Вот она любовь моя!

      Следующий день… — Я не могу больше пить по 5 литра воды в день, дайте мне уже хоть что-нибудь поесть, — жалобным, почти что обессиленным голосом говорил измученный Дракула. Его кожа была бледнее обычного, глаза наполненные страданиями, боли в голове и животе, под капельницами он лежал целыми ночами. На это всё нельзя было смотреть без жалости. — Поймите же, — начал умолять врач, — Если бы вас вовремя сюда не доставили, ваш желудок разорвался бы на части и был летальный исход, вы чудом выжили после такого яда. И сейчас если хоть что-то упустить, то вам грозит смерть, — последние слова он произнёс с иронией. Тогда вампир задумался… И вправду он бы мог умереть если бы тогда рядом не было Дениски. И вдруг он вспомнил о Марте. Что тогда она имела ввиду, что они увидятся, она же умерла… Всё это не давало графу покоя и он, ночами ворочался на кровати, пытался уснуть. Но всё же он понимал, что ему надо жить ради Дениса и Мейвис. Но господи… это всё тянется так мучительно, сколько страданий принесли им Ван Хельсинги! — Я не могу больше так, почему не работает регенерация? — так же жалобно спросил Драк. — Организм вампира не способен быстро излечивать такой яд, — ответил монстр. И опять этот измученный взгляд Дракулы, от которого хочется плакать. — Мы делаем всё, что в наших силах, остальное также зависит от вас, рекомендую вам поменьше переживать, — врач встал и вышел. Драк перевернулся на левый бок, положил правую руку под голову. Начал думать о чём-то и смотреть как медленно капает капельница. Спустя минут 5 к нему пришли друзья. Они зашли и стояли молча, не зная как начать разговор: — С возвращением, Драк, ты не представляешь, как мы все переживали за тебя, особенно Мейвис, — чтобы не казаться с траурным лицом, Франкенштейн говорил это с радостью, дабы хоть немного подбодрить друга. Хоть он видел в каком он состоянии, он всё-равно едва улыбался, ему так же как и всем было больно видеть его таким вялым, бессильным, слабым и замученным. — Как ты себя чувствуешь, Драк? — спросил волк с расширенными глазами то ли от испуга то ли от удивления. Ведь когда он видел его на полу умирающим, эта картина останется у него на долго и он боялся за друга. — Извини, что тогда заставил тебя паниковать и напугал детей, сейчас уже получше, только болит голова и есть очень хочется. Но мне совсем ничего не дают кроме воды и капельниц с уколами, — на всё это он пожаловался своим раздражающим голосом, таким же, когда он жаловался на телефон. Но всё же слабость и бессилие звучала в его голосе и он не мог полностью даже сказать, что его не устраивает. Он лёг на спину, запрокинув голову назад, закрыл глаза. — Может вы принесёте мне хотя бы «Густоквашино»? — таким же голосом он и сказал, надеясь услышать положительный ответ. Но друзья переглянулись. — Мейвис нас предупредила, что тебе нельзя нечего, иначе у тебе с ново станет невыносимо плохо, — поучительно сказал Гриффин. — Да мне и так невыносимо плохо, — вскрикнул Граф, — Нечего не ем и под капельницами без передыха лежу. Ещё и эти болючие уколы в день по 5 раз делают, — сказал вампир и в этот момент его снова начали мучить боли в животе. И он немного скорчившись, положил руку на живот. — Мы все понимаем как тебе сложно Драк, но увы по другому тебя не вылечить, поэтому тебе нужно держаться. — Да, потерпи ещё несколько дней, пока у тебя не востановиться желудок. Потом можно будешь кушать как прежде, — начал утешать Фрэнк. Но на это вампир лишь со стоном обратно повернулся на бок, и поджал колени к животу пытаясь перетерпеть боль. — Парни, идём те позовём врача, — сказал Гриффин, поняв его состояние. — Всё будет хорошо, Драк, - сказал Френк и с грустным лицом они покинули палату. Через пару минут вошёл медбрат с подносом шприцов и лекарств. Но Драк не обращал внимания, ему уже было всё равно на эти уколы. Он думал об Эрике. Он понимал, что она ни в чём не виновата, ко всему причастен Ван Хельсинг. Но почему она оставила его одного умирать? Наверное она не готова отвечать за поступок своего деда, и она бы не смогла продолжить жить с ним имея такой груз на душе. Он это всё прекрасно понимал, но ему всё равно было очень обидно. Иногда он переживал так, что у него поднималось давление. Из-за этого приходилось колоть ему успокоительные препараты, которые давали организму немного отдохнуть. После того как медсезомби закончил выполнять инъекции, Граф перевернулся на спину и с грустью уставился на потолок. — За что же мне всё это? — Граф пустил слезу и, закрыв глаза, через несколько секунд погрузился в сон. Позже к нему пришла дочь. Увидев отца спящим, она легко улыбнулась и положила на него детский рисунок, тот самый от внука. К сожалению он не смог прийти, так как был в школе. Она заметила бледные глаза отца и такой же усталый спящий вид, и еле заметно была видна мокрая щека. Заметив это, у вампирши сразу же пропала улыбка. Она вытерла слезу с его щеки и сказала, что всё будет хорошо, после чего ушла. В это время графу снились Гавайи и их первая встреча с Мартой.