Волчонок редкой породы

      Волчье кольцо смыкалось. Хищники подступали все ближе, осторожно передвигая лапами, и в животе самого крупного пылал очаг чакры — это был нинкен Такеши-сана.       Зов выбрал целью их… В основном ночью…        Ночь была временем призраков. Лишенные тела опасались солнца и начинали показываться лишь с наступлением сумерек. Джуни поднапрягся и внимательнее приценился к очертаниям волков. Помимо чакры существовали еще и другие виды энергий. Мир слоился на фракции, а он интуитивно улавливал, на каком из слоев что можно нащупать.        Даже не сосредотачиваясь, он ощутил, как всколыхнулась чакра Хачидайме.        — Постойте!       Хачидайме было слишком много. Джуни знал, ему ничего не стоило ввергнуть все вокруг себя в хаос, но сейчас у них наконец появился шанс.       — Что такое, Джуни? Ты что-то чувствуешь?       — Не надо ваш режим… Он спугнет…       Очертания волков растворились в черноте, вместо них распухли прозрачные облачка с размытыми краями — обычная форма живого на этом уровне фракций. Джуни всматривался в энергетическую дымку, перекатывался по мелким частотам. В черноте проступили тончайшие нити. Они впивались в волчьи облачка концами отросших гифов. Удержаться около них было трудно. Очень уж свободно они проваливались обратно в черноту и исчезали. Джуни попытался запомнить это ощущение. Отгоняя сбивающий голос Такеши, он расширил границы восприятия. Все нити тянулись в одном направлении.       — Джуни. Время вышло.       Мощная чакра Лиса взбурлила, заполнила тело клона Хачидайме. Волки отшатнулись. Хокаге давил их враждебным присутствием своего внутреннего зверя, а они тонко чувствовали давление и расползались.        — Уже кое-что.       — Что бы это ни было, вас оно опасается, Хачидайме, — ответил Такеши и со скрипом закрутил флягу. — Ты что-то нашел?       — Да…       Джуни замялся. Как объяснить? Эти тонкие щупальца по пять-десять на каждого зверя…        — К ним что-то присосалось, к волкам. Трудновато разглядеть.       — Присосалось? — повторил клон Хачидайме. — Какого оно… Что оно вообще такое, даттебайо?       — Оно из бестелесных. Может, не всё, но та часть, которую я заметил, точно.       Такеши недовольно закряхтел. Ожидаемая реакция. Зрячие, как правило, верили только в то, что могли увидеть глазами.       — Бестелесные… Ты о призраках? — спросил Хокаге странным голосом.       Джуни щелкнул пальцами.       — Вот. Именно о них.       — Плохо дело, — пробормотал клон тревожно и торопливо.       Джуни ожидал от него тяжелой серьезности, предвещающей катастрофу, но в интонации Хачидайме прозвучало что-то до боли знакомое, словно они командой выбрались в полуночный лес совершить шалость и вдруг поняли, что за ними по пятам идет злая мама.       От прилива непонятного счастья Джуни задержал дыхание. Все же Хачидайме отличался от большинства шиноби, которых он встречал. Да и миссия… Она больно разочаровывала обидами, но в то же время вдохновляла близостью загадок и редким чувством общности с командой. Возможностью прорвать собственные пределы.       — Неважно, что ты там унюхал, — бросил Такеши. — Но мы пойдем за стаей. Если ты снова почувствуешь, нас это к чему-то выведет.       — Верно, — согласился Хачидайме.       Джуни направил печатями чакру и выплюнул в костер струю воды. Угли зашипели.        

****

      Темный лес открывался навстречу запахами земли и влажной шерсти, щекотал слух шорохами лап. Они теснили стаю своей странной командой, и Такеши впервые за долгое время чувствовал, что он не единственный в своей стихии. Клон Хачидайме был бо́льшим зверем, чем он сам, а слепец воспринимал лес глубже, чем позволяли нюх и слух.        Присосалось…       От этого мерзкого слова подташнивало и кидало в дрожь. В призраков Так не верил. Он верил в зов и полагал, что разбирается в этом лучше многих, однако слепой сенсор подкрался к проблеме с совсем другой стороны, и глубина ее теперь казалась Таку пугающей. Бестелесный… Если пацан не врал, значит, это нечто в прошлые разы «присасывалось» и к нему. А сейчас прихватило Банто.       Джуни остановился и тихо сказал:       — Исчезло.       — Совсем-совсем ничего? — с надежной уточнил Хачидайме.       — Волки разбредаются. Оно их отпустило и растворилось.       — Значит, до источника мы так и не дошли.       Фигура Хачидайме вспыхнула прозрачным апельсиновым покровом, зрачки вытянулись крестом. Такеши прищурился — глаза отвыкли от такой яркости.       — Лес как лес, даттебайо. Ни присутствия шиноби. Ни злого намерения.       Пламенный покров угас, и раздраженная сетчатка окунулась во тьму.       Злого намерения… Да кто он такой?        — Насколько оно разумно? — спросил Так.        Джуни пожал плечами и молча качнул головой.       Такеши оглядел местность, в которую привела их погоня.       Что же, похоже, эти двое на нуле. Моя очередь.       Он тронул рукой грубый ствол сосны. Небольшой перепад высот, возрастающий к правой стороне. Две сосны в зарослях орешника. Напротив — вросший в землю догнивающий ствол, покрытый светлыми трутовиками. Он уже бывал здесь. В тот раз с Мирай, когда его впервые настиг зов.       Так шагнул на укрепленный корнями земляной порог.       — Ты куда? — спросил Хачидайме.       — Знакомая местность.       Земля под слабым наклоном стелилась вверх. Так шел, опознавая во тьме вехи пути и прислушиваясь. Сквозь окрепшие звуки леса пробились отголоски звонкого шелеста воды. Прогибалась под шагами мшистая почва.       Опять эта поляна.       Так давно вычислил, что эпицентр аномалии находился где-то здесь. И именно отсюда они начали поиски прошлым днем, но никто из сенсоров не почувствовал ничего подозрительного.        Джуни постоял, неуверенно сжимая кулаки. Затем направился к трапециевидному камню, уперся в него ладонью и провел вдоль улыбки, оставленной клинком Мирай. Рука перешла на воздух, словно повторяя невидимое продолжение следа.       — Тут что-то странное.       — Нашел его? Призрака, — спросил Хачидайме.       — Да, я чувствую его. Днем не знал, в какой фракции искать. Но сейчас… — Джуни аккуратно прошелся пальцами по воздуху. — Хачидайме, тут какая-то трещина.       Тихие слова паренька пробрали до дрожи. Такеши приливом накрыло фантомное ощущение хрупкости бытия. Разлезающиеся стены. Бьющаяся черепица. Как песок сквозь пальцы…        Он поймал перед носом горсть воздуха и сжал в кулаке.       

****

      Холод, острый край расщелины… Наруто провел пальцем по строке, повторяя очертания улыбки на камне и напрочь упуская смысл текста.        Так бывает. Видишь лишь бумаги да одни и те же стены. Не выходишь из кабинета никуда, кроме как по-быстрому отлить и прихватить свежую пачку рамена из запасов. Пялишься в сотый за утро документ, а сознание заплывает видениями, похожими на обрывки снов. Вот только снам браться неоткуда. Спать нельзя, пока на свободе гуляют клоны.       Шикамару взял со стопки очередной архивный отчет и закинул ногу на ногу.       — Значит, он оставил Джуни на Ёро и Така? Ну… твой клон.       — Нет, — медленно ответил Наруто. — Создал и рассеял другого. Он бы не оставил Джуни. То есть я.       …мокрый от росы склон у незнакомого поселка. Светлеющее свинцовое небо. Весточка отцу, скрученная маленькой трубкой — почти как сигареты Шикамару. Ржавая бородавчатая жаба-посыльный, взмахнув на прощание лапой, исчезает в призывном облаке…        — Взгляни на это, Наруто.       Шикамару подсунул ему развернутый отчет. Наруто вяло прогнал взглядом по строкам. Отметил дату, имена…        — Почти тридцать лет назад? Но подожди, Шикамару, это ж совсем другое.       — Другое. Но, думаю, из одной плоскости.       Ноутбук разразился мелодичной трелью. Наруто глянул на входящий вызов.       — Шикамару, тебе звонят.       — Это твой батя, Хачидайме.       Наруто сделал вид, что читает документ. Шикамару цыкнул и подтянул к себе ноутбук.       — Мендоксе…        — Привет, Шикамару, — прохрипел искаженный голос отца.       — Э-э… День добрый, Йондайме.       — Я мог бы прибыть лично, — бодренько сказал отец. — Мне не сложно.       Шикамару покосился на Наруто.        — Нам нужно дождаться ответа от Саске, — пробормотал Наруто негромко. — Пусть следит за Орочимару.       — О, Наруто! — голос словно просиял.       — Занят-занят.       Наруто отвернулся и краем глаза проверил, не попадает ли в поле веб-камеры.       Внутри хмыкнул Курама.        Может, и правильно хмыкнул. Глупо было юлить, сбрасывать все это на Шикамару. Да и не столь важен был Орочимару. Папаня мог вернуться к нему вмиг. Вот только видеть его все еще не хотелось. Тем более лично.       — Что ж… Удачи с работой, — протрещал динамик с оттенком легкой грусти.       Обида замешивалась с одиночеством, давила спазмом горло. И Наруто все-таки чертовски скучал.       — Спасибо.       Шикамару выдержал деликатную паузу.       — Йондайме, нам нужно как-то запечатать… то, о чем говорилось в записке. У вас есть на примете подходящая техника?       — Есть. Я, правда, не уверен, сработает ли она снова…        Снова?       Наруто честно пытался разгребать стопку накопившейся текучки, но папина благодушная болтовня его настораживала.       Что значит «снова»?       — Какая же? — спросил Шикамару.       — Шики Фуджин.       Наруто зарычал и развернул к себе ноутбук.       — Сколько можно, даттебайо! Опять Шики Фуджин? Маманя тебя что, научила только одной технике?       В окне видеочата неловко улыбнулся ошарашенный отец.       — Наруто…        — Шики Фуджин не подходит!        — В этой области очень мало техник, Наруто. Сложно разработать фуиндзюцу для того, что никак не можешь ощутить. Шинигами же — сущность совсем иного рода. Краткий контракт с ним позволяет манипулировать…        — Не подходит, ттебайо, — отрезал Наруто, угрожающе пялясь в экран.       Наверное его взбешенное лицо казалось папане сейчас неуклюже большим. Эти камеры…       — Ты уже отдавал ему душу. И вообще воскрешенный, даттебайо! Ничего не выйдет.       — Стоит пробовать. А вдруг получится.       — Если вдруг получится, тогда тем более не стоит пробовать! Я не хочу снова… — он задохнулся и прикусил язык.       …потерять тебя.       Во взгляде отца пробилось что-то острое, похожее на тоскливую надежду.       — Если все так, как я думаю, нам понадобится многоразовая техника, — буркнул Наруто, уткнувшись взглядом в стол.       Он глянул на окно видео-чата, но оно почему-то опустело. Камера транслировала только голую стену и край рукава какого-то чувака, шелестящего кульком. Ладонь захлопнула крышку ноутбука. Папаня нависал над столом.       Тц. Все-таки пришел.       — Прости. Обсуждать это дело по Сети… Не стоит вам напрягаться и подбирать формулировки. Говорите как есть.       Ну и к черту. Пришел и пришел, ттебайо. Все равно уже почти что вывернул душу. Хуже не будет.       — Что ты имел в виду, Наруто? Многоразовая…       — Вопрос не в этой сущности, — Наруто прямо взглянул в его глаза с черными склерами. — Этот призрак, которого нащупал Джуни, конечно, странный. Но проблема не в нем, папань. Проблема в трещине. Если я все-таки прав, есть и другие.       

****

      Комок грязи в голубом свете горелки дернулся, словно живой. Саске едва не вздрогнул вслед за ним. Не показалось. Он осторожно перевернул грязь кунаем. Риннеган улавливал слабеющий фон чакры.       Саске распечатал из свитка флакон, зачерпнул им грязь, со щелчком закрыл крышку и призвал связного змея.       — Передай Орочимару.       Рассеянный свет выловил темное кольцо вокруг тельца змеи. Саске вытянул из-под кольца записку:       

Приходи. Есть зацепка по твоему делу.

      

Йондайме

      Он скомкал записку.       Похоже, на этот раз придется наведаться в Коноху лично.       — Сам передам. Свободен.       Он выпрямился, насколько позволял потолок тоннеля, и направился к выходу. Стены отдавали ароматом странной горной породы. Тяжелым воздухом было не надышаться. Наконец впереди замаячил свет, и каменистый коридор оборвался пропастью. Саске вылез наружу, приклеился чакрой к отвесному выступу и, щурясь от яркого света, разглядывал бесконечные скалы, исполосованные эрозией. Местами в скалах темнели дыры от таких же ходов, как тот, из которого он только что вылез. Саске оттолкнулся, нырнул прямо в пропасть. Под рукой из печати появился Гаруда, и они стрелой помчались сквозь ущелье.