Memories don't fade

Отношения между братьями и сестрами подчас бывают сложными. Иногда я задаюсь вопросом, могли ли мои собственные действия как-то повлиять на те пути, что выбрали мои братья? Могла ли я быть для них лучшей сестрой? Возможно, что как юная имбрина, я была слишком сосредоточена на себе. © Алма Сапсан. 10 глава, Библиотека Душ.

             Известно, что выбросить кого-то из своей жизни очень трудно. И куда труднее сделать это, если те, кого вы пытаетесь забыть — часть вас, вашей плоти и крови.              Алма ЛеФей Сапсан знала это очень хорошо. С годами она научилась жить без своих братьев, но если умом она понимала это, то сердцем — нет.              Она не раз ловила себя на мыслях о том, что было бы, будь их детство другим. Как бы сложилась жизнь, если бы Джек чувствовал себя нужным и любимым и не позволил бы себе углубиться в темноту, которая зародилась в его душе. А сейчас уже было слишком поздно. Она знала, что уже не было смысла лелеять эти мечты, но не могла просто взять и забыть их. Алма никогда не признала бы это вслух, но все же иногда она скучала по братьям. И Алма никогда не скажет об этом никому, она никогда не покажет этого, но где-то глубоко внутри она все еще бережет немного любви к братьям. Несмотря на те вещи, которые они сделали.              В течении многих лет Алма притворялась и говорила себе, что ее братья мертвы для нее. Это был хороший способ спрятать куда более жестокую правду про них. Но теперь все было иначе. Каул и Майрон были действительно мертвы (или, по крайней мере, навечно заточены в недоступной петле), и она больше никогда не увидит их снова. У Алмы даже не осталось ни одной фотографии, на которые она могла бы взглянуть еще раз, чтобы облегчить утрату. Все фотографии, которые она хранила все эти годы, были утеряны вместе с ее домом на Кэрнхолме.              Из-за того, что Алма не могла оплакивать их, ей было гораздо сложнее справиться со скорбью. Но она просто не могла позволить себе скорбеть о двух людях, которых считали монстрами в странном обществе и чьи смерти теперь праздновали. Ей было очень больно видеть все эти празднования и было больно слышать множество комментариев о Джеке и Майроне. Алма хотела бы, чтобы люди проявляли хоть чуточку больше такта, когда она была рядом, но все, казалось, забыли об этом. Забыли, что она только что потеряла всю свою биологическую семью.              Алма жалела обо всем. Она сожалела, что ее братья поехали с ней в Академию мисс Шилоклювки, вместо того, чтобы отправиться в нормальную петлю. Она жалела, что не была лучшей для них. Иногда Алма даже жалела, что была имбриной, но так же быстро отгоняла от себя эти мысли, качая головой. Но это был очевидный факт — не будь она имбриной, все пошло бы по другому. Начиная с детства и заканчивая теперешней ситуацией. И она винила себя. Алма говорила себе, что она единственная причина, по которой ее семья распалась, из-за которой ее родители покончили жизнь самоубийством, и ее крест чувствовать вину за это всю жизнь.              И с наибольшим сожалением Алма вспоминала свое отношение к Майрону, их последний внятный разговор во дворе крепости. Да, она все еще была зла на него и ощутила боль, когда увидела его снова, но какая-то ее часть хотела простить его. Он пытался заслужить ее благосклонность, но она жестко отвергла все его попытки. И это привело к его очередному предательству. Майрон присоединился к Каулу. Не случись этого, и они бы выиграли битву гораздо легче и без всех последующих потерь. Если бы она проглотила свою гордость и возмущения и была немного добрее к Майрону. Но время ушло. В конце, когда он решил пожертвовать собой, чтобы спасти их жизни, Алма даже не попрощалась с ним. Это был последний шанс сделать это как следует, но она не воспользовалась им. И сейчас ее единственным желанием было повернуть время вспять и сделать все правильно.              А еще был Каул. Или, как она его называла, Джек. Алма часто вздрагивала и пыталась не плакать, когда вспоминала его последние слова. Когда петля разрушалась и Каул понимал, что он либо вскоре умрет, либо проведет остаток своей жизни там, он предпочел потратить последние минуты на то, чтобы преследовать сестру, выкрикивая ее имя, в попытках поймать ее и наконец убить. Его жуткий голос, выкрикивающий «Алма!» до сих пор стоял у нее в ушах и Алме приходилось постоянно что-нибудь делать лишь бы не слышать его. Этот голос не оставлял ее и ночью.       Если ей удавалось заснуть, то голос и трансформировшаяся, гигантская версия Каула преследовалa ее во снах, мучая ее. Много раз после тех событий она замечала, что ее дети смотрят на нее с удивлением, они спрашивали, как она может работать, учить их и посещать собрания, не спав несколько дней. И Алма хотела бы рассказать через что ей пришлось пройти и это облегчило бы боль, но она не могла. Для нее они были лишь детьми и они уже прошли через многое и им не стоило слушать еще что-то о Кауле или событиях, которые случились в Библиотеке.              Процесс исцеления будет долгим и Алма не скоро отпустит свои переживания. В конце концов, некоторые воспоминания не блекнут.