Death's desire — Прежде чем я умру

«Дилиньк» – пискнул автомат по продаже горячих напитков. Выдохнула едва слышно и открыла глаза, возвращаясь в реальность. Голова кружилась от утомления, каждый вдох и выдох казался уже непосильным трудом, поэтому при взгляде на длинный коридор, который мне предстояло преодолеть, захотелось расплакаться. Всю ночь мы ехали на машине и под утро впервые встретили цивилизацию среди непроходимых дремучих лесов и мрачных гор. В этом захолустном приграничном городке действительно было сложно получить подходящую медицинскую помощь. Спустя полчаса блужданий мы наконец смогли отыскать раннего прохожего, который и подсказал нам, где найти больницу. Пар от горячего шоколада обдал лицо, поморщилась – слишком приторно. И как бы мне ни хотелось заказать сейчас кофе, злить Тэхёна – последнее, чего желала моя едва теплящаяся душа. Поэтому залпом выпила содержимое стаканчика, не чувствуя вкуса, взяла заранее купленную для господина пачку сока с печеньем и поплелась к приоткрытой двери, из-за которой на кафельную бледную плитку падал жёлтый луч света. В приёмном покое было тихо, лишь два голоса разбавляли мертвую унылость первого этажа. Невысокая улыбчивая медсестра в очках с толстой оправой заканчивала накладывать Такеши гипс, попутно инструктируя его о том, как нужно правильно питаться, чтобы быстрее поправиться, и чтобы все кости как надо срослись. Воспитанник императора благосклонно слушал дружелюбный лепет женщины, мило улыбался и кивал, отчего бирюзовые камешки в серьге-подвеске на его левом ухе мерцали, озаряя и без того светлую палату своим драгоценным сиянием. Неслышно прошла внутрь комнаты, пахнущей больницей, опустилась на свободную кушетку и просто ткнулась затылком о стену, прикрыла веки. Как бы мне хотелось ускорить время, вернуться в Джилиас, оказаться в Стигме, съесть бутерброд с черешневым вареньем, запить его мятным чаем и забыться на пару часов спасительным сном, после которого жизнь не казалась бы такой безнадёжной, после которого отчаяние не так сильно бы сдавливало мою грудь. «Юрико, мне так не хватает твоей улыбки и взгляда «всё будет хорошо»… Виэль, мне так не хватает твоего смеха и вечно неунывающего личика… твоих игр и затей…» Я бы всё отдала, чтобы хотя бы на несколько минут вновь очутиться в когда-то ненавистной мне гостиной на шестьдесят третьем этаже, завернуться в плед, обнять книгу и слушать шорохи, скрипы и таящие ноты с древней виниловой пластинки. Я бы всё отдала, чтобы эта экспедиция никогда бы не случилась. Чтобы никто не узнал, что у меня за второй дар. Чтобы стереть день, в который Чон Чонгук, его сокурсники и учитель поднялись по главной лестнице дворца императора Самун, став частью нашей команды. Я бы всё отдала, чтобы вернуться на несколько недель раньше, чтобы стараться, изо всех сил стараться управлять своими эмоциями и чувствами, взять под полный контроль сердце, стать холодной, бездушной куклой, чтобы ни одна печать не сломалась. Нет, я бы пошла ещё дальше… я бы никогда не подписалась на эту миссию, никогда бы не слушала Джина, никогда бы не согласилась на его предложение сделать что-то стоящее для мира. Чем смерть наследника благословенного рода могла помочь моей стране? Какую катастрофу могла предотвратить? Я сама стала катастрофой во плоти. Уж лучше бы я умерла в тот день… – Можете её тоже осмотреть? – раздался тихий голос Такеши. Распахнула ресницы. Тэхён как раз встал со стула, пытался накинуть плащ на плечи, который то и дело норовил сползти, стоило ему неосторожно шевельнуться. Медсестра тут же подошла ко мне, открутила крышку с перекиси, промокнула в ней марлевую салфетку и невесомо прикоснулась к моему лбу. Скривилась от боли, ранки от камней защипали. Но это были ещё только цветочки. Непонимающе вскинула брови, когда женщина попросила меня снять куртку с кофтой. Но стоило мне попробовать развязать шарф, как я чуть ли не взвыла от боли. Пришлось сдирать с себя ткань. В отражении окна я смогла увидеть свою кожу. На шее, прямо между ложбинкой, где раньше висел камень, зиял красный ожог. Слёзы вновь наполнили глаза, последние сутки я пыталась выкарабкаться из воспоминаний, забыть, как и где я получила эту рану, но боль внутри, что раздирала саму мою суть, казалось, никакое обезболивающее мира не могло заглушить. Стиснула пальцы на краю кушетки, пытаясь восстановить обрывающееся дыхание. Чуть повернула голову, глядя на утреннее чистое небо. От грозы и прошедшего дождя не осталось и следа, перьевые облака плыли на запад, унося с собой вчерашние кошмары обычных людей, которые прожили совершенно заурядную, рутинную неделю и не узнали секрет полувековой давности, и не стали причиной природного бедствия, и не сходили сейчас с ума от усталости и агонии, от разрывающих сознание страшных мыслей. – Благодарю, – пока Такеши оплачивал наши больничные счета, я сидела в коридоре, с апатией взирая на проснувшихся обитателей и посетителей этого серого здания. Эсфи с Иреми ещё рано утром уехали на вокзал, чтобы достать билеты. Нам сказали, что поезда здесь – редкое явление, а получить свободные места в вагоне сродни чуду. В глуши всегда всё было не как у людей. Хоть Тэхёну и оказали первую медицинскую помощь, нужно было поскорее вернуться в столицу, чтобы руку срастили правильно. Мага-целителя в этом богами забытом месте никогда не существовало. Я смотрела на проходящий мимо персонал, на молодых и пожилых пациентов. Забавно. В наш высокотехномагический век до сих пор лечили простуду и грипп по старинке, с помощью таблеток и постельного режима. Почему магия иногда не спасала? Или точнее почему не всегда её использовали, чтобы излечить? Из-за сердца. Если сломать руку или ногу и исцелить их с помощью магии, нагрузки на сердце не будет как таковой. Но вот если попытаться с помощью целительского дара избавиться от простуды, магия вмешается в саму суть человека, сольётся с плотью и кровью, перестроит организм, для которого это будет огромным стрессом. При простуде сердечку и так тяжело, а если добавить щепотку магии, оно может просто остановиться, не выдержав. Как-то так. Я была не сильна в медицине, а в магической медицине – подавно, но меня всегда веселил тот факт, что человечество придумало способ излечить многие сложные и опасные болезни за пять минут, но не с простудой справиться. Да, жаль, магия не всесильна. Она не смогла устранить недуг Чонгука, позволить ему наслаждаться вкусом и обонянием в реальности. Чонгук… сердце потяжелело в несколько раз при мысли о нём. – Пойдём, – Такеши взял в свободную руку одну из сумок и направился к выходу. Пришлось взвалить на свои плечи два слишком лёгких для своих размеров рюкзака и последовать за господином. Эсфи с Иреми мы решили подождать на центральной площади, в двух минутах ходьбы от больницы. Уселись на скамью у закрытого на зиму фонтана, рядом, на фонарных столбах и кованой ограде висели красные флажки – в честь какого-то праздника. Ближе к десяти часам на площадь стали стекаться люди, город жил своей жизнью, солнечно и на контрасте с пасмурными тучами, маячащими на северо-востоке. Мне было больно смотреть на улыбки, то и дело озаряющие лица горожан, наслаждающихся выходным днём. Мир продолжал жить, не обращая внимания на боль, смерть и разрушения – словно этих вещей никогда и не существовало. В углу площади наспех ставили сцену для будущего концерта, из огромных колонок играла оживлённая музыка, а уличные торговцы открывали свои переносные лавки. Пахло жжёным сахаром, продавец сладостей как раз начал своё шоу, создавая из палочек и карамели целые съедобные шедевры. Такеши купил у бабушки-торговки два кимпаба с тунцом, завёрнутых в фольгу, протянул один мне. Помогла сначала Тэхёну раскрыть его порцию, видя, что с одной правой рукой он не справлялся. Он забавно хмурил брови, когда у него не получалось открутить крышку фляги или застегнуть молнию плаща. И я бы всё сейчас отдала, чтобы просто улыбнуться, чтобы дышать без боли в груди, чтобы не тонуть во мраке своих мыслей и в угрюмом молчании, окружающем нашу скамью. Но вместо этого я поднесла кимпаб ко рту, откусила. Всхлипнула, давясь рисом и начинкой. Я не ощущала ни вкуса еды, ни холода восточного ветра, дующего с гор, перед глазами до сих пор стояла белая снежная пелена. – Успокойся. Сейчас не время плакать. Ты ещё не знаешь, что с ними случилось, – смотря вперёд, бесцветно проговорил Такеши. – Побереги силы. В другое время меня бы покоробил безучастный тон в его голосе, но я и сама изо всех сил старалась подавить любые эмоции, оставаться хладнокровной и сдержанной (хотя не особо получалось), поэтому смахнула влагу с ресниц и спросила едва слышно: – Почему вы не спрашиваете? – О чём? – О моей магии. О том, почему она сорвалась из-под контроля. В другое время и в другой ситуации я бы никогда не начала этот разговор, боясь, что меня раскроют, боясь, что снова накажут за ложь, за то, что скрывала свой дар. Но теперь… мне настолько стало всё без разницы, что пожелай наследник благословенного рода испепелить меня на месте, я бы только поудобнее улеглась, чтобы с комфортом отойти в мир иной. Господин склонил голову, взглянул на меня. На бледном усталом лице не проскользнуло и тени какой-либо эмоции, но взор серебристо-васильковых глаз опалил. – У меня много вопросов к тебе. Но их тоже не время выяснять. Сначала вернёмся в Стигму. Выдохнула незаметно, не до конца понимая, обрадовала ли меня эта отсрочка или огорчила. – Вот лучше, – Тэхён протянул мне бутылку колы, которую достал из своего рюкзака, – открой мне. С почтительностью, на которую только была способна, я исполнила просьбу наследника, осторожно открутила крышку и вернула напиток господину. Всё же это из-за меня он поранил руку, и чтобы хоть как-то заглушить совесть, я исполняла любую прихоть теневого императора. Парень с наслаждением припал к горлышку бутылки, запрокинул голову, отчего серёжка в его левом ухе зацепилась за воротник плаща. Пришлось выпутывать подвеску с мерцающими на свету бирюзовыми камешками от крохотных чёрных пуговиц-заклёпок, непонятно как и зачем прикреплённых сюда вдохновением дизайнера. – Почему вы не снимете серёжку? Она же только мешается. Тэхён слегка приподнял брови, взирая на меня с ироничной усмешкой. – Во-первых, это красиво. А во-вторых, твой чокер и рядом не стоял с моей серьгой. – Тогда почему она раньше не сработала? Не защитила вашу руку. – Турмалин оживает, только когда жизни грозит смертельная опасность в сто процентов. Нахмурилась. То есть, летящий на всех парах булыжник прямо в голову – это не стопроцентная опасность? М-да, никогда не понимала логику древних артефактов. Их создатели точно не заморачивались с гарантией – выживет их носитель или нет. От мрачных мыслей меня отвлёк собачий лай. Краем уха я услышала разговор семьи, проходящей мимо. – Откуда у Арчи этот ошейник? Ты снова потратил все свои карманные деньги? – строго спрашивала женщина. – Нет, мне его добрый дяденька подарил, когда мы с Арчи выходили из зоомагазина, – послышался детский голосок. – А ещё я купил ему новую косточку из оленьих рогов. – Так ты всё же потратил их. – Да будет тебе, – рядом идущий мужчина только посмеялся. – Вери, наш сын ведь не на вредную еду тратит деньги. – Уж лучше бы на вредную еду, её хотя бы съесть можно… Вот что нам делать с четвертью тонны корма для собак, которые он по ошибке заказал вместо двадцати пяти килограмм? Невольно улыбнулась. Да уж, самостоятельные дети, заказывающие товары онлайн – горе в семье. Мимо как раз пробежал мальчик, ведущий на шлейке огромного пушистого самоеда. – Арчи съест. Смотри, какой уже большой. Да и в приют часть отдадим, давно мы уже там не появлялись… – в отце семейства горел неунывающий оптимизм. Женщина только вздохнула, качая головой. Я даже посочувствовала ей. Порой тяжело жить с людьми, которые не видят проблемы там, где видишь их ты. С грустной улыбкой проследила за родителями, которые дошли до края площади, расстелили на газоне покрывало для пикника и, обнявшись, сидели на траве и смотрели на своего сына, играющего с собакой. Такеши доел кимпаб и скомкал фольгу, положил её в рюкзак. И только он собирался разблокировать фон, как замер. – Слышишь? Какой-то гул. Покачала головой. Музыка, играющая из колонок, заглушала даже шум машин в конце улицы. Зрители, смотрящие представление танцоров, захлопали. Зазывала с микрофоном приглашал прохожих посетить квестовую комнату и лабиринт страха. Тэхён напрягся, сжал ладонь в кулак. Несколько секунд он прислушивался, не дыша. – Нужно уходить, – парень встал, надел на свободное плечо лямку сумки. – Быстрее, Союн. Таким собранным и серьёзным я ещё никогда его не видела. Сердце, и без того ноющее от переживаний за Чонгука и остальных, застучало в страхе. Что-то надвигалось. Взглянула на серое небо и тяжёлые тучи, плывущие на запад. Проверила, закрыты ли молнии у рюкзаков, и завернула недоеденный кимпаб в бумажный пакет. Хлопок. Словно где-то недалеко вспыхнула и взорвалась петарда. Вскочила, не понимая, что происходит. Земля задрожала, мелко, едва ощутимо, но у меня мурашки по рукам пробежали от предположения. Юрико ведь рассказывала, что на границе всё не так спокойно… Такеши взял меня за локоть, уводя подальше от толпы. – Нужно найти Эсфи и Иреми, пока не стало поздно, – Тэхён чуть ли не бежал. Я тащилась следом, еле за ним поспевая. – Поздно для чего? – Для того чтобы выбраться из ада. Союн, если мы вдруг разминёмся и ты потеряешься… Но последних слов я уже не слышала. Резко остановилась, смотря вперёд. Лёгкие не слушались, перестали принимать воздух за необходимый кислород. – Мама, смотри, смотри! – мальчик, которого я уже видела, отцепил пса от шлейки, бросил палку, чтобы тот принёс её обратно. Ветер всколыхнул пыль на дороге, налетел порывом, шатая деревья и электрические провода. На миг, всего лишь на миг пушистый мех самоеда приподнялся, открывая вид на ошейник, обхватывающий могучую шею. Я узнала его. Не могла не узнать. С такого расстояния не было видно, что там написано, но, даже не приглядываясь, я уже знала, что за надпись красовалась на белой кости ошейника. «Сири-22». Последняя разработка министерства обороны для борьбы с боевиками на юге. Дарым рассказывал, что уроженцы тех краёв любили держать собак, «скармливали им кости врагов», по его словам. Когда хозяин покупал ошейник, приезжал домой, надевал на собаку новую удавку, происходила привязка, и стоило человеку отойти на десять метров от своего питомца, как раздавался большой и громкий «бабах» в несколько сотен метров, иногда даже километров. Та ещё игрушка военных. Террористы долго не могли понять причину постоянных взрывов. Видимо, теперь эта разработка пошла в массы. – Это бомба… – охрипшим от ужаса голосом выдавила я. Как в замедленной съёмке, белый пёс вильнул хвостом, присел на миг на задние лапы, а затем сорвался с места. Сердце моё застыло. «Умереть такой ужасной смертью – моя судьба?» Ошейник запиликал. Замигал светодиодами. Меня резко отпустил обычный страх. На его место пришла паника. «Похоже, тут я и исполню своё предназначение. Из-за меня наследник благословенного рода оказался в этом городе, из-за меня и умрёт…» «По крайней мере, такой способ уйти на тот свет лучше, чем подавиться вишней… или черешней… наверное…» Усмехнулась, сходя с ума от собственных мыслей перед концом. Удивительно, почему я вновь думаю о черешне перед смертью? Нужно отдать должное Такеши. Не спрашивая меня ни о чём, даже не удивившись моим словам, Тэхён поверил мне сразу. Резко сел на дорогу, утягивая меня следом. Взглянула на хозяина Стигмы. Одной рукой он обхватил меня, вторую прижал к груди. В его взоре и тени страха не пробежало, только холодная сосредоточенность, идущая в контраст с хаосом, который творился в моей душе. – Закрой глаза. Последнее, что я увидела, – яркое сияние, исходящее от камней в его серьге. Зажмурилась, чисто на интуиции и инстинкте самосохранения создала самый прочный воздушный щит, на который была способна. Но он мало мог помочь перед сокрушающей силой, стирающей с лица земли всё живое. Воздух застонал, по ушам ударил такой грохот, что впору навечно прощаться со слухом, способность слышать любые звуки напрочь пропала. Твердь сотряслась. По всему городу и в ближайших горах разразилась целая канонада взрывов. Заплакала, умирая от головной боли, кончики пальцев заныли от напряжения и магии, окутавшей мир. И когда первый шок от потрясения рассеялся, мысль, что я ещё дышу и сжимаю до скрипа плащ Такеши, заставила меня вернуться в реальность. Медленно приподняла ресницы, щурясь от блеклого света. – Союн! Союн! – кричал Тэхён, пытаясь меня растормошить. В ушах звенело. Сквозь дымку слёз я увидела очертания лица наследника благословенного рода. Не осознавая, что делаю, подняла руку, дрожащей ладонью прикоснулась к щеке господина – только бы удостовериться, что это всё не сон, а реальность. Парень улыбнулся, смотря на меня. – Ты очнулась. Сглотнула горькую слюну, накопившуюся во рту. – Мы живы… И я была настолько слаба и опустошена, что не почувствовала ни радости, ни разочарования от этого факта. В серебристо-васильковых глазах напротив сияла уверенность – «а ты сомневалась, что будет иначе?». Тёмные брови нахмурились, когда наследник принялся оглядывать себя. – Что за неделя такая? За три дня израсходовал два мощнейших защитных артефакта, – ворчал он, здоровой рукой отряхивая от пепла рукав плаща на левом плече. Перевела взгляд на его серёжку, камешки-капельки, которые раньше игриво блестели на свету, осыпались прахом, магия в них угасла. С трудом поднялась на ноги, пытаясь рассмотреть, что находилось по ту сторону моего воздушного щита. Чуть не споткнулась о свой рюкзак, пока неуверенными шагами дошла до мерцающей границы. Дотронулась до истончившейся, едва заметной магической плёнки, она нехотя растаяла. И стоило дыму и пыли вокруг осесть, я не сдержала всхлип ужаса. – Щёрт, не смотри, – опоздал со своим предупреждением Такеши. Меня вывернуло прямо на оставшийся чистый клочок асфальта. От людей, деревьев, машин и большей части зданий мало что осталось. Но кровь… этот ржавый запах крови стоял повсюду, его даже не был способен заглушить ветер. – Союн, не смотри, не надо, – протянул платок Тэхён, склонившись надо мной. Подняла голову и смахнула с лица прилипшие волосы. Верно гласят древние истины – беда не приходит одна. Не успели мы покинуть горы, как в городах на границе началась волна вспышек, и мы оказались в её эпицентре. И чудо, что мы ещё живы. Похоже, небеса и правда на стороне наследника благословенного рода. Взглянула на невозмутимого хозяина Стигмы, возвышающегося посреди хаоса и разрухи. Его пепельно-пшеничные волосы как никогда ярко светились в холодных лучах солнца. Разве мог вообще такой прекрасный в своей отрешённости человек существовать на свете? Тэхён как раз проверил сообщение на фоне, пришедшее ему ещё до взрыва. – Идём. Эсфи скинул адрес парковки, где оставил машину. Подошла к Такеши, уткнулась носом ему в плечо и медленно последовала за ним, стараясь не смотреть по сторонам. Я ошиблась. Воздушный щит помог и частично не пропустил силовую волну, поэтому нас не откинуло от эпицентра взрыва, как других. Зловещая тишина пугала своей всеобъятностью, пока мы выбирались с площади. Но стоило нам ступить на одну из торговых улочек с треснувшими и разлетевшимися на стеклянные осколки витринами по обеим сторонам дороги, как завыли полицейские сирены. Это подоспела гвардия вместе с полицией. У ближайших к нам машин как раз в разгаре шла небольшая стычка с перестрелкой. Военные обстреливали бандитов из империи Итэр, которые, полностью обесточив город, принялись мародёрствовать. Пробегающие мимо лутеры, пользуясь всеобщей шумихой, грабили магазины, дома и случайных прохожих. Тэхён был прав. Вспышка и правда была похожа на ад. Я смотрела на мир и не понимала, что происходит. Словно всё человеческое, что оставалось в людях, исчезло. Теперь ими двигали лишь страсть к наживе и игнорирование всех моральных устоев. Мы чудом нашли ту парковку. Хотя находилась она в двух шагах от железнодорожного вокзала, но была спрятана в таком закутке среди многоэтажек, что если бы не моя интуиция и желание моего спутника побыстрее исчезнуть из этого города, мы бы никогда не отыскали наш внедорожник. Вот только пробраться к машине незамеченными у нас не получилось. Я уже радостная потянулась к ручке двери, чтобы открыть её, как услышала щелчок предохранителя. Рядом кто-то постучал по стеклу авто. Только собиралась обернуться, чтобы встретить противника лицом, как в мою спину больно ударили кулаком, прижимая к капоту. – Не рыпайся. Из-за грузовика со стороны Такеши вышли ещё двое в чёрных масках на пол-лица. – Мы не хотим вас убивать. Нам лишь нужен ваш вездеход. Без понятия, что это были за чуваки. Одно я знала точно – не уроженцы Юники или Самун, хоть они и говорили на имперском, но акцент был такой, что уши резал. – Ну так что? Откроешь? – мужчина, стоящий позади меня, помахал пистолетом перед моим носом. Вопросительно взглянула на Тэхёна. Он с безмолвной усмешкой взирал на бандита за моей спиной. – У нас нет ключа. – Ага-ага… – Да давай их убьём, потом просто обыщем, – прозвучало от другого. – Слишком долго. Не хочу возиться, – цыкнул здоровяк, который до сих пор давил мне своей лапищей на лопатки. – Она права. У нас нет ключей, – подал голос Такеши. – Тогда чего же вы рядом с ней ошиваетесь? Тоже собрались угнать? – Нет. – И чего тогда? – на удивление, похититель внедорожников оказался разговорчивым малым. – Подумайте, это не больно, – ослепительно улыбнулся теневой император, постучав двумя пальцами правой руки по своему виску. И только я заметила, как он после этого осторожно запустил ладонь за спину, туда, где в складках плаща находился потайной карман. – У вас есть специальная отмычка? – Нет. – Магия? – Нет, – тянул время хозяин Стигмы. – Эй, Сынхён, завязывай уже, – бросил скучающе один из его дружков. – Она что, по отпечатку пальца открывается? – Нет. Она открыта, – Тэхён дёрнул за ручку, дверца с щелчком отворилась. Затем, всё так же смущённо улыбаясь, он поднял руку кверху, словно сдаваясь, и начал отступать назад. Мужчина, что держал меня, ослабил бдительность, убрал пистолет, собираясь открыть дверь со своей стороны. Но невидимые стрелы ветра уже зависли над всеми троими похитителями. И когда Такеши резко развернулся к парням, которые до этого дышали ему в затылок, и полоснул обоих ножом по шее, мои стрелы уже пронзили их лёгкие. Я даже вздрогнула, когда услышала, как тела повалились наземь. Не ожидала, что после того, как долго не тренировалась с этим смертоносным заклинанием, оно сработает как надо. И я думала, что невозмутимого наследника благословенного рода ничто не сможет удивить, но он в изумлении посмотрел на меня: – Ты..? – Что здесь случилось? – Эсфи, как никогда, появился вовремя. У меня и так было куча секретов от господина, не хотелось, чтобы он начал докапываться ещё, откуда я знала такое убийственное заклинание. Да, президентская библиотека Чон Чонсока была полна редких книг по магии, которой не учили в школе, но простая бы смертная никогда бы не смогла попасть в такое место и прочитать такие тайны, отмеченные звёздочкой на полях. – Нас хотели ограбить, – как всегда лаконично ответил Такеши. – Вижу, вы тоже весело провели время. Проследила за взором наследника. Куртка на правом боку Эсфи полностью пропиталась кровью. – Пустяки, просто задело, когда мы выходили из кафе, – ободряюще улыбнулся телохранитель, заметив мой сочувственно-испуганный взгляд. – Я обработаю рану, – тут же кинулась в машину за аптечкой. – «Я остановил кровь, но, думаю, ему нужно обезболивающее», – всплыли передо мной слова от Иреми. Кивнула, что всё поняла. И пока я, скрепя сердце, накладывала пластырь на рваное место на животе хранителя, которого поцеловала шальная пуля, Такеши, сощурившись, глядел вперёд, на горы и лес. – Сколько у нас времени? – Поезд придёт через пятнадцать минут, – даже не поморщившись от моих прикосновений, ответил Эсфи. – Мы успеваем? – Да, только… нам удалось достать всего три билета. – «Я могу подождать следующий поезд», – написал в воздухе Ир. Наследник благословенного рода задумчиво взглянул на мага иллюзий. – Хорошо. Тогда подождёшь на вокзале. Пойдём, проводишь нас. И, отдав мне все сумки, парни помогли Эсфи подняться с земли, встали по обе стороны от него и осторожно, стараясь движениями не причинять ему лишнюю боль, повели телохранителя в сторону высокого здания со стеклянной крышей. Я немного замешкалась, переложила все вещи господина и Эсфи в свой рюкзак, выбросила опустевшие сумки под кузов ближайшего грузовика. И когда проходила мимо одной из последних машин на парковке, услышала глухие крики. Оглянулась – в лобовое стекло изнутри салона авто стучалась девочка, подросток лет четырнадцати, со слезами на глазах она что-то кричала на незнакомом языке. Увидев, что я обратила на неё внимание, она сильнее стала биться, дёргая за ручку двери, которая не открывалась. Подбежала к машине, попробовала освободить невольницу, но снаружи тоже ни одна дверца не поддавалась. Тогда ничего иного я не смогла придумать, как только выбить окно. Схватила с ближайшей клумбы увесистый камень и разбила заднее стекло. Девушка со слезами на глазах смогла выбраться и застыла, с потрясением оглядываясь вокруг. – Чего ты стоишь? Беги… – толкнула её в плечо, приводя в себя. Незнакомка встрепенулась, бросила мне пару непонятных слов и убежала по направлению к лесу. «Что ж, надеюсь, она сможет спастись. По крайней мере, среди деревьев сейчас намного безопасней находиться, чем среди людей…» Поспешила нагнать остальных. Парни как раз уже поднимались по ступенькам на длинный узкий мост, отделявший вокзал от остальной части города. У самого входа в здание стояли магические ворота, через которые можно было пройти только по идентификационному номеру гражданина империи. Всю железную дорогу и вокзалы защищала охранная магия, поэтому, даже если бы населённый пункт пал, как в нашем случае, боевики бы не смогли воспользоваться железными путями или напасть на составы. Оглянулась в последний раз на то, что осталось от уютного тихого городка, в который мы приехали утром. Такеши тоже смотрел на руины взором, полным сожаления. – Похоже, у горцев сменился предводитель. Раньше они хотя бы не повально уничтожали мирных. Лишь нахмурилась, пытаясь понять, почему власти Самун до сих пор позволяли разбойникам с гор бесчинствовать на границе. Столько бы жертв можно было бы избежать, потратив чуть больше денег на защиту на востоке, и чуть меньше на бесконечные войны с югом. Чем дольше я жила в империи, тем большее отвращение вызывали у меня некоторые порядки и законы в этой передовой во многих отраслях, современной и в тоже время закостенелой стране. Возможно, из-за того, что Эйрил около века сидел на троне, его острый мудрый взор притупился, и он вёл империю не к великому и светлому, а к стагнации и безвременью. Юнике в этом плане повезло немногим больше, правители сменялись чаще, чем раз в сто лет. Как только ворота за нами закрылись, я с облегчением облокотилась о стену. Теперь мы в безопасности. – Осталось шесть минут, – глянув на циферблат, сквозь боль выдавил Эсфи. Тут же поспешила открыть дверь, пропуская вперёд моих спутников. На вокзале горело электричество, хоть яркие лампы и мигали, словно светлячки на последнем издыхании. Тишина оглушала. Мы прошли мимо высоких колонн, подпирающих балки стеклянного потолка и остановились у перрона в молчании и полном опустошении. – Бедные… – сорвалось едва слышно с губ телохранителя. Среди чемоданов и сумок, среди скамеек и кадок с зелёными деревцами лежали люди. Магия их не спасла. Кровь стекалась в лужи, я отступила на несколько шагов, убирая носки сапог с пути ещё не остывшего ручейка густой тёмно-красной жидкости. – Поезд не придёт. Взглянула на Такеши, уверенного в своей правоте. На бледном усталом лице не проскользнуло и тени какой-либо эмоции, словно он выключил в себе способность переживать, волноваться, сочувствовать или бояться. Со второго этажа, где находились технические помещения, донёсся крик, раздался выстрел. А затем по плиточному полу застучали подошвы походных ботинок. – Ладно, соберём более-менее дорогие вещи и вернёмся в город… Вздрогнула и обернулась. Прямо за нами стояла орава бандитов в чёрных одеждах и противогазовых масках. Ещё несколько выходили из-за угла и из зала ожидания. И все, не сговариваясь, вскинули автоматы, целясь в нас. Я даже не успела испугаться, Иреми схватил меня за плечо и затащил за колонну, на которую до этого опирался обессиливший Эсфи. Тэхён, придерживая больную руку у груди, вышел вперёд, сложив пальцы правой ладони в мирном жесте. – Послушайте, мы можем договориться. Отпустите нас. Сглотнула, краем глаза замечая, как нас всё больше оцепляли в полукруг. Позади выход был перекрыт боевиками, а впереди платформа обрывалась, открывая дыру с железнодорожными путями. – Сколько вас? – Трое, – отступая, произнёс наследник. Раздалась череда выстрелов, но Тэхён успел забежать за колонну. – Мы не ведём переговоры. Убейте их, – донеслось ему вдогонку. Закрыла глаза, по стенке скатываясь на пол, слушая, как пули всё ближе подбираются к нам, а чужие шаги становятся громче. Вот так просто? Мы сейчас все здесь умрём? И я даже не узнаю, что случилось с Чонгуком? Выжил ли он? «О боги, если вы есть, позвольте нам хотя бы на мосту мёртвых встретиться с ним, прежде чем мы оба уйдём в следующее перерождение… пусть он узнает меня, пусть поймёт, что это я…. Прошу, дайте мне возможность попросить у него прощения за всё, что сделала с ним в этой жизни…» – Эсфи, уведи Союн и Иреми. Распахнула ресницы, неверяще взирая на хозяина Стигмы. Он присел рядом с телохранителем, тараторя ужасные для моего слуха слова. – Если я сорвусь и сожгу этот город дотла, к тому моменту вы уже должны быть далеко. Ты слышал меня? Во взгляде хранителя читалось что угодно, только не желание повиноваться приказу. Было видно, он не хотел оставлять господина одного. Но всё же он поднялся, кивнул мне на тёмный туннель, начинающийся у левого края платформы. Вскинула голову, смотря прямо в серебристо-васильковые глаза, в которых уже загорался огонь безумия и всепоглощающей магии. – Нет, я не хочу… «Не хочу оставлять Тэхёна здесь одного. Не хочу, чтобы он снова проходил через агонию убийства. Убить, защитив свою жизнь кинжалом или обычным заклинанием – одно дело, но когда сходишь с ума от желания уничтожать, поглощать и сеять хаос, от одержимого желания, которое приправлено одновременным отвращением к себе… нет, не хочу, чтобы Такеши и дальше разрушал собственную душу…» – Я создам стрелы ветра… Но Эсфи не слушал упирающуюся меня, тянул в сторону обрыва. Заплакала, не в силах справиться с эмоциями. Почему мне казалось, что если сейчас разминёмся с наследником благословенного рода, я больше никогда его не увижу? Почему в моём сердце ещё было место для боли за него и его душу? Смотря на отдаляющуюся от меня спину Такеши, я вдруг отчётливо поняла, что стала дорога этому человеку. Последние месяцы о бок с ним были ужасны. Последние месяцы рядом с ним были и прекрасны. Удивительны. Тэхён Ким-Такеши, как я ни старалась, ты всё же затронул струны, которые бы я желала, чтобы больше никогда не звучали. Играя с нашими жизнями, я и не заметила, как привязалась к тебе. И если мне и благодарить небеса за что-то в этом мире, так это за встречу с тобой. Ты первый и последний после Чонгука показал мне, что на свете ещё остались загадки и вещи, ради которых стоит повременить со смертью. Поэтому, господин хозяин Стигмы, я или умру сегодня рядом с тобой, или попытаюсь спасти. – Эсфи, – сжала руку телохранителя, умоляюще на него смотря. – Прошу, доверься мне. Дай мне спасти его. Не знаю, что ещё прочитал в моём жалобном взгляде парень, но он отпустил моё плечо. Благодарно улыбнулась и повернулась к Такеши, собирая со дна остатки своей силы и формируя вокруг теневого императора невесомый, но прочный щит. – Воздух, приди. Пламя уже было готово сорваться с ладоней Тэхёна, искрами замелькало в волосах, заполыхало угрожающе на коже, как вмиг разбойники из империи Итэр заорали, роняя автоматы и отскакивая от них с поразительной резвостью. – Змеи! Змеи! Они жалятся! Аа-а-а-а… – начало доноситься с разных сторон. В молчании я секунд пять смотрела на сходящий с ума мир, не понимая, что здесь вообще происходит. А потом всё же вспомнила заклинание сбивающего с ног ветра. Вызванный ветерок оправдал своё название, опрокинул людей навзничь, протащил их по полу и впечатал в стены и окна. – Молодец, Иреми. Молодец, Союн… – смотря на наше совместное с магом-иллюзионистом творение, похвалил Тэхён. – Аа-а-а-а, змеи! Змеи снова атакуют! Питон! Удав! Спасите-е-е-е! – Я тону! Ещё одна волна… вода… – кричал бултыхающийся в воздухе бандит. Парочка магов из горцев попыталась развеять иллюзию и утихомирить ветер, но поздоровавшись с кулаком Эсфи, они прекратили эту затею. – Бежим обратно к машине, – бросил Такеши, прорываясь вперёд. Воздушный щит защитил нас от посягательств моего же заклинания. Мы почти добрались до выхода, осталось шагов двадцать, но тут картинка поплыла перед моими глазами, я с трудом различала очертания двери. Кажется, я перестаралась с количеством магии, которую бухнула в ветерок. Ноги мои подкосились, дышать стало трудно – сил не осталось даже на это. Рукой инстинктивно облокотилась о первую попавшуюся опору – чей-то детский чемодан. «О нет… и почему я раньше не догадалась надеть перчатки?» – уже пропадая в видении, корила я себя за неосмотрительность. Но увидев ужас на лице маленькой девочки, у которой на глазах пулями изрешетили родителей и старшего брата, мне стало совсем не до причитаний о забытых перчатках. Из груди поднялась невероятная волна гнева, когда я смотрела на этих нелюдей, веселящихся и упивающихся своей безнаказанностью, вседозволенностью, на которую способен только нечеловек. «Кажется, я схожу с ума… я так больше не могу… это слишком для меня. Почему это всё происходит со мной..?» Закусила губу, чтобы только не разрыдаться посреди хаоса и бури. Я сидела на полу, испещрённом кровавыми следами от подошв ботинок, на грани потери сознания обнимая саму себя, давилась в бездне отчаянных эмоций убитой девочки. – «Союн?» – рядом опустился на колени Иреми, положил ладони мне на плечи, пытаясь вернуть меня в реальность. – Все эти люди… я видела их смерть. Их всех перестреляли… – меня лихорадило дрожью. – Как мне теперь забыть это? Я не могу… – уткнулась лбом в грудь парня, не способная подняться, не способная двигаться, идти дальше. – «Так не забывай», – высветились слова перед моими ресницами. – «Отомсти им…» – Как..? Оборвала себя на полуслове. Я уже знала, что собиралась делать. После видения ярости в моей крови только прибавилось. Поднялась, с сожалением посмотрела на тех, кто так и не взошёл сегодня на поезд, простёрла руку, ставя над ними воздушные щиты. Вышла на улицу, где нас уже ждали Эсфи и поддерживающий его Тэхён. Обернулась, с ненавистью взирая на здание, в котором барахтались в волнах ветра убийцы с гор, не пожелавшие пощадить даже ни в чём не повинных детей и их родителей. Что ж, раз вы сеяли только гибель, не ждите, что вас защитит чужая жалость. Подняла с земли несколько камешков, прилепила их к наконечникам едва осязаемых стрел – мне было не впервой. Со скоростью мысли запустила их в небо, к облакам и начинающемуся дождю, а затем позвала их обратно к земле, создания магии пронзили крышу, стекло с оглушительным звоном обрушилось на пол вокзала, раня всех, кто находился внутри. «Никакой пощады…» Всё во мне похолодело от ужаса, когда я услышала душераздирающие крики, доносящиеся от разбойников. Но большей жути добавило осознание того, что я совсем не раскаивалась в содеянном, увидев, как расплачивались бандиты за свою безжалостность. Я впервые в жизни пошла на добровольное и осознанное причинение вреда другому живому существу, и была настолько разъярена, что даже не почувствовала отголоска совести. Лишь только тихий спокойный голос Такеши привёл меня в чувство. – Идём, Союн. До машины мы добрались даже быстрее, чем уходили от неё. Иреми, как самый живой и адекватный среди нашей команды горе-путешественников, сел за руль. Вот только вездеход не завёлся. Топливо закончилось. И мне бы смеяться в пору над иронией судьбы, или плакать от отчаянья и бессилия, но я лишь с апатией взирала на дождевые облака, собирающиеся над городом, и слушала перестук крохотных капелек, целующих лобовое стекло. – Так… – потёр переносицу нахмурившийся Тэхён. – Остался последний вариант. Выходим. Со вздохом отстегнула ремень безопасности и открыла дверь авто. Взяла на всякий случай аптечку, которая была в машине, с собой. В этом месте мы словно ходили по минному полю, каждый шаг грозил нам опасностью. В итоге Такеши через весь город потащил нас к тому месту, откуда раздавалось больше всего шума, и где велась ожесточённая перестрелка между военными и боевиками. Сквозь дым и перцовый газ мы чудом пробрались к гвардейцам в масках, которые защищали один из выездов из поселения. Нас отвезли в лагерь беженцев, где Тэхён использовал своё положение. Через полчаса, как он поговорил с капитаном, мы уже летели на военном самолёте в столицу. Я едва держалась на ногах. Перед глазами то и дело всплывали отрывки из видения. И чем сильнее я старалась забыть увиденное, тем ярче кошмарные моменты отпечатывались в памяти. Спустя шесть часов мы были в Стигме. С неверием и мазохистской улыбкой на губах я смотрела на зеркальную V-образную башню, отражающую небо, деревья и город, стоящую в окружении облетевшего, пустынного сада. Я скучала. Скинула рюкзак на землю, облокотилась о ближайший фонарный столб и застыла, не способная шевелиться. – Что с ней? – спросил подоспевший Хан. – Она в шоке. Потратила всю магию, почти бредит. Помоги ей, – до моего опустошенного сознания донёсся такой далёкий голос Эсфи. Кажется, я заснула, пока Хан нёс меня наверх. Уже в комнате, отведённой мне, я очнулась. Парень с татуировками положил меня на оттоманку, прикоснулся осторожно к моему лбу. – Подожди немного, я позову врача. Помотала слабо головой. «Мне бы не врача… мне бы психоправа…» – Не нужно. Всё хорошо. Другим он нужнее. Да и я уже намного лучше себя чувствую. В доказательство своих слов я встала, прошла по комнате. Зевнула. – Спасибо. Это было долго путешествие, теперь я адски хочу только одного – спать. Телохранителю больше не нужно было намекать. – Хорошо, отдыхай. Если что понадобится, кричи, я услышу. Улыбнулась и кивнула, прежде чем закрыть дверь. Я осталась одна. Оглянула свою спальню, в которой почти никогда не ночевала. В гостиной Такеши на мягком диване, укутавшись в спальник, слушая скрипку и переборы струнных с проигрывателя раритетных пластинок – так мне однозначно больше нравилось засыпать. Но как бы смертельно мне сейчас ни хотелось спать, одно мне не давало покоя. Чонгук… Стоило очутиться наедине со своими мыслями, как страх за Чона, за всю команду из Рит, подступил к горлу, мешая говорить и дышать. Сдерживая слёзы, метнулась к столу, черкнула записку и вышла из комнаты. Тишина, которая всегда царствовала в Стигме, непривычно давила на уши. Я уже отвыкла от безмолвия коридоров и залов, от величественной торжественности экспонатов, молчаливо хранящих свою историю. Живот сводило от голода, но я поняла, что просто ещё до кухни не дойду. У меня не хватит сил, чтобы что-нибудь прожевать. Поэтому спустилась только до этажа, где жила прислуга, постучалась в знакомую дверь. Спустя несколько ударов сердца панель отъехала, явив мне удивлённое лицо шпионки из Вэйко. – Союн? – Привет. – Что с тобой случилось? – Долгая история. Можешь передать Сокджину? – протянула сложенную вчетверо бумагу. – Конечно, – улыбнулась девушка. – Спасибо. Поплелась снова на лестницу. Еле-еле поднялась назад. «Пожалуйста, узнай, что стало с Чонгуком» – вот, что значилось в записке. У кого я и могла спросить об этом, так это у члена благословенной семьи, которая видит судьбы мира сего. Если Чон выжил, Джин определённо выяснит это. Пятьдесят один этаж, чуть больше восьмисот ступенек, восхождение было подобно самоубийству для моих лёгких и почек, но, не сделав хотя бы этого, не отдав записку, я не смогла бы заснуть. На автомате включила воду в душевой, чтобы умыть лицо и руки. Но когда взгляд упал на рукава куртки с запёкшейся кровью, похоже испачкала, когда делала перевязку Эсфи, меня пробила тихая истерика. Скатилась по стенке, целуя ладонями ледяную плитку. Настолько измождённой я ещё никогда себя прежде не ощущала. Сил не было вообще даже подняться и закрыть воду, даже приподнять руку и развязать шарф. Мне было одновременно и холодно, и жарко – странное и мерзкое ощущение, которое бывает, когда настолько устал, что не чувствуешь себя живым. И мне не больно, нет, мне просто нехорошо. И кажется, что это состояние уже преследует меня вечность, всегда было. Улыбалась ли я когда-нибудь? Чувствовала счастье или радость? Смеялась ли от души, просто так, когда хотела этого? Воспоминания о прошлом, моменты и события, которые случились даже хотя бы неделю назад, казались такими далёкими и нереальными. Сердце, что последние сутки работало через «не могу», заныло, стоило туманной фантомной боли осесть в средоточии солнечного сплетения – там, где раньше стояли печати. Печати, гибель которых привела к краху всех моих планов и надежд. «Чонгук, смогу ли я когда-нибудь ещё раз посмотреть в твои глаза и сказать, что мне жаль? Мне жаль за всё, что случилось с тобой из-за меня…» Мне правда жаль. И если бы у меня был выбор, возможность вернуться назад, обратить время вспять, я бы приняла совсем другие решения. Я бы никогда не стала идти против воли неба и смеяться над богами, обвиняя их во всех бедах мира. Ведь в большинстве этих бед виновата я сама. Теперь я понимаю это.

× × Death’s desire × ×