Йожин из болот

Следующее утро, 11 часов, резиденция Радека. У вас одно входящее сообщение. Сообщение получено вчера, в 21.07 от абонентского номера +420 211 596 111: «Привет, а ты что, всё еще в Моравии? Это Иво и, к слову, мы с ребятами из редактуры решили тоже приехать на праздник вина, но электричкой. После как встретишься с семьей сестры, если что, подходи к нам. Караоке-бар «Глубокие Гланды», после 22двух. Если что, просто посидим. А по Стейгеру что-то узнал? Да и не важно, нафиг Стейгера. Кому нужен Стейгер, когда тут такое вино. В общем, буду ждать звонка, Иван.» Иван прослушал это сообщение перед тем, как надо было ехать и, наконец-то встретить Квету с племянницей Агаткой. Вот та расстроится, что не привез плавник или что у этого монстра было на том месте. Кароль обо всём позаботился, включая то, что СМИ осветят этот инцидент как смещение земной коры в районе болот Моравии, в следствии которого выделилось огромное количество метана и Визовицу пришлось эвакуировать военным. Главное, что Ивану не придется об этом статью писать, он вообще будет на «больничном отпуске» какое-то время, который будет оплачен так, как он в жизни никогда не заработает ни на одной работе – любая цена хороша. Позже, за семейным ужином, Иван ловит какое-то странное чувство, которое трудно объяснить. Наверное, это пустота. Да, ведь именно так себя чувствуешь после каждого приключения, после того, когда понимаешь, что живешь, а не существуешь и что возвращаться в свою жизнь, в прежнюю рутину – решительно невозможно, чего бы это ни стоило. Нужно что-то новое. Отшучиваясь о странном состоянии, якобы из-за паров метана, он подолгу сидит в небольшой комнатушке трехкомнатной квартиры – Агатка пока что спит на кухне. Иван берет ручку и бумагу – он что-то пишет, потому что если не выразить мысль сейчас, мысль уйдет и не вернется. Хочется того или нет, но вечер на то и вечер, чтобы как-то развеяться и отвлечься от тех мыслей и того пережитого шока, ведь нужно участвовать в празднике и вообще делать вид, что ВСЁ НОРМАЛЬНО И ПО ПРЕЖНЕМУ. Отшутившись, он едет на такси в «Глубокие Гланды». Иво, Пшишлаф и еще несколько людей из редакции уже тут и столик давно заняли в углу. Глупые, они ничего не понимают. Но и Иван не понимает героев одного писателя, которые всегда сходили с ума при встрече с неизвестным. Потому что, увидев неизвестное и сам начинаешь чувствовать себя бодрее. - Ты как там выжил? В Визовице то? Говорят катастрофа была, что мама не горюй – с беспокойством говорил бородач Иво. - Ну, ё-моё, а я тебя туда отправил. Конечно, и Стейгер там дерьма надышался и загнулся. Вот тебе и социальная изоляция, понимаешь! - Ага, точно – вторил ему Пшишлаф. – Наверное, там все живое передохло, но хорошо мы назад на электричке поедем. А ты, Иван? - Не знаю, наверное, пока останусь тут. С Кветой и племянницей, а там посмотрим… - Слушай, ну что с тобой? Ты сам не свой – продолжал беспокоиться главред. На сцене караоке-бара пела какая-то красивая девушка. Она представилась Тиной и спела «I hope you die» - кавер на Bloodhound gang, сказав, что посвящает это менеджменту компании, где работает. Красивая девушка спела песню и Ивану, да и всем собравшимся было приятно, что выступают не только какие-то жлобы. Когда Тина закончила выступление и вернулась за столик, где ее ждали еще две девушки и коктейль, Иван, неожиданно для всех сказал: - Ну, пошли! - Куда, уже уходить? - Нет, на сцену! Я тут кое-что придумал и записал – он достал листок, на котором писал что-то утром ранее и чуть позже, после ужина с семьей. Я хочу это спеть! Это кавер на рашкинскую песню, но наш, чешский! - Так, Ивану больше не наливать – сказал кто-то из редакции. - Да вы чё, ребята, Иво! Пшишлаф! Идемте. - А мы, типа, даже текст не знаем – отрезал Иво. – Плюс петь собственные песни в таком заведении – это прямое нарушение Кодекса Караоке. Это как со своей едой в ресторан прийти. - Ну, так и что, ты это – танцуй, ты же умеешь. - Итак, дамы и господа. Надеюсь, вы не будете против, если я спою вам кое-что. Я … я сам это придумал. – сказал Иван, не совсем уверенно. Люди в зале стали переглядываться. - Но голубчик, мы же не знаем ритма и мелодии – вмешался конферансье. – Кстати, а как зовется ваш, кхм, коллектив? - А вы импровизируйте. Иво, Пшишлаф, друзья – на сцену! – почти скомандовал Иван. Да и куда теперь им было деться, когда на них наставили свет софитов. Даже Тина со своими девочками отвлеклась от разговора в ожидании, что будет дальше. Ее подруга (или сестра) достала мобильник – приготовилась снимать. В голове Ивана крутилось что-то отрывистое, в том числе название того кафе, где все началось. - Мы – Banjo Band, Я Иван Младек, это Иво Пешак и другие! Я посвящаю эту песню всем. Всем кто тут и кто там. Я бы… я просто бы хотел с вами этим поделиться. - А ты уверен? – почти шепотом в ухо прошипел Иво. - Танцуй!

***

Jedu takhle tábořit škodou sto na Oravu. Spěchám, proto riskuji, projíždím přes Moravu. Řádí tam to strašidlo, vystupuje z bažin, žere hlavně Pražáky, jmenuje se Jožin. Jožin z bažin močálem se plíží, Jožin z bažin k vesnici se blíží, Jožin z bažin už si zuby brousí, Jožin z bažin kouše, saje, rdousí. Na Jožina z bažin, koho by to napadlo, platí jen a pouze práškovací letadlo. Projížděl jsem dědinou cestou na Vizovice. Přivítal mě předseda, řek mi u slivovice: "Živého či mrtvého Jožina kdo přivede, tomu já dám za ženu dceru a půl JZD." "Dej mi předsedo letadlo a prášek, Jožina ti přivedu, nevidím v tom háček." Předseda mi vyhověl, ráno jsem se vznesl, na Jožina z letadla prášek pěkně klesl. Jožin z bažin už je celý bílý, Jožin z bažin z močálu ven pílí, Jožin z bažin dostal se na kámen, Jožin z bažin tady je s ním amen. Jožina jsem dohnal, už ho držím, johohó, dobré každé lóvé, prodám já ho do ZOO.