Время не лечит

— Меня зовут Шури Химеджима, а Вас? Слышать это имя было для нее больнее, чем острие наточенного ножа. Слёзы. Почему их так трудно контролировать? «Я ведь смирилась» Чем дольше она смотрит на нее, тем больше ей не хватает кислорода. — У Вас что-то болит?! —  Девушка стала беспокоиться и немного суетиться. — Н-нет, не переживай, — Акено постаралась выдавить из себя улыбку. Она попыталась вытереть слезы. — Что-то ведь случилось, да? — Шури села рядом с будущей дочерью и положила свою руку ей на плечо. — Ах, я не знаю, что на меня нашло, не обращай внимания, — брюнетка попыталась улыбнуться шире.  На душе такие смешанные чувства. Хочется кричать от счастья, потому что только что ее коснулись руки, по которым она скучала столько лет, но… «Ее уже нет…» — старалась сама себе напомнить Акено. — Простите, если заставила вспомнить что-то плохое… — виновато опустила голову девушка. — Ой-ёй, нет-нет, все отлично, не беспокойся, — жрица отвела взгляд с застывшей улыбкой, — спасибо, что спасла меня… — Если я могу помочь кому-то, то обязательно сделаю это, — Шури улыбнулась. — Ох-ох, мне нужно Вас накормить! — Стукнув кулаком по своей ладони, девушка побежала на кухню. Вернувшись, она поставила рядом с Акено порцию риса и немного мяса с рыбой. — Пожалуйста, угощайся, — брюнетка улыбнулась. — Спасибо большое, — сказав это себе под нос, Акено аккуратно и немного неуверенно схватила палочками еду. «Могу ли я вот так просто сидеть и есть, пока мои близкие сражаются с Локи?..» — Вас что-то беспокоит? — с небольшим волнением спросила Шури. — Ах, нет, — брюнетка помотала головой и взяла в рот еду. Снова жжение в уголках глаз, вновь собираются слезы, но Акено смогла их сдержать. Она так давно не ела маминой еды, что для нее это стало ещё одним ударом. Вновь она ощущает чью-то руку на своем плече. Шури молча улыбается ей. Как же эта улыбка помогает Акено… — Точно, я так и не представилась, — девушка задумалась. Стоит ли говорить свое настоящие имя? — Эм… Грефи… — неуверенно сказала Акено. «Господи, надеюсь, что госпожа Грефия меня простит» — Рада знакомству! — Ах, да, я тоже, — «Грефи» улыбнулась. — Кстати, можешь обращаться ко мне на «ты», хорошо? — Даже не знаю… Вы… Точнее, ты, старше меня, ведь так? — Шури задумалась. — Пф… — Акено почему-то начала смеяться. Так странно слышать это от своей собственной матери. — Я ч-что-то не так сказала?! — девушка засмущалась. — Нет-нет, не переживай. Я со своими странностями, — Грефи попыталась успокоить маму улыбкой. Вдруг раздались шаги. Шури поспешила открыть сёдзи. Перед девушкой стоял высокий мужчина средних лет с серьезным взглядом и прямой осанкой. Он заметил Акено и, посмотрев на нее сверху вниз, ещё больше нахмурился. — Шури, кто это? — серьезным голосом спросил мужчина. — Эту девушку нашла Сузаку раненой возле храма, и я решила ей помочь, — с улыбкой говорила жрица. — Шури, ты ведь понимаешь, что нам нельзя таскать незнакомцев в наши имения! — Но, дядя Сую.! — Нет-нет-нет, слушать не желаю. Сейчас ведь твоя очередь прибирать двор, так почему я тебя там не вижу? — Простите… — Я не хочу слышать извинений, а хочу видеть действия! — после этих слов он удалился. «Сую… Это он…» Акено немного стиснула зубы, но потом пришла в себя от голоса Шури. — Прости меня, пожалуйста, я должна ненадолго покинуть тебя, — грустно улыбнувшись, сказала та. — Я могу чем-то помочь? — Полукровка вопросительно взглянула на нее. В ее глазах виднелось беспокойство. — Спасибо, но нет. Ты сейчас не в лучшем состоянии, чтобы сделать это, — жрица помахала рукой. — Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Я скоро вернусь, — после этих слов она закрыла за собой сёдзи и ушла. — Мама… — Акено опустила голову, и ее брови дрогнули. По щеке побежала слеза. Девушка прижала свой браслет к сердцу. «Куренай, прости меня…» *** Куренай сидел в своей темной комнате, не желая выходить. Он находился в углу комнаты, куда не попадал свет. Парень уже долгое время не сдвигался и не выходил к солнечному свету. Его фиалковые глаза стали бледно-фиолетоввые, они не излучали былого блеска. Куренай долго смотрел в одну точку, не смыкая глаз. Внутри была пустота. — Куренай все ещё не вышел? — Икс с волнением посмотрел сначала на дверь, а потом на Риас. — Нет… — она опустила голову и немного сжала кулаки. — Он все ещё не смирился с потерей Акено… — Гремори пыталась сохранять невозмутимость, хотя было видно, что она была готова расплакаться прямо здесь. — Куренай, — Иссей аккуратно постучал в дверь. — Могу я войти? — В ответ было лишь молчание. — Сынок, пойми, что… Ее уже нет… — В ответ снова была тишина, Куренай будто ничего не слышал. Риас положила руку на плечо Иссея и помотала головой. Хёдо вздохнул, — Я. Я вернусь к тебе позже. — Шатен медленно убрал руку с двери и ушел вместе с остальными. Он ужасно хотел помочь сыну, но не знал, что делать. Куренай все ещё не двигался, смотря куда-то в пустоту. Его взгляд будто проходил сквозь предметы. Вдруг парень почувствовал странное тепло от своего парного браслета. Оно было такое… Знакомое… Химеджима прижал руку к сердцу, тепло стало ещё приятнее. Слезы пошли по его лицу и он сильнее сжал руку с браслетом, стараясь ещё больше прижать ее к себе. Он криво улыбнулся, не обращая внимания на слезы. — «Она жива…» *** Акено попыталась встать. В животе была безумно сильная боль, но у нее получилось устоять на ногах. Приподняв футболку, она увидела на животе большое количество бинтов и немного крови. Голова болела не меньше, она была так же перебинтована. Химеджима села обратно. — Это сложнее, чем я думала, — Акено усмехнулась себе под нос. Вдруг снова раздались звуки. Химеджима пыталась разглядеть того, кто стоял возле входа, но там, судя по всему, был не один человек. Вдруг сёдзи отодвигается и туда входит Шури с… Мужчиной? Акено резко встаёт, чтобы помочь ей. — Тебе нельзя двигаться, вернись обратно, — девушка улыбнулась и попыталась дальше протащить незнакомца. После этого она попыталась уложить его в футон. — Ох-ох, он тяжелее, чем я думала. Акено сидела, широко раскрыв глаза. Неужели это действительно он..?