Рон

Глава 7

Вот и наступили каникулы, ехали мы с Джинни в одном купе, с грустью наблюдал я как она не переставая строчит в чёрную тетрадку. Потерпи сестрёнка, недолго осталось, периодически бросала она на меня взгляды. Ханна и Сьюзен остались в замке. Как и Луна. Близнецы же ехали со своим другом Ли, выдумывая новые каверзы и злые шутки. От их рук в этом полугодии пострадало рекордное количество младшеклассников, а им всё нипочём, продолжали они испытывать свои странные составы на детях. На отработки им было плевать, да и за руку их ловили редко. От отчисления же братьев спасал Дамблдор, благоволивший нам. А как же! Верные подельники, как-никак. Перси — это отдельная песня, усмехнулся я. В этом году он понял что такое девочки и попытался начать ухаживать за старостой другого факультета Пенелопой Кристалл. Неудачно, дала она ему от ворот поворот, обозвав хамом и залепив звонкую пощёчину прямо в большом зале, ходил он с тех пор злющий на всех, старались мы не попадаться ему на глаза. Проклянёт. — Что ты там пишешь? — Заговорил я, не сдержав любопытства. — Ничего, — покраснела сестра, захлопнув тетрадь и убрав её в карман. Ясно. Делилась своими маленькими секретиками и переживаниями с тем, кого нельзя называть. — Ладно. А как учёба? Справляешься? — Да, — заложила палочку за ухо Джинни. — Профессор Флитвик хороший учитель, как и Макгонагал. А вот Снейп, — скорчила она рожицу. — Фууууу. — Понятно, — улыбнулся я, пересев к ней и обнял. Она доверчиво посмотрела на меня, положила голову на плечо и заснула, так и доехали мы до вокзала Кингс-Кросс, где нас встречали родители. — Побыстрее! — Гнала нас как цыплят в проход Молли, приобняв единственную дочку, искренне радующуюся маме. — Мам, а почему мы… — Молчать! — Заткнула Перси Молли, подтолкнув в спину. С магловской стороны вокзала, припаркованным у дороги стоял отцовский горячо-любимый Форд-Англия замшелого года выпуска. Ржавый кусок металлолома, со скрипом открыли заднюю дверь близнецы, втискиваясь в салон. Джинни села спереди вместе с мамой. За рулём же был отец, Артур. Одного взгляда была достаточно, чтобы понять, он вне себя от злости, разом заткнулись все, понимая, что одно слово и наказания не избежать. Ночь наедине с нашим упырём можно и не пережить, содрогнулся я, погрузившись в воспоминания прежнего Рона, посаженного в клетку, и заброшенного на чердак. Такого страха он не испытывал никогда, сквозь прутья решетки пытался добраться до его плоти защитник нашего дома, завязанный на родителей. Самый старший из моих братьев, рождённый сквибом и превращённый в ЭТО. Даже Блэки так не поступали с детьми-сквибами, как поступили они. Страшное, чёрное всё в струпьях существо, гниющее изнутри и раньше бывшее человеком. С красными буркалами вместо глаз, жаждущее только одного, насытиться, тянул он руки сквозь прутья, царапая мою кожу и ярился, не в силах вырвать клок мяса. К утру ему почти удалось раздвинуть прутья и схватить меня за горло, но наказание закончилось, магией перенёс меня отец вниз, а упырь взвыл, пытаясь пробиться через люк на свободу, пришлось Артуру его утихомиривать. Мда. Невесёлые воспоминания, передёрнулся я всем телом. Летели мы где-то час, начал спускаться из облаков фордик точнёхонько над нашей деревней и тут всё встало на свои места. Злость отца, немногословность матери. «Норы» не было! На её месте была только огромная куча хлама, впрочем, наш дом и был слеплен из хлама, который мы видим, мягко приземлился отец на участке. — Вылезайте, — первым вышел он из машины. Задавать вопросы никто не решался. Скривившись, Артур на пару с Молли начали объяснять: — В конце лета, — начал папаня подбирать слова, — я столкнулся с волшебником и он попал в меня ужасным проклятьем. Чтобы выжить, мне пришлось сбросить его в наш алтарь, — перекосило его, словно разом все зубы заболели. — По-началу всё было хорошо, но потом начали проявляться всё более тревожные признаки. Дом дрожал, пауки и крысы стали разбегаться, по алтарю пошли трещины… В конечном итоге камень рода (алтарь) был разрушен. Исток, на котором он стоял, иссох. — А дом? — Зажала рот рукой Джинни. — «Нора» держалась на магии из алтаря. Стоило ему исчезнуть, как наш дом развалился, — приобняла дочь Молли. — Нет!!! — Застонали близнецы, встав на колени и оплакивая всё добро, что было ими припрятано у себя в комнате. Перси хмурился. — Так что теперь мы живём у тётушки Мюриэль и потихоньку разбираем завалы, — сказал Артур, поведя рукой на кучу хлама за спиной. Судя по всему, разбирали они её очень неспешно, не было заметно и следа работы. А тот колдун, на которого Артур всё свалил — выходит тот старик Уайт, не могу я винить его за то, что он хотел прикончить воров забравшихся к нему в дом. Пока все молчат, я успел обмозговать, чем же нам грозит потеря родового камня, и выводы меня не порадовали. Из тех же священных двадцати восьми: Абботы, Бёрки, Блэки, Брустверы, Булстроуды, Гринграссы, Лонгботтомы, Краучи, Кэрроу, Лестрейнджи, Макмилланы, Малфои, Гонты, Нотты, Олливандеры, Паркинсоны, Пруэтты, Розье, Роули, Селвины, Слагхорны, Трэверсы, Уизли, Флинты, Фоули, Шафики, Эйвери и Яксли, нас не вычеркнут, учились мы бесплатно в «Хогвартсе» благодаря фамилии, но вот такого рода как Уизли больше нет, должны были мы померкнуть на всех родовых гобеленах. Вот уж Малфои, да другие недоброжелатели порадуются. Камень рода — это всё. Это прошлое, это будущее, это настоящее. На него завязаны гобелены и такие артефакты как часы в нашем доме, показывающие, где каждый член семьи находится прямо сейчас. На нём клянутся, проводят свадьбы и помолвки, приносят жертвы и воздаяния. Камень — это сила рода, его память и дары. Глава рода в своём доме благодаря камню обладает такой властью и мощью, что ему не страшны одиночные волшебники. Даже группы волшебников. Поэтому родовые гнёзда на штык берут редко и большой толпой. Короче, Уизли доигрались! Придётся нам брать другую фамилию, так как отныне этот род пресёкся, без права на восстановление. Виданное ли дело — самому уничтожить алтарь? Скинул, понимаешь с себя проклятье, поганец, зло глянул я на Артура, тут же отведя взгляд. Но и хорошие новости есть, почувствовал я, как зачесалась спина, исчезали с неё вырезанные письмена. — Мам, а мы восстановим дом? — Плакала Джинни, не понимая, что сейчас произошло. — Конечно, дорогая, и дом и алтарь, — переглянулись родители, вешая нам лапшу на уши. Уверен, Перси и близнецы всё понимают, но молчат. — Так, — деловито стал объяснять нам фронт работ Артур. — Рон, ты остаёшься здесь и продолжаешь разбирать то, что осталось от «Норы» С тобой остаётся Перси, — открыл он багажник, достав какой-то куль. Бросив его в сторону, он взмахнул палочкой, разложилась дерюга в палатку, знакомую мне по фильмам о Гарри Поттере, торчала из неё кривая печная труба. Внутри должно быть несколько комнат и кухня. Да ещё пахнуть кошками, вспомнил я. — Жить будете здесь. — А близнецы? — Не переставал хмуриться Перси. — Они отправятся с нами к Мюриэль. Места там всё равно всем нет, а так хоть помогут мне на заработках, подкинул хорошую работёнку друг нашей семьи — Мундугнус. «Работёнку» я перевёл как наводку. — А они не замёрзнут тут? — Куталась в шарф Джинни, с интересом заглядывая внутрь палатки. — Нет. Там есть печь. Можете использовать дерево с разборки дома для неё, — обратился Артур к нам с Перси. — Всё ясно, — кивнул наш староста и скрылся в палатке вслед за любопытной Джинни. — Все ценности заносите в палатку. Остальное сжигайте, — дала ценные указания мама, вытащила уже присмотревшую себе кровать Джинни, хнычущую, что она хочет остаться с братиком Роном, и они улетели, строили мне рожи сквозь стёкла взлетающей машины близнецы, злорадствуя, что нам придётся остаться здесь и работать. Впрочем «нам», это я хватил лишку. — Принимайся за дело, — вытолкнул меня из палатки Перси и не подумав помогать. Что ж. Работа мне не в тягость, выхватил я палочку, перебрал в уме нужные заклятья и приступил к делу.  — Вингардиум Левиоса, — поднимал я заклятием левитации смятые и покореженные куски «Норы» притягивая их к себе и решая что с ними делать. Дерево рубилось на дрова, а не пригодные ни на что покорёженные металл и камень подвергались заклятию Эванеско, исчезали предметы без следа после его применения. Так и проходили следующие дни, споро разбирал я завалы, уничтожая хлам и откладывая уцелевшие вещи в сторону:  — Репаро, — круговым движением палочки восстановил я очередной стул, собрав его из кусков. С Перси мы пришли к консенсусу. Он не мешает мне, а я ему, уже на следующий день он исчез сразу после завтрака, появляясь только к вечеру. Ужинал, ложился спать и снова исчезал, воняло от него алкоголем, но это не моё дело, старался я не попадаться ему пьяному на глаза. Не все вещи, что мне попадались, я безропотно отдавал, перекочевало в мой сундук немало уцелевших книг из родительской библиотеки и комнат братьев. Золото не попалось вообще, сразу после случившегося достали его из-под завалов родители, не став заморачиваться с книгами. Хотяяяяя… Их как раз призвать и нельзя. Ценные тома защищены куда лучше золота. Совсем уж я не рисковал и наиболее дорого выглядящие книги просто-напросто переписывал в блокноты, зачаровав перо на это. Изредка появлялся Артур, забирал вещи и аппарировал прочь.  — Роняя, ня-ян-ня… — Гонялся я в промежутках между работой за садовыми гномами, радующемуся моему приезду. Проверил посадки, укутав некоторые растения на зиму, и продолжал работать, продлилось это до конца каникул, пока на месте «Норы» не осталась ровная поверхность земли, заровнял я образовавшуюся от подвала яму, воровато подобрав несколько светящихся камней оставшихся от родового камня. Чувствовал, что они мне ещё пригодятся. Забрав нас с уже пустого участка, Артур аппарировал в Годрикову Впадину. Тут и жила тётка Мюриэль, последняя из Пруэтт.  — Это и есть поместье Пруэтт? — Был я разочарован, увидев перед собой небольшой каменный коттедж с мансардой.  — Нет, — разродился Артур пояснениями. — Мюриэль выкинуло из поместья, как только глава и наследник погибли. Оно запечаталось и будет закрыто на веки вечные, так как никого из Пруэттов не осталось. Попытки вторых и третьих сыновей из других родов пройти на его территорию и взять под себя род — не увенчались успехом, уже давно перестали и пытаться это сделать близкие и дальние родственники.  — Ясно, — вытер я ноги и прошел за всеми внутрь домика бабушки Мюриэль. Не знаю почему другие дети Уизли зовут её тётушкой, когда она приходится нам бабкой.  — Явились! — Недовольно оглядела она нас.  — Ты что, не знаешь, как вытирать ноги?! — Погнала она Перси на улицу поганой метлой. — А ты что уставился??? — Посмотрела она на меня, хотев что-то сказать, но тут кольцо с камнем на её пальце поменяло цвет, и она изменилась в лице, уже другим взглядом меня осмотрев. Никто этого не заметил, столпились все у камина, собираясь отправляться на Кингс-Кросс. — Продолжай в том же духе и станешь Пруэтт, — успела она шепнуть мне, прежде чем я зашел за всеми в камин. — Кингс-Кросс! — Кинул Артур дымолётный порошок нам под ноги, взвилось пламя и нас потащило сквозь грязные трубы.