Разве так бывает?

Ммм, что это за звук такой противный?! Я начала вертеться в постели, накрываясь одеялом с головой. Но звук не исчез. В конце концов, я все же решила разлепить глаза и посмотреть на источник этого отвратительного звука. Но до моего сознания не сразу дошло, что тем, кто так безжалостно нарушил мой сон, является будильник. Осознав, наконец, что надо бы выключить этот чертов нарушителя снов, я уже было хотела встать, но тут до меня дошла еще одна мысль, будильник стоит на тумбочке Тоширо, так какого черта он его не выключит?! - Хитсугая. – Позвала я его хрипловатым, еще не отошедшим от сна, голосом. - Ммм. – Отозвался тот. - Выключи будильник. - Тебе надо, ты и выключай, он мне не мешает. – Сонно пробубнил он. - Сволочь. – Я встала с постели и поплелась к его кровати, чтобы через него дотянуться до будильника и выключить. Но мое тело не особо хорошо меня слушалось по утрам, да и с координацию у меня в это время суток проблемы, поэтому я ударилась ногой о кровать и, вследствие чего, упала прямиком на Тоширо. Но мне, все же, удалось выключить будильник! - Кучики, слезь с меня, ты тяжелая. - Что?! Да я пушинка! – Разозлилась я. Это он меня толстой сейчас назвал?! Вот сволочь! Решив, что ему нужно врезать хорошенечко, я начала дубасить Тоширо его подушкой, сидя на нем же. - Блин, Карин, я не это имел в виду, ты совсем не тяжелая, ай, перестань Кучики! – О как заговорил! Теперь я уже не тяжелая! Тоширо скинул меня с себя и, схватив мою подушку, начал бить меня ею. Таки образом мы, сидя на его постели, дубасили друг друга подушками, попутно выкрикивая в адрес друг другу ругательства, Тоширо те, что поприличней, я наоборот. Так продолжалось несколько минут, пока мы не упали на пол, причем, я упала на спину, а этот гад на меня. Блин, ну почему мир так несправедлив?! У него приземление было мягче! - Слезь с меня, ты тяжелый. – Прохрипела я, лежа под ним на полу. - Ну что ты, я - пушинка! – Передразнивал меня этот белобрысик, победно ухмыляясь. - Вы что орете?! Вас на весь подъезд слышно. – Послышался возмущенный голос Рангику. Увидев в какой весьма «интересной» позе мы лежим, ее глаза преодолели нормальный размер человеческих глаз, а брови полетели вверх. – Оу, извините, что побеспокоила. Отныне предупреждайте, когда вступаете в брачные игры. На этой фразе мое лицо приобрело томатный оттенок, сама я его не видела, но чувствовала, как мои щеки начинают пылать. Тоширо тоже покраснел, но не так сильно, как я. - Мацумото, - прошипел он, - ты все не так поняла. Рангику на это только хмыкнула, приблизившись к нам, она наклонилась и тихим голосом спросила: - Да неужели, а на что это, по-вашему, похоже? - Мы с кровати упали. – Прохрипела я. – Да слезь ты с меня, наконец! – Уже громче, в разы громче, обратилась к Тоширо, пихнув его в грудь. Он, послушно, поднялся, а мне помогать встать, не счел нужным. Решив, что пока мне никто не поможет подняться, я не обязана вставать, растянулась на полу, кидая презрительные взгляды на Хитсугаю. Он, закатив глаза, все же, подал мне руку помощи. Ухватившись за нее, я поднялась. - Ран-чан, а что с той девочкой, то есть, твоей дочерью? – Спросила я. Брови Рангику опять поползли вверх, спрашивая тем самым, откуда я знаю. – Аюми учится с нами в одном классе. – Пояснила я, а затем, потупив взгляд, решила извиниться – прости, что не сказала. Вздохнув, Ран-чан, все-таки, решила удостоить меня ответом на вопрос. Устало вздохнув, она провела рукой по своим волосам, тем самым откидывая лезущие в лицо волосы назад, и заговорила: - Аюми спит. Я вчера помыла ее и одела в твою одежду, надеюсь ты не против, - дождавшись от меня положительного кивка головой в знак того, что я действительно не против, она продолжила – ее одежду я отстирала от крови и кинула в сушилку. - В сознание она не пришла? – Поинтересовался Тоширо. Подруга отрицательно помотала головой. - Спасибо тебе, что не дал ей умереть. – Поблагодарила его Рангику, смахивая слезы, он кивнул, а мне стало паршиво. Ведь я, руководствуясь дурацким законом, хотела бросить Аюми умирать. - Я, наверно, пойду, завтрак приготовлю, - Рангику была в ночной сорочке и халатике сверху, поэтому я сделала вывод, что она только что проснулась из-за нас, следовательно, завтрак еще никто не готовил, - Аюми разбужу, тебе ведь нельзя показываться ей на глаза, поэтому не выходи их своей спальни, пока она не уйдет. – Дождавшись её кивка, я вышла из комнаты и пошла в ванную. Приняв все водные процедуры со скоростью света, а если серьезно, то я на самом деле, так быстро утром ванну не принимала, я оделась и побежала на кухню, готовить завтрак, на ходу вспоминая, есть ли у нас яйца и молоко для омлета. Через двадцать минут на кухню пришел Тоширо, еще через десять, появился Гин. А мой омлет был уже готов и остывал на плите. Подав им завтрак, я сама от себя в шоке, но видимо я была так занята обвинениями в свою сторону по поводу возможной смерти Аюми, если б не Тоширо, что не заметила свое железное правило «обслужи себя сам, здесь тебе не ресторан», но и на этом я не остановилась. Поскольку я поела до того, как они пришли, начала придумывать себе кучу ненужной работы на кухне. Во-первых, я решила, что нужно протереть стол, во-вторых, перемыть всю чистую посуду еще раз, в-третьих, протереть шкафчики на кухне от пыли. Я придумала себе кучу ненужной сейчас работы, и уже было начала ее выполнять, как из моих мыслей меня вывел строгий голос Тоширо: - Карин, сядь и прекрати забивать себе голову всякой фигней! Посчитав, что спорить с ним себе дороже, я положила тряпочку, которой протирала стол, на раковину и присела рядом с Ичимару. - Что случилось у нашей золушки? – Улыбнувшись своей фирменной улыбочкой, начал Гин. - Я, просто…- судорожно отвечала я, придумывая на ходу всякую фигню. Мое сознание сейчас было далеко от этой кухни. Оно погрузилось во вчерашний вечер, и в моей голове прокручивалась фраза «Брось ее! Нам нельзя вмешиваться в жизнь смертных!» Господи, как я могла такое сказать?! «Брось ее» Боже, ведь если бы со мной не было Тоширо, я ведь и в правду ее бросила. Бросила умирать дочь лучшей подруги. Может, обвинение в предательстве в сторону Ада со стороны ангелов справедливо? Господи, оставить умирать человека, которого ранил демон, какое я ничтожество! - Карин! – Из раздумий меня вывел раздраженный голос Тоширо. - Так почему наша золушка считает себя ничтожеством? – Хоть голос Гина не изменился, такой же ехидный, как и прежде. - Я, просто я… - решив не подбирать слова и не заикаться, поскольку это не в моем стиле, я решила сказать им все, как есть, - если бы Тоширо не возразил мне вчера, дочь Рангику умерла бы в том грязном переулке. Вот поэтому я ничтожество. Они замолчали, а я с удивлением, смотрела, как их лица становятся серьезными. Ну, лицо Тоширо итак было серьезным, а вот Гин. - Ты все правильно сказала, ни ангелы, ни демоны не имеют права вмешиваться в жизни людей, и даже если предатели нарушили этот приказ, это еще не значит, что мы должны поступать так же. Ты не виновата Карин и прекрати нагонять на себя глупые обвинения. – Раздался серьезный голос Ичимару, - пойду, разбужу Аюми. – Его голос стан менее серьезным, - все помнят легенду? – на свой обычный манер, спросил он, но увидев наши не въезжающие лица, поспешил пояснить – какие же вы тугодумы по утрам, я про ту легенду, в которой ты, Карин, являешься племянницей моей жены, а ты, Тоширо, моим младшим братом, и поэтому мы живем под одной крышей. Выслушав его, мы кивнули, а он поспешил удалиться. *** После того, как Ичимару разбудил Аюми и наврал той в три короба, что Карин, племянница его жены, и Тоширо, его младший брат, нашли ее вчера вечером без сознания, принесли к ним домой, где жена Ичимару переодела и обмыла бедную девочку, а ее одежду кинула в стирку, Мацумото младшая сказала номер домашнего телефона тети, который тут же набрал Гин. Поговорив с ее тетей и наврав той с три короба, Ичимару пообещал лично отвезти Аюми домой. Карин с Тоширо, поздоровавшись с Аюми и подтвердив вранье самыми честными кивками головы, побежали в школу. Уже у ворот учебного заведения, они начали вести себя так, как обычно «мы друг друга не знаем». Карин убежала к подругам, а Тоширо просто зашел в класс, уселся за свою парту и уткнулся в телефон вплоть до звонка. А как только противный сигнал, гласящий о начале урока, раздался на всю школу, все, наконец, расселись по местам. Первым уроком была литература, а учитель у них был, ну очень нудный. Рассказывал о истории создания и авторе какого-то произведения, которое они должны были пройти в течении нескольких уроков. Карин, как истинный не любитель учиться, что-то черкала у себя в тетради, явно не слушая учителя, пока ее не отвлек листочек, прилетевший со среднего ряда второй парты. Посмотрев на того, кто там сидит, и увидев Ширлин, которая тут же притворилась внимательным слушателем учителя, чтоб ей не попало, Карин решила развернуть записку. « Карин, я не решалась сказать на перемене, поэтому говорю сейчас: Мияко устраивает вечеринку у себя дома, приглашены все, наш класс, параллель, девятые классы и одиннадцатый. Сегодня в восемь вечера. Пусть Мияко и стерва, но упускать возможность повеселиться я не хочу, вчера она разослала смс приглашение всем, чей телефон знала. Сегодня в столовке она собирается объявить об этом всем. Мидори согласилась пойти, и ты приходи. Поскольку адрес дома Мияко ты не знаешь, сегодня в семь встречаемся у меня (ну, мой-то адрес ты знаешь). Отказ не принимается, развеяться нужно всем!» Прочитав записку, Карин была в шоке, ее даже никто не спросил, хочет она туда идти, или нет, сказав «идти и точка!» Но если подумать, то сама Карин была не против развеяться. Вот только она еще не знала, во что выльется эта гулянка. Так, недолго думая, Карин написала, что придет к Шарлин в назначенное время, но вот только у нее, Карин, нет платья, а тырить его у тети она не может, так как у них разные размеры, на что Шарлин ответила, что без проблем одолжит подруге что-то из своих вещей, попросив брюнетку прийти на полчаса пораньше. Карин хотела ответить, но их милую переписку прервал учитель, которому явно не нравилось то, что его ученицы на уроке заняты не тем, чем нужно, сделав замечание. На что Карин, лишь понурив виновато голову, тихо извинилась и запихала записку в пенал. Учитель, кивнув в знак того, что принимает извинения девушки, продолжил свой нудный урок, а Карин опять занялась рисованием чего-то в своей тетради, в ожидании окончания урока. *** - Да, Шарлин, я уже подъезжаю к твоему дому… да, знаю, что я обещала прийти в полседьмого, а уже семь, просто мне еще нужно было уговорить Ичимару, ну, парня моей тети, отпустить меня… как? Да я просто дала ему денег, вот и все… ага, хорошо, ой, подожди немного, вторая линия, - Карин приняла другой звонок, оставив Шарлин в ожидании, но в принципе, они ведь уже все обсудили, поэтому та могла спокойно повесить трубку. - Да, - ответила Карин на звонок. - Привет Карин, - послышался голос Тоширо в телефоне. - Чего тебе? - Всего лишь хотел сказать, что время у тебя до одиннадцати, ну, в крайнем случае, до полуночи. - В смысле? - А чего тут непонятного? Гин повез Рангику куда-то, как он сказал, пока их дома не будет, у тебя есть время погулять, но они вернутся в одиннадцать, или, в крайнем случае, к полуночи. - Блин! Что он мне сразу-то не сказал?! До полуночи?! Я что, школьница какая-нибудь?! - Фактически, да. Я тебя предупредил, если они вернутся раньше, или же задержатся, позвоню. Ах да, на тот случай, если они все же вернутся пораньше, мы с Ичимару тебе и алиби придумали. - Интересно послушать. - Вы с Ширлин у Мидори, занимаетесь алгеброй и смотрите всякие фильмы. - Понятно, ладно, я учту все, что ты мне сказал. - Пока. Карин отключила звонок, Шарлин, как и ожидалась, давно уже не была на связи, а пока она разговаривала по телефону, оказалось, что ее остановка вот-вот будет. Когда поезд остановился, Карин выбежала самой первой и понеслась к выходу из метро. Дом Шарлин был в паре минут ходьбы от выхода из метро, но так как Кучики опаздывала на полчаса, бежала как угорелая. *** После того, как Шарлин накричала на меня, за мое опоздание, а потом принялась подбирать мне какое-нибудь платье, прошел час. Платье мне подобрали весьма неплохое, хоть я в этом и не особо разбираюсь. Коротенькое, серебряного цвета, без лямок. Шарлин сказала, для моей бледной кожи в самый раз. Так вот, на подбирание мне платья, туфлей и моих возражений «я это не надену», прошло сорок минут, и, чтобы не опаздывать, пришлось вызывать такси. Спустя еще сорок минут, мы были у дома Мияко. А вечеринка только начиналась, народ подходил, из всех, я знала от силы человек пятнадцать-двадцать, и то, только по имени, так как они учились со мной в одном классе. Тоширо, засранец, не пошел, это, видите ли, глупо и не для него. Ну, да, конечно, сидеть и пялиться в телек весь вечер гораздо интересней, куда там, это просто нереальная веселуха! Не то, что здесь. Так ладно, Карин, ты здесь, чтобы отдохнуть и повеселиться, как в клубе. Сначала тебе ведь тоже было неуютно, когда Рангику тебя туда притащила, но потом ты выпила, и все было хорошо. Сейчас тоже нужно выпить. Только, главное, не переборщить. Я обернулась, но не увидела подруг, с которыми я сюда пришла. Пробежалась глазами по дому, полно народу, вот Мидори, с кем-то разговаривает, зовет меня рукой, я отнекиваюсь, перевожу взгляд на Шарлин, она с кем-то танцует. Да и по их рассказам, они, вроде, не пьют. Придется пить в одиночестве. Подхожу к барной стойке на кухне, здесь полно народу. Сажусь рядом с кем-то, беру пиалу с саке, залпом выпиваю. Жидкость приятно обжигает мое горло. Лучше я себя не почувствовала, танцевать все так же не охотно, но напряжение немного сняло. Я перевела взгляд на подносы со спиртными напитками, которые стояли на барной стойке и закуску. Ее, правда, было гораздо меньше, чем спиртного. На одном из подносов стояли стаканы с коньяком. Взяла один, осушила его довольно быстро. Ну вот, другое дело, гораздо крепче саке. Я решила, что закусывать необязательно, подумаешь, крепко и чуть горьковато, зато действенно. Да и лимон я не особо люблю. А пока пила, народ уже чуть подвыпил и повеселел. Кто-то танцевал на столе, причем разные танцы, от самого обычного дерганья под музыку до стриптиза. Кто-то целовался по углам, некоторые парочки ушли наверх, кто-то сидел на диванчике в компании друзей и разговаривал о чем-то, кто-то играл в карты на раздевание. А кто-то все пил и пил, как я, например. Дело в том, что ни одно из вышеперечисленных мною занятий, мне не нравилось. Я, было, хотела присоединиться к картежникам, но вспомнила, что играю хуже некуда и рискую остаться без одежды самой первой. Целоваться с кем-то в углу, конечно, прикольно, (так думал мой пьяненький мозг в то время), но у меня нет пары. Хитсугая остался дома, посчитав вечеринку глупым занятием. Ой, я опять о нем вспомнила. Вот ведь. Почему я постоянно о нем думаю?! Бесит! Да кто он такой, чтобы о нем думать? - Эй, ты чего? – услышала я чей-то голос. Обернулась, ко мне подсела какая-то девушка, по ее виду, она тоже маленько выпила. - Да так, думаю вот, об одном придурке. - Я тоже. Сегодня застукала своего парня в постели с какой-то шалавой, а сюда пришла, чтобы развеяться. А ты? - А меня этот козел просто бесит. - Акеми. Я из одиннадцатого. - Карин, десятый «А» - Слушай, коньяк уже допили, саке мне не хочется, пива тоже. Я сейчас вино принесу, подождешь? - Да, - откуда она собирается притащить вино, я не знала, да и знать не хотела, а о том, что в исчезновении коньяка есть моя вина, я благополучно умолчала. Я еще раз осмотрелась, но ни Шарлин, ни Мидори я не увидела. Им, наверное, весело. От чего мне так хреново? Нет, это определенно не от того, что я выпила одну пиалу саке и пять стаканов коньяка (не, не полных, меньше половины) мне было как-то плоховато еще до того, как я начала пить. Однако, мои раздумия по поводу моего душевного самочувствия, прервала Акеми, когда вернулась с полной бутылкой красного вина, двумя бокалами и тарелочкой с мясной нарезкой. Поставив все это на стол, она открыла вино и разлила по бокалам. - Тост? – спросила она. - За то, что нам так хреново. – Не раздумывая, выдала я. Она, немного подумав, кивнула, и мы, соприкоснувшись бокалами, принялись выпивать их содержимое. По вкусу, вроде сухое, хотя, я в них не разбираюсь, это Рукия у нас эксперт по винам. После трех бокалов, она начала рассказывать мне про своего парня, про то, какой он козел и сволочь. Я начала ее успокаивать, попутно рассказывая про то, какая сволочь Тоширо, и что мне именно из-за него так хреново. Я и сама не поняла, когда так решила и почему, ну да ладно. С каждым новым осушенным мною бокалом, становилось все лучше и лучше. «Бутылочка вина, кажется, уже закончилась. А вообще странно, после пяти, или сколько там я выпила, стаканов с коньяком, мне не было так хорошо, а сейчас так… ммм… может, все дело в собеседнике? Ак… Акми… Акане… близко, но вроде не то… Акеми! Во, точно! Акеми такая хорошая. И мне тоже так хорошо сейчас.» Думала я, сидя за стойкой и смотря в пустой бокал, который только что осушила. Естественно, я не помнила, что, когда бутылка вина закончилась, мы откуда-то достали еще одну, и выпили уже половину. А моя новая подружка на тот момент, а точнее собутыльница, налила, пошатывающейся рукой, еще вина. Так мы и выпили с ней вторую бутылку, закуска закончилась еще на первой, сейчас мы глотали голое вино, сначала без закуски было немного непривычно, но потом стало хорошо. А время было давно уже за полночь. Про то, что Тоширо предупредил приехать домой к одиннадцати, я благополучно забыла. За все то время, что мы пили с Акеми, мы выяснили, что Тоширо что-то для меня значит, а точнее, он мне симпатичен. Сначала, я не поверила, а потом, после бокальчика вина, согласилась. А обсуждали мы много чего. В основном всякую ерунду, но от нее, мы, как-то, стремительно и непонятно перешли на философию и смысл жизни. А когда и третья бутылка подходила к концу, Акеми уснула на барной стойке, а я, прихватив нашу недопитую бутылку вина, поплелась к выходу, не обращая ни на кого внимания. Я шла по улице, куда глаза глядят, шатаясь на заплетающихся ногах с бутылкой вина в руках. Платье блестело, а вид мой был помятым. Волосы перепутаны, румянец на щеках, мутные глаза, походка пьяного бомжа и запах спирта. Рука с бутылкой потянулась к моему лицу, губы соприкоснулись с горлышком бутылки, я сделала попытку глотнуть вино, но с неприятностью осознала, что это был мой последний глоток вина, так как оно закончилось. Я решила ехать домой, правда, не знала в тот момент, где дом находится. Выкинув бутылку в ближайшую мусорку, поплелась к входу в метро. Так как я находилась в центре, ко мне подошел какой-то мужчина, судя по форме, полицейский. - Мисс, куда вы направляетесь в таком виде. - Ч…че? – До меня вообще не долетел вопрос полицейского. - Покажите ваши документы. – Попросил он, а я не поняла зачем, но покорно стала возиться со своей мини-сумочкой, пытаясь ее открыть. Потерпев поражение, я протянула ему сумку, указывая пальцем на нее. - Т…там. – Выговорила я. Он, без труда, открыл сумку, но документов не увидел. - Мисс, вам ведь нет двадцати лет, и документов, которые, возможно бы, опровергли мои слова, тоже нет. Пойдемте, я отвезу вас в отделение. - Зачем ик? – Спросила я. - Вы не достигли совершеннолетнего возраста, но позволяете себе разгуливать по улицам в позднее время да еще и в таком виде. – Ответил он. А я поплелась за ним, кивнув, соглашаясь с ним. А зачем врать, все равно он мня не отпустит. А на самом деле у меня язык не поворачивался сказать что-нибудь в свое оправдание, да и не в состоянии я была спорить. Через какое-то время он привез меня в отделение полиции, завел в обезьянник и закрыл «клетку» на ключ. - Как тебя хоть зовут-то, девочка? - К-ик-ка-ик-рин – Выговорила я. – Ку-чики. - Карин, значит. Кучики Карин. Ну, и что мне с тобой делать? – Спросил он. А я и не знала. - Тоширо, ему позвонить. – Сказала я, начиная шариться по карманам, в поисках телефона. Но, открыв для себя страшную тайну, что в платье нет телефона, я не отчаялась в поисках, продолжив свое дело с курткой. Тут мне повезло больше. Телефон оказался в правом кармане куртки. Сняв блокировку, я увидела один пропущенный и СМС. В нем говорилось, что Рангику и Гин вернулись, и какие-то «я и Гин» в СМС-ке меня отмазали, соврав, что я в гостях у Мидори. СМС от Тоширо, пропущенный вызов тоже от него. Я, не вдумываясь в слова СМС, нажала на номер Тоширо, послышались гудки. А затем сонный и раздраженный голос. *** «Блин, ну кому понадобилось звонить мне в полвторого ночи?!» Проклиная этого человека, я приподнялся на локтях с кровати и посмотрел на экран телефона. Кучики Карин. Ну надо же, а когда я ей звонил, трубку не брала. Я же ясно сказал ей быть дома в одиннадцать, в крайнем случае, в полночь. Это хорошо еще, что Рангику поверила в то, что Карин у подруги ночует. Блин, Кучики, вот за что мне эта головная боль? Наверняка она чуть выпила и попросит меня приехать за ней. - Да. – Ответил я. В трубке послышался голос Карин. - Тоширо, я тут-ик это, выпила капельку. – Заплетающимся языком кое-как выговорила Карин. - Карин, ты что, пьяная?! – Нервно переспросил я. - Ну, что сразу пьяная? Я-ик совсем чуть-чуть. - Где ты? - Да тут, ик, в отделе-ик-нии. - Ты в полиции?! – Воскликнул я. Но вспомнив, что не один в квартире и, что за стенкой спят Гин с Рангику, прикрыл рот рукой. - Не кричи ик на меня. - Карин, где именно ты находишься? – Гораздо тише спросил я. - Не-ик-знаю. – Ответила она. - Дай трубку полицейскому. – Приказным тоном сказал я. Послышались какие-то звуки, голоса, затем я услышал самого полицейского. - Здравствуйте, с кем я говорю? – Спросил хрипловатый мужской голос. - Это Тоширо Хитсугая, я, как бы сказать, в общем, я сейчас приеду за ней. Скажите адрес вашего отделения. – Попросил я. Дождавшись ответа от него, я поблагодарил его. Он спросил меня, есть ли мне двадцать, и если нет, то попросил, чтобы приехали ее родители. Я соврал, что есть, и, взяв свои документы, а так же документы Карин, оделся и, взяв ключи от машины Ичимару, покинул квартиру. Права то у меня были, а так же и поддельные документы. Ну, в прошлый раз, когда мы с Гином навещали мир живых, он сдал на права и купил машину. Я решил тоже получить права, а заодно и документы, подтверждающие мое совершеннолетие. Таким образом с того раза, я окончил автошколу, получил права, а Гин достал мне документы, в которых мне было двадцать три. Правда, в прошлый раз, мы были в Киото, а не в Каракуре. *** - Карин! – Услышала я нервный голос Тоширо. - Тоширо – радостно воскликнула я, - Тоширо, забери ик меня, а то я ик в ванную хочу, а тут. - Карин, заткнись! – Холодно приказал он. Я стала ворчать что-то невнятное, а он, тем временем, разговаривал с полицейским, что-то ему объясняя. Не знаю, как ему удалось забрать меня из полиции, да еще и без последствий для меня, но через полчаса я сидела в машине и грелась, кутавшись в свою куртку. На полпути к дому, я заснула на переднем сидение, и уже не слышала, как Тоширо обозвал меня алкоголиком.