Сорванная месса

      Маленький Мишель де Монсальви лежал в родительской кровати, бережно укрытый одеялом. Два противоборствующих желания сейчас одолевали мальчика: поиграть ещё немного и заставить родителей взять его на руки, поиграть с ним, чтобы папа слегка подбрасывал его в воздух и ловил, а мама рассказала ещё какую-нибудь сказку. С другой стороны, голубые глазки малыша слипались сами собой, Мишель уже откровенно клевал от усталости своим прелестным маленьким носиком, иногда мальчика тянуло зевать. К тому же режущиеся зубы не добавляли ему нисколько спокойствия — бедный ребёнок практически не вынимал изо рта свои пальцы, похныкивая и всхлипывая от боли в дёснах. Немного облегчила его страдания мазь на травах, безопасная при попадании в желудок, которую изготовили Абу и Сара. Во всяком случае, эта мазь помогала уменьшить боль в дёснах. Арно сидел на краю кровати возле сына и тихонько, мягко с ним разговаривал, гладил его растрепавшиеся волосы, участливо говорил малышу, что скоро его мучения с зубами будут позади, и зато у него потом вырастут красивые и белые зубки. Катрин лежала рядышком с сыном, успокаивающе гладила его густые светлые волосы, целовала в макушку и лоб, в щёки, напевала ему колыбельную песню. — Баиньки, баиньки, спи, усни, мой маленький… Повернися на бочок, под головку кулачок. Сон в ручке держи, что приснится — расскажи. Баиньки, баиньки, спи, усни, мой маленький… Если крепкая стена — будет верная жена. А сухой приснится сук — знать, изменит лучший друг. Баиньки, баиньки, спи, усни, мой маленький… Повернися на бочок, под головку кулачок. Сон в ручке держи, что приснится — расскажи. Колыбельная и разговоры помогали склонить Мишеля ко сну, пусть он сам старался сну противиться. — Кажется, уснул. Бедненький… сильно ему больно, видно, от того, что зубы лезут, — проронила Катрин, целуя на ночь сынишку. — Ещё бы, прорезывание молочных зубов — нелёгкое испытание. Хорошо, мазь Мишелю помогла, от такой боли на стену полезешь, — согласился Арно с женой. — Катрин, мы не закончили наш разговор в церкви… Так делать, как сделала ты, ни черта не нормально. — Снова поднимаешь эту тему? — устало выдохнула Катрин. — И будь добр отчитывать меня, если уж неймётся, на полтона тише — Мишель только уснул. — Хорошо, извини, — уступил Арно, понизив голос до шёпота, как и жена. — Катрин, повторюсь снова — твой поступок был безрассуден, выманивать из логова бандитов и наёмников, имея в сопровождении только небольшой отряд рыцарей… — Так я же все яблоки там отравила, которыми Андрадо с Апшье и их прихлебателями полакомились, — защищалась Катрин. — У меня всё было под контролем. — А если бы яд не сразу подействовал? Что тогда? Ты понимаешь, какому риску себя подвергла сегодня? Хорошо, ты согласилась хотя бы охрану взять… — Арно перевёл дух и взлохматил свои волосы. — У меня слов нет, Катрин… твоё своеволие могло тебе и всем нам очень дорого стоить — тебя! — продолжал молодой человек шёпотом высказывать супруге своё негодование. — Каким местом вообще думала?! — К твоему сведению, я голову использую не только для того, чтобы в неё кушать, но и для мыслительной деятельности! — сорвалась тоже на гневный шёпот Катрин, сердито глядя на мужа. — Да как ты смеешь так со мной разговаривать? Да, я использовала яд — недостойное воина оружие, нарушила рыцарский кодекс чести, зато окончательно прекратила бесчинства этой своры бешеных псин! Мой способ противоречит рыцарской морали, зато не противоречит здравому смыслу. — К чёрту рыцарский кодекс и мораль! Меня волнует лишь то, что ты рисковала попасть в жуткий переплёт. И не забывай, что у меня есть право требовать от тебя отчёта в твоём поведении — мы женаты, Катрин. Ты всё решила сама, ничего не сказав мне… Я что, орден должен тебе за это вручить?! — так же шёпотом высказывал всё, что думал, Арно, скрестив разгневанный взгляд своих чёрных глаз с упрямым и дерзким взглядом фиалковых глаз Катрин. — Обойдусь без ордена, хватит обычного человеческого «спасибо», — бросила ему Катрин, недовольно поджав губы. — Спасибо тебе, Катрин. Мне было так «весело» копаться в том пепелище и молиться о том, чтобы там не оказалось твоего обгорелого трупа со следами насильственной смерти, — с грустным сарказмом и по-прежнему шёпотом выпалил Арно, скрестив руки на груди, прожигая взглядом жену. Молодая женщина платила ему тем же. — Зато я пресекла дальнейшие злодейства этих головорезов, и Овернь может вздохнуть с облегчением, — не сдавалась Катрин. — Да, я не посоветовалась с тобой. Так я же хотела тебе помочь. Сколько бы ты и наши вассалы выкуривали бандитов с наёмниками из логова Апшье? Недели? Месяцы? Я управилась за несколько часов. — Правда твоя, — согласился уже уставший от всех драм этого дня Арно. — Только ответь, Катрин. Если ты всё решаешь за нас двоих, у меня за спиной, скрытничаешь, как тебе доверять? — Никак, Арно. Это уже твоя свобода выбора, — Катрин покачала головой. — Ты же ни капли не раскаиваешься в содеянном, Катрин. Ты похожа на вора, который сожалеет не о том, что украл, а только о том, что поймали. Представься возможность — снова бы так поступила, я прав? — Арно пристально глядел на молодую женщину, ожидая ответа. Кто-то другой бы смутился под таким строгим взглядом, но только его жена к числу таких людей никак не принадлежала. — Прав абсолютно, — согласилась Катрин. — Я сожалею лишь о том, что ты страшно терзался из-за меня. Но Андрадо с наёмниками и Апшье с бандитами я бы смогла убить снова, если бы пришлось. Да, я запачкала руки. Зато теперь больше никто не пострадает от этих деспотов, — непреклонность, сквозившая в голосе Катрин, не исчезла никуда. — Хорошо семейную жизнь начинаем — с обмана… — Справедливости ради скажу — обманывать в нашем браке не я первая начала, — буркнула сердито Катрин. — Я о своих поступках сто раз пожалел. Наверно, защищать тебя, скрывая правду — плохая идея… — признал Арно, испытывая желание уже пойти с женой на мировую в этом споре. — Верно. Я выдержу. Не трепетная дева из рыцарских романов, — мягко съехидничала Катрин, уже меняя гнев на милость. — Я хочу завтра поехать и посмотреть, в каком состоянии находится замок Апшье. Нужно оценить его благоустроенность. Со мной поедешь? — Да, вместе поедем. За тобой глаз да глаз нужен. К тому же мне надо оценить, насколько этот замок пригоден для размещения в нём людей, какие в нём есть удобства, нужно ли сделать ремонт… — немного задумался о предстоящих задачах Арно. — Это же надо было тебе затеять этот разговор перед сном, — мягко попеняла Катрин супругу. — Наверно, я всё-таки плохой человек… — прошептала грустно Катрин, покачав головой. — Ты вовсе не плохой человек, Катрин. Для меня — самый лучший человек на свете. Правда, иногда бываешь порядочной стервой, — проронил Арно с ласковой и тёплой иронией. — Да, не без этого, ты прав, — Катрин тихонько прыснула со смеху. — Зато теперь я добыла здание под твой госпиталь. — Не подозревал о новой грани твоей натуры как интриганки… — признание Арно прозвучало как смесь потрясения, неверия и даже какой-то доли восхищения. — Но ты не должна была так рисковать собой. Те убитые бандиты были злом во плоти. — Арно, зло во плоти — это я с недосыпом в четыре утра. Это ты ещё со мной мало прожил, — поёрничала Катрин. — Ты проживёшь со мной долгую, счастливую и насыщенную жизнь… — Надеюсь, мои нервы выживут, — доброжелательно поддел Арно жену, удостоившись от неё в качестве награды лёгкого тычка в бок.