Сбежать от серости
Какая же у меня унылая квартира. Даже шикарный вид, открывающийся с моего окна, не спасает положение. Видно я сама такая из себя вся серая. Раньше я хоть как-то боролась со скукой, теперь как мышонок прячусь от любых опасностей. Бррр, как же я ненавижу мышей. Лежу и плююсь в потолок. Ну ладно, не плююсь, но лежу. В отражении потолка я вижу расплывчатую версию себя. Может отражение не врет? Может я такая сейчас и есть? Вся разрушенная, затуманенная. Не хочу вставать и куда-то идти. Мне и здесь хорошо. Кровать – моя первая и последняя любовь. Опора и поддержка. Не будь ее – что бы я делала? Я вспоминаю, что нужно готовить отчеты. Я вроде как учитель одной из лучших школ города. И мы должны быть примером для других. Но, блин, как бы долго мы бы ни занимали первые места, школьный коллектив, скажу я вам, просто помойка. И это я мягко выразилась. Даже помойка бы обиделась, если сказали бы ей, что она, как мои коллеги. Я не преувеличиваю. Я сама не святая, но рядом с этими людьми – я архангел. Каждый из них хочет получить выгоду. За счет работы? За счет обмана. Им не влом ударить ножом тебе в спину, лишь бы получить немного «опыта». Вот такие отвратительные у меня коллеги. Но что делать? Взрослая жизнь – она такая. Единственное, что меня радует – это дети и волонтёрский кружок, который я возглавляю. Все уже не так, как в детстве. Нет в живых ни бабули, ни дедули. Все ушли. Лишь память о них плотно засела в голове. А так хочется с деревенскими парнями сходить на речку. А потом приехать с деревни и ранним утром побежать к моему лучшему другу. А потом целый день кататься на велике. Вон ведь где был рай. Эх, бросить бы все и ускакать навстречу лучам теплого солнца. Побежать босиком по росе, не боясь наступить на что-то острое. Да вообще ничего не бояться. Быть наивной и глупой. Но не получится. Хотя, стоп… Пускай ребенком я больше не стану, но… может съездить в деревню? Меня никто, конечно, там не ждет, но я хоть прогуляюсь по родным местам. Так чего мы ждем? Включаем режим безбашенности и вперед! Ага, как же, размечталась. Что скажет директор? А мама? Им не понравится, что их ненаглядная решила попутешествовать. Мнение босса меня даже на чуточку не волнует, но мама… Она, конечно, всегда меня поддерживает, но что она скажет теперь? После ухода бабушки, мама больше не приезжала в деревню. Ни разу. Винить ее - я не могу. Сама не лучше. Но раз я поеду, то бабулю с дедулей обязательно навещу. Хорошо. Решено. Надо хотя бы попытаться. По крайней мере себя винить не буду, - с этими словами я встала, взяла телефон, лежавший на полке, и набрала номер директора. Пришлось подождать, пока она соизволит поднять трубку. Наконец, я услышал ее голос: - Алло? - Здравствуйте, Антонина Семеновна. - А кто это? - Вас беспокоит Кира Либиранова. - А что вам нужно в такую рань, Кирочка? В этот момент мне захотелось спросить, а можно ли ее называть Антониночка, но я сдержалась. - Тут такое дело, Антонина Семеновна, у меня появились срочные дела и мне нужно уехать из города. - Н-надолго? - Не знаю. Думаю, не буду отсутствовать больше недели. - Не знаю, Киренька, сама понимаешь много дел в школе. Тем более, что мы будем делать без учителя физкультуры? - Так другие учителя могут меня временно заменить. Думаю, от лишних часов они не откажутся. - Ой, не знаю, Кирюшенька. Все учителя заняты подготовкой к мероприятию, сама понимаешь. Ты, кстати, не могла бы помочь сегодня с подготовкой? - Ну… да, наверное. - И завтра надо на вахте кому-нибудь посидеть, охранник неожиданно ушел в спиртной отпуск. - Хорошо, я посижу. Но отпуск мне дадите? - М… я подумаю, - сказала она и бросила трубку. Не ну стерва ли она? Считай, заставила меня работать в выходные, так еще и «подумаю». Что я и говорил про своих коллег. Одна хуже другого. Но отпуск она мне даст. Просто сейчас она хочет показать свое превосходство. Мне, конечно, это дело не принципиально. Какая разница где быть - сверху или снизу? Так, теперь надо позвонить маме. Этот разговор будет еще тяжелей.Звонок маме
Даже в выходные люди спешат куда-то. Мчатся на своих машинах, боясь опоздать. Пешеходы появляются в поле взгляда и тотчас исчезают. И над ними - стою я, но не обращаю на них ни капельки внимания. Меня не волнует их людская суета. Я думаю. Думаю, как будет проходить мой разговор с матерью. Даже не знаю, как она отреагирует на мои слова. Но она поймет меня. Я уверена. После разговора с боссом телефон остался лежать на незаправленной кровати. Тогда я в гневе бросила телефон. Я была очень зла. Но телефон стоит дороже. Так что бросить телефон на кровать – было лучшим решением за всю мою жизнь. Я взяла телефон, нашла в контактах номер матери и нажала на кнопку звонок. Пока доносились гудки, я подошла к зеркалу напротив кровати. В отражении виднелось «чудо». Большое, необъятное чудо. Одним словом, чудовище. Была я вся – как запущенный сад. Волосы, как пшеничные снопы, завязанные неуклюжим пахарем, в глазах - туман над морем. Будто из меня всю энергию выкачали. Лишь кулон на шее все так же ослепительно блестел. Избавиться бы от него, да жаль. Наконец я услышала голос матери. - Алло, привет, доченька. - Привет, мам. Как ты? Незанята? Надо сказать, что моя мама работает сиделкой. Но, как она любит говорить, сиделкой не на шее государства, а на собственной. Много она не зарабатывает, но себя обеспечить может. Да и я стараюсь ей помочь. - Дела хорошо. Да вот за ребенком смотрю. Свободна, в общем. Ты по делу звонишь или так по-дружески? Проницаемости ей не занимать. Хотя я ей часто звоню, не подумайте, что я вспоминаю про нее раз в год. - Да, мам. Я тут подумала… Я уже заработалась, устала и может мне в деревню съездить? (С надеждой в голосе спросила я). Мы уже давно там не были… BOOM. Не могу никак по другому описать этот звук. Такой громкий звук, что я телефон на секунду от ушей оторвала. - Мам, мамочка. Все хорошо? У тебя там кто, бандиты, воры? - Если бы. Хуже. Ребенок. А потом я услышал строгий голос матери: - Сколько я тебе говорила, не бегай ты. Посиди, почитай книжку. Хочешь поиграем во что – нибудь. Эх, моя родимая ваза. Что же я буду делать без тебя. Эх, проказник, ладно иди. Я не держу на тебя зла. - Мам. Хочешь я тебе новую вазу подарю. Не расстраивайся. - Да я и не расстраиваюсь. Я же знала, что ее кто-нибудь да обязательно разобьет. - Так зачем же ты ее купила-то? - Как зачем? Для красоты. Знакомьтесь, это моя мама. Порой непонятная, хотя скорее очень часто непонятная. Не мама, а сплошной парадокс. - Ладно, мам. Ты слышала, о чем я говорила? - Слышать-то, слышала, да вот не знаю, стоит ли тебе ехать туда. Я решила промолчать. Не хотелось ни уговаривать, ни убеждать. Пусть она сама решит. Нет, я, конечно, вся из себя самостоятельная, мне не нужно спрашивать у других разрешение сделать что-то. Но не всегда я могу себе это позволить. Например, просто уехать, не известив директора. Или уехать, не сказав маме. Я бы все равно уехала, откажи она, да тут небольшая проблема… ключи от дома у нее. А без них не будет мне жилья, как без кислорода огня. - Ладно, если ты хочешь. Но вот что ты в деревне этой найдешь? Разве что отдохнуть поехать. У тебя голос и правда очень уставший…, - голос мамы становился все тише и тише, а последние слова и вовсе растворились в воздухе. В этот момент я взглянула на зеркало. В правой руке держала телефон, а левой накручивала волосы. Вся сжалась и, как безобидное животное, вслушивалась в каждый шорох. Как ни странно, тишину прервал не я и не мама, а ребенок. - Анастасия Павловна, спойте, пожалуйста, еще раз песню про «Лесника». - Хорошо – хорошо, секундочку, - ответила нянечка. - Ладно, Кира, будь по-твоему. Поезжай. Ключи когда заберешь? - Завтра. Завтра утром.