Нараспашку

      Девушка выпучила глаза и приоткрыла рот. «Кто ж меня за язык тянул», — подумала она. Пытаясь что-то сказать и захлёбываясь собственными словами, точнее, обрывками слов, Кароль пришла к выводу, что сейчас самое время опустить взгляд и с интересом рассматривать свой маникюр. Дан усмехнулся и еле сдержался, чтобы не засмеяться. Наконец, он отстранился от Тины, из-за чего девушка аккуратно подняла глаза и тут же резко нахмурилась.       — Балан, какого черта?       — Что такое, моя королева? — зажав между зубов сигарету и поднеся к ней маленький огонёк, спросил Дан и посмотрел на певицу.       — Что это? — она грозно свела брови и указала взглядом на сигарету, теперь уже зажатую между пальцами певца.       — Сигарета, — спокойно ответил Дан, делая затяжку и затем выпуская дым изо рта. — А что не так?       Тина раздраженно цокнула, подошла к Балану и попыталась выхватить сигарету. Но Дан резко отвёл руку в сторону и воспользовался моментом, чтобы Тина теперь стояла прижатая к перилам и даже не пыталась выбраться с его плена. Девушка сначала оценила обстановку и, осознав, что путей отхода у неё нет, нервно выдохнула и посмотрела на Дана, который одной рукой оперся на перила, преграждая путь побега. Будто издеваясь над Тиной, он вскинул брови и пафосно поднёс сигарету к губам, и именно в этот момент певица выхватила её, зажимая между своими тонкими пальцами.       — Ха-ха, — Тина вскинула руку вверх, держа сигарету, и победно улыбнулась.       — Ты даже представить не можешь, насколько сексуально сейчас выглядишь, — произнёс Дан так, будто такие слова говорят как в порядке вещей.       — Кхм… — девушка нервно закусила губу, перевела взгляд на сигарету и тут же откинула её в сторону. — Тебе не кажется, что ты уже немного пьяный?       — Уходишь от разговора, — лёгкий смешок сорвался с его губ. — Тина, ты не устала бегать от меня?       — Прости, что? — певица недоумённо уставилась на собеседника.       — Ты понимаешь, о чем я говорю, — с лёгкой улыбкой продолжал Дан. — Как только я приближаюсь к тому, чтобы сорвать замок с твоего сердца, ты начинаешь закрываться от меня ещё больше, хотя сама откровенно со мной флиртуешь. И взгляд, Тина… Если словами ещё можно обмануть, но не глазами. Я вижу, как ты смотришь. Я вижу, что я тоже тебе не безразличен. Я не могу утверждать, что нравлюсь тебе как мужчина, но иногда я чувствую тепло от тебя и взаимность. И в такие моменты я максимально не понимаю, почему ты прячешься от всего. От своих чувств.       — Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку с выводами? — перебила его Кароль, пытаясь унять внутреннюю дрожь и волнение.       — Пусть так, но я предпочту договорить то, что начал, — продолжал Дан. — Я уверен, что ты просто боишься. Причём, ты боишься не такой знакомой тебе боли. Ты себя боишься, Тина. Боишься сломать свои принципы «железной леди». И это так глупо — не позволять кому-то заботиться о тебе, помогать тебе. И даже за этой красной помадой, — Балан перешёл на шёпот и, коснувшись рукой лица Тины, провёл большим пальцем по ярко накрашенным губам, — ты, Тина, не сможешь спрятаться. Твои глаза выдают тебя, выдают крик о помощи, одиночество. Но ты упрямо строишь стену все выше и выше, прячешься за ней, иногда выглядываешь из-за неё, даёшь какую-то надежду, а потом в один миг все обламываешь. Если грубо говорить, то ты просто играешь с моими чувствами к тебе так, будто это доставляет тебе удовольствие, и будто это какие-то шутки, которые со временем забудутся.       Только Дан закончил свою речь, как звонкая пощёчина, неожиданно прилетевшая в лицо, заставила его рефлекторно повернуть голову вправо и снова усмехнуться. Не переводя взгляд на Кароль, певец дотянулся до бутылки и залпом отпил несколько больших глотков, практически опустошив стеклянный сосуд, который был возвращён потом на свое место. Дан ожидал такой реакции от Тины, поэтому, легко коснувшись своими пальцами до горящей от удара щеки, Балан посмотрел на девушку и немного приподнял уголки губ. Злится. Достучался. Немного перегнул, но достучался.       Тина грозно смотрела на певца, замахиваясь второй рукой. Её глаза начинали блестеть от подступивших слез. И вовсе не от обиды, а от осознания того, что Дан прав. Попал в точку. В самое яблочко. В самое сердце. Ледяной замок Белой Королевы медленно, но уверено начал таять уже давно из-за огненной магии Дракулы, и теперь Тине будет куда тяжелее прятать себя от него. Он читал её, как открытую книгу, разгадывал каждую загадку, спрятанную на пустых для других страницах, которые лишь под светом пылающего от чувств сердца показывали самые сокровенные тайны и рассказывали самые личные истории. Тина попалась в ловушку этих чар. Чар не Дракулы, нет… А настоящего Дьявола, который ломает все её стереотипы и бросает в кипящий котёл все принципы. Искуситель, собственник, в которого она так отчаянно влюбилась.       Первая слеза предательски сорвалась с глаз, медленно стекая по щеке. Тина быстро поймала её своей ладошкой и громко всхлипнула. Нельзя было плакать. Нельзя было показывать, что он прав. В душе началась настоящая катастрофа. Апокалипсис. Ледяной замок содрогался, глыбы льда пропадали в тёмной бездне. И Белая Королева только сейчас по-настоящему серьёзно рассмотрела свои утраты, свои некогда высокие и непробиваемые, но теперь разрушенные стены. Их больше не было. От замка остался лишь фундамент. Всё, потрачено. Восстановлению не подлежало.       — Ты… Да как ты… — Кароль наконец прервала молчание и твёрдым голосом начала свой монолог. — Как ты смеешь лезть в мою душу?       Она резко оттолкнула Дана от себя. Он не сопротивлялся, ведь знал, что Тина включила свою защитную реакцию, как это обычно происходило, когда она осознавала что-то важное, но ни в коем случае не показывала это на людях. Гордая. Глупая. Любимая.       — Ты эгоист, — продолжала кричать девушка. — Ты собственник. Ты самовлюбленный, слишком самоуверенный и настырный. Ты считаешь, что ты имеешь право лезть в мою жизнь? О нет, милый мой, ты ошибаешься. Ты даже не представляешь, какая у меня была жизнь, как долго я создавала из себя «железную леди», чего мне стоило менять маски на своём лице. Ты нихрена не знаешь, Дан, а лезешь со своими чувствами так, будто полностью меня понимаешь. Я не хочу ничего. Я хочу, чтобы меня оставили в покое и дали нормально жить, — в конце голос предательски задрожал.       — А ты сама сможешь спокойно жить, прекрасно осознавая тот факт, что у тебя есть ко мне чувства? — полушёпотом спросил Балан.       — Та ну тебя к черту!       Тина схватила бутылку виски и со злостью кинула её в сторону Дана. Стекло, ударившись о стену с характерным звуком, разлетелось на сотни осколков. Мужчина даже не сдвинулся с места. Даже не вздрогнул. Кароль посмотрела на разбитое стекло. Острые, маленькие, ничтожные осколки. Как и её душа.       Тина отворачивается. Слезы текут по щекам. Она даже не пытается их остановить — бесполезно. Алкоголь и опьяненное состояние только повышают эмоциональность. Тина обхватывает себя руками и закусывает до боли нижнюю губу, сдерживая громкий всхлип. Вспоминает, что нужно дышать. Судорожный вдох и выдох, и Тина уже была не в силах сдерживать истерику. Короткий тихий писк. Она приложила ладонь ко рту и молилась, лишь бы Дан этого не слышал. В этот же момент Кароль почувствовала, как на её плечи опустились мужские руки. Балан развернул её к себе. У обоих — дежавю. Снова его заботливый взгляд. Снова её размазанная красная помада.       — Успокойся, — Дан прижал Тину к себе, зарываясь пальцами в её волосах.       — Зачем ты меня доводишь? Что ты делаешь со мной, Дан? — спрашивала Тина, уткнувшись носом в его грудь и оставляя свой макияж на рубашке певца.       — Я просто хочу, чтобы ты поняла, что я стараюсь сделать тебя счастливой. А ты закрываешься от меня. И в итоге получаются такие истерики.       — Ты сволочь! — Кароль отстраняется от него и практически кричит. — Ты сволочь, потому что ты прав! Я просто… Просто… Хочу, чтобы ты был рядом. Но мне страшно… Ты… Как же ты прав… Дан, я с ума сойду… Дан. Помоги мне. Прошу тебя. Без тебя я просто…       Тина путалась в словах, путалась в мыслях, старалась восстановить дыхание. На душе скребло. Сердце болело, разрывалось, колотилось с бешеной скоростью. Руки сами легли на его плечи. Дан ближе подошёл к девушке, обхватил ладонями её лицо и наклонился. Нос к носу. Лоб ко лбу. Одно дыхание на двоих. Между губами — пара сантиметров. Его пальцы нежно касались щёк, смахивая слезы, вытирая чёрный разводы от туши. Он что-то шептал, какие-то невероятные слова, которые певица будто не слышала.       Тина прикрыла глаза. Он рядом, слишком близко. Слишком пьяный. Слишком желанный. Она прерывисто выдохнула. Слез больше не было, как и слов. Кароль наслаждалась тем, что они стоят так близко друг к другу. Наслаждалась его теплом. Его прикосновениями. Его запахом, который сейчас был настоящей гремучей смесью из одеколона, алкоголя и табака. Но как же ей это нравилось. Настоящие чувства. Настоящая магия.       Кончиком носа Дан начал водить по лицу Тины. Через какое-то время, она почувствовала, как его губы коснулись её лба. Затем поцелуй в висок. В щеку. В уголки губ. Кароль резко выдохнула. Дан замер. Тина открыла глаза. Наконец, они встретились взглядами. Короткое расстояние. Лично, близко, интимно. Легко поддаться соблазну. И Тина сдаётся. Она непроизвольно переводит взгляд на его губы, застывшие в еле заметной улыбке. Дан колеблется — боится её обидеть, оттолкнуть. Его губы пересохли. Кончиком языка он очерчивает их контур. Тина вздрагивает. Он сделал это слишком сексуально. Снова. Будто дразнит её. Она чувствует, как краснеет. Отворачивает голову, но тут же чувствует мужские пальцы на своём подбородке. Балан заставляет её приподнять голову и посмотреть на него.       — Ты не представляешь, как сильно я хочу тебя поцеловать, — хриплым шёпотом говорит он в самые губы Тины.       — Я замёрзла, — так же тихо произнесла певица. — Давай продолжим в помещении.       — Пойдём в наше укромное место? — с надеждой в глазах спросил мужчина.       — Да.       Такое простое слово, такой короткий ответ, но Дан улыбался. Как мальчишка. Влюблённый мальчишка.