***
Она стала его женой. Ну и, конечно, эта новость не могла не дойти до их родителей, спалился Пашка, перепутал чат и пошло поехало… Тине и Дану пришлось всё им рассказать. И было очень обидно, когда в ответ, они услышали единогласное: «Вы с ума сошли! Какой ребёнок? У вас свой родится. Что вы будете с ними делать? Это безответственно! Вы знаете сколько историй, когда приёмный ребёнок разрушал семью». Оставив все свои дела, мамы примчались к ним буквально на следующий день, надеялись, что так будет легче вразумить горе-родителей. Дан настойчиво пытался их переубедить, доказывал, что мальчишка уже стал частью их семьи, Тина же молчала, как только родители начинали эту тему, сразу уходила на свой этаж. Чувствовала, что её не слышат и даже не хотят это сделать. Полное непонимание. Пропасть. —Тин, завтра собеседование, ложись отдыхать, — Дан вошёл в спальню и включил свет, так как Тинка читала в темноте. —Они закончили? —Да, малыш, не воспринимай всё так резко, — он забрал из её рук книгу и прижал жену к себе. —Я устала, мне и так сейчас сложно, но они как будто не понимают этого… как только разговор касается Дани, мамы как будто с цепи срываются. —Они просто очень волнуются за нас и маську. —Я не понимаю этого, — она покачала головой. —Давай отдыхать? — Дан понимал, что сейчас единственное спасение, как можно быстрее перевести тему. —Поможешь? — она подняла волосы и указала на молнию. —Угу, — он с улыбкой подошёл к ней со спины, сначала положил руки на плечи, потом немного помассировал их. Тина закрыла глаза и прислонилась к нему максимально близко, пятой точкой прекрасно чувствовала его желание и реакцию на своё тело. Это заставило её улыбнуться. Потом он запустил руку в её волосы и покрыл поцелуями шею и спину. —Дан. просто молния! —просто молния, — шёпотом повторил он и медленно спустил бегунок. Добившись желаемого, Тина попыталась вырваться, но он не отпустил. Медленно стянул платье, следом лифчик, прижал обнажённое тело девушки к себе и стал с наслаждением водить руками по её молочной коже. Когда она тяжело вздыхала от наслаждения, он глухо рычал. —Ты прекрасна, — он задумчиво поправил цепочку на её шеи и смутился от её пристального взгляда, когда они встретились глазами. Она развернулась к нему и, запустив свои руки под его футболку, стала водить ими по рельефному прессу. Он, не сдержав очередной рык, вцепился губами в её шею. —Сволочь, — воскликнула она, осознав, что может забыть обо всей своей одежде кроме «любимых» водолазок, — Ты же обещал, Дан… твои укусы долго не проходят. —Виноват, — он оторвал её руку, сжимающую место проишествия на шее, и нежно поцеловал её, — я больше не буду. —Посмотрим, — она выдохнула и ещё раз прижавшись к мужчине, пошла в кровать, — раздевайся и ложишь, мне холодно, когда ты в одежде. —Тина, это издевательство! Я не смогу просто спать с тобой голый. —Это не издевательство, а проверка на выдержку. —Провалю… —Если провалишь, завтра пойдёшь спать к маме. —Заманчиво, — усмехнулся. —Очень.***
Утром они поехали на собеседование. Все их документы были проверены, жилищно-бытовые условия обследованы, оставалось только провести контрольную беседу и можно передавать дело в суд. —Здравствуйте, Тина, Дан, присаживайтесь, пожалуйста, меня зовут Ольга Александровна, я глава опеки по вашему району, — их встретила женщина лет сорока, она показалась спокойной, но достаточно строгой. В кабинете был идеальный порядок, документация и книги были размещены не только по алфавиту, но и по размеру. Рай перфекциониста, — Итак, насколько это было возможно в такие сжатые сроки, я попыталась ознакомиться с вашим делом. На данном этапе всё в порядке, но сегодня я должна задать вам ряд важных для суда вопросов. Отвечайте спокойно, если я обращаюсь конкретно к кому-то из вас, отвечает исключительно адресат, если вопрос общий, то на ваш выбор. Если вопросов нет, мы можем начать. —А? — Дан вопросительно взглянул на женщину, сидевшую в стороне с большой записной книгой. —Забыла сказать, это психолог, она будет наблюдать за нашей беседой, — Тина нервно посмотрела на Дана. Обстановка, действительно, нагнетала беспокойство. Они понимали, что их любое неосторожное слово может вызвать большие проблемы. —Итак, почему вы стремитесь усыновить ребенка в такие сжатые сроки? Вы понимаете, какая нас вас сейчас ответственность? Не логичнее было бы делать все более спокойно и скурпулезно. Побольше пообщаться с малышом, очередной раз оценить все плюсы и минусы. —Моя супруга беременна, мы очень хотим, чтобы Даня появился в нашей семье до рождения сестры. —К чему такая срочность? Вы можете это сделать после родов, в более спокойной обстановке. —Мы уже не представляем нашу жизнь без Дани, у нас нет ни доли сомнения, что мы на правильном пути. Тем более с грудным ребёнком будет тяжёлее являться на заседания и т.д. Ну и, пускай это звучит достаточно глупо, мы хотим, чтобы старший брат пришёл в семью раньше младшей, — Дан тревожно улыбнулся и обнял Тину за талию, Кароль была очень благодарна мужу, что он сразу взял весь удар на себя. —Вот вы сами говорите, с грудным ребёнком будет тяжело… думаете с усыновлённым легче? Вы уверены, что справитесь с двойной ответственностью? —Уверены, — эмоционально встряла Тина. Дан накрыл её руку ладонью, в знак, что он пока справляется сам. —Да, мы уверены, Даня чудесный ребёнок. —То есть вы думаете, что вообще не столкнётесь с проблемами, связанными с его адаптацией? Вы хотя бы знаете, с чем приходится иметь дело приёмным родителям самых «чудесных» детей? —Мы готовы. У нас большая армия бабушек и дедушек, они будут помогать. —Кстати, как ваши родственники отнеслись к идеи об усыновлении? —Удовлетворительно, — с трудом процедил Дан. Ольга Александровна вздохнула. —Тут даже диплом психолога не нужен. Говорите, пожалуйста, правду. —Пока они шокированы, но наши родители ещё не знакомы с ребёнком, думаю, личная встреча развеет все их сомнения. Просто до этого момента в наших семьях не было подобных прецедентов. —Понятно. Хочу поговорить по поводу вашей деятельности. Вы по прежнему собираетесь гастролировать по полгода? —Я уже три года не выступаю, начинать не планирую. Тина ближайший год точно в декрете. Дальше, будет видно. —Когда и почему к вам пришла идея усыновить ребенка? Почему вы остановились именно на Данииле? —У нас не было такой идеи, мы просто увидели Даню, когда приезжали навестить деток, и одновременно поняли, что это наш сын. —Вы часто занимаетесь благотворительностью? —Я с раннего детства, моя мама сотрудничала с различными фондами, я продолжаю её дело, каждый месяц отсылаю деньги, по возможности приезжаю на встречи в детские дома Молдовы и Украины. У Тины свой фонд для помощи онкобольным деткам. Теперь мы делаем всё вместе. Женщина довольно улыбнулась, её удовлетворил их ответ, но пробежав по списку вопросов, она снова нахмурила брови и продолжила беседу. —Как у вас проходит эта беременность? Вам легко удалось забеременеть? —Ну да. Это как-то относится к делу? —Обычно пары задумываются об усыновлении, когда у них долго не получается завести своего ребёнка. —С этим у нас всё хорошо. —Ну ладно… Опять же отталкиваясь от этого вопроса, вы предусматриваете вариант, что, когда у вас родится ваш ребёнок, вы охладеете к Дане? Не удивляйтесь, это абсолютно распространённая практика. —Это исключено! — второй раз не выдержала Тина. —Тина, у вас ещё есть старший ребёнок, я правильно понимаю? —Да, поэтому я могу однозначно ответить на предыдущий вопрос. —Дан, какие у вас отношения с Вениамином? —Я встретил Тину, когда он уже был достаточно большим, поэтому являюсь для него больше другом, чем родителем, — честно ответил Дан, — но отношения у нас хорошие. —Но я так понимаю, он не живёт с вами? —Он живёт в Англии и обучается в колледже. Но там гибкая система каникул, он часто приезжает к нам, а до беременности я часто летела к нему. У нас всё замечательно в этом плане. Он вырос замечательным человеком, моей опорой. —Сколько ему лет? —Пятнадцать. —Вы считаете, это достаточный возраст, чтобы ребёнок жил такой самостоятельной жизнью? —Это его выбор, нужно лично знать этого ребёнка. И вообще, как это относится к нашему делу? —Я хочу быть уверенной, что в шесть лет Даня не будет сослан в другую страну на «обучение». —Зачем вы так? Веню никто никуда не ссылал, это наше общее с ним решение. —Факты, холодные факты, ничего личного. Тине было очень неприятно слышать такие слова. Она встала и вышла из кабинета, не хотела показывать женщине свои слезы, потому что старший сыночек для неё всегда очень сложная и трепетная тема. Дан поспешил за ней, но его остановил строгий голос Ольги. —Если оба усыновителя покинут помещение, я буду вынуждена записать: «Беседа сорвана по вине родителей», на суде это будет хорошим «плюсом». —У вас остались ещё вопросы? —Дан сел обратно, хотел быстро закончить разговор и пойти к Тине. —В данный момент очень интересует эмоциональный фон вашей жены. —Я думаю, вы прекрасно знаете, какого женщине на восьмом месяце беременности. —Я то знаю, но, если на моём месте окажется ребёнок, и ваша жена так сорвётся на нём. —Мальчик очень чуткий, он бы никогда не задал подобных вопросов. —Вы отдаёте отчёт своим словам? —Простите за искренность, но я не буду молчать, когда обижают мою семью. Вы абсолютно не знаете, каким растёт Веня… Он учится там исключительно, чтобы быть нужным и сделать что-то полезное здесь. И вы даже не представляете, сколько она, хрупкая одинокая женщина вложила в него. Пишите отчёт, как считаете нужным, а мы будем надеяться, что на суде нас поймут и услышат. А сейчас, извините, мне нужно к супруге. До свидания.***
—Всё плохо? — спросила Тина, когда мужчина подошёл к ней. —Наверное, — он почесал затылок и присел рядом с ней. —Прости, возможно, нужно было сдержаться? —Всё хорошо. Я ещё масла в огонь подлил. —Понятно всё. —Но надежда есть, — он прижал её к себе. —Надежда всегда есть, — повторила и уткнулась носиком в грудь Дана. —О, смотри, из детского дома звонят, — мужчина отвлёкся на входящий вызов. Дан немного отошёл, чтобы спокойно поговорить. Тина же до сих пор думала про несложившуюся беседу с главой опеки и ловила только обрывки разговора. —Что-то случилось? —Нет. —Чего ты такой загадочный? — она наблюдала, с какой улыбкой он убирает телефон в карман. —Угадай, что нам сейчас сказали? —Данчик, только не томи, — она уже чувствовала, что новость будет радостной, поэтому взволнованно сжимала пальцы. —Нам разрешили забрать Даню на сутки! —Серьёзно? —Угу, интересно почему? —Не знаю, малыш, сам в шоке, — он поцеловал её в уголки губ. —Дан, у нас дома родители…— она взволнованно поджала губы. —Ну и отлично… Увидят его, поближе познакомятся, и я уверен, что они обязательно поменяют своё мнение. Тина одобрительно кивнула, обнявшись они пошли на парковку. Из-за угла, сжимая мобильный телефон, за ними наблюдала Ольга, на её лице была довольная улыбка. Дан завёз Тину домой к родителям. Она объявила им о встрече и начала готовить большой семейный ужин. Дан заехал в магазин за детским креслом и помчался к ребёнку, доехал рекордно быстро и наконец-то встретился с любимым малышом. Мальчик уже совсем смело прыгнул в его объятия. Дан очень хотел сразу сводить его в детский мир, купить ему игрушек и новую одежду. Но воспитательницы дали сумку с его вещами и строго-настрого запретили покупать обновки, ведь это может вызвать стресс у других детей. Дан вздохнул с огорчением, но даже этот запрет не смог испортить его настроение, ведь на заднем сидении его машины сидел и что-то напевал себе под нос его сынишка. —Привет, малыш! — воскликнула Тина, как только увидела ребёнка, Дан помог ему выбраться из кресла и, вытащив из машины, поставил Даню на ножки. —Привет, — мальчик подбежал к Тине и крепко обнял её. Очень долгожданная встреча. —Тин, ты чего раздетая вышла? — Дану не понравились голые плечи жены. Он украл их своим объятием. —Я на минутку. Пойдёмте в дом. Уже ужин готов. Данечка, ты любишь рыбу? —Я люблю! — с улыбкой ответил Балан. —Про тебя знаю, дурачок, — она легко ударила мужа кулочком, шутки шутками, но в её жизни теперь, действительно, два любимых Данечки, — А ты, Дань? —Угу, — улыбнулся ребёнок, сжимая руку Тины. —Тогда пойдёмте, а то всё остынет. Дан подошёл сзади и, взяв Тину за плечи, прошептал: —С богом. —С богом, — повторила она и повела ребёнка в дом. Мамы старались улыбаться, но смотрели на ребёнка оценивающе. Тина это чувствовала, и это её безумно бесило. Дан всеми силами пытался создавать комфортную атмосферу для всех. За столом в большей мере молчали. Мальчик отказался от помощи и ел сам, но от волнения получалось у него ещё не очень хорошо, неправильно держал ложку, проливал суп, крошил хлеб. Женщины наблюдали за малышом, изредка вздыхали, чем ещё сильнее смущали малыша, который за пять минут обеда успел позеленеть, покраснеть и побледнеть. На протяжении ужина женщины задавали Дане вопросы, чтобы поближе познакомиться с ним, но мальчик терялся и отвечал невнятно. Он с аппетитом съел свою порцию супа и рыбы, и громко сказал: спасибо. Светлана и Людмила умилились. Привычка детей в детском доме — самим относить за собой посуду. Мальчик приметил на кухне раковину, взял тарелки и чашку и понёс их туда. Тина с Даном переглянулись и с гордостью смотрели на ребёнка. Но в один момент чашка предательски выскользнула из его рук и, упав на пол, разлетелась на несколько осколков. То ли слишком волновался, то ли посуда оказалась чересчур большой для его цепких, но маленьких пальчиков, но в следующую секунду на пол полетели и тарелки. Маленький мозг понял, что случилось непоправимое, он виновато посмотрел на Тину с Даном, те в один миг поспешили к нему. —Боже, эта же из антикварного сервиза. Зачем же вы дали это всё ребёнку! — Не намеренно воскликнула Светлана, вырвалось, не успела подумать над смыслом. Мальчик испугался этой фразы, присел на корточки. Знал, после такого бьют… Больно бьют по попе. Заплакал. Рукой поранился об осколок. Дан рванул к нему и, взяв ребёнка на руки, прижал к себе, Тина через секунду подбежала к ним с аптечкой. Мамы с ужасом на лице смотрели на истерику ребёнка. Мальчика удалось успокоить только через десять минут. Тина с Даном пытались объяснить ему, что в их семье детей не бьют, что ничего страшного не случилось, а разбитая посуда просто маленькая неприятность, намного страшнее, что поранился он. Обессилев, мальчик уснул. Дан остался с ним, продолжал гладить малыша по голове и легонько укачивать. Тину ещё продолжало трясти, она пошла на кухню попить воды. Встретила мам. Нет оправдания. Сорвалась. —Как он? — спросила Людмила. —Нормально, спит. —Тин, прости, я не подумала, сморозила чушь, — извинилась мама. —Да по-моему именно этого вы и добивались. Устроили для пятилетки допрос с пристрастием и экзамен по этикету. И для вас всё равно, что чувствует он, я, Дан, главное, что вы убеждены, что мы торопимся! Добились. Нам теперь точно ребёнка не отдадут, рана на пол ладони, он до жути напуган. —Тина, дочь, пожалуйста, очнись, и осознай, что ты сейчас говоришь, — строго сказала Светлана, — да, я сморозила ерунду, но таких слов выслушивать не собираюсь! Но ладно ты со мной так разговариваешь, перед Людмилой, извинись! —Свет, не надо, — Людмила видела, что все на взводе. Одинаково понимала Свету и Тину. Очень боялась за малыша последней. —Надо. Взрослая стала, всё позволено? Слышал бы сейчас тебя отец. —Мам, отстань от меня, — Тина сделала ещё один глоток воды и дотронулась до горячих щёк. —Свет, правда, не надо. Тин, тебе плохо? —Пожалуйста, уезжайте. Мы хотим попытаться наладить ситуацию. Нам будет легче это сделать втроём. —Что? — воскликнула Светлана. На громкие возгласы женщин вышел Дан. —Что тут происходит? — шёпотом спросил он, плотно прикрывая дверь комнаты, где спал мальчик. —Твоя жена выгоняет меня и твою маму ночью на улицу, представляешь? —Тин, это правда? —Да, правда, — сквозь зубы процедила Кароль. —Дан, всё хорошо, — пыталась исправить ситуацию Людмила, но уступала своим опонентами силой голоса, — мы уедем, тут нет ничего страшного. —Тин! — воскликнул Дан, пытаясь привести её в чувства. —Я всё сказала. Оставьте меня в покое, — ответила Тина и ушла в комнату к ребёнку. —Мама, Светлана, пожалуйста, простите её. Вы понимаете, как ей сейчас сложно. Пожалуйста. Она просто сорвалась, утром уже будет очень жалеть. —Нет, Дан, мы уезжаем, — отрезала Светлана, — если ей угодно думать, что во всем виноваты мы, пусть думает. Может легче станет, — фыркнула женщина. Когда Дан вошёл в комнату, увидел, как Тина нежно целует сыночка в макушку. Немного смягчился по отношению к ней, очень хотел поговорить спокойно. —Тин, они реально уезжают, — прошептал Дан. —Пусть. —Малыш, пожалуйста, извинись, пока не поздно, сама же будешь жалеть о своём поступке, глупенькая моя, — он сел возле неё и положил подбородок на её колени. —Не буду, пусть едут. —Тин, мне очень больно и неприятно, что ты так обращаешься со своей мамой. Прости, но так относиться к моей я тебе не позволю, — даже произнося эту фразу, Дан не переставал смотреть на жену любящим взглядом и сжимать её запястья. —А я так не позволю относиться к моему ребёнку! — фыркнула она. —Тин, пожалуйста, иди и попроси у них прощение. —Балан, ты не понял что ли? Я же сказала, НЕТ! —Тина, так нельзя, — нужно вовремя останавливаться. Я понимаю, ситуация сложная, и они, конечно, ещё те красавицы, но твоё поведение сейчас не оправдано. —Не буди ребёнка! —Я редко на тебя давлю, но сейчас, пожалуйста, иди и извинись перед мамами. Ты не права. Им тоже тяжело, чтобы привыкнуть к чужому ребёнку нужно время, ты понимаешь это? —К чужому… А, знаешь что, Балан, иди ты туда же и оставь меня с чужим ребёнком. Я так понимаю «тебе тоже нужно время». Дан больше ничего не сказал и спокойно вышел из комнаты. Через полчаса он уехал вместе с Светланой и Людмилой. Тина разбилась. Больше ничего не чувствовала. Автоматически разобрала кресло в комнате, где спал ребёнок, и легла спать. Мгновенно начала проваливаться в сон, он ей сейчас был жизненно необходим, но через несколько минут почувствовала тёплые касания. Перед ней стоял Даня. —Что-то случилось малыш? Тина заметила, что он мнётся, не знает, как обратиться к ней. —Мама… — нежно проговорила она и невзначай улыбнулась. —Мам, я всё разрушил, да? — он грустно посмотрел на неё заплаканными глазами и виновато опустил голову. —Нет, маленький, ты ни в чем не виноват. Видно разбилось то, что уже давно было треснуто, — Тина тяжело вздохнула, — но у меня есть ты, поэтому я самая-самая-самая счастливая на свете, — нежно прошептала и дотронулась пальцем до его носика. —Давай спать? Хочешь ляжем вместе? —Угу, — он радостно поматал головой и нырнул в тёплые объятия мамы. Она его заботливо укрыла его одеялом и чмокнула в пшеничную макушку. —Доброй ночи, мамочка. —Сладких снов, сыночек, — она ещё раз поцеловал его, намочив его волоски непроизвольно скатывающимимя из глаз слёзами и постепенно начала засыпать.