Няня для подростка

Лиса сидит напротив Чонгука, укутанная в полотенце, и не может перестать смеяться. Чон же сидит, весь из себя угрюмый, и пытается что-то ей говорить. — Хватит уже, — не выдерживает парень, и его мямлянье переходит в громкий возглас, но девушка даже не дергается, продолжая трястись от смеха. Чонгук сидит на полу в гостиной, весь красный, как рак, приложив на ногу пакетик со льдом. Лиса сидит на диване, подобрав ноги под себя, вспоминая эпичное, во всех смыслах этого слова, появление Чонгука в ванной с его последовательным скольжением и припечатыванием головой о пластиковую дверцу душевой (удобно быть богатым, и тебе душ, и ванная). Только вот с головой Чона все в порядке, чего нельзя сказать о его ноге, потому как парень споткнулся о вещи своей няни и подвернул ногу, когда поднимался с пола. И вот, после всего этого, он сидит весь смущенный и недовольный, ведь добивался он отнюдь не такого исхода. По его плану именно Лиса должна была быть той, кто бы сидел и неловко мялся, но никак не сам Чонгук. Чона уже порядком бесит, что он постоянно остаётся смущенный после перепалок, потому что никогда такого ранее не было. Ни одна девушка даже и не подозревала, что Чонгук совсем невинный, что уж говорить про постоянные подколы. Он с невиданным усердием пытается поменяться местами с Манобан и оставить смущённой её, но все равно ничего не получается, возраст - главная проблема. Девушка идёт на кухню, чтобы приготовить что-нибудь – Чонгук, скорее всего, ничего за сегодня не ел, а тут ещё и упал неудачно. Тихо хихикает, думая, разве такими бывают наследники крупных компаний? Долго смотрит на полупустые полки в холодильнике. Да, что-что, но готовить на троих людей Лиса не приспособлена, да и эти мальчики съедают все, как пылесос. Что ж, продуктов нет, а в гостиной сидит голодный парень, которого она заставила убираться в огромном доме, так ещё и тот, плюсом ко всему, несколько раз упал и сидит с больной ногой. Вроде бы все предельно понятно - на помощь приходит рамен, который тут несколькими пачками валяется с тех пор, как Лиса стала няней в этом доме. — Иди есть, Чонгук, — зовёт парня Лиса, а тот медленно ковыляет в её сторону и садится за стол. Ничего по поводу ужина не говорит, что девушку слегка удивляет. Да и выглядит он будто бы и не здесь вовсе, и молча жуёт. Сначала она с опаской смотрит по сторонам – мало ли, что мог придумать этот проблемный ребёнок, а потом так же смотрит на самого Чонгука. — Скажи мне, как я должен сделать так, чтобы ты смутилась? — спросил парень. Видимо, решил не ходить вокруг да около и спросить прямо и по делу. Только вот девушка поперхнулась от внезапности вопроса. И сама задалась тем же вопросом, а как её можно вообще смутить?

***

На следующий день Чоншин вернулся, но в детский сад идти категорически отказался и до конца стоял на своём, не отступаясь от сказанных слов. Конечно, хорошо, что мальчик уже с малых лет упорно стоит на своих словах, но не про прогул же, в самом деле. — Хену заболел и не идёт, я тоже не пойду, — в который раз повторил, топая ножкой. Лиса тяжело вздохнула, думая, зачем вообще согласилась стать сделкой, учитывая тот факт, что детей она не любит. Не сказать, что прямо совсем ненависть одолевает, но и особой симпатии не возникает. И этот маленький чертенок прямо сейчас, показывая свой вредный характер, как у брата, будит в ней чувства антипатии к маленьким детям. — Шин-а, не зли нуну и иди в садик, — говорит Манобан, прикусывая щеку изнутри, чтобы не сорваться, и тянет улыбку на лицо. Чоншин продолжает твердить "нет", а Лиса уже готова его силком отвезти туда. У него что, кроме этого Хену, друзей больше нет? Чего так упёрся? — Над тобой смеются в детском саду? — спрашивает, а Шин отрицательно мотает головой в стороны. — Ну, что тогда? — Без Хену там скучно, — отвечает мальчик, а девушка даже закатывает глаза. В конце концов, она убедила его пойти в садик, постоянно твердя: "Ты должен сказать воспитательнице, что Хену заболел, поэтому не придёт". Тот, естественно, не повёлся - умный черт, но все равно пошёл, ибо няня надоела ему "на мозги капать". Весь день было довольно скучно одной, поэтому в голову постоянно лез вопрос, заданный Чонгуком, и Лиса всерьёз задумалась, как же её можно смутить. "Очнулась" она уже ближе к приходу Чонгука из школы и быстро побежала на кухню, чтобы приготовить хоть что-нибудь. Только вот, когда пришёл Чонгук, было не до готовки, потому как тот пришёл весь побитый и разукрашенный. Чон попытался быстро скрыться в своей комнате, но Лиса его остановила, схватив за руку. — Чего тебе? — грубо спросил он, упорно избегая чужого взгляда и стараясь не показывать больную часть своего лица. Знает - от девушки достанется больше. — Повернись, — строго говорит Лиса, словно мамочка, а не няня. Чонгук сначала стоит и не двигается, а когда девушка повторяет, медленно поворачивается к ней лицом. Она осматривает его рассеченную бровь, кровотачущую скулу, ранку на губе и синяк прямо под глазом. Вздыхает, думая, сегодня день непослушания детей Чонов, что ли? - Кто это тебя? — А тебе какая разница? — огрызается, хочет уйти, но Манобан стоит прямо на дороге и не даёт ему прохода. — На вопрос нужно отвечать, говнюк, — грубо бросает девушка, таща парня в сторону кухни. Тот весь съеживается, когда видит, что она достала аптечку. В предыдущий раз (да, для неё не впервой видеть Чонгука побитым) она прижимала ватку к ранам так сильно, будто не обрабатыыала, а наоборот наносила ещё больший ущерб (хотя так оно и было). Чонгук вообще везде, где только мог, строил из себя невесть что, и как-то раз его хотели избить, когда Лиса с ним пошли в магазин. Она не думала, что Чон настолько самоуверенный, но в прошлый раз он пришёл с побоями похуже сегодняшнего, чего только раны на лице стоили, а на теле – так вообще. - За что тебя так? - спрашивает девушка, обмачивая вату в спирте, и подходит к Чонгуку, который даже, как-то испуганно, дергается назад. — Не буду я ничего делать, просто обработаю и пластырем заклею, и все, - доверительно сообщила она, садясь рядом с парнем и начиная легонько прижимать вату, пропитанную спиртом, на раны, при этом не забывая дуть, чтобы не так сильно щипало. — Победил хоть? — Какая разница? Отвали, — недовольно отзывается парень, но Лиса видит, как его уголки губ так и наровят разползтись в улыбке. И она понимает – победил, и тихо смеётся, с довольного взгляда парня. Все таки, какой же он ещё ребёнок. — Черт, еда, — испуганно восклицает девушка, чувствуя подгорелый запах, и подбегает к забытой сковородке на плите.