаской, но все же подошел к окну, чтобы впустить птицу внутрь под нелепые фантазии Лавгуд, которые извергал на его голову незамолкающий заяц. Отвязав от лапы совы расширенный магией мешочек, он махнул рукой, намекая на то, что ловить больше нечего, и, не обращая внимания на обиженный «ух», вытащил на стол все содержимое посылки. Лавгуд отправила ему не только зелья, но и рацион питания на целую роту голодных солдат, не иначе, а венчала композицию стопка всех пропущенных им журналов. — Я попросила эльфов немного меня накормить, а они были так добры, что отдали мне все это, — продолжал заяц, будто точно знал, что посылка уже открыта. — Очень-очень вкусно, правда! Никто еще не отравился. Вроде. Ой, кажется, наргл показался! Побегу ловить негодника! — и заяц испарился, оставив мрачного хозяина один на один с десятком зачарованных коробочек с различной снедью. Северус скривил губы в неудовольствии, хотя внутри отчего-то потеплело, и с отвращением, совершенно не наигранным, первым делом потянулся к зельям.

***

— Вот ты где, — Ричард появился перед Луной так неожиданно, что она просто не успела остановиться и со всего маху врезалась в его широкую грудь. Надо заметить, Ричард заметно раздобрел за прошедший год, стал крупнее и щекастее, о чем Луна честно сообщила ему в первую встречу. Ричард тогда смущенно и как-то виновато покраснел, но быстро взял себя в руки и попытался как-то увести разговор в сторону, ведь он в отличие от Луны и ее друзей спокойно жил во Франции. — Я тут, — задумчиво кивнула Луна, чуть отступая и тем самым освобождаясь из легких объятий парня, явно разочарованного этим фактом. — Что-то случилось? Меня кто-то спрашивал? Невилл, кажется, хотел помогать у гостиной Слизерина, там сейчас… — Там сейчас перерыв, — перебил ее Ричард. — Вообще-то тебя искал я сам. Подумал, что ты наверняка ничего не ела. Я не видел тебя сегодня в столовой… — Я сторожила покои профессора Снейпа, — честно призналась Луна, а Ричард по обычаю нахмурился, услышав это имя, и словно бы и не было этого страшного года. — Туда вчера наргл загнал шизоглузов. Я опасалась, что они не смогу выбраться, ведь дверь никому не открывается, но потом поняла, что переживать не стоит вовсе. Шизоглузы обладают очень сильной проникающей способностью. — Думаю, если они смогли туда забраться, то и выберутся без труда, — согласился Ричард. — Ты не ответила на вопрос. Я думал, мы могли бы перекусить у озера… — он показал ей сверток с сэндвичами и банку сока. — Но я уже поела, — качнула головой Луна, — эльфы угостили меня славной лазаньей. Может, пойдем к Норе и папочке? Они помогали пострадавшим при обвале. Наверное и сейчас они в Больничном крыле. — Да, конечно, давай, — немного расстроено согласился Ричард и кивнул. Вдвоем они неспешно направились по коридору, по пути расчищая крошку камня и латая мелкие трещины в стенах. — Луна, — позвал Ричард, когда они уже поднялись на нужный этаж, — ты так и не скажешь, где была на прошлой неделе? — Я навещала друга, — пожала плечиками Луна и глянула на парня с некоторым удивлением, ведь она уже отвечала на этот вопрос не единожды. Ричард в ответ тяжело вздохнул. — Он еще не совсем хорошо себя чувствует. Вчера я отправила ему зелья. Надеюсь, они дошли до него. Проверю через неделю. Сам он ничего не скажет. — Что же это за друг? — нахмурился Ричард. Луна остановилась и подняла на него взгляд, полный чего-то очень непонятного, что интерпретировать Ричард никак не смог, но от взгляда этого стало как-то не по себе, а внутри отчего-то скрутилось чувство вины. — Это хороший друг, он очень помог мне и моим друзьям и едва не отдал за нас свою жизнь, — спокойно ответила Луна. — Мы с Невиллом и леди Августой помогли ему выжить, и я не хочу, чтобы все это было зря. — Но ты не называешь его имени, словно бы укрываешь не героя, а преступника, — негромко заметил Ричард. — Не пойми меня неправильно, я просто переживаю за тебя. — Это совершенно неважно, — улыбнулась ему Луна. — А я уже говорила, что нашла замечательную булочную в неволшебной части Лондона? Таких дракончиков ты никогда в жизни не ел! — воодушевленно протянула она, сворачивая в Больничное крыло. — Да, ты уже рассказывала о них и о добряке Джо, — вздохнул Ричард, недовольный тем, что ему не ответили на интересующий вопрос. — Обязательно зайдем туда, когда закончим в Хогвартсе, — широко улыбнулась Луна и приветственно помахала рукой всем пострадавшим, а также тем, кто помогает мадам Помфри. — Папочка! А это мы! — О, Луна, Ричард, вы как раз вовремя, нас отпустили на обед, — улыбнулся Ксено, обнимая подошедшую к нему дочку. — Мы с Норой думали взять что-нибудь с собой и посидеть у озера. Пойдете с нами? — Замечательная идея, — кивнула Луна с улыбкой. — Ричард тоже захватил что-то вкусное. У вас сходятся мысли! — И правда, — хохотнул Ксено, — о, а вот и Нора. Я нашел нашу банду! — добавил он в конце, махнув женщине рукой. Нора подошла к ним с парой небольших пакетов с зачарованными контейнерами, совсем такими, какие Луна отправила от эльфов профессору. — Эльфы в этом месте очень милые, — поведала она, — настойчиво отдали мне столько еды, что и за месяц не съесть. — Затем Нора оглядела не отличающихся особой комплекцией Лавгудов и хмуро добавила: — Хотя вам и правда полезно будет. Прослежу, чтобы и крошки не осталось! А кто не будет есть, тот получит, — с угрозой протянула она. Луна и Ксено весело рассмеялись в ответ, Ричард чуть улыбнулся. — Так, Ричард, это понесешь ты, как самый молодой и полный сил, можем отправляться. Погода в июне была теплой, начало месяца встретило ярким солнцем, весело отражающимся в темной воде озера, трава была мягкой, ярко-зеленой, деревья радовали пышными шапками листвы. Все вокруг казалось таким умиротворенным, это дарило спокойствие. Луна подняла взгляд к небу и довольно прищурилась, когда лицо лизнул теплый свет. Хогвартс восстанавливался. Хогвартс возрождался из пепла. А вместе с ним возрождались и все, кто остался здесь. И почему-то Луне вдруг подумалось, что профессору бы точно стало лучше, будь он здесь, в замке, который, кстати говоря, не забыл о том, кто в данный момент все еще является его главой. Но, конечно, Северус Снейп не мог так запросто появиться в замке. Этот человек, несмотря на слова Гарри, остаётся символом недавно побежденного зла. Возможно, это изменится после сегодняшнего суда, на котором должны судить последних пойманных Пожирателей Смерти, но изменится далеко не сразу, в этом сомневаться не стоит. И все же Луне казалось, что Хогвартс может помочь профессору, дать ему то, чего точно не могла принести она в мрачный дом Коукворта. Хогвартс мог дать ему волю к жизни. Напомнить, что в мире для него есть место. Луна не могла знать, что профессор чувствует на самом деле, она не могла превратиться в него, залезть внутрь и понять его. Она не обладала такими силами. Но она знала, что этот человек очень одинок и привык лишать себя всего. Она поняла это еще в тот раз, перед шестым курсом, поняла, но не приняла этот выбор. И сейчас она тоже его не принимает. Ей кажется, что профессор Дамблдор бы согласился с ней. К тому же, она дала ему обещание помочь, точнее она дала обещание самой себе. Луна чувствовала себя способной помочь, а еще достаточно упрямой, чтобы не сдаться, несмотря ни на что. Луна не знала, что сделало Северуса Снейпа таким, каким он является сейчас — озлобленным, одиноким, язвительным и порой просто неприятным, но в то же время самоотверженно отдающим все свои силы ради спасения других, какие события привели к этому. Она не знала, почему он не стер ей память еще тогда, почему позволил помочь себе, почему послушал ее слова, а теперь снова отказывается от нее. Вспоминая прошлое, она не понимала многих его поступков. Его слова всегда жалят, взгляд морозит, но действия зачастую разнятся. Но ведь поступки наши играют роль не меньшую, чем слова, если не большую. Слова обманывают, а поступки — никогда. — Луна, не лови ворон, ешь, — Нора коснулась хрупкого плеча девушки и подала ей один из контейнеров. — Совсем худая. Что же это такое! — возмутилась она, а в глазах мелькнула вина. Луна, заметив это, ободряюще улыбнулась женщине. Она ни в коем случае ни в чем Нору не обвиняла, она никого не винила в их выборе. Уехать — было разумным решением. А ведь ни Нора, ни Ричард не знают, что ей пришлось пережить на самом деле. И о плене им ничего не известно. И пусть так остается и дальше. — На самом деле, в Хогвартсе кормили, как и всегда. Просто мне не всегда хотелось есть, — спокойной заметила Луна. — Вообще-то, мне совсем не кажется, что я похудела. — Еще как похудела, — негромко и несколько хмуро сказал Ричард. — Хоть ты и раньше была худенькой, но сейчас и вовсе, словно бы не ела толком несколько месяцев. Что-то не верится, что тут вас нормально кормили. — Он качнул головой и поднял взгляд к самой высокой башне замка, словно бы там было что-то написано для него одного. — Директором ведь был этот неприятный Снейп. Когда мы были здесь с мадам Максим, он уже не внушал доверия… — Гарри сказал, что профессор Снейп был на нашей стороне, — тихо, но твердо возразила Луна, наблюдая за темными мозгошмыгами друга. — И я ему верю. — Просто так веришь? Просто потому, что сам он поверил воспоминаниям этого человека? Но ведь воспоминания можно подделать. — Но подлинность этих воспоминаний подтвердил портрет директора Дамблдора, — вновь твердо возразила Луна. — И я верю ему. Я верю, потому что знаю наверняка, если бы директор Снейп был плохим человеком, половина студентов не дожила бы до этого момента. Я верю Гарри и надеюсь, что сегодняшний день сбросит тьму с имени Северуса Снейп. — Даже если и так, хорошим человеком это его не делает, — раздраженно заметил Ричард, — он ведь подлец, я хорошо его помню, и его отношение к тебе. Я помню, как о нем отзывалась Нора, когда заказывала его зелья… и что о нем говорили Седрик и Элли тоже помню. В этом нет ничего хорошего или доброго. — Давайте не будем продолжать эту тему, — Ксено повысил голос, привлекая все внимание к себе, — сейчас это все уже не важно. Насколько я знаю, Северус Снейп объявлен погибшим, а о мертвых спорить ни к чему, — мягко закончил он, глянув на загрустившую дочурку. — Он числится пропавшим без вести, папочка, — поправила его Луна, — Гарри думает, что его могли вынести из хижины до того, как она сгорела… — А ты была бы рада, если это так? — спросил Ричард все тем же тоном. Луна ответила ему грустным взглядом. Это был не тот Ричард, которого она помнила. Этот Ричард был более резким и взрослым. Или, может, это просто она повзрослела, а Ричард всегда был именно таким? Хотя нет, не был. — Не понимаю! — воскликнул Ричард, взмахнув рукой. — Он ведь Пожиратель Смерти, даже если в итоге он и встал на сторону Гарри Поттера, когда-то он уже сделал достаточно, чтобы по праву считаться плохим человеком. Не думаю, что его имя надо обелить. Каждый получает по заслугам. Он заслужил то, что заслужил. Надо быть больным человеком, чтобы бороться за преступника. — Но кому решать, что мы заслужили, а что нет? — спросила Луна, и впервые голос ее задрожал, лишившись всякой отстраненности и спокойствия. — Ты не был тут, ты не знаешь, что происходило в замке, но решаешь, кто заслужил считаться героем, а кто нет. Если же бороться за преступника — болезнь, то лучше я буду в числе тех немногих больных, кто хочет добиться правды. И если мы окажемся не правы, если тот, за кого мы боремся, все же окажется настоящим подлецом, то я все равно не буду жалеть о своем сегодняшнем выборе. — С этими словами Луна поднялась с травы, успокаивающе улыбнулась взрослым и без каких-либо добавлений неспешно направилась в сторону замка. В этот день Луна больше не виделась с Ричардом, хотя и знала наверняка, что он ее искал. Наверное, он хотел извиниться за свои слова, и Луна даже не пряталась от него намеренно, просто, видимо, сама судьба не хотела этой встречи, а может, замок помогал их дорогам не пересекаться. Найдя себе занятие в библиотеке, где сокрушенная большими потерями перебирала пыльные книги мадам Пинс, Луна провела там остаток дня и была вполне довольна проделанной немаленькой работой. Приятно осознавать, что ты делаешь что-то такое, что потом принесет пользу для будущего. С каждой учтенной целой книгой настроение улучшалось. Разобрав выделенные ей стопки, Луна отряхнула руки, потянулась и даже подумала о том, чтобы перекусить, поэтому направилась первым делом на кухню к эльфам. Общий ужин она, конечно, пропустила, но эльфы, как правильно сказала Нора, были здесь очень милыми. Голодными они уж точно никого не оставят. К тому же, от кухни до спальных мест совсем не далеко. Луна с улыбкой признавала, что Пуффендуйцы выбрали себе очень удобное место проживания. В их части подземелья, отдаленном от озера, было сухо и тепло, еда всегда под боком, а миролюбивый страж не особо придирчив к паролям. — Пум-пум, пам! — Пивз появился прямиком из стены, за которой скрывалась кухня. Он широко улыбнулся, увидев Луну, и проказливо скорчил рожицу. — Чего это ты шастаешь тут на ночь глядя? Неужели возвращаешься от своих дружков? — Дружков? — удивилась Луна. — Нет, что ты, Ричард, Нора и папочка, наверное, давно спят. — Пф! А я не о них, — качнул головой Пивз, а затем ухмыльнулся. — Что, неужели тебя не позвали на добрые дружеские посиделки. Какой кошмар! — притворно возмутился он. — А я знал, знал, что рано или поздно Гарри Поттер загордится своей великой победой. Вот, уже и о друзьях забывает. — О, ты видел Гарри? — переспросила Луна. — Он вернулся после суда? — Мне почем знать? — Пивз сложил руки на груди. — Знаю только, что двое Уизли, Грейнджер, Лонгботтом и сам Поттер сейчас сидят все вместе на площадке Астрономической башни. Но ты здесь и ни сном, ни духом об этом не знаешь. Сочувствую, — он цокнул языком. — Может, они просто меня не нашли, — пожала плечами Луна, но все же интуитивно потянулась к карману, где должен был лежать зачарованный галеон. Монетки на своем месте отчего-то не оказалось, но это только успокоило. — А может, просто я их не услышала. — Тешь себя глупыми надеждами, — фыркнул Пивз. — Думаешь, мне стоит дойти до них? — задумчиво спросила Луна. — Нет уж! — возмутился Пивз. Луна удивленно моргнула. — Иди ешь и спать, вот что. А если они тебе друзья, то завтра все и расскажут. Не будешь слушаться дядю Пивза, превращу твою жизнь в Ад, — добавил Пивз достаточно грозно и прищурил маленькие маслянистые глазки. Луна негромко рассмеялась, но спорить не стала. — Как скажешь, дядя Пивз, — кивнула она и честно продолжила путь ко входу в кухню, пощекотала грушу на натюрморте и прошла внутрь, где тут же была атакована заботливыми созданиями. Наблюдать за суетливыми эльфами было тепло и уютно. Но почему-то внутри росла какая-то грусть. — Пивз, — позвала Луна, присаживаясь за стол, когда полтергейст подлетел ближе, — скажи, а у тебя есть любимчики? — Любимчики? — не на шутку удивился Пивз, но затем вдруг посерьезнел и даже «сел» за стол. — Да, — вдруг согласился он, — ты мой любимчик. — Луна засияла, тепло улыбнувшись этому всегда вредному, но на самом деле очень ранимому человечку. И Пивз вдруг смутился. Его щеки побелели, как никогда раньше. — Попалась, да? Ну и наивная же ты, Лавгуд. Пф! Скажешь тоже! — отмахнулся он. — Любимчики… слово-то еще какое нашла. — Значит, нету? — спросила Луна, но улыбаться не перестала. Пивз уже не сможет вернуть своих слов, как бы не пытался. Он был хорошим, славным другом. И он чем-то напоминал ей Северуса Снейпа. Нет, конечно, профессора было сложно представить за чудачествами и проказами полтергейста, но, на самом деле, несмотря на то, что Пивз всегда всех высмеивает и задирает, кажется, Луна смогла докричаться до чего-то в его душе, что никакие его обидные слова уже не смогут обидеть ее. Пивз был с ней с самого первого курса. Он вредничал и обзывался, но ведь был всегда, когда понадобится. И он даже помогал ей, пускай потом и ворчал пуще прежнего. — Конечно, нету! Глупость какая… — И никогда не было? Неужели ты не вспомнишь ни одного человека в этом замке, кто бы тебе нравился? — продолжила свой допрос Луна. Пивз почесал нос, глянул на нее с прищуром и вздохнул. — А из профессоров? Может тебе нравился кто-то из них? — Нравился ли мне кто-то из профессоров? — переспросил Пивз. — Они же все только и делают, что угрожают меня развеять, упокоить душу. Разве могут они нравиться мне после такого? — Но ведь никто не пошел дальше угроз, — качнула головой Луна, — хотя твои шутки иногда переходят всякие границы. — Пивз возмущенно вскинулся, но отчего-то, поймав спокойный взгляд девушки, промолчал. — Ты дорог Хогвартсу. Я это знаю. И это знает каждый преподаватель. Я уверена. Думаю, ты дорог и любому студенту. Твои проказы разбавляют серые будни. А еще… после твоей самоотверженной помощи в битве, все узнали, что на самом деле ты умеешь переживать за то, что тебе дорого. Я точно не ошибусь, если скажу, что Хогвартс дорог тебе столь же сильно, сколько и ты ему. — И что с того? — буркнул на это Пивз, явно смущенный. — Ничего такого, — пожала плечиками Луна, — но я вдруг подумала, что ты много знаешь о тех, кто проживает в замке. Особенно о преподавателях, ведь они находятся здесь многие годы. Преподают, живут, куда-то ездят по своим личным делам… но всегда возвращаются в замок. — Тебя интересует кто-то конкретный? — Пивз встрепенулся и вдруг деловито расправил плечи. — Дай отгадаю…. Хм-м-м-м… Выбирать будем из тех, кто жив, полагаю? — кивнул он. — Кошка? Вряд ли. Коротышка Флитвик! Он? — ухмыльнулся Пивз. — Хочешь напакостить своему декану? О, у меня есть чудесный компромат на каждого из преподавателей. Пивз везде и всегда, он знает все, ведает все и копит подлые секретики, чтобы в нужный момент они пригодились. Итак, что ты мне пообещаешь за информацию о Филиусе Флитвике? — Ты прежний, — улыбнулась Луна, — я так рада! Жаль только, что у полтергейстов нет мозгошмыгов. — И слава Мерлину! Не надо мне этой твоей гадости! — воскликнул Пивз. Луна рассмеялась. — Ну так, и что тебя интересует? — Вообще-то, меня не интересует ничего конкретного, — с улыбкой сказала Луна, — я просто хотела начать хоть какой-то разговор. — Так уж ничего и не интересует? — хитро вопросил Пивз. — А мне кажется, кое-то что тебе очень даже интересно. Например… чем профессора занимаются по вечерам, читают ли твои журнальчики… — протянул он. — Вот, например, Флитвик с удовольствием листает каждый новый выпуск за чашкой невероятно сладкого чая. — Правда? — Абсолютная, — кивнул Пивз. — Ему кажутся забавными все эти ваши чудачества. А еще он, как и все гоблины, любит сплетни, даже самые невероятные, а вы печатаете все, что вам присылают, не проверяя на подлинность. — Пивз подлетел повыше и принялся ходить над столом, задумчиво потирая подбородок. — Что еще, что еще… Еще я знаю, что… — Пивз, решившись, вдруг приблизился к ней и прошептал на самое ухо, — Северус Снейп тоже смотрел все ваши журналы. — Это правда? — очень тихо переспросила Луна и вдруг поняла, что Пивз тоже знал, как и благодаря кому выжил нынешний директор школы. Он ведь был там с ними, и он никому ничего не рассказал. Луна глянула на него благодарно, а Пивз вдруг чуть улыбнулся. — В его комнаты мне путь всегда был заказан, шутников он не терпит. Но как-то я видел его с журналом в классе. Никогда бы не подумал, что он умеет рисовать. Но в тот момент он был очень похож на тебя. — И что же он рисовал? — с искренним интересом спросила Луна. Пивз поболтал ногами в воздухе и напряг свою память. — Думаю, это был единорог. Только с крыльями. — Пегас с рогом? — улыбнулась Луна, поняв, что такого рисунка она не видела. — Ну, или так, — согласился Пивз. — Должно быть, заразился твоими нелепыми воображалками. Бедняга, не выдержал… — покачал головой он в издевательски-сочувствующей манере, и Луна сразу повеселела. — Спасибо! — от всего сердца поблагодарила она и принялась за еду. Пивз, наблюдая за ней, только покачал головой. — Я… кажется, я знаю, что мне надо сделать, — широко улыбнулась Луна и снова добавила: — Спасибо, Пивз, ты настоящий друг! Они еще пробыли на кухне какое-то время, Пивз снизошел до забавных историй из далеких лет своих гениальных проказ, а Луна спокойно доела все, что ей подсунули эльфы, обеспокоенные ее очень худеньким видом. Затем Луна тихонько пробралась к своему спальному месту и уснула, стоило только голове опуститься на подушку. Сон был глубоким. Луна толком не запомнила, что ей снилось, но это что-то было не самым хорошим. Кажется, ее что-то волновало в этом сне. Но что? На утро вспомнить не удалось. Впрочем, она не стала заострять на этом своего внимания. — Доброе утро, — улыбнулась Луна, приветствуя всех соседей. — Доброе, — кивнули ей в ответ, все прочие волшебники и волшебницы. Настал новый день, и все они собирались с силами, чтобы продолжить тяжелую работу. Пускай они уже сделали многое для восстановления школы, но работы было еще предостаточно. Особенно, если они хотят начать новый учебный год уже в сентябре. — Луна, я хотел… — Ричард поймал ее на выходе из гостиной. Луна подняла на него спокойный взгляд. — Я знаю, я ничуть на тебя не обижаюсь, если ты вдруг переживаешь, — сказала она. — Пивз сказал мне вчера, что Гарри в Хогвартсе. Думаю, сегодня я его увижу. Очень интересно, что сейчас происходит в министерстве. — Можем пройтись вместе, поискать его, если хочешь, — предложил Ричард, и Луна согласно кивнула, на что он улыбнулся. — Ксено и Нора решили и сегодня помогать в Больничном крыле. Там еще остались те, кому может понадобиться помощь. А я вчера дал согласие помогать в обрушенной части. Кстати, ты вчера ушла, а мы ведь так и не сказали тебе. К концу недели в Хогвартсе восстановят самые крупные повреждения. Затем помощь такого большого количества волшебников уже не будет нужна, поэтому мы хотим посмотреть, в каком состоянии башня Норы и расконсервировать ее. — О! Это так чудесно, — обрадовалась Луна, — это прекрасная новость, башенка Норы вновь станет живой. Этого так не хватало, — улыбнулась Луна. — Теперь все станет, как прежде. А когда и остальные соседи вернутся в свои дома, то наша поляна тоже зацветет. — Обязательно, все вернется на свои места, — уверенно кивнул Ричард, — поэтому приглашаем вас с Ксено на староселье, — шутливо добавил он. — Будет пир. В пятницу отправимся первым поездом, а там сразу и за готовку. Может, устроим пикник у реки. Как думаешь? — О, да, можно… — Луна отчего-то нахмурилась. — Но… в пятницу я еще должна навестить друга. — Разве он не может подождать пару дней? Обязательно навещать его в пятницу? — нахмурился Ричард. — В пятницу будет ровно две недели, как я его не навещала, — поведала Луна. — Ничего страшного не случится, если ты придешь к нему, например, в воскресенье, — качнул головой Ричард. — Мы ведь тоже твои друзья, и мы давно не виделись. — Луна прикусила губу. — А в воскресенье, я могу и с тобой съездить к этому твоему другу, хочешь? Помогу всем, чем смогу. — Это лишнее, — качнула головой Луна и чуть улыбнулась ему, — не думаю, что он обрадуется еще гостям. Он и мне не очень рад. Просто я… немного переживаю, как бы он выпил все зелья. — Ну, ты же отправила их ему с совой, — пожал плечами Ричард. — Все с ним будет хорошо, не переживай. О, а вон там Поттер, нет? Рядом с Невиллом. — И правда! Я побегу к ним, — Луна махнула ему рукой и поспешила к друзьям. — Я найду тебя перед обедом! — крикнул еще Ричард, после чего отправился в подземелья. — О, Луна! — не успела она дойти до друзей, как на нее выскочила Джинни. Девушка обеспокоенно оглядела свою подругу. — Где ты была? Мы звали тебя через монету, но ты так ничего и не ответила. — Я, кажется, где-то ее выронила, — призналась Луна. — А вы меня искали? — Мы хотели посидеть все вместе, — улыбнулся ей Гарри. — Давно не виделись, Луна, — он подошел ближе и обнял подругу, — надеюсь, у тебя с отцом все хорошо. Невилл сказал мне, что вы оба тут работаете. Теперь и я присоединюсь к вам. Негоже отлынивать. — Отлынивать, — хохотнул Невилл, хлопнув его по плечу, — скажешь тоже, Гарри. Тебе-то как раз лучше просто отдыхать. А тут мы справимся. Правда, Луна? — Самая настоящая правда, — улыбнулась она в ответ. — Твои мозгошмыги очень посветлели с нашей последней встречи, Гарри. Ты принес хорошие новости? — Ну, — Гарри почесал затылок, — для кого-то хорошие. На вчерашнем заседании я смог добиться оправдания некоторых семей Пожирателей, пускай и с ограничениями. Знаете, я… я хочу оставаться человеком. Да, мы были врагами, но не все люди с той стороны плохие. И не всех на нашей стороне можно назвать хорошими, — твердо, но тихо добавил он. Невилл, Джинни и Луна слушали его очень внимательно, не перебивая. — Ко всему прочему, я смог добиться оправдания профессора Снейпа, и теперь я сделаю все возможное, чтобы найти если не его самого, то хотя бы его тело. — Ты считаешь, что он все же не сгорел в хижине? — негромко спросил Невилл. — Я хотел бы в это верить. Я хотел бы… многое ему сказать, — также негромко ответил ему Гарри, и взгляд зеленых глаз погрустнел. Джинни мягко сжала его ладонь в своей. Луна и Невилл молчаливо переглянулись. — Аврорат не станет его искать, я уже говорил с Кингсли, он сейчас там подчищает ряды. На это нет времени. Слишком много еще предстоит сделать, многих опасных преступников поймать. И я его не виню. Поэтому я отыщу его сам. Для своего спокойствия. — Думаю, если профессор выжил, он сам к нам вернется, когда этого захочет, Гарри, — мягко сказала Луна. — Думаю, ты не сможешь найти его, пока он сам тебе этого не позволит. — Почему ты так считаешь? — нахмурился Гарри. — Луна права, — согласился с ней Невилл. — То ли мы не знаем профессора Снейпа. Мы все ненавидели его так сильно, что готовы были на все, лишь бы он встретил свою смерть. Он играл очень убедительно свою роль. Все ему верили. Верили в его кровожадность, верили в его предательство. Если он и правда выжил, думаю, он способен крыться так, что никто его не найдет. — Но все же… Не можем же мы похоронить его, не убедившись в его смерти! К тому же, я говорил с профессором МакГонагалл, она утверждает, что Хогвартс ждет своего директора. Комнаты Снейпа так и не открылись. Замок никого туда не пускает. Значит, он жив. — Может, магия замка просто еще не восстановилась и не понимает, что у нее больше нет хозяина, — предположила Луна, а внутри почему-то все похолодело. Профессор никак не дал ей знать, выпил ли он зелья. А если не выпил? И почему-то ей очень захотелось добежать до кабинета директора и попробовать толкнуть дверь в личные покои, надеясь только, чтобы дверь эта оставалась по-прежнему закрытой. — Почему вы хотите его похоронить, — Гарри вдруг разозлился. Но, кажется, он злился вовсе не на друзей, а на себя самого. Он сам искренне ненавидел Северуса Снейпа многие годы, он желал лично отправить его на тот свет, отомстить за смерть директора Дамблдора, а теперь… теперь его терзала вина. Этот человек, несмотря ни на что, сделал все от него зависящее, чтобы выполнить данные обещания. Он защищал Хогвартс, он был верен прошлому директору до самого конца. Он делал свою работу, несмотря на ненависть окружающих, несмотря на полное отсутствие какой-либо поддержки. Гарри раздирали противоречия, и он очень бы хотел взглянуть в лицо Снейпа, что-то сказать ему… возможно, что-то спросить. — Мы этого совсем не хотим, — возразила Луна. — Я… — она прикусила язык. Нет, она обещала, что никому ничего не расскажет, если профессор сам того не пожелает. — Я признаюсь вам кое в чем, — вдруг серьезно сказала она. — Я хочу попросить у вас прощения, — начала она, поглядев на Невилла и Джинни, — потому что я ни разу не испытала на себе настоящего наказания от Кэрроу, когда вы каждый раз испытывали судьбу, выходя на наши вылазки. — О чем ты… — нахмурилась Джинни и с вопросом глянула на Невилла. Затем она поглядела на Гарри, думая о чем-то своем, и наконец кивнула. Джинни была очень сообразительной, Луна всегда это отмечала. — Если так подумать, твоими наказаниями всегда занимался лично директор Снейп, — сказала она. Луна кивнула. — Ты что-то знала с самого начала? — Однажды ко мне пришел директор Дамблдор, — грустно улыбнулась Луна. Ребята подобрались. Гарри болезненно стиснул зубы. — Он… он рассказал мне о том, как несправедлива бывает жизнь. Он рассказал, что где-то есть человек, на которого он возложил непосильную ношу. На этого человека он бросил всю ответственность за будущее. И знаешь, я могла бы подумать, что он говорит о тебе, Гарри… — Но он говорил о Снейпе, — выдохнул Гарри, — ты поняла это? — Не сразу, — согласилась Луна. — Долгое время меня одолевали сомнения. Но в один день все изменилось. Незадолго до своей смерти директор подтвердил мою догадку. Он сказал, что профессор Снейп хорошо притворяется. Он был опечален, потому что не сможет выполнить своего обещания и подарить этому человеку свободу. Он знал, что умрет, но он не просил меня помогать ему. А я все же решила, что смогу сделать хоть что-то, что поможет профессору на его пути. В начале учебного года я заключила с ним сделку. Я предупреждала его о каждой нашей вылазке, а он уводил Кэрроу в сторону от наших путей. Тем самым он мог больше времени уделять другим заботам и меньше переживать о том, как следить за несогласными студентами. А когда меня отправили в Малфой-мэнор, я отдала ему свою монету. — Ох, Луна… — Джинни ни о чем таком, конечно, не догадывалась. — А я всегда думала, насколько эти Кэрроу глупые, что не способны поймать кучку подростков, — добавила она. — На самом же деле, среди нас был настоящий ангел-хранитель… Спасибо тебе. Но тогда тебе совсем незачем извиняться! Выкинь эту глупость из головы! Если бы ты не была столь проницательной, храброй и сострадательной, мы бы все могли оказаться в куда худшем положении. — Спасибо, — искренне поблагодарила ее Луна. — Но я хотела сказать еще кое-что. — Луна встретила взгляд зеленых глаз. — Я не могу сказать, что знаю Северуса Снейпа, но одно мне известно, и, думаю, портрет директора Дамблдора подтвердит мои слова. Если он жив, если смог выбраться из хижины, то мы не должны искать его. Он этого не хочет. — Он что-то говорил тебе? — Гарри подался вперед. — Мне? — удивилась Луна. — Он говорил, что ему будет проще, если все в этом мире будут его ненавидеть. Тогда никто не станет о нем переживать. Думаю, он готовился к тому, что умрет в этой битве, — очень тихо сказала Луна и отвела взгляд. — А может, даже хотел этого. — Это так похоже на правду, — сквозь зубы горестно выдохнул Гарри и потер лицо ладонями. — Я не буду его искать, — тяжело сказал он, — но и хоронить не стану. По крайней мере, пока Хогвартс считает его директором. — Необязательно его хоронить, — вдруг сказала Джинни. — Тела нет, а если ты хочешь верить, что он жив, то можно ведь просто увековечить его в памяти. Памятник поставить. — Наверное, ты права, — Гарри тяжело вздохнул и качнул головой. — Впрочем, сейчас надо подумать о другом. Рон и Гермиона пошли искать, где может понадобиться наша помощь. Я так рад видеть, что Хогвартс восстанавливается. — Мы тоже, — улыбнулась Луна. — Такими темпами в июле можно будет сдавать экзамены. — Вот он, Когтевран! — развеселилась Джинни. Невилл почесал затылок. — Нет, к июлю еще рано, думаю. Но попытаться можно, — улыбнулся он. — Экзамены, — недовольно скривился Гарри, — какой кошмар… я же ничего не знаю! — воскликнул он и первым же рассмеялся. — Может, нам сделают скидку, как героям? — Ну, разве что тебе одному, Гарри, — улыбнулась Джинни. — Идемте, Хогвартс нас ждет. Неделя пролетела очень быстро. Луна работала вместе с друзьями, они отдавали всех себя, чтобы только замок стал прежним. Это было место, которое каждому из них очень дорого. Это место хотелось всегда видеть целым и невредимым. Это место хотелось оберегать, не допустить повторения недавнего ужаса. Этот ужас хотелось поскорее смыть, забыть, оставить в истории. К пятнице же, следуя прогнозам, и правда смогли восстановить самые крупные повреждения. Оставались сущие мелочи по сравнению с тем, что они уже сделали. Теперь можно было взять передышку. — Готовы? — спросил Ксено, приобнимая Луну. Ричард и Нора с готовностью кивнули, а Луна замешкалась, выискивая кого-то в толпе. Наконец к ним подоспел Невилл. — Извините, я задержу вас всего на минутку, — улыбнулся он. — Ты тоже не останешься в Хогвартсе? — спросила его Луна. — Я уеду на неделю, помогу бабушке в доме, а потом вернусь сюда. Я обещал профессору Спраут помочь с теплицами и ее кабинетом. Там просто кошмар, работы еще много, — ответил Невилл. — Тогда и я вернусь, — улыбнулась Луна. — Наша башня очень пострадала, внутри совсем ничего нет. Профессор Флитвик зовет на помощь всех когтевранцев. Силой факультета восстановим свой дом, — добавила она с гордостью. Невилл улыбнулся. — Славно. Значит, увидимся через неделю. Гарри с ребятами тоже вернутся, хотят помогать профессору МакГонагалл. Сейчас ей труднее всего. Трудно выполнять обязанности директора, когда замок тебе не помогает, — с намеком добавил он. — Слушай, кстати, я чуть не забыл, бабушка хотела с тобой увидеться. Может, встретимся в Лондоне в четверг? А оттуда вместе в Хогвартс? — О, — Луна оглянулась на папочку. — Да, можно и так. — Замечательно, — кивнул Невилл. — Тогда я побегу. Удачи вам, отдыхайте. — С этими словами он ушел. — Ну что, отправляемся? — Ксено вновь оглядел своих спутников. — Да, — Ричард кивнул и вытянул руку. У него был порт-ключ, что существенно облегчало их путь. — Все же в работе с отцом есть свои плюсы, — улыбнулся он. — Хватайтесь. Перемещение было долгим, но не неприятным. Перемещение прошло вполне безболезненно, и они даже все приземлились на ноги. Луна сразу же оглянулась и широко, счастливо улыбнулась, признавая родные холмы. Это было чудесное чувство. Они снова дома и снова все вместе. Вот сейчас, всего через несколько минут оживет белая башенка, и Луна снова будет сбегать по мягкой траве прямиком к аккуратной оградке, будет подниматься на милое крылечко и вдыхать изумительные ароматы Нориных наивкуснейших блюд. В душе разлилось тепло. Луна так мечтала об этом детском, ничем не замутненном счастье. Миновав дом Лавгудов, всей своей маленькой компанией они направились прямиком к белой башенке. Нора ласково касалась потемневшей за год оградки, застывших в ожидании хозяйки кустов, белых стен. Едва сдерживая слезы, так некстати подкативший к горлу ком, она трепетно положила ладонь на холодное дерево двери и медленно выдохнула. Нора очень скучала по своем дому. Луна улыбнулась, наблюдая за этим теплым таинством возвращения домой. Желая поддержать близкого человека, она подошла ближе и коснулась плеча женщины, словно бы хотела сказать этим жестом, что она рядом и она очень рада. — Спасибо, — выдохнула Нора и очень крепко обняла Луну, после чего наконец открыла дом. Внутри оказалось пыльно. Убирались, конечно, с помощью магии, поэтому довольно быстро дом вернулся в жилое состояние. После чего все вместе разместились на кухне. Нора зашуршала посудой, любовно разглядывая каждую тарелочку и сковородочку, Ксено и Ричард обсуждали, что бы им хотелось в первую очередь попробовать из всех любимых блюд от Норы. А Луна думала о том, что стоит отправить профессору сообщение, что сегодня она тоже не придет. Почему-то она чувствовала странную вину за это. Внутри скручивалось неприятное предчувствие, что это ее решение приведет к чему-то очень нехорошему. Но к чему? Если профессор не выпил зелья, то ему она уже ничем не поможет. Если же выпил, то, значит, у него достаточно сил справиться со всем в одиночку. Он ведь этого и хотел, так? Он гнал ее прочь очень настойчиво, пытался задеть, обидеть. Значит, если она не придет, не случится ничего страшного. А в воскресенье он снова встретит ее презрительной усмешкой и колкими словами. Все будет, как прежде. Но внутри все равно ворочалось беспокойное чувство. Некстати вспомнился странный сон, суть которого Луна не помнила, но после которого остался неприятный осадок. Почти как предчувствие. — Луна, ты с нами? — Ричард улыбнулся, но в глазах его застыло какое-то обреченное выражение. — Корабль вызывает капитана! — А? Да, я… О, смотрите! Там, за окном… Морщерогий Кизляк. Давно их не было видно, да, папочка? — Что? Где? — Ксено обернулся и улыбнулся. — И правда! Да еще и так близко подошел. Надо же. Может, тоже почувствовал, что здесь будет готовиться что-то невероятно вкусное? Ах, как давно я мечтал о твоих пирогах, Нора. — И я! — подтвердила Луна, кивая. Нора зарделась и засуетилась пуще прежнего. — Тогда будем печь все! — торжественно объявила она и принялась командовать кухней. — Так, Ксено, бери ножи. Луна, в том, дальнем шкафчике несколько плошек. Доставай все. Ричард, бери ложки. И подай-ка мне муку и яйца… За готовкой пролетел целый день. Наготовили на несколько дней вперед. Вечером устроили пикник и разошлись только, когда ночь уже укрыла собой землю. На утро же вновь встретились в белой башенке. Это были хорошие, теплые дни, полные веселья и приятной ностальгии. Давненько они так не сидели. Сидеть так, в приятной компании родных людей, было невероятно хорошо. И Луна вновь вспомнила о профессоре. Он был лишен такого простого счастья. Точнее, он сам себя лишал подобного… И снова внутри заворочалось беспокойное чувство. — Луна, слушай, мне написал отец, я завтра должен убыть во Францию на некоторое время. Все же работа есть работа. Может, погуляем по Лондону? Как ты на это смотришь? — Завтра? — переспросила Луна. — Но… — От одного дня с твоим другом ничего не случится, — настойчиво сказал Ричард. Луна нахмурилась. — Один день, Луна, вечером я уеду. А в понедельник спокойно навестишь своего друга. Ты ведь сама говорила, он даже тебе не особо рад. Так что он от этого не расстроится. — Я даже ничего ему не написала. Он может подумать… — Ты же придешь в понедельник. А со мной, может, не получится увидеться до самого августа. Прошу тебя, Луна. Один день со мной в Лондоне. Я ведь тоже твой друг. Зайдем к добряку Джо, попробуем его булочки. А еще… я тут узнал об одном чудном месте, там собираются маггловские художники. Думаю, тебе это очень понравится. Ну, ты согласна? — Хорошо, — с тяжелым сердцем согласилась Луна. Ричард тоже был ее другом, он всегда ей нравился. Он был таким же теплым и светлым, как папочка или Нора. Он был преданным другом. И Луне действительно было бы приятно провести с ним день до отъезда, но… в то же время она почему-то так сильно переживала за профессора. Хотя, вроде, переживать было вовсе не о чем. — В котором часу ты должен отбыть? — Отец отправил порт-ключ, он сработает в семь вечера, — ответил Ричард, облегченно выдыхая. Луна согласилась, а значит… он все же ей дорог. Он дороже того неизвестного человека, кем бы он ни был. Это успокаивало и дарило надежду. — Зайду за тобой в восемь. Не забудь альбом и карандаши. — Не забуду, — чуть улыбнулась Луна. Воскресенье выдалось чудесным, солнечным. В Лондоне было шумно и весело, на улицах было много народу. Ричард был мил и обходителен, как никогда. Он будто сиял изнутри, явно чем-то воодушевленный. Луна улыбалась и искренне поддерживала любую тему для разговора, а Ричард с удовольствием слушал любую ее выдумку. Это был хороший день. Они прогулялись по Лондону, погуляли по паркам и посмотрели на рыночки в центре, посидели вместе с маггловскими художниками и даже сделали пару зарисовок, а ближе к вечеру отправились в булочную. Большой Джо, увидев Луну в окно, вышел встретить их на крыльцо. — О, Луна, давно не приходила. А это, должно быть, твой таинственный друг? Наконец поправился, парень? — широко улыбнулся Джо. — Ну, проходите. — Нет-нет, это другой друг, — качнула головой Луна и вдруг нахмурилась. Ричард тоже помрачнел, заметив изменения в ее лице. — Ну, — Джо неловко обтер руки о фартук. — Ну, проходите же, угощу сладким. Сегодня чудесный день. Посетителей была тьма. Я сделал выручку за целую неделю! — довольно похвастался он. — Мы с папочкой напечатали рекламу в журнале, надеюсь, что это тоже вам поможет, — улыбнулась Луна. — О, это что-то новенькое! В прошлый раз были совсем другие драконы. — Я экспериментирую. Так, маленькие фантазии. — Очень креативно, — улыбнулся Ричард, трогая теплую сдобную булочку. — Какая мягкая… А во рту! Просто тает… — протянул он. Джо заулыбался, довольный высокой оценкой. — Ну, вы кушайте, кушайте, а у меня еще посетители, — с этими словами он ушел за прилавок. Луна и Ричард остались за дальним столиком у самой стенки. — Луна, — начал Ричард, выждав пару долгих минут. — Я… Помнишь, я уже признавался тебе… Я хотел сказать, что мои чувства к тебе ничуть не изменились за этот год. Но… — Он поймал по обычаю отстраненный взгляд серых глаз. — Скажи, если бы я предложил тебе уехать со мной во Францию, есть ли шанс, что ты бы согласилась на это? — Во Францию? — удивилась Луна. — Но я совсем не хочу во Францию, — совершенно честно призналась она. — Можно не во Францию, в любое другое место, куда только захочешь, — выдохнул Ричард. — Ты говорила как-то, что хочешь путешествовать, ездить в экспедиции. Я заработаю достаточно денег, чтобы дать тебе все это. Все, что захочешь, — Ричард говорил быстро. Что-то внутри толкнуло его сказать это именно сейчас. Он словно бы чувствовал, что это нужно сказать именно сейчас. — Я сделаю для тебя все, если только ты согласишься поехать со мной. — Заметив что-то в отстраненном взгляде девушки, он спешно добавил: — Я не предлагаю отправляться прямо сейчас. Тебе надо закончить школу, мне заработать денег. Просто подумай об этом, хорошо? — Я не хочу уезжать, Ричард, — Луна чуть улыбнулась ему, словно бы даже ободряюще, и совершенно честно добавила: — Я не обещаю подумать. — Мозгошмыги над головой парня потемнели. — Всегда говоришь то, что думаешь… — горько выдохнул Ричард. — Ну неужели я совсем не нравлюсь тебе. Чем я так плох? — Ты замечательный, очень хороший и самый добрый друг, — поправила его Луна. — Друг, — вздохнул Ричард в ответ. — И это никогда не изменится, я прав? — Я об этом никогда не думала, — пожала плечиками Луна. — А есть ли в этом мире тот, о ком ты думала? — со скрытой болью спросил Ричард. Луна встретила его взгляд, задумалась, но в итоге только отрицательно покачала головой. — А что насчет твоего таинственного друга? О нем ты думаешь, не переставая, все эти две недели. — Ричард зло скрипнул зубами. Луна же удивленно моргнула. — Он болен, — сказала она, не понимая, почему Ричарда так это задевает. — И у него совсем никого нет. Не осталось. Разве это плохо, хотеть помогать кому-то? — Это не плохо, — выдохнул Ричард. — Извини, я не должен был ничего такого говорить. Знай, я не перестану тебя любить, — очень серьезно сказал он. — Если вдруг захочется подумать о ком-то, подумай обо мне. А пока… давай я провожу тебя на поезд. — Уже уходите? — Джо заметил, что они встали из-за стола. — Луна, возьмите с собой парочку булочек. Отнесешь другу, если он еще болен. — А… спасибо, — искренне улыбнулась Луна. — Вы очень добры. — Ничего, главное, чтобы мои булочки приносили радость людям, — улыбнулся Джо. — Не стесняйся. И вот эту тоже бери. Вот, так-то лучше. — Спасибо! — заулыбалась Луна. Забрав пакет с булочками, она махнула здоровяку на прощанье и нагнала Ричарда в дверях. Булочки были теплыми и пахли просто изумительно. Весь путь до вокзала Луна вдыхала их изумительный аромат и улыбалась. День был замечательным. Ричард больше молчал, уйдя в свои мысли. Кажется, он расстроился больше, чем хотел показать. До вокзала дошли в тишине. Ричард проводил девушку к электричке, крепко ее обнял и, дождавшись, когда она заберется в вагон, принялся ждать отправления. А стоило поезду тронуться, помахал Луне рукой и отправился искать укромное местечко для перемещения. Луна сидела у окна, прижимая ароматные булочки к груди, вдыхала запах, а в голове звучал голос Большого Джо. Он передал булочки, чтобы она угостила друга. Друга, которого она не навещала уже больше двух недель. И вновь внутри возникло чувство вины. Она ведь обещала прийти. Неправильно, что она так просто предает свое слово. А если, все же, произошло что-то нехорошее? Прислушавшись к себе, Луна поняла, что ее плохое предчувствие никуда не делось. Вздохнув, она приняла решение. Ждать до завтра опасно. Ей так казалось. Почему? Неизвестно. Но на первой же станции Луна сошла с поезда, затем вернулась в Лондон и пересела на другую линию. Коукворт. Это место встретило ее мраком. Даже удивительно, какой дикий контраст был между пригородом и столицей. Вздохнув, Луна пошла известной ей дорогой к одному из мрачных домов. Она поднялась на старое крыльцо, прислушалась к тишине и постучала, принимаясь ждать ответа. Ответа долго не было. И сколько бы Луна не стучала, дверь ей никто открывать не собирался. Прошло уже около часа, но ничего так и не произошло. Это настораживало. Луна вздохнула, собралась с духом и, на удачу, толкнула дверь. Та поддалась, открывая путь в темный узкий коридор. Луна прошла внутрь, заглянула в пустую кухоньку, затем прошла в гостиную. Было тихо, пыльно и пусто. Профессора нигде не наблюдалось. Мог ли он куда-то уйти? Или, может, он скрывается в тех комнатах, путь к которым Луна не отыскала в прошлый раз? — Профессор? — попыталась позвать его Луна. В доме осталось тихо. Луна попыталась отыскать тайный ход вновь, но только потерпела неудачу. Она тщательно осмотрела гостиную, коридор и даже кухню. Все напрасно. Однако на кухне она наверняка узнала, что зелья профессор все же выпил и даже съел часть присланных угощений, которые собрали для него заботливые эльфы. Но это было не все, потому что, помимо пустых фиалов и кухонных чашек, на полу было несколько пустых банок из-под какого-то алкоголя. Не сказать, что в алкоголе Луна хоть сколько-то разбиралась, но перепутать не могла. Но где сам хозяин дома? Как давно он выпил эти несколько банок? В каком он состоянии? А может, здесь вовсе не все банки? Луна помнила, она как-то уже видела этого человека пьяным. Тогда он был явно чем-то очень расстроен или обеспокоен. Тогда, кажется, что-то произошло с Драко Малфоем. Может, и сейчас что-то произошло, пока ее не было? Или, может, это произошло из-за того, что ее не было? Этих «может» было слишком много. Профессора надо было найти. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что он в порядке. Луна еще раз обошла дом, не нашла тайных путей и вышла на улицу. В округе не наблюдалось никого живого, но она все равно побрела по грязным улочкам, надеясь, что где-нибудь наткнется на нужного ей человека. Она долго бродила в темноте, но Северуса Снейпа видно нигде не было. А пригород, тем временем, становился все темнее, мрачнее и страшнее. То там, то тут слышались какие-то странные звуки. Пугающие звуки. Луне было очень неуютно. Она ускорила шаг, надеясь поскорее обойти крайний закуток улицы, когда прямо перед ней выскочил какой-то мужик. Он выглядел потрепанным, его заплывшее от выпивки лицо венчали несколько налившихся синяков. Кажется, не так давно он с кем-то подрался. — Красавица, — ухмыльнулся мужик. — И одна. Какая удача! Иди-ка сюда! — он протянул к Луне трясущиеся грязные руки и попытался ухватить ее за запястья. Луна отпрянула. — Вам совсем это не идет, — ответила Луна, осторожно осматриваясь, чтобы знать, куда бежать. Волшебной палочки с собой у нее не оказалось. — Не идет, — рассмеялся мужик. — Зато ты мне идешь! Иди сюда! — он бросился вперед и даже почти схватил Луну, но со стороны на него вдруг налетел кто-то еще. Спаситель был по комплекции значительно меньше, но, кажется, эффект неожиданности сыграл на его стороне. — Только тронь ее, — прохрипел тот, и Луна с удивлением поняла, что спас ее тот, кого она так долго искала. — И, обещаю, трогать больше будет нечем. — Да ты! — возмутился мужик, но быстро заткнулся, когда у его горла блеснуло лезвие острого ножа. И это было так удивительно. Луна с интересом наблюдала за случившимся поединком. Она была уверена, профессору ничего не угрожает. Даже без палочки, сейчас, после приема зелий, он должен быть способен колдовать. Но почему он решил использовать в угрозах нож? — С-спокойно, С-Снейп… я… я все понял… — Убирайся, — выплюнул Северус. И мужик, на удивление, сразу же поспешил вернуться туда, откуда вывалился к своей жертве. — Какого черта вы тут забыли? — гаркнул Северус, внезапно оказываясь рядом с Луной. Он схватил ее за руку и потянул в сторону своего дома. — Ищу вас. А вы? — поинтересовалась Луна в ответ, отмечая, что мужчина все же не трезв. — А я тут пью, — выплюнул Северус раздраженно. — Пил, пока вы не явились. — Тогда славно, что я все же явилась, — улыбнулась Луна. — Вам совсем не идет пить. — Я сам решу, что мне идет, а что нет. Заходите! — Северус толкнул девушку к двери, и Луна первая прошла внутрь. — А теперь выметайтесь прочь! — приказал он, переступая порог следом. — Но вы только что сказали мне зайти, — удивилась Луна. — А теперь говорю, уходите! — выплюнул Северус, шатнулся неловко на нетрезвых ногах, а затем вполне решительно прошел на кухню, скрипнул дверцами шкафа и открыл новую банку. Он пил жадно, словно бы таким образом не давал себе одуматься. Луна молча наблюдала за тем, как открывается новая банка, за ней еще одна, и еще. — Сэр, — грустно выдохнула Луна. — Разве это так необходимо? Мне кажется… — Разве я спрашивал вашего мнения? Нет. Мне оно не интересно. — Северус прямо встретил взгляд серых глаз, и Луна вдруг заметила что-то очень страшное. — Сэр, ваша рана… — прошептала Луна. Северус поднял руку к горлу. Пальцы окрасились алым. Рубцы воспалились и кровоточили. Ему не следовало выходить из дома. — Вам надо сесть. Сюда, — Луна поспешила выдвинуть шаткий стул из-под стола. И Северус даже не стал перечить. — Сейчас, я помогу… — Луна засуетилась вокруг. У нее не было с собой ничего полезного, даже палочки. — Не надо, — Северус поймал тонкое запястье и заставил девушку остановиться. — Со мной все хорошо. Рана не разошлась. Просто не надо было бросаться на помощь к маленьким глупым девочкам. Я надеялся, что вы все же прислушались к моим словам. Но, увы. — Я обещала, что вернусь. Чем вы были заняты эти две недели? — негромко спросила Луна. Северус прямо встретил ее взгляд. — Пил, — ровно ответил он. — А чем займетесь, когда я уйду? — Буду пить. — Это не очень разумно, — решила поведать Луна свои мысли. — Неужели? Вам это не нравится? — спросил Северус, его лицо совершенно ничего не выражало. Луна нахмурилась. — Но, видимо, этого недостаточно. Зато теперь я точно знаю, что иду верным путем. Буду брать крепкий алкоголь. — Это не вызовет во мне ненависти, — возразила Луна. — Вы заблуждаетесь. Вы не знаете, что это такое, — иметь дело с пьяницей. — А вы? Вы знаете? — спросила Луна, пытаясь найти что-то в черных глазах, но те были пусты. Северус не ответил. — Вы ведь не пьяница, сэр. Вас оправдали, вы знаете? Вы свободный человек. Вы можете делать, что захотите. Вы можете… — Но я ничего не хочу! — прорычал Северус и в бессильной ярости сжал хрупкое запястье. Луна поморщилась, но не останавливала его. Тогда Северус выпустил ее запястье и отвел взгляд. Он не смотрел на девушку и не знал, что она задумала, когда вдруг обошла его со спины. Однако, когда раздался характерный щелчок для открытия пивной банки, Северус обернулся и помрачнел. — Что это вы делаете? — Может, мне тоже стоит попробовать? — спросила Луна, поднимая банку к лицу. — Даже не вздумайте, — Северус подался вперед и вырвал банку из ее рук. — Никогда, Лавгуд. Вы слышите меня? — Слышу, — кивнула Луна спокойно, — но я не обещаю, что послушаюсь. Хотите, я что-нибудь вам расскажу? — Похоже, что хочу? — Последнюю электричку я уже пропустила, — пожала плечиками Луна. — Переместить меня вы вряд ли сможете в таком состоянии, а сама я еще не сдала экзамен, — задумчиво протянула она. — Вот я и подумала, что, если вы захотите что-нибудь послушать, то я смогу подольше посидеть тут. Хотите, я расскажу вам, как дела в Хогвартсе? — Не хочу. Я не хочу ничего слышать о Хогвартсе, — твердо ответил Северус, и в черных глазах Луна заметила искорки скрытой боли. — Потому что он вам дорог? Замок вас ждет, вы знаете это. — Я сказал, что не хочу ничего слышать о Хогвартсе. Еще истории припасли? — Да… — Луна кивнула и достала из сумки альбом и карандаши. — Мы с Ричардом рисовали сегодня в Лондоне. Теперь можно сочинять историю. А… а еще. Я вспомнила о вашем альбоме, который вы как-то разрешили мне посмотреть. — Северус нахмурился. — Мне кажется, рисунки там просто чудесные. Если бы вы разрешили нам с папочкой их напечатать в следующем выпуске… — Вы стащили мой альбом из кабинета? — Нет, еще не стащила, но собираюсь сделать это в эти выходные, — улыбнулась Луна. — Можно? — Делайте, что хотите. Я мертв для этого мира. И менять это не собираюсь. — Вообще-то, вы считаетесь пропавшим без вести. Гарри очень рвался на ваши поиски, — поведала Луна. Северус глянул на нее с ничем не прикрытым ужасом. — Надеюсь, он уже отбросил эту глупую мысль? — Мне удалось уговорить его не искать вас. — Луна полистала свой альбом и покачала в пальцах два карандаша, словно бы размышляла, что можно зарисовать в этом мрачном месте. — Может, мне стащить что-то для вас? Если вдруг вам что-то нужно в замке. — Северус вскинул одну бровь в немом вопросе. И это было так привычно, что Луна невольно улыбнулась. Хотя для полной картины ему недоставало мантии, без нее он выглядел не таким суровым, и вообще, казался каким-то маленьким. Все же он был очень худым. — Мне ничего не нужно. — Северус тяжело вздохнул. Горло саднило, и он был недостаточно пьян, чтобы слушать Лавгуд дальше. — Вам повезло, у меня сегодня вполне благодушное настроение. До утра диван ваш. Но с первой же электричкой вас здесь быть не должно.