Судьба смертного греха

- Мама, Моргана опять сожгла мои записи! Мерлин стояла у котла, подняв руки, в очередной раз прерывая заклинание почти в самом конце. В комнату забежали дети и стали описывать круги вокруг нее. Девочка, как две капли воды похожая на нее в детстве - дерзкая, свободолюбивая, гордая - прыгала и смеялась от радости, тряся в руках тлеющие от совершенного заклятия рукописи. Мерлин одними глазами наблюдала за дочерью: она светилась от счастья. Может ее забавляло внимание брата, а может она просто была гадкой девчонкой - Мерлин даже не хотелось об этом думать. Ей было вполне достаточно одно ее существование для беспокойства. - Ты утомил меня сидеть за бумагами каждый вечер. Целыми днями не выходишь из-за стола. Мне скучно. - Если скучно - практикуйся в магии. Мама рассказывала, как ты чуть в свинку не превратилась. Мальчик остановился и стал показывать на сестру пальцем. Мерлин опустила руки. Она укоризненно взглянула на сына, отчего тот опустил палец, но руки, сжатой в кулак, опускать не стал. Он только стыдливо потупил взгляд и добавил: - Но в остальном ты молодец. Магию огня освоила хорошо. Девочка встала в победоносную стойку, вперив руки в бока. Мерлин наколдовала себе стул и присела, скрестив ноги. - Моргана... - Мама, он опять всю ночь просидел над стихами. Я не понимаю, для кого он пишет. У него и дамы сердца нет. Зачем? - У твоего брата есть талант. - Талант? Писать стихи? Что за вздор!- девочка крикнув не по годам взрослую фразу по-детски топнула ногой.- Я могу силой мысли поднять его вместе со стулом! Я могу заморозить время и ускорить его, а он тратит часы над одной строчкой! Что он может такого, чего не могу я?! Мерлин взглянула в глаза дочери и сказала: - Ты можешь писать стихи? Девочка нахмурилась. Мерлин не отводила от нее взгляда. Они смотрели друг на друга, пока малышка не сдалась. - Не могу. - Тогда и не бесись. Моргана выдохнула через нос, вся подобралась и как можно быстрее выбежала из маминой лаборатории. Мерлин перевела взгляд на сына. Он стоял рядом, не зная, куда деть взгляд. Мать продолжала смотреть на сына, пока тот не взглянул на нее. - Ты молодец, сынок. Я тобой горжусь. Поступиться гордостью, чтобы похвалить сестру. Забыть о гневе, чтобы не вызвать его у остальных. Это дорогого стоит. - Я не думал об этом. Просто... - Ты боишься меня? Мальчик взглянул на мать так, словно она назвала его предателем. Его глаза забегали, а тело стало трясти от возбуждения. - Я не... - Прости меня. Я не самая добрая мать. Но я уверена, что справедлива. Вы с Морганой для меня - самые дорогие люди на свете. Я... - Я не боюсь тебя, мама,- мальчик смотрел матери в глаза, напрягшись всем телом. Его руки были сжаты в кулаки.- Ты всегда была добра ко мне. И я люблю тебя. Но мне продолжает сниться тот сон. Потому я до сих пор не сплю. Я боюсь не тебя, а того, что увижу во сне. Мерлин опустила глаза. Сон, который снился ее сыну - последний миг жизни его отца. - Я не хочу снова это проживать. Не хочу гореть в пламени. Мне больно. Очень больно. И страшно. Но твои глаза в этом сне. Ты такая грустная, мама. И когда я просыпаюсь, я не хочу видеть этих глаз снова. Поэтому стараюсь изо всех сил, чтобы ты во мне не разочаровалась. Я готов терпеть любые выходки Морганы, лишь бы ты не печалилась. Мерлин улыбнулась. Она встала со стула, подняла сына на руки и пошла в его комнату. В полном молчании и темноте они прошли в комнату. Свеча, догоравшая на столе, немного коптила. Мерлин взмахом руки вернула ее в изначальное состояние. Она положила сына в постель, укрыла его одеялом и легла рядом. - Мама, ты что? - Что? Я не могу уложить сына спать? Мы же лежали так, когда тебе было года три? - Да, но мне уже пять! - Горделивый, как отец. Мальчик зарделся, но Мерлин этого не заметила. Она поглаживала его по голове и шептала слова заклинания. Оно помогало, но не всегда. Мерлин не прекращала попытки и эксперименты, создавая все новые и новые заклятья, чтобы родной сын мог спать спокойно. Она уже написала книгу о сне, изучая действие заклятий на своих детях - голод знаний ей было не утолить. К счастью, дети пока мало что понимали в этом. Сын не был предрасположен к магии. По крайней мере к осознанной. Но Моргана! Эта девочка была если не на ровне, то очень близко к матери. Она могла выполнять самые сложные заклятия, которые Вивиан в этом возрасте никогда не удавались. Мерлин гордилась дочкой, но боялась, что однажды она станет такой же, как и ее мать. Только до этого еще далеко - так Мерлин успокаивала себя. - Мама,- мальчик вывел мать из дурных мыслей. - Да? - Я вижу еще кое-что... Во сне. Мерлин привстала на локте. Мальчик уткнулся в подушку лицом. - Не стесняйся. Что ты видишь? Мальчик высвободил один глаз. - Я вижу девочку. Красивую девочку. Мерлин обняла голову сына и прошептала ему на ухо: - Опиши ее. Мальчик хихикнул и ответил: - У нее длинные серебряные волосы. А еще я помню золотые глаза. Широкие, как два блюдца. И ее смех. Я каждый раз слышу ее заливистый смех. Но из глаз у нее всегда текут слезы. Она будто давно меня не видела и очень скучала. А я не могу до нее дотянуться. Из раза в раз я тяну к ней руки, но не могу. Мерлин горько улыбнулась. Она знала, что сын будет похож на отца, но и предположить не могла, что даже душевные терзания будут схожи. Мерлин крепче обняла сына и сказала то, что давно хранила в сердце, но не могла найти момента, чтобы рассказать. - Я знаю, тебе страшно, сын мой. Но это временно. Скоро, совсем скоро ты найдешь цель. Причину, ради которой отбросишь любые страхи, любые сомнения. Ты станешь гордым войном, величайшим из всех. Совсем, как твой отец. Ты будешь самым добрым из рыцарей, как целая деревня друидов. Ты будешь самым сильным войном, как сам король Мелиодас. Просто спи спокойно, сын мой. Спи... Ланселот. А я буду рядом. Всегда рядом.