Соулмейты

Покидаешь дом, даже не позаботившись о закрытии дверей. Ты знаешь, что поблизости все равно никого нет. Единственный населенный пункт находится в сотнях миль отсюда. Впереди расстилается огромное поле. Трава мерно покачивается от слабых дуновений ветра. Всевозможные цветы, коими засеяно поле, мелькают в разных частях огромной площади, попеременно привлекая твое внимание. Вдыхаешь полной грудью свежий воздух. Оборачиваешься, чтобы оглядеть свой новый дом. Внезапно на тебя накатывает эфемерное чувство счастья. Ты с трепетом думаешь о том, что все это теперь твое. Тяготы прежней жизни остаются в прошлом, на которое ты не оглядываешься. Теперь тебя ждет новая жизнь, где больше никто не посмеет помешать. Только ты.

-Я знаю, милая. Ты уже взрослая, но если что, просто хочу, чтобы ты знала - мы с папой всегда готовы тебе помочь и выслушать, - из телефона доносится нежный голос твоей матери. -Да, мам. Спасибо, - киваешь головой, будто она может тебя видеть, не отрываясь от выведения простых узоров. На любой случай, ручка с блокнотом находятся рядом с телефоном. Чаще всего, они пригождаются только чтобы занять руки в процессе таких вот бесед. Женщина беззаботно о чем-то болтает, не прося отвечать на каждое ее слово – она уважает твое желание помолчать, но почему-то все равно продолжает регулярно звонить. Невольно отстраняешься от пустой болтовни. Зачем она звонит каждый день? Действительно ли волнуется? Возможно. Она мать - матерям положено переживать о своих детях. Хочет помочь? Вероятно, нет. Она давно сделала все, что могла. Жаль, что ничего из этого не помогло. Проверяет, жива ли дочь? Скорее всего. Устало смотришь на запястья, испещренные порезами. Глубокими и длинными и совсем маленькими. Вдоль и поперек. Суицид – не выход. Истертая временем фраза, побывавшая на устах миллионов людей. Людей жизнерадостных и верящих в светлое будущее. Людей не отчаивающихся. Не таких, как ты. Да, не выход. Именно поэтому ты все еще здесь. -Мы с папой любим тебя, дорогая, - мама тяжело вздыхает. – Ты знаешь, я против твоего переезда. И ты знаешь, почему. Но ты сама за себя в ответе, поэтому я не могу запрещать тебе. Я видела фотографии. Очень красивое место. Надеюсь, там тебе станет лучше. Если захочешь вернуться, наши двери всегда будут открыты для тебя. В любое время. -Конечно. Спасибо. -Не благодари. Мы ведь семья. Кладешь мобильник на стол. Взгляд падает на время. Пора принять кучу таблеток, прописанных, якобы-волнующимся-о-твоем-состоянии врачом. Ты не винишь его. Это его работа. Нет ничего ужасного в том, что он предлагает помощь исключительно тем, кто платит. Почти все люди такие.

---

Нужная коробка самая маленькая и легкая. Ставишь ее на стол. Нож в руках плавно скользит по полоске прозрачного скотча. Внутри то, что давно стало обычной частью твоей жизни - различные лекарственные препараты от всевозможных недугов. Разноцветные коробочки аккуратно лежат друг на друге. Баночки составлены рядом. Шприцы свалены маленькой кучкой в одном из углов картонного куба. Сверху медицинская карта, переполненная неразборчивым почерком врачей. Медленно перелистываешь тонкие страницы, скользя взглядом по тексту. Выхватывать получается только некоторые слова, которые ни о чем не говорят. Последние записи от психотерапевта. Между строчек со сложными научными терминами затесалось название психического расстройства. Депрессия как следствие. Закрываешь. Мягко проводишь пальцами по корочке карты, после чего стискиваешь ее в руках и выкидываешь в рядом стоящую урну. Тебе не нужна помощь врачей. Они не могут помочь. Тебе больше НЕ понадобится чья-то помощь вообще. Мысли почти наивные. Ты знаешь это, но уже не хочешь идти по выученному маршруту. Еще никогда ты не чувствовала столь сильный прилив решительности. Желания жить. Пусть одной Пусть далеко от дома и общества. Ты не одна такая. Были те, кто выбирался из засасывающего болота депрессии. Ты ничем не хуже них. -Я была такой эгоисткой, - тихо произносишь, думая о своем соулмейте. Он, наверняка, ненавидит тебя. Ты постоянно заставляла его страдать. Испытывать все те негативные эмоции, что чувствовала сама. Он точно тебя ненавидит. Не простит. – Мне так жаль. Подходишь к окну, чтобы отодвинуть тюль. За окном расстилается грозное пасмурное небо. Тяжелые тучи закрыли солнце, не давая пройти ни лучику. Редкие капельки дождя медленно стекали по стеклу. В небе вспыхивает яркая молния, после чего тишина нарушается громом. В комнате начинает стремительно темнеть не то с наступающей грозой, не то от вечера. Возможно, от того и другого. -Нужно включить генератор, - вспоминаешь слова бывшего хозяина. Вы мало общались, но тебе он показался милым человеком. Добродушный и чуть наивный. Ты только удивилась, как ему повезло не натолкнуться на аферистов. Они бы в два счета провели его вокруг пальца. Ты прекрасно помнишь, что генератор находится в гараже. Там довольно темно. Но у тебя есть фонарь, заботливо оставленный на тумбочке прошлыми жильцами. Хватаешь его и направляешься гаражу. Удобно, когда попасть в него можно напрямик из дома. На пару минут застреваешь у двери, отпирая маленьким ключом, и отворяешь дверь. Свежий воздух врывается в дом. Глубоко вдыхаешь запах озона, закрыв глаза. Что может быть лучше?

---

Стоишь напротив двух очень странных людей. Между вами повисла напряженная тишина. Один из них огромен. На животе татуировка свиньи. «Маска тоже в виде морды свиньи», - отрешенно замечаешь, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Мужчина издает нечленораздельный звук, из-за противогаза напоминающий хрюканье. На него привалился парень. По крайней мере, тебе кажется, что он гораздо моложе, чем выглядит. Это сложно заметить, когда он напрочь перепачкан сажей, а часть волос выгорела. То, что ты точно можешь сказать о нем, это его нездоровая худоба. Как только на ногах держится? Тут же понимаешь, что он и не держится, а висит на руке крупного товарища, только вот не из-за недоедания, а скорее из-за раны. Какие-то грязные тряпки, обернутые вокруг его талии и завязанные тугими узлами, насквозь пропитались кровью. Взгляд опускается на лужу крови, образовавшуюся под двумя незнакомцами. Вздрагиваешь, уже забыв о том, что они проникли в твой дом. -Ему… нужна помощь, - наконец, подаешь дрожащий голос. – Надо вызвать скорую помощь! Крупный мужчина качает головой и направляет на тебя оружие. Ты не двигаешься, боясь спровоцировать. Умирать так совсем не хочется. Мысленно хлопаешь себя по лбу, когда вспоминаешь многочисленные порезы на запястьях. Такая глупая. Разве раньше ты не хотела именно этого? Вот он, твой шанс. Уйти из жизни, даже не взяв на себя ответственность. Потом качаешь головой, отбрасывая все мысли. Не сегодня. -Мы не в лучших отношениях с полицией. Ну, ты знаешь, что именно их вызовут врачи, когда приедут и узнают нас, - блондин нервно хихикает, отчего закашливается. По подбородку стекает струйка крови. Плохо. Очень плохо. -Тогда позвольте принести аптечку, - нервно переплетаешь свои пальцы между собой. – Вам не помешает чистый бинт, обеззараживающее средство и, возможно, сильное обезболивающее. Носитель противогаза недоверчиво косится, слабо веря, что ты не сдашь их при первой же возможности. Тело блондина резко обмякает – он потерял сознание. Ты, недолго думая, бежишь в дом. Цепляешься в коробку, к которой ранее относилась почти с трепетом, грубо переворачиваешь, чтобы получить лучший взгляд на содержимое. Выхватывает из кучи пачку бинтов и перекись водорода (Не спирт, но тоже подойдет). На секунду задумываешься, что лучше применимо в роли сильного обезболивающего, коего у тебя нет. Потом хватаешь то, что на твой взгляд лучше всего притупляет боль, возвращаешься в гараж.

---

Ты тяжело вздыхаешь. Руки все еще трясутся. Волнительно. Немного страшно. Парень, уже перевязанный, но еще не пришедший в себя, отсыпается на диване в гостиной. Ты неловко ерзаешь на стуле, рядом с мужчиной. С недовольством понимаешь, что прежнее воодушевление исчезло, оставив место привычному унынию. -Хорошо, что твой друг жив, - несмело начинаешь беседу, а потом внутри ругаешься на себя за смороженную глупость. Незнакомец тем временем, малозначительно кивнул. – Но все же, думаю, ему нужно в больницу. Зашить рану, предотвратить внутреннее кровотечение, если оно есть, или… сделать переливание крови. Он много потерял. Твой гость поворачивает голову в твою сторону и, наконец, говорит. – Крысе бывало хуже. Нет причин беспокоиться о нем. Скоро оклемается. Ты вслушиваешься в его хриплый голос, заглушенный противогазом. Совершенно очевидно, что «Крыса» не является именем, только кличка. Ты не удивлена. С чего преступникам раскрывать свои имена первой встречной девушке? Пусть даже, они проникли в твой дом, а ты не сдала их. Интересно, каков срок за сокрытие серьезных нарушителей закона? Твой собеседник неразговорчив. Да и говорить, собственно, не о чем. Что в такой ситуации можно сказать? Что-то о погоде? Глупость какая. Ты снова неловко отворачиваешься. Совершенно незнакомый тебе человек кажется опасным. Он наставлял на тебя оружие, грозясь убить. Но сейчас рядом с ним удивительно спокойно. -Мако, - просто произносит теперь-уже-не-незнакомец, не ожидая ответа. Ты потерянно оглядываешься, надеясь, что он сказал это не тебе, но говорит он, явно, не с бессознательным другом. Ты смакуешь имя. А имя ли? Очередная кличка? Ты не знаешь. И знать в ближайшее время не хочешь. Слишком много произошло за сегодня, за эту неделю, месяц, год. Большая рука ложится тебе на голову. Мягкое поглаживание волос никак не вяжется с таким крупным и, кажущимся на вид, жестоким человеком. -Мы уйдем, когда он проснется, - осторожно произносит мужчина. Он прекрасно понимает, что они с Джанкратом доставили массу неудобств. Лучшим выходом из сложившейся ситуации кажется просто сбежать. Как обычно. Как они делали всю жизнь. -Можете оставаться столько, сколько вам понадобится, - пожимаешь плечами. Тебе не хочется выгонять на улицу человека, который едва не умер. Атмосфера между вами тонкая, как лед. Вы оба почти не движетесь, боясь разрушить ее. -Антидепрессанты, да? – вдруг, без причины, Мако переводит тему в то течение, по которому ты плыть не хочешь. Ты сразу все понимаешь. Сомнений нет. Разве можно сомневаться, когда встречаешь соулмейта лицом к лицу? Ну, или к маске, не суть. Даже, если бы он ничего сейчас не сказал, ты бы поняла. Чуть позже, но точно поняла. Обязательно. -Мы должны были встретиться не в таких обстоятельствах. -Да. Часы показывают ночное время, а ты так и не приняла вечернюю дозу таблеток. Надо бы исправить оплошность. Лениво сползаешь со стула и идешь к столу. Выгребаешь из кучи несколько пачек – с каждой по капсуле. Высыпаешь в одну ладонь вторую дозу и протягиваешь ее Мако. Он молча принимает лекарства, словно ты врач. Он не спорит только потому, что имеет такой же недуг, как у тебя. Так устроена вселенная - заставлять чувствовать соулмейтов одни и те же чувства. Это становится жестоким, когда чувства представлены отчаянием и разочарованием. -Ты можешь ненавидеть меня, - сжимаешь в руках стакан с водой. – Я пойму. Мако молчит. Он никогда не ответит на такую глупую фразу. Он не может тебя ненавидеть. Ненависть сделает только хуже вам обоим. Ненависть – бесполезное чувство. А вот двигаться вперед к излечению от депрессии можно. Даже нужно. Нужно делать что угодно, лишь бы двигаться дальше, потому что позади вас двоих тьма…