После смерти

      Когда Ичиго пригласили участвовать в показательных спаррингах с Зараки перед остальными курсами, парень не был уверен, что это хорошая идея. Капитан одиннадцатого отряда и девятый офицер двенадцатого... Они же разнесут всё! Поэтому, наверное, Ямамото внушал им, чтобы они не использовали занпакто на полную силу. Но когда же их это останавливало? Поэтому сейчас юноша ждал возле полигона своего товарища, который, скорее всего, заблудился, в форме синигами, которая была ему гораздо привычнее и удобнее, чем то, что носили студенты. И что сказать, ему не терпелось устроить тренировку. Только если бы не здесь и без этих дурацких подавителей, которые ограничивали реацу почти до нуля и с верным Зангецу... Впрочем, они часто виделись, проводя бои, как только выпадала возможность. И Кенпачи всегда было чем удивить приятеля — хотя это неудивительно, с его-то опытом сражений в несколько веков. И рыжий всегда был не прочь поучиться, к тому же с недавнего времени они не только сражались, но Зараки показывал ему разные приемы. А Ичиго, в свою очередь продолжал демонстрировать кендо, которому его должны были обучить по приказу сотайчо после вступления в должность капитана, но на это был наложен запрет прежним Советом 46. Пусть некоторые его приказы были отменены, никто не спешил показывать капитану одиннадцатого отряда это искусство. Хотя себя он с трудом мог назвать специалистом в этом. Но, как многие отмечали, он был хорош в обучении.       Со временем они начали не только драться на мечах, но Зараки стал ему наставником и в других делах, чему юноша был весьма рад... правда, этого иногда было слишком много. Впрочем, как и всегда. С Зараки нельзя было быть наполовину. Но всё же вайзарду нравилось проводить время в одиннадцатом отряде вместе со своими друзьями — Иккаку, Юмичикой и Ренджи. Сейретей давно уже стал для него вторым домом. Только иногда бывший временный синигами замечал, что круг его общения несколько ограничен. В основном это был высший офицерский состав.       Если спросить Ичиго про рядовых, то он почти никого и не знал. Но всё же иногда они общались. При общении с друзьями уровень его реацу никогда не был проблемой так же, как и его плохой контроль над ней. И уровень мастерства был другой. Хотя это, скорее всего, мало значило — просто если с человеком интересно, то какая разница какое у него положение? И всё же его друзья были офицерами.       Наконец, из-за угла появились Зараки с Юмичикой. Аясегава был чем-то очень доволен — может, нашёл кого-то с таким же чувством прекрасного... Что сказать, он всегда был несколько не похож на других членов его отряда. Но в жажде сражения ему было не отказать, как бы он ни отрицал этого. Аясегава задвинул длинную и хорошо поставленную речь, рассказал про одиннадцатый отряд. Про требования к вступлению, традиции, порядки, дух подразделения и тому подобное.       Ичиго видел, как загорелись глаза некоторых ребят — значит, их путь, возможно, продолжится под командованием Зараки. А вот что ждёт его самого, вайзард очень даже затруднялся сказать. Что-то он сомневался в том, что будет всё время служить в двенадцатом отряде, хотя не стал бы отрицать, что ему там, в некоторой степени, нравится. Там достаточно увлекательно, и похоже на то, чем он занимался у Урахары, помогая ему в благодарность за помощь в тренировках и восстановлении после обретения сил. Порой тело не выдерживало нагрузок после столь долгого периода бессилия. Приходилось вновь усердно трудиться, что было не впервой.       Зараки с каким-то недовольством рассматривал железку, которую он получил вместо меча. Она вызвала отторжение. С тех пор, как Ичиго начал помогать капитану в общении с мечом, тому не хотелось сражаться чем-то другим. Да и при первом же столкновении она не выдержала удара. Поэтому тайчо выбросил этот мусор и взял свой занпакто. Он почему-то подумал: а каково это Ичиго сражаться с асаучи, безымянным мечом, пустышкой? Между ним и духом меча возникла странная связь, после того, как он пришёл в себя после общения сначала с обитателями мира Куросаки, а потом и с занпакто.       — Оставь эту пустышку и давай сюда свой меч. Полагаю, старшеклассникам полезно будет увидеть банкай. Всю ответственность я беру на себя, — проговорил Кенпачи, глядя на синие блики и стальные отсветы на лезвии нодачи — похоже, меч рад был наконец-то сражаться.       Ичиго кивнул и снял браслет, чувствуя, как за спиной проявляется занпакто, чем вызвал удивлённые вздохи. Студенты начали перешёптываться между собой. Рыжий завёл руку за спину и взял меч. Бинт тут же размотался, являя лезвие любопытствующей публике. Куросаки встал в стойку, хотя и в этом не было особой необходимости, для вызова второй формы высвобождения меча.       — Банкай! — крикнул вайзард, выпуская духовную энергию, которая полыхнула вокруг него голубым костром, полностью скрывая его от любопытных глаз.       Эта выпускная группа всё равно узнает о нём. А ещё юноша заметил едва заметное мерцание: кто-то активировал барьер, который сокроет всё, что происходит на полигоне. После чего внешнее облачение бывшего временного синигами изменилось. Форма стала другой, появился длинный плащ, перчатки и сам меч преобразился, приняв форму нодачи. Когда вихрь улёгся, губы джуичибантай-тайчо растянулись в кровожадной улыбке. И он нанёс первый удар. Мечи с лязгом столкнулись. Движения противников стали настолько быстры, что студенты просто не успевали следить за их движениями. Только мельтешение и лязг металла при столкновении клинков. Но всё же это был показательный бой, и бойцы замедлились. Наблюдатели могли видеть их приёмы, и казалось, что у них не было никакой системы.       Приёмы из разных школ, а некоторые и вовсе было невозможно узнать. И ни один не повторился ни разу. Что будет дальше — предугадать было сложно, особенно не слишком опытному бойцу. А большинство студентов академии таковыми и являлись. Тем временем Ичиго перешёл на кидо, сочетая физические атаки с демонической магией. Одна из атак капитана одиннадцатого отряда была такой сильной, что, чтобы не попасть под раздачу, Куросаки при помощи сюнпо переместился на достаточную высоту, и бой они продолжили, уже стоя высоко над полигоном, где можно было размахнуться. Небо озарила вспышка высокоуровневого кидо.       — ...№88: Хирю Гекизоку Шинтен Райхо! — после того, как временный синигами дочитал текст заклинания, с его рук сорвалась волна реацу, сносящая всё на своём пути.       После усиленных тренировок с Бьякуей, который обучал Ичиго кидо, он знал их много, но выходили у него далеко не все, к его великому сожалению. И по какому принципу это происходило, юноша не понимал. Почему некоторые заклинания выходили и без текста, а другие не получались вовсе?       Зараки, чтобы защититься от атаки, выпустил свою духовную энергию, которая послужила своего рода щитом от кидо. Хорошо, что они сражались в небе, вряд ли бы студенты выдержали давление их реацу просто так.       Теперь уже бой продолжался с применением кидо, а также рукопашных приёмов, которыми оба владели хорошо — было видно, что опыта второму синигами, который выступил против капитана, не занимать. И реакция хорошая, но это скорее показательный бой или тренировка, где ранения и опасные удары просто обозначались, и из всех повреждений — синяки, ссадины и несколько несерьёзных царапин. Личность этого проводника душ настолько сильно заинтересовала некоторых, что они захотели достичь такого уровня мастерства. А преподаватель видел за спиной этого человека след второго отряда — слишком уж характерны были некоторые приёмы, которыми он пользовался. Да и атмосфера таинственности вокруг тоже играла свою роль.       Неожиданно на полигоне появилось ещё два действующих лица — Ичимару Гин и Куроцучи Маюри. Они несколько мгновений смотрели вверх, особенно первый из пришельцев был недоволен. Все знали о его неприязни к Зараки. И исчезли в сюнпо, появляясь рядом со сражающимися синигами. Бывший капитан третьего отряда уже достал свой Шинсо, чтобы прекратить спарринг, но те сами остановились, заметив, что уже не одни. Чем вызвали недовольство капитана одиннадцатого отряда, которому ещё и в придачу прилетел Бьякурай, на что в ответ его клинок прошёл в опасной близости от головы противника.       — Показательный бой несколько затянулся. — Заметил Гин.       — Как, уже? — удивился Ичиго, развеивая банкай и возвращая форму в прежнее состояние, как и меч, который тут же обмотался бинтами, переходя в неактивное состояние. Юноша закинул его за спину.       — Тц. — Зараки, недовольный тем, что их прервали, вложил клинок в ножны. Теперь, когда поединок закончился, настала самая скучная часть урока. Наблюдать за этими жалкими пародиями на сражения — смешно было смотреть, как студенты стараются его поразить. — Зачем вы здесь?       — Я пришёл провести урок и смотрю — моего офицера эксплуатируют. Он мне нужен. Чтобы...       — ...Чтобы продемонстрировать, что у тебя у отряде есть и нормальные люди... хотя бы чисто внешне. — Едко заметил Ичимару, рассматривая бывших коллег... а может и будущих. На что ему непрозрачно намекали.       Зараки остался на уроке, чтобы посмотреть на спарринги между студентами и откровенно скучал. Надо было остановить Аясегаву, а самому пойти в отряд или ещё куда, но не получилось вовремя уйти. И ещё этот лис куда-то слинял... вообще, разве не он должен вести уроки зандзюцу? Хотя, кто его поймёт. Как так вышло, что они вообще стали общаться? Просто Гин в какой-то момент стал часто оказываться рядом и с ним иногда можно было развести Кучики на бой. Капитан тряхнул головой и посмотрел в сторону столпившихся студенток, которые при виде его глупо захихикали. Ещё воздыхательниц ему не хватало...       — Зараки-тайчо-сама, скажите, пожалуйста, а кто этот юноша, который дрался с вами? — задала вопрос одна из этих девиц.       Зараки хмуро посмотрел на эту компашку. Интересные ребятки, обычно к нему боятся просто так подойти, а тут как ни в чём не бывало. Ещё и вопросы задают, словно он обязан им отвечать. И было достаточно тяжёлого взгляда, чтобы эти детишки от него отстали, хотя, посмотрев назад, капитан невольно подумал, кого они испугались больше — его или Юмичики, который уже вернулся. У него было такое выражение лица, что впору самому испугаться. Студенты торопливо извинились за беспокойство и исчезли так же, как и появились. Это лишь усилило раздражение тайчо, который никак не мог выбрать, с кем же он должен сражаться. Хотя, пожалуй, это громко сказано.       Вообще, на этих уроках было мало интересного, но это приказ сотайчо, хотя Кенпачи сомневался, что это даст какой-то результат. Но не ему судить об этом. Главное, чтобы эти уроки не стали постоянными. Тогда он точно пригласит Кучики для показательных боёв. К нему подошёл преподаватель и начал рассказывать про тех учеников, про которых спрашивал бывший руконгаец.       Учитель все ещё был под впечатлением от боя — совершенно другой уровень. Но что бросалось в глаза, так это то, что у обоих не было какой-то общей системы: некоторые приёмы были учителю неизвестны. Но это совершенно не умаляло ни мастерства, ни силы, ни скорости движения и ловкости капитана и его противника. Как и умения применять кидо, особенно высокоуровневые заклинания. Всё это завораживало и захватывало дух.       Если капитана одиннадцатого отряда знали все, то этого юношу почти никто не признал, что было вовсе не удивительно. В Готей-13 много сильных бойцов, и не все они известны. Тем более, как оказалось, он из двенадцатого отряда, одного из самых загадочных подразделений Сейретея, если не считать второго отряда и отдела тайных операций. Но тем положено быть такими. Про двенадцатый отряд было известно мало, о первой десятке офицеров тоже. Да и вообще учителю не удалось почти ничего узнать об этом юноше, только имя — и то только потому, что он проходил обучение в академии по непонятной никому причине. Хотя некоторые склонялись к тому, что это что-то вроде ссылки, как, например, у бывшего капитана третьего отряда Ичимару Гина. Другие же считали, что, несмотря на талант рыжего, у него были пробелы в знаниях, и, чтобы обучить, его отправили в академию. Или то и другое. Были ещё сведения о том, что, возможно, Куросаки собираются продвигать по службе, поэтому он участвовал в боях, и находится здесь, чтобы завести связи и знакомства. Ну, и самая невероятная версия — его заслали, чтобы провести расследование внутри самой академии. И всё это было преподнесено очень гармонично и с таким количеством деталей, что, учитывая приёмы, которые применял юноша, он точно из второго отряда.       Хотя... может, и действительно из двенадцатого, тоже окутанного такими тайнами и слухами, что поверить в их правдивость было достаточно трудно. Поэтому учитель несколько запутался в таком количестве версий, не совсем понимая, откуда их столько. Но по сути это были лишь слухи, и в их достоверности убедиться было невозможно, так же как и опровергнуть. Готей-13 хорошо хранил свои тайны и не желал делиться с чужаками. Не все знали, что недавно прошла война, и было совершено несколько нападения на Сейретей. Об этом не распространялись, но было видно по косвенным признакам — например, по тому, что увеличивался набор студентов в академию.       Урок с Маюри был довольно своеобразным, и это, мягко говоря, хотя Куросаки примерно этого и ожидал. Если быть честным, то он не понимал, что тут забыл. И зачем его только капитан сюда притащил? Конечно, понятно, почему юноша сюда пришёл — ему тайчо обещал дополнительный выходной, вот и согласился. И сейчас сидел за кафедрой и делал вид, что внимательно слушает начальство. После окончания основной темы урока Куроцучи начали спрашивать об отряде, и чем он занимается, а главное — про научно-исследовательский институт, про опыты, научные изыскания, и так далее, и тому подобное. И Маюри отвечал охотно, с энтузиазмом поведал всё и даже больше, умолчав, конечно, о некоторых особенностях отряда, и кое-каких незначительных деталях. Об этом подумал Ичиго, не отвлекаясь от отчёта, при этом рассматривая камушек антрацитового цвета — результат опыта его и Акона. Похоже, что не очень удачного, потому что, кроме излучения в виде слабой реацу, каких-то других результатов не было. Ичиго присоединился к эксперименту уже в середине, и теперь затруднялся сказать, что в итоге хотели получить. Ради интереса юноша запустил туда свою реацу, чтобы уже закончить отчёт, как вдруг камешек засветился, из-за чего он едва его не выронил. И гаснуть эксперимент не собирался, а когда Ичиго ещё добавил духовной энергии, свечение стало ярче.       — А теперь девятый офицер, который присоединился к нам совсем недавно, расскажет нам о службе в отряде. — Объявил капитан, поворачиваясь к своему подчинённому.       — А он работает в НИИ? — поинтересовался кто-то из студентов.       — Лаборант, точнее, уже старший лаборант за успешный эксперимент большой важности. Да, именно так, Ку... Девятый офицер, объясните мне, что это такое, и почему результат вашего с Аконом опыта светится. Почему, как только вы вступили в отряд, исследования стали ещё более странными, чем обычно? Я изначально знал, что это плохая идея. Это все его влияние... — бормотал себе под нос Куроцучи, рассматривая камушек, так, что его мог слышать только Ичиго. — Иди и хвали наш отряд.       Куросаки встал и прошёл к месту, где только что стоял капитан двенадцатого отряда, и молча осмотрел аудиторию и студентов. Он ведь не оратор — конечно, в бою юноша не раз задвигал речь, но то же совсем другое дело... И вообще, почему его никто не предупредил? Он что, за всеми капитанами теперь будет ходить? Хотя лучше не представлять себе всё это. Ему хватит и Зараки, который теперь точно не отстанет. Но это всё потом, потому что тайчо так на него посмотрел, что мурашки побежали по спине. И у него проснулся дар красноречия. Рыжий сначала выдал стандартную информацию, но постепенно так увлёкся, что перешел на весёлые истории, которые периодически происходили в отряде.       Студенты слушали, словно заворожённые, про двенадцатый отряд, а некоторые захотели туда вступить. Хотя, будь воля Ичиго, он бы, наоборот, отговаривал от этого необдуманного шага. Не то чтобы там было так плохо, или что ещё. Но сама личность капитана и то, как он относился к своим подчинённым, порой ужасало. И если, как бы это ни звучало, к работникам лаборатории Маюри относился более бережно... если это можно было так назвать, то простые солдаты были для него расходным материалом. Слабыми и недостойными его внимания. И выживать они должны были сами, ими легко можно было пожертвовать, не колеблясь. Ичиго уже не раз поблагодарил Короля Душ за то, что у него есть и шикай, и банкай. И ему приходилось применять свои боевые навыки. Как, например, в том случае, когда во время одного исследования на них напали Пустые. Причём не слабая шушера, а посильнее.       Студенты должны были изучить места обитания Пустых, ведя наблюдение и собирая информацию. Но Пустые неожиданно напали на них, даже под предводительством арранкара, бывшего, видимо, когда-то Эспадой — тот имел трёхзначный номер. Почти никто из учёных не обладал такими способностями, чтобы противостоять им, что уж говорить о рядовых. В голове же звучал почти что безумный и очень довольный Хичиго, а руки сводило от желания наконец-то взяться за меч. Что ж, у него выпала такая возможность.       «Давай, чего же ты медлишь? — возмутился арранкар, — Хотя стоят ли они нашего внимания? С другой стороны, Маюри же не даст нам покоя, ты представляешь, сколько насмешек придется выслушать?».       — С чего вдруг тебя беспокоит мнение капитана? — насмешливо спросил бывший временный синигами, удивляясь в который раз повышению уровня эмпатии своего минуса. Это, наверное, сказывается, что его круг общения расширился с практически нуля, до нескольких особ. «А вдруг опять ливни начнутся? — уклончиво ответило Альтер-эго. — И вообще, ты будешь защищать этих бесполезных юнитов».       — Только не говори, что у тебя там ещё и компьютерные игры есть. — Как то устало спросил рыжий, в то же время, сдерживая смех. «Ты просил не говорить, поэтому молчу. И вообще, не только игры...».       — А что ещё? — поинтересовался Куросаки, ему действительно интересно, что ещё такого нашёл у него Хичиго, потому что всё, что он когда-то видел или слышал, было в его подсознании. И юноша постарался не покраснеть.       «Ты даже себе не представляешь» — расхохотался арранкар. — «Неделю как мы начали смотреть "Наруто". Мне нравится, старик косит под Какаши. А я под Дейдару. Искусство — это взрыв...» — ему не дали договорить, потому что рядом раздался взрыв, и бывший подчинитель едва успел отскочить. — «Когда я говорил про взрыв, я не имел в виду настоящий!», — возмутился Широсаки. И действительно, рядом бабахнуло ещё раз.       — Мне это надоело, — прошипел Ичиго, уклоняясь от очередного взрыва, призвал маску, которая тут же появилась на лице, и вытянул руку вперёд. На кончиках пальцев закрутилась энергия, и образовался алый шар. После чего раздалось мощное гудение, и он выстрелил в сторону источника взрывов, при этом распылив нескольких обычных "минусов" — серо.       Потом выпустил серо ещё раз, и наступила просто гробовая тишина. Куросаки с коллегами выглянули из-за укрытия. Юноше показалось, что кто-то из них даже успел закопаться в песок. Раздавшаяся отборная ругань напомнила одного кошака, который в свое время знатно потрепал ему нервы. Тут из сонидо на него выскочил арранкар и попытался атаковать, но, на взгляд Ичиго, достаточно медленно. Мечи с оглушительным лязгом столкнулись, высекая искры, и рыжий отбил удар, заставил отступить врага на несколько шагов назад и тут же запустил в него серо, но тот уклонился и перешёл в контратаку, переместившись за спину, бывшему временному синигами, но тот просто исчез из его поля зрения, вызывая жуткий хохот у рыжего с безумными глазами — худшего из арранкаров. Пустому даже трудно было с кем-то сравнивать этого странного синигами, известного среди высших Пустых. Заглядывать в глаза своей же смерти, уже точно окончательной, тяжело и невыносимо, и воскрешало ужас в давно пустой душе.       — Итак, может, ты пояснишь, зачем на меня напал арранкар, несмотря на договор? Ты хоть понимаешь, что я с тобой могу сделать? — проскрежетал Пустой.       Давление реацу стало настолько большим, что Пустого просто придавило к земле, и тот захрипел в попытке сделать хоть один вдох. Но вскоре ослабло достаточно для того, чтобы он мог говорить, но не было возможности толком пошевелиться.       — Отвечай, зачем вы напали на нас, — спросил вайзард, приставив острие меча к горлу противника.       — Если бы я победил тебя — значит, я сильнее Гриммджоу. Тогда бы я... — просипел Пустой, всё пытаясь встать. Его меч лежал далеко. И прежде чем он успел бы использовать серо, клинок у его горла, скорее всего, оборвал бы его жизнь. Поэтому арранкар затаился и ждал своего часа.       — Я победил Улькиорру и Айзена, ты, правда рассчитывал, что сможешь что-то сделать? — угрюмо спросил бывший подчинитель, и использовал приём, которому его научил Зараки. Пустого пронзили иллюзорные клинки.       Арранкар закричал, ему показалось, что несколько лезвий пронзило его тело едва ли не насквозь. Боль была слишком реальной, разливаясь по всему телу, затапливая разум. А потом всё резко схлынуло, и он осознал себя лежащим на земле. Рядом никого не было, все синигами куда-то делись, те Пустые, что пришли с ним, были убиты, а остатки их тел медленно растворялись. Мужчина и не заметил следа от инъекции со следящими бактериями. Только спустя некоторое время ему удалось встать, и минус с удивлением отметил, что меч лежит рядом.       Ичиго тряхнул головой, сбрасывая воспоминания — всё же он уже на уроке, и здесь не место предаваться ностальгии. Кто сказал, что у Хичиго нет юмора? Есть, хотя оно у него несколько своеобразное. Поэтому он пытался не давать ему излишне веселиться во внешнем мире.       — А расскажите про какой-нибудь весёлый случай. — Попросил кто-то из студентов, заставив офицера задуматься.       — Как-то пара офицеров, поспорили, можно ли воссоздать заклинания из "Гарри Поттера", в частности, получится ли создать живую книгу, как у них на третьем курсе.       — И как, получилось? — вопрос прозвучал с каким-то воодушевлением.       — Получилось, — ответил Куросаки с загадочной улыбкой.       — Но как? — удивился кто-то. — Разве такое возможно?       — Из-за некоторых манипуляций книга стала отличной приманкой для Пустых, и получилось, что один из них оказался в ней как в ловушке. — Пояснил Ичиго, пытаясь подавить смех, когда вспомнил, как они сначала убегали от книги, а потом пытались её поймать. Когда она пряталась от них по всему НИИ, в бесконечных лабиринтах лабораторий. Так у них появился новый питомец, который впоследствии стал свободно разгуливать по территории отряда. Правда, пришлось придумать, чем кормить бывшего Пустого, который прятался от Маюри неделю. После того как пародировал его, когда тот делал инструктаж перед солдатами.       Наконец-то бесконечный, как уже начало казаться Ичиго, урок закончился. И он, получив похвалу от капитана, который всё игрался с тем камушком, что-то бормоча себе под нос, юноша был волен делать, что ему угодно, поэтому, не желая задерживаться, исчез в сюнпо, спустившись во двор, чем вызвал восхищённые и завистливые вздохи тех, кто наблюдал за ним.       — ...он точно из второго отряда, ну, или служил там. У кого ещё такое быстрое сюнпо?       — А слышали, он уже дрался сегодня на спарринге с капитаном одиннадцатого отряда и не уступал ему?       — Врёшь, я видел этого пацана среди первокурсников... — вставил кто-то.       — А я слышала, что его сослали в академию за провинность...       — Нет, из него готовят нового лейтенанта, вот и отправили подучиться, чего не умеет.       — Мне сказали, что он ходил по воздуху, и другие капитаны тоже. Они вообще сражались, стоя в воздухе.       — Это просто нереально. Хохо могут освоить только единицы. — Заметил кто-то из сплетников.       — Так они же ещё и бились с применением кидо восьмидесятого уровня, банкай... — мечтательно раздалось в толпе. — Вот бы мне так...       — Ты хотя бы имя меча узнай, а потом уже мечтай. — Сплетники рассмеялись.       — Там уже был Ичимару-сенсей, он такой лапочка, такой красавец, такой оптимист — всегда улыбается...       — Ага, я слышала, что он силён и вежлив, всегда поможет.       — Как же, вежлив, язва ещё та! Как он по каждому пройдется, если что не так! Ты бы слышала!       — Это просто ваша группа такая криворукая. Ничего не может сделать нормально. Каждое второе кидо если не взрывается, то что-то непонятное. А от мечей вечно одни раны, причём от деревянных и самому себе.       — Ты же обещала не говорить! — возмутился юноша, эта история была неприятной.       — И всё-таки он милашка. Интересно, какого цвета у него глаза...       За углом всё это слушали друзья Ичиго. Иноуэ давилась от смеха, Чад стоял с каменным выражением лица, а Исида тщательно записывал всё это в блокнот, внимательно вслушиваясь в то, что говорят студенты... впрочем, это не первый и точно не последний раз. Потому что эти истории и сплетни множились в геометрической прогрессии, и никто не думал останавливаться. А если учесть, сколько ещё и про них ходит историй, то хоть за голову хватайся. Впрочем, это одно из немногих развлечений, доступных ученикам академии, и на это закрыли глаза — до определённой степени, конечно. Стояло перейти границы — и тогда могло последовать наказание. Такое уже было недавно. И это касалось высших офицеров, которые были жертвами опытов Айзена.       Кто-то начал слишком резко и громко возмущаться тем, что эти преступники, чудовища и прочее отребья посмели вернуться и служить в Готей-13. Им позволили как главнокомандующий, так и Совет 46. Поговаривали, что у Генрюсая начался маразм — мол, не пора ли ему на пенсию? А были и другие разговоры — что за последней войной стоял именно он, и за уничтожением Совета 46, и почти состоявшейся казнью принцессы благородного клана, что весьма ослабило бы позиции этого самого клана... Всё это было делом рук марионетки. Как перед этим были уничтожены Сиба, ведь глава одной из ветвей был убит. Но с принцессой не вышло, зато получилось создать подконтрольный совет.       Долго об этом не говорили, Ичиго сам едва сдержался, чтобы не убить этих людей, которые посмели так отозваться о его товарищах и о погибших тем более. И не только он, но и его друзья не терпели такого, из-за чего они подрались, даже Иноуэ не осталась в стороне, а когда Ренджи пришел разбираться, в чём дело — пришлось удерживать уже его. Лейтенанту показалось подозрительным, что дело захотели вдруг резко замять. Это ему очень не понравилось. К тому же он прекрасно знал своих друзей, чтобы понимать, что те просто так не будут творить такое. Ну, по крайней мере, не Орихиме, да и Исида более сдержан, чем Ичиго. Но, узнав, понял, что подобные оскорбления простить невозможно.       Куросаки удержал Ренджи против того, чтобы друг создавал себе проблемы. Одно дело — драка студентов, а если это сделает лейтенант, то это может стоить ему слишком многого. Успокоившись, лейтенант пообещал разобраться в этой ситуации. Куросаки слышал, что тот действовал более цивилизованным способом, но, зная, как Готей-13 может быть безжалостен, не сомневался, что эти люди получат своё. Будучи вайзардом и сталкиваясь с тем, что некоторым трудно принять его таким, юноша не хотел слышать подобные инсинуации в адрес товарищей по несчастью. Как у него болела голова, после концерта Хичиго, который устроил такой скандал, что и вспоминать не хотелось...       Трио друзей, послушав очередные догадки, направилось в столовую, а затем — в сторону полигона, где их ждали занятия Ичимару. Впрочем, не в первый раз и не последний. Они носили регулярный характер. И по большей части проходили по вечерам. К ним присоединились и другие синигами. Правда, тогда старались не проводить тренировок на территории академии, а перемещались куда-то в Сейретей или же в Руконгай. Особенно если приходил Зараки, или пару раз бывал Кучики, которого уговаривал Гин. Но тогда занятия шли в основном по кидо.       Амайа очнулась в Обществе Душ и некоторое время не могла прийти в себя. Это было тяжело — привыкнуть жить в условиях средневековья, да и ещё в такой бедности и враждебности. Здесь процветал бандитизм, и разбой был привычным делом. А ещё нападения Пустых... Говорили, что здесь они бывают не чаще, чем в остальном Руконгае, но синигами сюда почти не заходили. А прибытие кого-то из них вообще могло считаться чудом. Поэтому жить тут было нелегко. Но она приспособилась... так казалось девушке, пока на неё не напали и не ограбили, толкнув куда-то в канаву. Лишь после этого ранее разрозненные воспоминания стали собираться во что-то более осмысленное, постепенно складываясь в более-менее целостную картину.       Воспоминания до этого были фрагментарны, девушка не помнила ни своего имени, ни тех, кто был ей близок. Только лица, она действительно помнила лица. Но кто они ей — понять не могла, во снах они звали её и иногда плакали, и этим сильно ранили. Но со временем, уже помня и прошлое, и кем была, Амайа начала восстановление навыков, это тоже было непросто. Но зато, какая мотивация — ведь женщина помнила то, что рассказывал ей муж о последних районах Руконгая... и о том, как несладко тут живётся. У неё получалось создавать лук, до прежнего уровня было далеко, но всё же и это было хорошим подспорьем.       Сегодня к ним пришли люди из банды, но не залётные, а те, кто приходил ежемесячно — собирали что-то вроде дани, но при этом защищали от других. В этот раз рыжей не было в деревне, и когда она вернулась, то застыла в ужасе. Везде валялись тела, и медленно растворялись, уходя в небытие. Шок сковал мышцы, и она, словно автомат, побрела к ближайшему — проверить, есть ли кто живой. И увидела, что раны были нанесены точно не Пустыми, а чем-то колюще-режущим — возможно, даже мечом. И что странно, девушка не чувствовала остаточную реацу "минусов", так что это точно не они.       По щекам девушки катились слезы. Здесь были люди, которые помогли ей обжиться и отчасти заменили семью, которую она вспоминала. Амайа упала на колени рядом с маленькой девочкой, которая попала в Общество Душ совсем недавно — весёлой и бойкой Микото, которая теперь точно не вырастет и не станет прекрасной девушкой, и не познает мир, пусть даже и такой. Бывшая квинси помогала заботиться о ней, и иногда присматривала, когда у старушки, которая приютила дитя, были какие-то дела. Тогда она заплетала ей косички или делала другие причёски. Рассказывала сказки, которые читала своим детям, живя в Генсее.       Амайа даже и не заметила, как наступил вечер, а потом ночь, и её начал мучить голод, так как она давно не ела. Вообще, женщина — практически единственная, кто имел необходимость, есть из-за наличия духовной силы. И именно поэтому её не было в деревне. Она ходила искать пропитание себе и другим. Но практически ничего не удалось найти. Разве что ягоды да какие-то корешки. А вот добычи в этот раз не попалось. И всё же девушка с трудом встала с крыльца, не котором сидела, и побрела к сумке, которую уронила, когда увидела, что произошло с деревней. Она подошла и начала смотреть на содержимое, совершенно не обращая на него внимания.       Но именно сейчас очень захотелось, есть, чтобы восполнить силы — они ей понадобятся, чтобы действовать дальше, но при мысли о еде начинало подташнивать. Но девушка заставила себя проглотить часть ягод и поплелась в свой домик, где рухнула на футон и провалилась в сон без сновидений. Но он был тяжёлый и беспокойный. Бывшая квинси всё ворочалась, то и дело просыпалась и засыпала. Когда пришла в себя — даже не знала, какое время суток сейчас. А над ней сидел знакомый, который пытался добудиться её. И сразу же напоил водой.       Знакомый этот заботился о ней несколько дней, прежде чем девушка пришла в себя и поправилась настолько, что смогла сама о себе заботиться и в какой-то мере защищать себя. Он говорил, что тем самым отдаёт долг за помощь, которую бывшая квинси оказала ему. Услуга за услугу, так сказать. Но и на том спасибо.       Стресс сильно пошатнул здоровье девушки, и ей пришлось потратить несколько недель на то, чтобы восстановиться до прежнего уровня, и начать тренировки, чтобы заставить ответить тех, кто это сделал.