Без названия

Так темно. И холодно. Ты совершенно один. Ты слышишь шаги, далекие и тихие, шепот, чьи звуки сливаются в торжественную и искреннюю песню, и кровь, пульсирующую, зовущую, мчащуюся по венам. Ты слышишь мягкое урчание двигателя и пульсирующий реактор. Каждый из четырехсот тридцати ударов сердца. Но ты ничего не видишь. Ни людей, ни прохладной стали, ни бьющей энергии. Ни расплавленного металла, ни проносящихся мимо высоток, ни искаженного в гневе лица, ни яркого золотистого цвета. Ничего. Возможно, ты мертв. Зато ты помнишь: помнишь, как ты, полуживой и отверженный, оказался на Кроносе, где песок царапал лицо, а глаза ничего не видели; помнишь то, что ты солдат, созданный уничтожать и убивать; помнишь горький вкус поражения, звук, с которым умирала твоя семья, вкус крови на губах и рубиновые капли на ладонях. Ты промерз до костей, а сердце замерло в полу-ударе многие века назад. И по твоим венам течет не кровь, а обжигающая ненависть, преумноженная числом павших сородичей. Это она не дает тебе умереть. Полет, несколько секунд тело находится в невесомости. Удар. Ужас от того, что твоя семья мертва. И гнев, разрывающий тебя на части, заставляющий идти по ещё не охладевшим трупам, переступать через каждого, кто встанет на твоем пути, и разрывать миры, если того требуется для их спасения. Но их нет. И ты абсолютно один. Ты открываешь глаза.