Death's desire — Прежде чем я умру

Что это было? Я, не переставая, копалась в ворохе воспоминаний. Третья. Третья группа? Третий сорт? Знак качества или что? Что значило это слово, с лёгкостью сорвавшееся с губ красивого, пугающего своим совершенством покупателя, а теперь по совместимости, и моего хозяина? В потоке мыслей я даже не заметила, как прошёл конец отбора. На нас нацепили специальные браслеты под локти, которые удачно скрывались свободным рукавами одеяний, и повели к выходу на платформы. Нам предстояло двухдневное путешествие в Самун. На удивление, вагон, в котором мы оказались, поднявшись по трапу, оказался рестораном. Девушка с короткими до плеч чёрными прямыми волосами, следующая по пятам за Такеши, резко остановилась на середине, развернулась и приказала нам сесть. Тэхён же в сопровождении телохранителей прошёл дальше, расположился с видом властелина в одном из кресел, скучающим взором вперился в серый пейзаж из леса многоэтажек за окном. Поезд тронулся, с каждой секундой набирая скорость, замелькали деревья, дома и здания. В последний раз окинула взглядом удаляющийся силуэт родного города, сияющего в золотых лучах. Перегородка, разделявшая вагон, мягко отъехала, привлекая моё внимание. Из прохода показалось шестеро официантов, которые с молчаливой расторопностью расставили блюда с тележек на столики, покрытые белоснежными скатертями. Нас собирались покормить? Как это великодушно со стороны господина из империи. Посмотрела в угол, где сидела моя будущая мишень для убийства. Тэхён опирался локтем о стол, его подбородок покоился на ладони, из-под длинной чёлки сонно глядели в пустоту серебристо-васильковые глаза, и странная, ленивая, местами задумчивая улыбка проскальзывала на его губах, когда он полагал, что никто его не видел – оно и понятно, в этом вагоне за исключением любопытной меня никто не следил за ним украдкой, притворяясь, что рассматривает пылинки в воздухе. Я ощущала себя единственной живой среди апатично жующих пищу заключённых, невозмутимых охранников и отрешённой девушки – личной помощницы наследника благословенного рода, хотя моё сознание и дурманило от зелья Бины. Поковырялась для приличия вилкой в зелёном салате, чувствуя, как волнение плавает почти на самой поверхности озера, скованного тонким льдом из сдержанности. Отстранённой, несмотря на весь чудодейственный напиток Вэйко, казаться не получалось. Мою магию убрали, эмоции заперли в тёмном подвале на глубине души, но от внутренних инстинктов избавиться не представлялось возможным. Меня пожирали лозы страха, искусно сплетаясь с нитями смятения, пальцы мелко дрожали, и я вообще не понимала, как спалить все эти непонятно откуда взявшиеся помехи, вернувшись к чистому, девственно пустому состоянию. Мне нужно было обратить на себя интерес Ким Тэхёна, но я не представляла, как это сделать. Решила начать с проверки известной, но неподтверждённой информации – умения читать мысли. «Кхм-кхм… здравствуйте, господин Такеши. Меня слышно?» Исподлобья глянула на пепельного блондина. Ноль реакции. «Я тут… посмотрите на меня. Седьмой столик слева…» Господин Тэхён отмахнулся от мушки, что кружила вокруг его лица. Ладно, похоже, обычные приветствия не пробивали его безучастный вид. «Я собираюсь сбежать и взорвать весь этот поезд… через три, два, один…» Почти вскочила с кресла, но одёрнула себя в последний миг – парень с непонятной магией даже на миллиметр не повернул голову в мою сторону. Ладно, а что насчёт анекдотов? Попыталась вспомнить и рассказать самые смешные истории, которые хранились в памяти. Напоследок, как торт на вишенке, приготовила байки дедушки Канхо, у него был талант травить одни и те же шутки по множеству раз – не хочешь – запомнишь. К тому же невозможно было перестать смеяться, даже если слышал концовку по десятому кругу. Я не сводила взора с Такеши. Ни тени улыбки даже в уголках его глаз. Похоже, слухи о нём – неправда. Или у него вообще нет чувства юмора. Или же расстояние между нами слишком большое. Что, если он улавливает мысли только при прикосновении? Такая психометрическая магия нередка в наши дни. За попыткой выяснить способности врага Юники, я не заметила, как официанты вновь вывезли тележки, но вместо искусно украшенных блюд от шеф-повара, перед нами поставили стаканы с прозрачной жидкостью. С подозрением взглянула на бокал. Обычная вода? Вряд ли. У меня не было сомнения – в «десерт» определённо что-то добавили. Пока другие подневольные пассажиры этого поезда послушно пили предложенное, я застыла, не в силах протянуть руку к напитку. Тэхён тем временем натянул тёмные кожаные перчатки на тонкие пальцы и поднялся. Телохранители тут же очнулись, окружив хозяина, который уже шёл к выходу. Тревога с робостью вновь завладели мной, стоило моей скорой потенциальной жертве приблизиться. Я должна была привлечь его внимание во что бы то ни стало. И стоило только Такеши поравняться со мной, как я, ведомая импульсом, подорвалась с места, вдохнула поглубже, сощурила нос и громоподобно выдала: – А-а-а-пчхи! – и с размаху бросила стакан в стену. Тонкое стекло тут же разлетелось по вагону-ресторану, благо, никого при этом не задев. Ким повернулся, одарил меня взглядом в стиле «Ты меня уже достала, хотя это наша первая встреча. Что ж, тебя я убью первой». «Ох, дурочка… что ты творишь?» – хрипло кричал в голове едва живой голос разума. Но, похоже, зелье Вэйко напрочь отбивало не эмоции и бунтарский дух, а логику и здравый смысл. – Простите, аллергия, – едва слышно вымолвила я, не в силах сопротивляться желанию ещё раз взглянуть в серебристо-бирюзовые глаза, что слегка сощурились – господин улыбался. – Этой ненормальной больше воды не давайте. Так это точно была просто вода? Обвела взором окружение, ища поддержку или сожаление, сочувствие моему глупому поступку, но тут же смутилась под укоризненными и гневными взглядами трёх охранников. Сглотнула, стыдливо опуская голову. Бросив жестокий приказ, Тэхён больше не удостоил меня и секундой своего времени, его спину заслонили телохранители, которые вслед за магом из проклятого рода покинули ресторан. Ладно, начало положено. Теперь он точно вспомнит меня, когда посмотрит в следующий раз в мою сторону. Вздохнула, с сожалением признавая, что у меня не было и шансов получить его уважение. Я не была умной или одарённой от природы, никаких выдающихся способностей, глубокого и удивительного душевного мира – такая заурядная непримечательность ничем бы не заинтересовала самого богатого наследника империи. Даже моя привлекательность не играла особой роли, вокруг полно других миловидных и хорошеньких заключённых, на любой вкус и цвет. Вздохнула, пытаясь подбодрить сама себя. Я походила на ёлочную игрушку, красивую снаружи и пустую внутри. Поэтому впредь мне нужно было вести себя ещё более заметно. В отличие от других девушек и юношей, которые сидели тише воды, ниже травы. Только своим нелогичным и безрассудным поведением я могла привлечь к себе, заинтриговать. – Следуйте за мной, – призвала черноволосая помощница Такеши и вышла за дверь. Апатичные пленники покорно двинулись за проводником. Я же пристроилась в самый конец, с некой долей сожаления понимая, что остались считанные мгновения, прежде чем я окончательно потеряю свободу и шанс вновь увидеть синее небо Юники. Увидеть Чонгука… Мы проходили по коридорам мимо купе, мимо сидячих вагонов с прозрачными стенами, за которыми открывался потрясающий вид на поля, леса и горы вдалеке, мимо вагонов с лавочками для третьего класса. Я смотрела на пассажиров, спокойных, счастливых или грустных, задумчивых. Многим нравилось путешествовать поездами. Как и мне. Мне нравился их ритм, освобождение, которое они дарили, ощущение полёта между двумя разными местами, когда все тревоги теряют свою яркость и цвет: на этот короткий отрезок времени ты знаешь, куда направляешься. Кто-то читал книги, смотрел фильмы или слушал музыку. Кто-то разговаривал с попутчиками, спал или зачарованно смотрел на зелёное море и тёмно-синеющею полоску горизонта вдалеке. Близился сентябрь, мир за окнами пестрел лугами. Солнечные лучи, словно золотая пыльца, оседали на травянистых склонах. Земля смеялась цветами и танцующими в небесной бездне крохотными бабочками. Я слегка отстала, заворожённая пейзажем, и когда почти нагнала свою группу, дверь перед моим носом захлопнулась. Потянулась к ручке, но меня опередили, она резко отъехала, с другой стороны прохода стоял Такеши, с удивлением взирая на меня. Отступила, пропуская парня. Он зашёл в тамбур, остановился, развернувшись ко мне. – Что ты здесь делаешь? – Я отстала. Он кивнул, принимая объяснение. – Иди, – мотнул головой в сторону прохода, из которого вышел. Собралась молчаливо и смиренно вернуться к заключённым, вновь взялась за дверной поручень, но свет внезапно погас, поезд въехал в горный тоннель. Тут же зажглись красные аварийные лампочки, и голос машиниста объявил о том, что локомотив временно прекращает движение, чтобы пропустить идущий на соседней ветке состав вперёд. Подёргала ручку, но дверь, похоже, автоматически заблокировало. – Не открывается… – Дай посмотрю, – Ким оттолкнул меня с пути, проверил. Створка так и не отъехала. Вот это я попала… – Здесь есть кнопка помощи диспетчера? – Это тамбур в мой личный вагон. Он бронированный, у диспетчера нет доступа к его управлению, – сухо проговорил Тэхён, повернувшись. Оглядел меня с ног до головы. – И вагон, в котором ты должна находиться, тоже. Что? У этого богача были собственные вагоны? Бронированные? И машины у него такие же будут? Он так маниакально заботится о своей безопасности? Я начинала понимать, почему люди Джина не смогли найти информацию о Такеши. – Подождём, пока поезд снова не тронется, – парень уселся на высокую железную коробку рядом с дверью, спиной подпирая стену. Осмотрелась, насколько позволял тусклый свет. В длинном, больше похожем на склад, чем на тамбур, коридоре стопками лежали чёрные металлические ящики, в которые обычно складывали при перевозке дорогостоящее оборудование или оружие. Тоже попыталась с удобством устроиться, забравшись на невысокую платформу – между нагромождением груза как раз хватило место для меня. В искусстве убивать время мне не было равных. Мысли, воспоминания – они нахлынули, стоило остаться практически наедине с собой. Я гадала, что же сейчас делал Чонгук, сел ли он уже на поезд до королевства Рит, думал ли он обо мне хоть немного, простил ли или возненавидел посмертно. Гадала, чем занималась тётушка Соын, Сокджин как раз обещал заехать к ней после того, как проводит меня. Я даже скучала по его несмешным шуткам и вечному бубнёжу. Пыталась представить, куда умотал мой отец, оставив на беспутную меня наш одичавший и всеми забытый дом. Присутствие Такеши немного напрягало, но уже не вызывало панического страха. Я поняла, что он тоже обычный смертный, такой же человек, как и сотни путников в этом поезде. А то ведь… наслушавшись рассказов Джина, я вообразила невесть что, демона из ада, который одной лишь силой желания способен творить жуть, есть младенцев на завтрак, на обед казнить невинных, а на закате сжигать города и веси. Но нет, этот «император какой-то там теневой империи» как простой парень зависал в фоне, листал ленту с короткими видюшками и иногда смеялся или фыркал, если ему что-то приходилось по вкусу. Поморщилась, резкие разговоры, отрывки популярных песен и посторонние шумы неприятно резали слух. Но вскоре залипать на синий экран моему объекту под наблюдением надоело, он выключил фон и отложил его, в нашей временной клетке вновь настал благодатный сумрак. Зевнула, тишина и темнота усыпляли. Ким заметил мой жест. Он, не вставая, приоткрыл один из рядом стоящих ящиков, порылся в нём и вытащил отрез мягкой ткани, которой обычно обивают мебель, кинул в мою сторону. – Спи. Уже ничему не удивляясь, я подняла своеобразный плед, укрылась, потому что в тамбуре с каждым вдохом становилось прохладнее. Пусть вагон и был бронированным, но даже это не спасало его от мороза, что бушевал в туннеле, поезд как раз застрял в самой холодной части южного горного хребта, славившегося своим жестоким климатом. Позавидовала пассажирам, которые сидели в тепле в купе или на удобных кожаных сидениях, окутанные горячим воздухом из обогревателей. В тамбурах, отделённых герметическими створками, к сожалению, не предусматривалась отопительная система. Взглянула на Такеши, который запрокинул голову, прикрыл веки и медленно, почти невидимо дышал. – А… – запнулась, потому что не понимала, как обращаться к нему. Мне казалось диким уважительно пресмыкаться перед сверстником. Он слишком молодо выглядел для главы корпорации, занимающейся многими ужасными вещами. По словам Сокджина, он мой ровесник. Хотя да. Давно ли возраст стал показателем чего-либо? Вздохнула, смиряясь с неопровержимым фактом – всё же пока что он мой «хозяин». – Вы? – Что? – нахмурился он, не понимая. – Не будете спать? Он неопределённо хмыкнул, не открывая глаз. – Я не сплю. – Вообще? – вырвалось у меня прежде, чем я смогла осознать глупость вопроса. – Почти никогда. В смысле? Он сейчас лгал или просто придурялся? Или всё же сказал правду? Я слышала, что раньше существовали такие люди, которые совсем не нуждались во сне – баг ли это системы организма, патология, выкрутасы магии или генов – точно никто не знал, не дошла ещё наука до ответа на этот вопрос. Но ведь Ким Тэхён же не может быть из этих, да? Определённо, в куцем досье Джина об этом ни слова не упоминалось. В который раз уже за этот месяц захотелось покричать на богов за мою проклятую судьбу, которая забросила меня в этот поезд. Но тут же пришлось себя одёрнуть с иронией и огромным вагоном сарказма: «Ты сама, Союн, добровольно на это подписалась…» Союн… так непривычно звучало это имя для меня. Даже в мыслях. Попыталась представить, как бы его произносил Чонгук своим мягким, спокойным голосом, но в итоге лишь услышала содрогающий, полный мольбы и отчаяния крик: «Сири…». Зажмурилась, прогоняя видение прошлого прочь и баюкая занывшее болью сердце – до сих пор оно сжималось от каждого малейшего приступа вины по отношению к Чону младшему. Вот ведь… хотела наказать Чонсока, своего горячо нелюбимого президента, а в итоге наказала сама себя. За укорами и самокопанием прошло ещё пять минут, пока я и вправду не заснула, уставшая от впечатлений этого короткого дня. И для меня стал совершенной неожиданностью грубый толчок в бок в попытке разбудить. – Что? – резко подорвалась, оглядывая потолок с красными лампами, темноту по углам и склонившегося надо мной Такеши. – Ты скулила во сне, – прохладно просветили меня. Сморгнула, прогоняя остатки кошмара. Я ведь даже не помнила, что мне снилось, но ощущение этой непродолжительной дрёмы – томительное, словно отобрали память в самый трагичный момент жизни, но слёзы до сих пор текут, хотя не знаешь отчего. Села, пытаясь выровнять испуганное дыхание. Надеюсь, я не говорила во сне. Тэхён, как ни в чём не бывало, вернулся на прежнее место. За время, пока я тонула в кошмаре, в тамбуре стало ещё холоднее, поёжилась, кутаясь в ткань. – Ты красивая. Подняла взгляд на Такеши, с подозрением прищурилась. Чем я удостоилась такой похвалы? – Что? – он удивился моей реакции. – Тебе не нравятся комплименты? Пожала плечами, а затем и вовсе покачала головой. – Мне не нравится, когда людей оценивают по внешности, когда делают комплименты тому, что человек не заслужил. Он вскинул брови, подался вперёд. – В смысле? – Внешность, физические данные – всё это даётся рандомно при рождении. Печально осознавать, что от случайности зависит твоё будущее. Вышел симпатичной мордашкой – и практически все двери перед тобой открыты, ты нравишься людям с первого взгляда, на тебя всегда обращают внимание. Да, потом, возможно, другие разберутся в твоём характере, их оттолкнёт твой внутренний мир, но пока ты король первого впечатления, вселенная лежит перед твоими ногами… это бесит. Ким Тэхён улыбнулся, стоило мне проявить немного эмоций. – Да, можно сделать операцию, состояние потратить, чтобы выглядеть лучше. Можно просто следить за собой, чтобы казаться ухоженным. Но как же это всё-таки нечестно: кому-то свезло и он прекрасен, а кто-то родился с заячьей губой или с одной рукой короче другой. Поэтому я и не люблю комплименты, которые только больше увеличивают это неравенство. Такеши, к моему удивлению, расхохотался. Секунд тридцать не мог успокоиться. – Забавно, – наконец он утихомирился и прикрыл веки, выдыхая. – Что именно? – Забавно встретить в нашем веке человека, не повёрнутом на культе красоты и совершенства, – в темноте почти не видно было его улыбки, но она прозвучала в голосе. – И забавно слышать такие суждения от того, чья красота могла бы стать эталоном многих столетий. Я даже не знала, что ответить на эти слова, которые слегка, показалось, были сказаны с укоризной. – И давно ты попала в тюрьму? – последовал неожиданный вопрос. На меня взирали с любопытством. Похоже, наследнику благословенного рода стало скучно, поэтому он снизошёл до того, чтобы поговорить со своей рабыней. Стиснула незримое кольцо на пальце, вспоминая свою «биографию». – Недавно. – И за что? – За поджог здания полиции во время восстания. – Правда? И поэтому тебя приговорили к пожизненному? – Нет. Сначала к смертной казни. – Даже так? – В пожаре пострадало несколько человек, в том числе и сын важного чиновника, – плела я лапшу и самозабвенно вешала её на уши Такеши. Он оторвался на несколько секунд, включил фон, чтобы проверить время, экран вспыхнул, озарив светом его совершенное лицо. Необычные серебристо-васильковые глаза засияли в темноте, как у кота. Ким Тэхён поднял руку, чтобы смахнуть чёлку с ресниц, и моё внимание тут же привлекла нитка, которая обхватывала его левое запястье. Она напомнила мне о проклятье, которое ещё месяц назад переплеталось на моей коже чернильными лепестками и листьями. Иногда мне и правда хотелось стереть память, чтобы каждая мелочь не будила бы во мне воспоминания об ушедшем. – Так ты из движения сопротивления? – Такеши вновь обратил на себя внимание. Кивнула. Мне цинично улыбнулись в ответ. – Наслышан о вашей гражданской войне. Из-за какой-то игры устроить такое… Сжала ладони в кулаки. «Какая-то» игра до сих пор была смыслом моего существования. Это жестоко – высмеивать чужие верования, мечты и стремления, тем паче – причину, которая даёт тебе силы вставать по утрам с кровати. Но визави, похоже, не заметил моё недовольство. Мне вдруг стал интересен он – повод, по которому Тэхён каждый день просыпался и шёл нести зло миру. Он потёр подбородок, прежде чем задать ещё один, как по мне, глупый вопрос. – И тебя не гложет вина? – Иногда. – Ммм? – Только по четвергам. Когда идёт дождь. Теневой император угрюмо усмехнулся, сложил пальцы в замок и вытянул руки вперёд, разминая затёкшие суставы. – Теперь понятно, почему тебя приговорили к казни. Я промолчала. Мне нечего было добавить и не хотелось дальше с каменным лицом врать. На долгие пару ударов сердца наш тёмный закуток, отделённый от всего мира, погрузился в тишину. Всё это время Такеши разглядывал меня, я же все силы прикладывала на то, чтобы казаться бесстрастной и невозмутимой, ощущая, как холод подбирался всё ближе и как леденели стопы, обутые в лёгкие летние кроссовки. – Хм, интригующе, – он улыбнулся едва заметной, снисходительной улыбкой, словно делал мне огромное одолжение. Мне же было не до интриг. Всё во мне застыло, покрылось сеточкой мороза от осознания. Как говорится, если хочешь заинтересовать парня, нужно показаться ему «загадочной, затем интригующей и только потом смешной», – именно в таком порядке, а у меня всё сикось-накось с самого начала. Кажется, я провалилась, даже не начав. Поезд дёрнулся, зажглись белые лампочки, ослепляя глаза. Вскочила, как никогда радостная, что наше заточение закончилось. Дверь отъехала, являя двух охранников из свиты Такеши и его помощницу. – Господин, мы думали, вы в своём номере, – высокий мужчина с короткой стрижкой и татуировками на шее и ключицах удивлённо выдохнул, стоило ему увидеть Тэхёна. – Всё в порядке, Хан, я как раз собирался туда идти, – парень похлопал телохранителя по плечу. – Впрочем… – он остановился и развернулся в мою сторону. – Этой девушке больше не давайте еды несколько дней. – Что? Не давать еды? – из всех присутствующих только у меня нашлось смелости переспросить его приказ. Сердце пропустило удар от волнения. Неужели он распознал мою ложь? – Да. Это твоё наказание, – Ким надевал кожаные перчатки, которые достал из кармана брюк. «Почему?» – немой вопрос повис в воздухе. Такеши уловил моё изумление, неодобрительно усмехнулся и выдал, чеканя слова: – Ты не потеряла память. Не слушаешь команд. Связно спрашиваешь и ясно отвечаешь. На тебя не подействовала магия подчинения? Ах, неважно, – он взмахнул рукой, словно прогонял мысли. – Отребье из Юники редко когда путно могут что-то выполнить, не на тебе первой заклятье смирения дало осечку. Облегчённо выдохнула, понимая, что страшная смерть в муках, которая грозила шпионам, откладывается. Но… сперва лишил воды, теперь ещё и еды? Как я путешествие продолжу, если буду умирать от обезвоживания и голода? – Твоё последнее слово? – Ким-Такеши Тэхён всё ещё нависал надо мной, давя ростом, харизмой и угрозой. – Перед смертью? – едва слышно вымолвила я. Он и бровью не повёл на мою «шутку», холодно взирал на меня, чего-то ожидая. – Можно последнее желание? – Валяй. – Хочу овсяные печенья с сыром, крекерами и мармеладом. И чашку кофе. Такеши в удивлении мотнул головой, бирюзовый камень в серёжке блеснул на свету. – Издеваешься? «Нет, я только учусь…» – проговорила про себя, решила последний раз проверить его способность читать мысли, хотя так и подмывало ляпнуть это вслух. Но в действительности я согнулась в поклоне, ощущая себя бездомным, грязным и побитым жизнью щеночком, у которого в данный момент решалась судьба, и произнесла: – Простите ме… – Проводите её, – он даже не дослушал, вышел в коридор и пропал из виду за рядами шкафов и кресел, что в обилии стояли в своеобразной гостиной-библиотеке личного вагона теневого императора. Я даже не запомнила, как очутилась в пустой комнате, предназначенной для заключённых. Уселась на пол, прикрыла глаза, стараясь выровнять дыхание. Кажется, или напиток, который дала мне Бина, на самом деле украл последние остатки рассудительности и логики из моей головы, или я и вправду такая глупая– в первый же день так оплошала, что получила наказание. Скинула с плеч тканевый отрез, тепло уже приятно бежало по крови. Сложила «одеяло», погладила мягкий бархат, ладонь замерла – в тот момент я поняла две вещи. Я облажалась по всем фронтам. Нужно было молчать в тряпочку и не засвечивать своё состояние «вменяемого товара». Зря я так рано начала воплощать план «привлечь внимание». Теперь за мной тщательнее будут следить. А второе – всё это время Такеши подпирал спиной стену, пряча от меня кнопку ручного открытия дверей. Мы могли выбраться оттуда ещё пару часов назад. Выдохнула, ощущая, насколько сильно устала за эту короткую беседу со своей потенциальной жертвой, которую, возможно, придётся хладнокровно и без сожаления убить в далёком туманном будущем. Определённо, это будет самая сложная миссия за всю историю человечества.

× × Death’s desire × ×