И этого достаточно

Этим утром Чже Ха как-то подозрительно рассеян. Нет, он улыбается ей и даже отвечает логично, но Ан На чувствует: что-то не так. Он ведь звонил куда-то, вспоминает она, и ради этого звонка даже выходил на улицу. И вот с тех пор его мысли – явно где-то не здесь. – Мне нужно съездить по делам, – говорит он в конце концов, и во взгляде его мелькает что-то до странности похожее на чувство вины, – но я скоро вернусь, не скучай тут без меня. Ан На смотрит вслед его автомобилю и думает: а ведь она, пожалуй, знает, что именно могло так вывести его из равновесия. И она берет телефон, набирает знакомый номер и уже не удивляется, услышав: да, госпожа Чхве сегодня ночью пришла в сознание. *** Когда-то Чже Ха уже видел ее в больничной палате: в тот раз, без привычной брони делового костюма и макияжа, она странным образом казалась младше, мягче и – беззащитнее. И сейчас вот опять: похудевшая, с кругами под глазами, она мало напоминает безупречную Чхве Ю Чжин, но… она по-прежнему до изумления красивая. И все такая же сильная, понимает Чже Ха, поймав уверенный и ясный взгляд. Эту женщину даже огнестрельным ранением и взрывом бомбы не проймешь. – Я разговаривал с вашим врачом, – сообщает он ей зачем-то. – Мне сказали, что кризис миновал. Впереди у вас долгое восстановление, но вы справитесь, я уверен в этом. – Ну разумеется, – спокойно откликается она и, вскинув бровь, добавляет: – Я рада, что ты пришел, хотя и не ожидала этого. Что привело тебя сюда? *** Ан На смотрит через узкое окно, как ее мачеха и Чже Ха говорят друг с другом, и думает: кажется, она начинает понимать, что чувствовала много лет назад Чхве Ю Чжин. А ведь эти двое – даже не любовники, в этом Ан На уверена, но… слишком много несказанного витает в воздухе, слишком глубоко понимание в скрестившихся взглядах, и никому другому нет сейчас места между ними. И мысль об этом причиняет боль, но Ан На говорит себе: это ничего, мы ведь совсем скоро покинем страну вместе, Чже Ха просто пришел проститься с той, на которую так долго работал. Вот только мгновением позже у Ан На вдруг подкашиваются колени, и она хватается за ручку двери, чтобы не упасть, потому что «больно» превращается в «невыносимо». *** Чже Ха смотрит на нее долгим и совершенно нечитаемым взглядом. Будто решившись на что-то, делает еще один шаг и аккуратно садится на край ее постели. – Я хотел поблагодарить вас, – говорит он серьезно. – Как бы там ни было, это ведь вы изменили мою жизнь и вернули в нее смысл. Без вас и вашего Зеркала я так ничего и не узнал бы, и чье имя помогло мне разоблачить «Блэкстоун», я тоже понимаю. Спасибо вам. Ю Чжин с едва заметной улыбкой кивает, принимая благодарность. Помедлив, спрашивает мягко: а еще ты пришел попрощаться, верно? Уже решил, куда уедешь? – Да, – опускает голову Чже Ха. – Пока в Барселону, а дальше – как получится. Я видел этот город не в самое удачное время, хочу теперь познакомиться с ним заново. Тишина повисает между ними – плотная, почти осязаемая – и Ю Чжин хочется разбить эту тишину, и она говорит негромко: береги себя, хорошо? И Чже Ха вздрагивает, словно от удара. – Вы тоже, – отвечает он чуть слышно, – берегите себя, пожалуйста. А после – берет ее ладонь в свои, склоняется ближе, прижимается губами к тонким пальцам. Ю Чжин застывает на миг – а потом поднимает другую руку, гладит его по затылку. Почти неуловимое касание, его и лаской-то не назвать – но почему-то у Чже Ха темнеет в глазах, и он закрывает их, и замирает под легкой ладонью. «Ты не перестал быть одиноким волком, – думает Чхве Ю Чжин, бережно приглаживая темные, неожиданно мягкие волосы. – Еще немного – и ты придешь в себя, попрощаешься со мной, и я больше тебя не увижу. Но здесь и сейчас ты мой без остатка, и я навсегда запомню это. И ты – тоже запомнишь…» Она смотрит, как Чже Ха идет к дверям. В шагах его и близко нет привычной твердости, но – ему нельзя оборачиваться, и он это знает. Жаль – бесконечно жаль отпускать его, но по-другому не получится. Все же сердце его не здесь, а то, что было и есть между ними – острое, саднящее, совершенно невозможное – может только остаться воспоминанием. И это больно, разумеется, но Чхве Ю Чжин – сильная. Она справится. *** Ан На вернется домой раньше, пообещав себе молчать. Но Чже Ха понимает ее даже слишком хорошо, и скрыть душевные метания от его пристального взгляда – это вот не с ее скромными актерскими способностями. И соврать в ответ на прямой вопрос она не сумеет, и сама спросит тихо, отводя глаза: ты ведь уезжал, чтобы встретиться с ней? – Не ревнуй, – помолчав, скажет он. – Не надо. И Ан На ему поверит, конечно же. Ну… постарается. *** Чхве Ю Чжин почти не приходят письма; рабочие документы и официальные уведомления не в счет, да и видит она их обычно на экране компьютера. Но один раз в году ее утро начинается с открытки на подносе возле чашки с кофе, и это становится первым напоминанием: сегодня – день ее рождения. Каждый раз это какой-нибудь город. Было однажды фото с видом на главную реку Парижа, на следующий год послание принесло ей немного готической красоты Кёльна, потом на картинке отметился какой-то безымянный городок итальянского побережья, легкомысленный и яркий. А сегодня – снова Барселона, и Саграда Фамилия тянется острыми шпилями в синее испанское небо. Она привычно переворачивает открытку, и там как всегда – ни одной строчки. Только ее имя и адрес, написанные резким стремительным почерком. «Я никогда больше не встречу тебя, – думает Чхве Ю Чжин и касается четких линий кончиками пальцев. – Но я помню, и ты помнишь». Иногда – и этого достаточно.