Death's desire — Прежде чем я умру

– Союн, ты идёшь? – в дверной косяк моей комнаты постучалась Юки. Нехотя перевела взгляд на девушку и медленно приподнялась на локтях на кровати. После того, как на вокзале нас встретил Джин и предложил подвезти, мы подбросили Марка до штаб-квартиры Вэйко, и затем благополучно добрались до моего дома. У крыльца нас увидела тётушка Соын, она как раз возвращалась из магазина с полными пакетами продуктов. Обрадованная, позвала нас всех в гости на чай, отпустив нас только для того, чтобы мы смогли занести вещи и освежиться после дороги. Что ж, времени, чтобы перевести дух, мне определённо не хватило. – Да, сейчас встану. Подруга кивнула и отправилась искать Иреми и Хана, ступеньки на лестнице тихо заскрипели под её ногами. Плюхнулась спиной обратно на постель, выдохнула обречённо – совершенно ничего не хотелось делать, только зажмуриться и не шевелиться ближайшие пару лет, но, переборов себя, сосчитала до восьми и оторвалась от подушки. Злить Соын и заставлять её ждать было себе дороже, чем больше человек сопротивлялся её опеке, тем усерднее она заботилась о нём, считая, что лишнее внимание и участие бедным одиноким душам никогда не помешает. Как это обычно бывает в домах степенных, умудрённых жизнью тётушек, «чай» благополучно перерос в плотный обед. Узнав, что мы не ели с утра, родственница Джина запретила покидать нам кухню, пока мы всё не съедим. Горячий мясной суп так ароматно пах, что отказаться было непростительно по отношению к себе. Юрико быстро нашла общий язык с Соын на почве любви к журналистике, оказывается, девушка даже написала магистерскую по прозе и публицистике и защитила её в императорской академии два года назад. Иреми поделился с новой знакомой парочкой рецептов из южных провинций, взамен попросил научить готовить национальные пироги Юники, а Хан уминал те самые сладкие пирожки за обе щёки. Сокджин же с предвкушением буравил меня взглядом через весь стол, выжидая подходящий момент, когда сможет утащить меня на разговор и погасить своё любопытство. – В новостях сказали, что наследник благословенного рода умер от сердечного приступа. Это правда? – не успела я даже усесться в кресло, как друг уже начал свой допрос. Он плотно закрыл дверь в кабинет Соын, отрезав весь шум из гостиной. Стало поуютному тихо, только настенные часы усыпляли глухим тиканьем. – А разве сам не знаешь? Парень неопределённо повёл плечами, подошёл и плюхнулся рядом на диванчик. – К сожалению, все мои шпионы покинули Стигму, – на лице визави проскользнула слабая усталая улыбка. А моё сердце сжалось в приступе острой боли. Пред глазами появилось мимолётное воспоминание: алый закат, пальцы Тэхёна, прижимающиеся к губам, по которым бежит кровь, и девушка на парапете, держащая у груди пистолет. Лия умерла ни за что. – Ты получил моё сообщение? Там, где я просила найти способ спасти его? Джин замялся на мгновение, прежде чем ответить: – Да. Глаза наполнились слезами, сжала сиденье кресла-качалки, чтобы унять дрожь в руке. Вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Обвела взглядом газетные вырезки, панно из новостных заголовков на стене, цветы в кашпо, задержалась на золотых рыбках, плавающих в аквариуме. И сглотнула, прежде чем спросить страшное: – Так это был твой приказ? – Я уже говорил тебе. На свете нет такой магии, которая бы избавила от другой магии… – Это ты приказал? – прошептала, уже не сдерживаясь. Слёзы потекли по щекам, а я всё так же, боясь дышать и верить в самое худшее, смотрела на друга. Если он сейчас скажет «да», то, кажется, я никогда не смогу его простить. Я просто не смогу принять это. – Нет, это был мой отец. В карих глазах напротив зажглось осознание. Сокджин подался ближе. – Кулёмка, только не говори, что ты… Закрыла лицо руками и сгорбилась, кусая губы, чтобы только не завыть в голос. – Ох, кулёмка-кулёмка, иди сюда, – Джин потянул меня за плечо, обнимая, усадил рядом с ним на диван, позволяя уткнуться носом ему в рубашку. Костяшками пальцев гладил по спине, как делал это часто в детстве, когда я прибегала к нему, ища утешения. У Сокджина был дар с лёгкостью останавливать мои слёзы после того, как я разбивала коленки, обдирала кожу, лазая по деревьям, или получала выволочку от взрослых. Из нас двоих я была безбашенной хулиганкой, а он – старшим братом, который всегда понимал и принимал мою сторону. Жаль, что после школы он совсем перестал появляться у Соын. Стал далёким и чужим. И даже сейчас. Хотелось вернуть воспоминания о тех временах, когда небо было ярче, проблемы были лёгкими, и у нас не было секретов друг от друга, по крайней мере, у меня точно, я всегда рассказывала ему свои мысли и изливала душу по любому поводу. Вот только теперь меня сжигала злость на него. Все те слова, всё, что он говорил про Тэхёна Такеши, всё было ложью? Он сказал про возможность наследника читать мысли, про его алекситимию, мономанию, про всякие грязные дела, которые творились в теневой империи. И всё это оказалось неправдой. Но главного он мне не открыл. Если бы я с самого начала знала, что Тэхён сжигает людей в приступе безумия, если бы была готова к такому, смогла бы спасти его? Если бы я начала искать способ укротить его магию раньше, если бы у меня было больше времени, что бы тогда было? Смогла бы я убедить Тэхёна выбрать жизнь, а не смерть? Эти мысли ядом сожаления отравляли меня капля по капле. Я, не переставая, прокручивала события последних четырёх месяцев. Какая же я была глупая. Какая беззаботная. Развлекалась с Виэль и Юрико, тратила дни на книги, прогулки и вкусную еду. Злилась на Такеши за наказания, проклинала его за жесткость и чудовищную магию. И совсем не понимала его. – Из этого рода каждые несколько поколений рождался безумный маг-тиран и разрушитель, – чтобы хоть как-то отвлечь меня от безрадостных мыслей, заговорил Сокджин. – И, к сожалению, пятое поколение пало на Тэхёна Ким-Такеши. Был ещё один человек. Вэйко хотели подстраховаться и расправиться со всеми, поэтому на сына нашего бывшего президента было совершено покушение, только он выжил… Стоп. Что? Отстранилась от Джина и спросила ослабевшим голосом: – Ты сказал, что Чонгука тоже хотели убить? Твой клан планировал убить Чон Чонгука? – Мы предупреждали президента. Говорили, чтобы он ни в коем случае не позволял сыну развивать магию, но, похоже, кровь рода Такеши в нём была слишком сильна. Сила проявилась даже раньше, чем мы предполагали. Вскочила и замерила шагами комнату. От этой новости кружилась голова, сердце тяжело застучало в груди. – Первоначально наша семья не хотела избавляться от Чона, не желала его смерти, ведь он пока ничего ещё не сделал, не было никаких приступов одержимости. Пока у него не проявился второй дар, – продолжал друг. Я вспомнила, как Чонгук порой доходил до грани, когда его кожа и волосы буквально пылали от сильных эмоций. Не удержалась от изумлённого смешка. Он что, мог так же меня сжечь, как Тэхён спалил магией Офрис? Тогда мне не только бомбы нужно было страшиться, но и огня Чона младшего? И потом резко пришло осознание. Чонсок не просто так отправлял сына в изнурительные тренировки в Забвение. Он хотел таким способом защитить его. Чтобы у него не было сил использовать магию в реальности. – Тогда глава нашей семьи всё же решил подослать к нему убийц в превентивных мерах. Знаешь, я даже представить не мог, что ты будешь в это время вместе с сыном президента в той загородной резиденции. Нет, теперь я уже не плакала. Уселась прямо на ковёр, заходясь в хохоте истерики. Забила ладонью по полу, со смехом и слезами выталкивая из себя шок. Мне казалось, что больше ничто на свете не сможет удивить или выбить меня из колеи. Ошибалась. Так всё-таки у Чонгука не было шанса жить? Как и у Тэхёна? Клан Помнящих не оставил бы их в покое? Если бы он не погиб в лавине, его бы нашли Вэйко? «Чонгук, если бы я тогда не спрыгнула с вагонетки в парке аттракционов, и мы бы просто сбежали на восток, за горы, в далёкую империю, что бы с нами сейчас было? Мы были бы счастливы? Или ты бы убил меня, сжёг своей магией?» Теперь эти мысли будут преследовать меня вечно? Зарылась пальцами в волосы, ощущая невероятную тяжесть внутри, ни сердце, ни разум не могли адекватно перемолоть эту информацию. И Чонгук, и Тэхён ушли, оставив меня наедине с этим знанием. Так действительно должно было произойти? Вэйко знали, что я стану орудием для уничтожения? Поэтому использовали меня? Мурашки бежали от самой себя. Всё, что я любила, что пускала в своё сердце, что трогало мою душу, исчезало. Может, блин, это я проклята? Может, накосячила в прошлой жизни, теперь пожинаю? Так было суждено или это просто последствия моих необдуманных решений? Опустила ресницы на мгновение, сбегая от света и новых догадок в мир темноты, ощущая, как усталость укрывает плечи, оседает на мне толстым слоем. Пока я предавалась нешуточным самокопаниям, Сокджин схватил со стола пустую кружку, сотворил воду, сделал пару глотков. – Знаешь, кажется, мой отец впервые за двадцать лет спит спокойно и не переживает больше об отпрысках Такеши, – покачал головой Джин, вздохнув. Его, похоже, не радовали дела семьи, даже если она стремилась действовать во благо миру, упреждая катастрофы. – Ну всё, кулёма, хватит подметать задом пол. Вставай давай, – пожурил друг, передавая мне стакан со свежей водой и непонятно откуда взявшейся долькой лимона. – Не думал, что тебя так удивят мои слова. Поднялась на ноги, залпом выпила всё, что было в бокале. Холодный напиток немного остудил мой пыл. – Ты ещё что-нибудь хочешь спросить? – откинувшись на спинку дивана, ободряюще улыбнулся Сокджин. Да, я столько раз представляла, как буду выбивать ответы из Джина, столько раз злилась на него, столько всего хотела узнать. По поводу загадочного трио, убившего Юрин, куцего досье, которое мне представили на наследника благословенного рода, и поинтересоваться, с какого вообще перепугу Вэйко возомнили себя вершителями судеб человеческих. Но почти уже открыв рот, чтобы вылить на него всё, что накопилось, я вдруг поняла, что ужасно измотана. Я устала. От всего. Дело прошлого. Тэхёна не вернуть. И выдохнула вместо этого: – У меня к тебе слишком много вопросов. Но сейчас я настолько опустошена, что лучше задам их в другой день. Со стуком поставила стакан на стол и направилась к двери, желая сбежать из этого тихого кабинета и постоянного тиканья секундной стрелки на настенных часах. – Нет, и всё же… – не стерпела я, убрала ладонь с дверной ручки и повернулась к Джину. – Почему ты ничего не рассказал мне про Такеши? Ни о его прошлом, ни чем он на самом деле жил. Ни-че-го, Сокджин. Я совсем не знала этого человека, когда впервые встретилась с ним. – Я рассказал только то, что думал, тебе понадобится в операции. Считал, что на всё про всё у тебя уйдёт максимум полтора месяца. А ты умудрилась завершить миссию спустя четыре. Одарила его тяжёлым взглядом. На мгновение захотелось что-нибудь или кого-нибудь испепелить на месте. Заметив моё негодование, парень сразу пошёл на попятную: – Ладно-ладно, не дуйся, кулёмка, в следующий раз буду вводить тебя в очень подробный курс дела. – Следующего раза не будет. – Ох, а я хотел предложить тебе увлекательную подработку… – друг положил пятерню себе на макушку, взъерошил волосы и заискивающе на меня посмотрел. Снова пытается втянуть меня в очередную авантюру? Усмехнулась и чисто из любопытства, уже зная, что никогда и ни за что не соглашусь на неё, спросила: – Какую? – Не хочешь поработать коронером? Магия воздуха в моей крови заклокотала от эмоций. От ураганного приключения меня удерживала последняя капля самоконтроля. – Джин, просто… больше никогда не попадайся мне на глаза. Я больше не хочу тебя видеть. Схватилась за ручку и резко потянула дверь на себя, но та не поддалась. Оглянулась в непонимании. Сокджин силой воды приморозил дерево к полу, не давая мне выйти. – Подожди. Сначала прочти это, – сын семьи Вэйко протянул мне фон, на экране которого светился какой-то документ. Нахмурилась, приблизила текст и начала вчитываться. На первой странице стояло соглашение о неразглашении, а вот на второй… – Ты изменилась, – следя за тем, как я читаю, тихо произнёс Джин. Подняла на него взгляд, в тёмно-карих глазах напротив сияла грусть вперемешку с сожалением. – Я видела смерть двух самых близких мне людей за последний год. – Прости, я не знал, – покаянно опустил голову друг детства, избегая моего взора. Вернулась к чтению, смахнула на следующую страницу. И замерла. Контракт, который я заключила с благословенной семьёй Вэйко, корпорация приняла меня на работу в качестве внештатного сотрудника. Внизу стояло моё настоящее имя, а рядом с ним подпись, закреплённая магией. – «…срок действия контракта определяется по соглашению сторон. Данный контракт заключается на неопределённый срок, заканчивающийся смертью работника…» – прочитала я ослабевшим голосом. – Я что, должна работать на Вэйко до конца своих дней? Сокджин поджал губы, не отвечая. – О нет, кажется, я попала. Откинула фон на диван и схватилась за голову. – Когда я подписывала этот договор, то на полном серьёзе думала, что скоро умру. Меня, конечно, покоробила такая формулировка, но я и подумать не могла, что вернусь. – Это называется «убежала от дождя, попала под ливень», кулёмка, – попробовал пошутить парень. Бросила убийственный взгляд на этого шутника. – Можно как-то расторгнуть этот контракт? Можно ведь? Какая неустойка? – Неустойки нет. Если только ты умрёшь, договор аннулируется. Пока ты в Юнике, ты должна работать на Вэйко. Заскрипела зубами от злости, готовая хоть сейчас пойти и утопить юристов Вэйко, давших подписать мне такой договор. – Тебе нужно будет просто немного поработать в качестве видящего смерть, – успокаивая, Сокджин положил руку на моё плечо, несильно сжал. Перехватила его ладонь. – Ты и так уже сделал меня Узумаки. Семь печатей наложил. Я, словно Джинчурики, уничтожила тех, кто был мне дорог. И хочешь, чтобы теперь… – я задыхалась. – Джин, пожалуйста, не поступай так со мной. Не заставляй меня снова видеть смерть. – Прости, кулёмка, это не мне решать. На миг на лице друга я заметила проблеск раскаяния. – А кому? – Моему отцу. Это он настоял, чтобы ты участвовала в расследованиях. Оттолкнула Сокджина и скрестила руки на груди. – Я хочу с ним встретиться. Сегодня. Но парень лишь подошёл к дивану, подобрал свой фон и, не смотря в мою сторону, произнёс глухо: – Он сказал, что сам пригласит тебя на разговор, когда ты будешь готова. – Готова? К чему? – Я не знаю. Всё, это было последней каплей. Точка кипения дошла до максимума. Повернулась и от души так ударила по двери силой ветра. Та вылетела вместе с петлями из косяка, проплыла по воздуху полметра, освобождая мне путь. Выбежала в коридор, взмахнула рукой и вернула бедную, ни в чём неповинную дверку вместе с кусками расколотого льда обратно на место. На кухне никого не оказалось, зато в гостиной у камина в кресле вязала Соын, слушая джаз по раритетному радио. – А где Юрико и остальные? – Ушли к тебе, сказали, что хотят убраться в доме. Хорошие ребята твои друзья. – Да, хорошие. Опустилась рядом прямо на ковёр и положила голову к Соын на колени. Тёплые морщинистые пальцы тут же принялись гладить меня по волосам. Глаза защипало. Оказывается, я скучала по такой привычной с детства ласке. – Соын, прости, я там тебе дверь немножко сломала. Завтра попрошу Хана починить или куплю тебе новую. – Не переживай о таких пустяках. Я давно уже хотела сменить интерьер в кабинете. – Что ж, начало положено, – невесело хихикнула я. От сухих поленьев слабо пахло смолой. Я залипла на языки оранжевого пламени, древесина тоскливо трещала, пожираемая обычным, совсем не страшным огнём. Теперь любой источник тепла будет напоминать мне о Тэхёне? Сжала ладонь в кулак, ощущая, как леденеет потухшее кольцо на безыменном пальце. – Кулёма, твой отец так и не связался с тобой? Ты не знаешь, где он? – Нет, мы давно не общались. – Ох уж этот Борак. Зная твоё положение, зная, через что прошла твоя мать, и что сделала, как страдала Мия, как он может поступать так с тобой? Улыбнулась, смотря на темнеющее небо и падающий снег за окном и слушая привычное ворчание соседки. Прикрыла ресницы, позволив себе на миг, лишь на миг забыться, представить, что я снова в детстве, что длинные скучные уроки в школе, наконец, закончились, Соын накормила меня вкусным обедом, а теперь меня клонит в дрёму. Завтра начинаются зимние каникулы, скоро приедут Джин с Хэной, и мы каждый день будем бегать кататься на горках. И ничего не было. Ничего этого не было. Ни Виртула, ни Чонгука, ни Тэхёна. Ничто и никого не существовало. Ничто не исчезало, никто не умирал. – …вот вернётся, я ему все его седые патлы повыдираю. Оставил девочку совсем одну. Если он снова запрётся в гараже, я ему такую сладкую жизнь устрою… Распахнула глаза, возвращаясь в реальность. «Ох, Соын, ты снова завела старую волынку. Ругаться на моего папу всегда было твоим излюбленным времяпрепровождением…» В чём-то я была согласна с тётушкой. Отчасти обижалась на папу за то, что он совсем перестал заботиться обо мне. Даже не помнила, когда мы с последний раз разговаривали с ним по душам и помогали друг другу чем-то, кроме как финансово. Но не это меня сейчас волновало. Стиснула зубы, ощущая, как и так пасмурный небосвод моего мира вконец покрывается чернотой. Мало мне было получить такой жуткий дар, стать свидетельницей и частично виновницей смерти близких? Так меня заставляют теперь совсем сойти с ума? Завербовали, чтобы я им тут всякие страшные преступления раскрывала? Как мог отец Джина так поступить со мной? Как они могут просить меня снова смотреть в глаза смерти? Желать встретиться с ней? Зачем, ну зачем, я такая дурочка, подписала тот контракт, отдавшись в вечное рабство? Вздохнула тяжко от безысходности, уже просто не зная, на кого больше злиться. «Поздравляю, Союн, ты снова в дерьме…»

× × Death’s desire × ×