В нужное время, в нужном месте

      Солнечный ярмарочный день подходил к концу. Еще немного, и солнце сядет за горизонт, а значит начнется самая желанная часть, которую ждали подростки Эвонли — их первые праздничные танцы! В волнительном ожидании девушки собрались под отдаленным пустым шатром. Расположившись на мягком запашистом сене школьницы оживленно обсуждали предстоящие танцы и прошедший день. Веселый смех, шум разговоров, женские голоса, прерывающие друг друга слышались из этого укромного местечка.       — Вы заметили, какой сильный Джерри?       — Билли был в негодовании от такого!       — Уж кто и был, так это женщины, видящие мисс Стейси в брюках…       — И без корсета!       — А Муди поцеловал меня в щечку, — заливистый, детский голос Руби прервал оживленное обсуждение.       — Так наша девушка-золотые-локоны теперь с нашим скромняшкой? — ехидно подхватила Джози Пай.       — Он очень милый, — надула губки Руби, — и он так смотрел на меня! Аж мурашки по коже.       — А я видела, как Диане кто-то подарил статуэтку очень милого песика. Неужели тайный поклонник? — перебили разговор с другой стороны.       — Кстати, о тайных поклонниках, — вмешалась Тилли, — Вы видели с кем появился Гилберт? — меж девушек раздался оживленный шепот.       — Я никогда не видела такой красавицы. Сто процентов — это кто-то из Шарлоттауна.       — Конечно из города! Какая еще девушка достойна Блайта!       — Наивно полагать, что ТАКОЙ парень выберет кого-то из нас…       — Даже обидно немного, — Руби закусила губу, — но Муди, — девушка расплылась в мечтательной улыбке, — как Гилберт нос не задирает и умеет ценить красоту простых девушек.       — И это все, что ты можешь сказать? — вмешалась Энн. Все это время она тихо сидела в стороне от всех, вспоминая о великолепном полете на воздушном шаре. Но упоминание Блайта и его спутницы вернули девушку в реальность. Укол обиды пронзил место по середине грудной клетки. А теперь, когда Гиллис так спокойно говорит о перемене своих предпочтений, рыжеволосая смолчать не смогла.       — А что еще мне сказать? — Руби округлила свои невинные глазки.       — Ты ведь страдала по нему кучу времени! — взорвалась Катберт.       — Да, а теперь я выросла и поняла, что чувства к Блайту были ошибкой! — отмахнулась блондиночка.       — Ты серьезно?! — подскочила Энн, — Все это время… Мы… Я… Вы запретили… — девушка громко кричала и размахивала руками, словно хотела заполнить ими пустоты слов. Все девушки удивленно смотрели на рыжеволосую, которая продолжала что-то активно объяснять, — Я отказывала из-за ошибки! Ты хочешь сказать… — впервые за долгое время у девушки закончились слова.       — Эн, дорогая, о чем ты? — паузу сломали слова Дианы, лучшей подруги Энн.       — Я все это время пыталась заглушить чувства к Гилберту, потому что боялась сделать больно ТЕБЕ, Руби! А теперь ты так просто говоришь, что не влюблена в Блайта! ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!       С этими словами Катберт сорвалась с места и побежала прочь от шокированных девушек так быстро, как только можно было. Девушка и не заметила в темноте фигуру юноши, что стал невольным свидетелем данной сцены.

Это был Гилберт Блайт.

      Энн бежала долго, быстро, пока ноги не начали запутываться, запинаться, цепляться за землю, и в конце совсем подкосились. Она упала коленями на землю, голова склонилась и изнутри полились горячие слезы. Девушка выла, рвала траву под кулаками, хваталась за почву и изо всех сил пыталась вдохнуть спасительный, успокаивающий свежий воздух, но легкие лишь сильнее сжимались.       А потом кто-то сильный сгреб ее в теплые, осторожные объятия. Кто-то, кто пах родным краем, костром и землей, нежно гладил дрожащие плечи, спину, ворошил копну рыжих волос, давно растрепавшихся, и шептал что-то доброе, пусть слова и не доходили до затуманенного разума девушки, голос успокаивал. Энн сидела у кого-то на коленях и долго еще плакала, пока слезы не высохли, а дыхание совсем не успокоилось. Только тогда рыжеволосая смогла трезво услышать спасителя, и как только пазл из запаха, голоса и знакомых прикосновений сложился, девушка резко отпрянула. Внутри что-то снова вспыхнуло, но быстро потухло. Кольцо из рук не выпускало хрупкое девичье тело из объятий, а карие, землистые глаза смотрели с такой теплотой и такой любовью, с какой никогда не смотрели на Энн.       — Гилберт, — прошептала девушка. Даже если бы у нее было время вообразить своего спасителя, она никогда не подумала бы на одноклассника.       — А ты ждала кого-то другого? — голос звучал слишком серьезно и был пропитан опаской, с которой дикие звери решаются взять кусочек еды из рук человека.       — Что ты здесь делаешь? — Энн нервно вытирала с щек соленые капли, уходя от прямого ответа на вопрос. Она и сама не знала ответ на него.       — Пошел за тобой, — Гилберт нежно прикоснулся к краю подбородка девушки, стирая небольшую слезную капельку, но быстро отдернул руку.       — Но как?       — Я… — парень опустил глаза вниз, — в общем, я все слышал.       — Гилберт Блайт! Как ты мог?! — Энн вскочила с колен, вспыхнув от задетой гордости и отвернулась от юноши. Ее слова были услышаны тем, кому по сути они и предназначались, но никогда не должны были быть услышанными.       Только сейчас Энн осознала, что находится на краю обрыва, и впереди целый океан, прекрасная вода, окрашенная красно-оранжевым светом заходящего солнца.       Наступила тишина. Юноша завороженно смотрел на фигурку Энн в развивающемся на ветру платье цвета голубой, чистой воды, на растрепанные огненные волосы, плывущие по воздуху. Она была маленькой копией океана впереди них. А сама девушка старалась прислушаться к своему сердцу, что готово было выпрыгнуть из груди. Энн была бы рада быть злой, но на самом деле внутри нее горело счастье. Закат, обрыв, свежий, слегка прохладный ветер, играющий с прядями волос, и Он. Тот, о ком были ее мысли, чувства, сны. Он тут, рядом. И если перебороть свою гордость, высвободить чувства, можно стать, хоть не на долго, принцессой Корделией.       — Уинифред! — неожиданно для самой себя Энн выкрикнула это имя,       — Ты ее бросил одну?       — Она с родителями, — Блайт спокойно встал и подошел к рыжеволосой «принцессе», — Я снова что-то сделал против этикета на глазах у ее родителей, и она намекнула мне, что нужно не на долго ретироваться.       — Тебе она нр-нравится? — во взгляде тайфун чувств.       — Да… Но есть та, которая больше чем нравится, — Гилберт сделал шаг к Энн, — Чарли? — почти с иронией, подняв одну бровь вверх, бесстыдно смотря в голубые озера женских глаз.       — Он даже не друг! — Энн стало стыдно, она попыталась уйти от пристального взгляда, который опалял ее, будил внутри толпы летних бабочек.       — Это хорошо, а то было бы не красиво поступать так с мальчишкой, — хитро улыбаясь, Гилберт подошел вплотную к девушке, обхватив одной рукой хрупкую талию, другой коснувшись щеки.       — Как посту… — вопрос остался повисшим в воздухе.       Губы коснулись чужих, настойчиво, но мягко, не давая шансов для отступления. Поцелуй продолжался несколько секунд, но смог вобрать в себя все разногласия и вопросы молодых людей и разрешить их.       — Энн Ширли-Катберт, не согласитесь ли вы добавить к своему имени еще одну фамилию, — на губах парня снова появилась уверенная ухмылка, — что-нибудь, начинающееся на «Бла» и заканчивающееся на «йт»?       — Я подумаю над вашим предложением, — искренне улыбаясь, Энн выпуталась из объятий, и стала отступать в направлении ярмарки, — Только если вы не отопчите мне все ноги в танце! — конец фразы пришлось прокричать, а отдаляющаяся девушка вовсе побежала обратно, в сторону огней, звуков музыки и танцев. Она знала, что за ней побегут, знала, что она любима, а еще, что запомнит этот момент навсегда.       И конечно когда-нибудь, через несколько месяцев, она обязательно ответит согласием на предложение, сказанное на закате перед обрывом.