Death's desire — Прежде чем я умру

Наверное, мы еще никогда раньше не были так долго в Забвении, но стоило нам вернуться в озарённую летними лучами шумную столицу Юники, как на горизонте появилась новая неприятность. День рождения президента. Официальное празднество должно было состояться через несколько дней, поэтому все готовились и выбирали подарки. Как я уже говорила, в последние недели братьев Ли было сложно найти, приближалась защита в университете. Выпускники иногда срывались ночью с постели, вспомнив, что забыли что-то доделать к дипломной работе. Бродили неприкаянными зомби по дому, вздыхая горько на потеху дедушке Канхо, который любил встать ни свет ни заря и перекусить на кухне вкусняшками. Чаще всего косячил Канджун, он мастерски умел забывать про все важные дела на свете. За покупками к празднику с нами согласился сходить Дарым. Тэхи с Джуном остались печь торт, потому что уже определились, что будут дарить. Пока мы ждали, когда Ли приедет из университета, решили заказать по холодному десерту в кафе на первом этаже башни-небоскрёбе, принадлежащей Канхо. Посетителей в послеобеденное время было не так много, из колонок звучала умиротворяющая музыка, официанты-роботы развозили заказы. Я наслаждалась ягодным мороженым, попутно наблюдая за прохожими на улице. Деревья, что росли вокруг здания, заслоняли солнце, приятно было сидеть в тени, ловя редкие солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь густую листву, когда ветер пролетал мимо. – Давай сыграем, – внезапно предложил Чон. Взглянула на парня. Он всё утро строил из себя безмолвного идола, даже за завтраком, когда я стянула последний бутерброд с джемом, не возмущался. После возвращения из Забвения он вообще ходил странный. Его молчание интриговало. – Во что? – В «чётное-нечётное». Сколько людей пройдёт мимо. Если пройдёт чётное – ты выиграла, нечётное – я. – И на что играем? – Желание, – сын президента как всегда был лаконичен. С подозрением воззрилась на него, интуиция подсказывала, что этот парень что-то задумал, и определённо мне это не понравится, раз у него такая едва заметная вызывающая улыбка на губах. – Хорошо, – неуверенно произнесла я. С одной стороны мне было интересно, что загадает Чонгук, а с другой, могла же и я выиграть. Мы решили играть до трёх часов. Вот прошла пожилая пара, девочка с собакой на поводке, группа старшеклассников, полицейский и доставщик жареной курочки. Я с азартом следила за людьми, считала каждого прохожего, по ходу дела раздумывая над вариантом желания. Что же пожелать? Попросить его порцию мороженого? Заставить спеть гимн посреди площади? Выкрасть государственную тайну, чтобы её потом можно было продать? Чем дальше улетало моё воображение, тем страшнее мне становилось. Чонгук же, не отрываясь, смотрел на меня. Казалось, его не волновало, кто станет победителем. Минутная стрелка на настенных часах подходила к двенадцати. Теперь я поглядывала то на проходящих людей, то на циферблат, стараясь не заработать косоглазие. Оставалось десять секунд. Девять… Восемь… ну же. За мгновение до моей победы, в окне показались три девушки с кучей брендовых бумажных пакетов в руках. Они веселились и негромко смеялись, похоже, шопинг у них удался. Вздохнула, удача вновь села на плечо Чонгуку и приветливо заворковала. Хотя мне кажется, она даже не слетала с него. – Раз я выиграл, – очаровательно улыбнулся Чон, садясь прямо, вся небрежность из него пропала, он стал сама собранность, – вот моё желание: давай одновременно скажем друг другу слова, которые уже давно не решаемся сказать. Или слова, которые бы мы друг другу никогда и ни при каких условиях бы не сказали. Только честно. Я даже перестала есть мороженое. Как ему такое в голову могло прийти? У меня столько секретов – скажи любой, и он меня просто убьёт и закопает потом в ближайшем скверике. Начиная с того, что я скрыла, кто нацепил на меня бомбу, и заканчивая пропажей его любимого шампуня, которым он дорожил больше жизни. Но что поделать, если я с ума сходила по мятному запаху, который оставался на волосах после душа. Иногда любовь толкает на страшные преступления, а я просто безумно влюбилась в его шампуни. Но идти на попятную было поздно, поэтому собралась с силами, вдохнула поглубже и решила, смотря прямо в глаза Чонгуку, открыть то, что таким тяжким грузом висело у меня давно на душе. – Я… – Давай… – … собираюсь… – … поженимся… – … убить одного… – … по-настоящему… – … человека. – … и сбежим. Повисла секундная тишина. – Что? – Что? – Расшифруй. Парень очень медленно, взвешивая каждое слово, начал говорить: – Когда впервые тебя встретил, подумал, что мы никогда не найдём общий язык. Но к величайшему удивлению, у нас оказалось что-то общее – мы оба ненавидим одних и тех же людей, мы оба фанатеем по Виртулу. Мы оба читаем одни и те же книги, оба любим одни фильмы… и так до бесконечности. Хоть в начале я и говорил, что нам не нужно влюбляться, но… – видно было, что Чонгуку нелегко даются эти слова, – мы действительно привязались друг к другу. Я уже не представляю свою жизнь без тебя. Поэтому, Сири, давай поженимся на самом деле и уедем далеко. Будем путешествовать, открывать новые миры и не вспоминать о прошлом. Я знаю, что ты ненавидишь моего отца, поэтому и предлагаю сбежать туда, где бы ты о нём даже не слышала. «Давай сбежим…» Его предложение слегка рушило мои планы. Но в то же время сердце, поправ все мои твёрдые запреты, радостно забилось. Но что насчёт него самого? Разве он сможет отказаться от семьи? Он любил Чонсока, и я не хотела вставать между ними. Я завидовала Чонгуку, у которого были отношения с отцом. Единственное, чем я восхищалась в президенте – его беззаветная любовь и забота о сыне. – Я помню об обещании, что не буду беспокоить тебя двадцать дней, дав время на раздумье. Но это предложение на будущее. Когда ты выберешь остаться со мной. – Мне нужно подумать, – осторожно начала я. – Я не хочу, чтобы было всё так… быстро. Юноша кивнул, принимая моё мнение. – Твоя очередь. Выдохнула, решаясь ухнуть в пропасть. – Я собираюсь убить человека. Чон замолчал на некоторое время, погрузившись в мысли. Я внимательно изучала его лицо, больше всего на свете мечтая узнать, что сейчас происходило в его голове. – Хорошо, – медленно проговорил Чонгук. – Если этот человек заслуживает смерти… и если ты так хочешь… – он тщательно подбирал каждое слово. – Я не буду останавливать тебя. – Это моё последнее заветное желание. Моя душа не обретёт покоя, я не смогу спокойно умереть, если не отомщу. – Понимаю. – И ты не спросишь, кого я должна убить? – затаив дыхание, вымолвила я. – Если ты сама не скажешь. Я не буду настаивать. – Спасибо, – я расслабилась, напряжение сошло на нет. Я бы не выдержала, если бы Чонгук начал допрос. Или сбежала бы или разревелась на глазах у всех. Хоть Чон и не управлял моими эмоциями, всё же после его слов я не чувствовала себя такой подавленной. Я выговорилась, и сейчас даже дышалось свободнее. Припала к стакану с апельсиновым соком. Мне даже думалось легче, мысли не так тяготили, и плечи не сводило от груза переживаний. Я решила пустить всё на самотёк, так или иначе, но на данный момент от моих решений ничего не зависело, время ещё не пришло. Зачем париться о будущем, которое ещё не настало, и о проблемах, которые оно несёт? – Теперь вернёмся к насущному. Насчёт подарков… – повеселел черноволосый юноша. Его глаза оживлённо заблестели. – Сири, а что бы ты подарила мне на день рождения? Любой предмет, если бы у тебя была такая возможность. – Духи, – не раздумывая долго, ответила я. – Очень смешно, – разочарованно выдохнул Чон. И только я собиралась добавить, что нашла бы мага, способного сделать аромат, который бы Чонгук смог уловить, как пришёл Дарым и оборвал нашу беседу. Мекка для шопоголиков находилась в нескольких кварталах от нас, поэтому мы решили пойти пешком. Я давно не гуляла просто так по улице, поэтому громкая суета столицы елеем растекалась на душе, я соскучилась по шумным уличным кафешкам, по зелёным газонам и пёстрым клумбам, пожизненно спешащим в неизвестное людям. Я любила Лоус, его душный смог, бесконечные очереди в метро, грохот грузовых автомобилей на магистрали, крики чаек на набережной, редкие вишнёвые аллеи и дружелюбных торговцев сладкого картофеля. Я почти всю жизнь прожила в этом родном сером мегаполисе, и мне бы хотелось только одного – умереть здесь же. Рассеяться прахом над рекой, подхваченным ветром, и раствориться в самом Городе, который, я верила, будет стоять вечно. Мы зашли в торговый центр и сразу же оказались среди ювелирных бутиков. – Не ждите меня, выбирайте подарок, – бросил Чонгук и исчез за рядами с дорогой косметикой. – Куда это он? – Он готовит тебе сюрприз. – Какой? Глаза Дарыма подёрнулись магией, и он наконец сказал с пугающей, иронично-горькой усмешкой: – Боюсь, ты не узнаешь. Кое-что случится до этого. – Хорошее или плохое? – я была заинтригована. – Тебе спойлерить? От такого вопроса я растерялась. Что-то мне подсказывало, что я не обрадуюсь событию, поэтому не хотелось портить настроение раньше времени. – Лучше не надо. Мы неторопливо прогуливались вдоль магазинчиков, специализирующихся на дорогих сигарах. – Как думаешь, что можно подарить дяде? – отстранённо спросил Ли, водя глазами по коллекционным табакеркам. – Трон с подогревом? Хотя в твоём случае, чтобы отомстить… – я задумалась, прикусив губу. – О, точно. Пожизненный абонемент в стоматологию. Пусть ему хотя бы раз в месяц зубы лечат-калечат. В аду по сравнению с этим муки будут полегче. – Думаешь? – равнодушно произнёс парень, словно его вообще не интересовал этот вопрос. Он отошёл от витрины, пройдя мимо, отчего на меня пахнуло острым жгучим ароматом. – Дарым, так всё же, почему ты носишь духи с запахом чёрного перца? – я не выдержала и преградила ему дорогу, решив не отпускать его, пока всё на духу не выдаст. Льдисто-голубые глаза сосредоточились на мне, парень вернулся в реальность из своих мыслей. – Это Ахён подарила мне в шутку туалетную воду с перцовым привкусом. Тогда она была обижена на меня, поэтому и выбрала такой… необычный дар в честь примирения, – на губах молодого мужчины появилась едва заметная улыбка. Наконец-то он стал похож на живого, а не на статую, высеченную меланхоличным скульптором. – Расскажи мне о ней. Какая она была? Мы остановились у небольшого зимнего сада. В тихом белом фонтанчике плавали красные рыбки. Само место наводило на разговоры о прекрасном. – Она была искрящаяся, – лицо Ли посветлело, – все вокруг неё светились улыбками, когда смотрели на неё. От неё невозможно было оторвать глаз, она вкладывала свой внутренний огонь в каждый свой шаг, дыхание. Я ещё никогда не встречал человека, который бы по-настоящему так жил, так наслаждался каждой минутой, как она. Ахён действительно умела жить, умела смеяться искренно, она была особенной. Сын министра коснулся воды, отчего поверхность пошла кругами, рыбки тут же юркнули в укрытие, и уже оттуда наблюдали за незнакомцем. – У неё не было дара. Я похолодела от этих слов. В нашем мире почти у каждого был магический дар, и каждый дар – уникальный. Даже стихийные немного отличались друг от друга. Хотя простые люди редко когда развивали свои способности – слишком много времени нужно потратить, чтобы достигнуть хорошего результата. Но вот политики обычно обладали особой, высшей магией. Подчинение, управление разумом, гипноз, магия Забвения… – всё, чтобы удержать власть в своих руках. Если же у Ахён, дочери высокопоставленного политического деятеля, не было магии, то позор падал на всю её семью. Она была гадким утёнком в глазах других. Мне так жаль стало эту девушку. Даже не представляла, сколько презрения и насмешек ей пришлось вынести. Люди зачастую жестоки к тем, кто отличается от них хотя бы в малейшем. – Ахён грезила магией, жаждала её освоить. И только в Виртуле у неё получилось осуществить мечту. Она стала магом высшего уровня. – Что? – удивлённо выдохнула. Но в игре очень сложно развить магию. Нужно много времени уделять однообразным движениям, заклинаниям, много чего учить, чтобы по-настоящему овладеть искусством волшебства. Обычно игроки выбирали самые популярные классы – мечника или лучника, чтобы сразу начать играть и выполнять хорошие квесты, на магов в Виртуле не приходилось и одного процента от всего населения. А достичь высшего уровня… – Поразительно. Сколько же сил и нервов она потратила ради достижения своей цели? – Думаю, в какой-то степени она была одержима Виртулом. К сожалению, я потакал её желанию проводить как можно больше времени в игре. Ведь только там она была по-настоящему счастлива, только там могла ощутить прелесть магии. Похоже, Ахён была грикером, как мой отец. С сочувствием посмотрела на Дарыма. Жить с человеком с такой зависимостью – трудно, а любить такого человека – ещё тяжелее. – Чонгук сказал, что президент был против ваших отношений. Мне стали понятны мотивы Чонсока. Он просто не желал, чтобы кто-то настолько «увечный», без магических способностей, стал частью его семьи. – Многие были против, не только дядя, но и мой папа. Да и отец Ахён был не рад, другие аристократы тоже. Лорд Вонхэ, отец Ахён, хоть и является премьер-министром, но состоит в оппозиционной партии к президентской. – Как в «Ромео и Джульетте». Только вместо враждующих семей целые политические фракции. С грустью признала, что даже мир высоких чиновников, вышедших из народа, и потомственных аристократов, благословлённых небесами, не так идеален, каким его представляют. В политике не может быть сказки и романтики. – Несмотря на это мы были женаты в игре, у нас была настоящая семья. Ахён была центром всего, но теперь мне так её не хватает… – Дарым… – положила ладонь ему на плечо. – Сейчас я как никогда понимаю, почему ты выбрал такой жестокий способ отомстить Чон Чонсоку. Я на тебя теперь вообще не в обиде. Парень посмотрел мне в глаза, признательно кивнул, улыбнувшись. – У тебя красивый браслет на руке. Усмехнулась. Проклятье с каждым днём расцветало. Вокруг линии выросли листики и распустились цветочки. Рисунок, своеобразная татуировка на коже, был живым. – Уверена на сто процентов, это привет от президента. Он ведь хотел, чтобы я осталась с его сыном. Чем красивее и изощрённее ошейник, тем короче поводок. – Так почему бы и ему не прикупить такой же? – подал прекрасную идею Дарым. А я столько времени ломала голову над тем, что подарить главе страны. Мы быстро нашли магазин с подходящими украшениями. Мужские браслет-часы из серебра. Я разглядывала этот подарок и злорадствовала: «Пусть он смотрит на эти золотистые стрелочки и видит, как они тикают, отмеряя оставшееся ему время». – Не желаете сделать гравировку? – продавец был сама вежливость. – Желаю. Тут же в голове пронесся миллион вариантов на надпись года. «От чистого вражеского сердца. Надеюсь, в них вы и увидите смерть» «Буду за вас молиться, чтобы в аду вы горели долго и с огоньком» «Спасибо за проклятье. Вот вам и от меня подарочек» «Вы смотрите на эту надпись? Эх, какая печаль. Значит, ещё пока живы?» Но я отмела эти пожелания, слишком длинные. «Не болейте» – вот, идеально. Иначе как я смогу его убить, если он помрёт раньше времени? Гравировку сделали меньше, чем за пять минут. – Я потом верну тебе деньги, – пообещала я, когда Дарым расплатился за покупку. – Не нужно. Это мелочи. Я сжала кулаки. Мой отец в прошлом был известным разработчиком Виртула, но в последнее время отошёл от дел и мастерил «по-маленькому», но деньги, которые у него были, вложил в инвестиции и получал неплохие дивиденды, которых хватило на оплату жилищных счетов и более-менее безбедную жизнь. Мы не берегли каждую копейку, хотя иногда приходилось туго, если ломалась какая-нибудь техника и требовался срочный ремонт. Иногда я голодала и недоедала, чтобы скопить на новую одежду взамен потрёпанной, но я не жаловалась. И всё же мне обидно было видеть, как Канджун, а порой и Дарым, из-за лени пропускали учёбу в самом дорогом университете страны, оплата за один семестр которого стоила больше, чем все мои органы вместе взятые. Они тратили деньги, словно опавшие листья бросали по ветру. Даже на стоимость этого браслета можно было жить припеваючи целый год. Ли, увидев, что я остановилась, произнёс со снисходительной улыбкой: – Сири, я не хотел задеть твою гордость. Считай это моей компенсацией за всё, что тебе пришлось пережить. – Ладно. Пожала плечами, раз он так хотел, то кто я такая, чтобы останавливать его от таких широких жестов? Да, порой я бываю слишком отходчивой. Мы заказали по молочному коктейлю, уселись на удобную скамью и мило проводили время. С Дарымом было легко, он понимал меня с полуслова. Только одна мысль меня смущала. – Спрашивай. – Что? – Я же вижу, ты ещё что-то спросить хочешь. Меня давно грызло одно подозрение, но я не могла ни опровергнуть его, ни подтвердить. Но настал час. – Когда на президента совершили покушение в вашем поместье, ты был причастен? Ли покачал головой, отпивая из трубочки банановое молоко. Это выглядело до безумия забавным. – Получается, у Чонсока есть враг, который может в любой момент его убить… – Получается, что так, – не стал отрицать визави. Я смотрела на Дарыма, сейчас он казался таким невинным и безобидным. Мне с ним было уютно, как со старшим братом. Я впервые увидела его с этой стороны, в остальное время на его лице обычно высокомерная или равнодушная маска, холодный взгляд ледяных глаз и море отчуждения. А ведь он лишь на несколько минут родился раньше Канджуна, но они такие разные, один целый день валяет дурака и разыгрывает собственного пса, а второй создаёт смертельное оружие, чтобы отомстить за умершую девушку. – Дарым, почему ты выбрал меня? Это была случайность? – Нет. Когда я только искал человека, на которого «падёт рок», то увидел твою судьбу, когда ты вошла в стоматологическую клинику. Идеальнее кандидата я не мог найти. Та, кто хотела умереть… «Та, кто хотела умереть…» Я отчётливо вспомнила тот день. Если бы не бредила умереть красивой и здоровой, ничего бы не случилось, никакой бомбы, никаких убийств, никакой мести. Я бы не встретила Чонгука. – Но всё пошло не по плану. На миг я увидел в гостиной не тебя, а Ахён. После этого я посмотрел на свои поступки другими глазами. Мне стала противна сама мысль о твоей смерти, Сири, – едва слышно проговорил Ли. – А как ты видишь будущее? – Иногда всё очень ясно и ярко – такие видения сбываются всегда. А иногда туманно и расплывчато, – парень бессмысленно водил трубочкой, перекатывая лёд по дну стакана. – А какой ты увидел мою смерть? – тихо выдохнула я. – Отчётливой. Редко когда мне попадались настолько определённые видения. – Тогда оно ведь не исполнилось? Я же здесь. – Да. Я изменил твою судьбу. Видение изменилось тоже. – Да? И что же? Когда я теперь умру? – с улыбкой поинтересовалась я. – Туманно. Ты ещё пока на перепутье. Но ведь я уже приняла решение… Нахмурилась. Разве этого не достаточно? Почему всё ещё перепутье? Когда уже нормальная дорога появится? Эх, будущее, ты всё больше меня расстраиваешь. Пока мы ждали, когда освободится Чонгук, я достала покупку, чтобы получше рассмотреть её. – А знаешь, кажется, в этом браслете не слишком яркие камни. Президенту нужно подарить достойный подарок, – мой спутник тоже изучал украшение. – И что ты предлагаешь? Села поближе к Дарыму. Парень задумчиво постукивал по подбородку указательным пальцем. – Мы можем отдать браслет Нону. Он подберёт красивые самоцветы. – Твоему другу? – Да, Нон ювелир. Именно он придумал дизайн твоего ошейника. Не стала терзать себя раздумьями. – Хорошо. Только бомбу из него снова не сделайте, – в шутку сказала я, передавая коробочку с часами. Дарым добродушно улыбнулся, шире, чем обычно. – Подожди, – меня осенило, – я так до сих пор и не знаю, на кого вы с Канджуном учитесь. – Джун изучает магию. Ему нравится на факультете управления сознанием, хотя он часто прогуливает занятия. А я… Полностью повернулась к Дарыму, заинтригованная его интонацией. Взглянула в льдисто-голубые глаза, в которых вечно светилась печаль и тоска. – А ты? – Ты будешь смеяться, Сири. Я – будущий стоматолог. И я действительно засмеялась. Дарым и правда видел будущее.

× × Death’s desire × ×