Death's desire — Прежде чем я умру

– Да, вот чего мы боялись. Расстояние уменьшилось, – мужчина в белом халате нахмурил брови. – И насколько оно будет уменьшаться? – спросил Чонгук бесцветно, словно его вообще не волновал грозящий мини-конец света из-за бомбы на моей шее. – Вопрос не насколько, а с какой скоростью. Да и расстояние – не самая главная наша проблема. Механизм необычно устроен, на ошейник влияет множество факторов, и чудо, что вы ещё пока живы. – То есть вы хотите сказать, что бомба может сдетонировать в любое время, вне зависимости о того, как близко мы друг к другу? – выпалила я и задержала дыхание, боясь услышать ответ. – Наверняка сложно сказать. Мы просканировали ошейник и нашли схему, запускающую удалённый режим, но она была немного изменена, поэтому с уверенностью утверждать, могут ли вас подорвать посторонние, мы не можем. – И всё же… мы можем умереть в любую минуту? – Да. Выдохнула… а разве не этого я и желала уже две недели? Смерти. Вот только мне не нравилось, что я не могла распоряжаться ею по своему усмотрению. Всё же хотелось самой выбрать место и время своей кончины. Взглянула на Чонгука, тот сидел в кресле с совершенно невозмутимым видом, его хладнокровию можно было позавидовать. Или он тоже хотел уйти за грань? Я ни разу от него не слышала таких идей, но утверждать обратное у меня тоже не было доказательств… – Но есть слепая зона, её сделали специально на случай таких неприятностей, – вернул меня из мыслей голос лаборанта. – Что за зона? – Если господин Чонгук будет стоять за вашей спиной, не отходя от вас больше, чем на три шага, бомба не сработает, даже если её запустят удалённо. – И что, нам теперь гуськом всё время ходить? – Нет, конечно. Если бомба «проснётся», у вас есть пара секунд, чтобы вернуться назад, пока пищит ошейник. Десять секунд, если быть точнее. Ага, десять секунд – и всё – бабах, «привет, тритий!», «привет дейтерий!», «обнимашки?» и большой гриб. – Спасибо, профессор. Мы пойдём, – Чон поднялся с кресла, подхватил цепь, чтобы она не волочилась по полу. Кивнула на прощанье мужчине, который с сожалением смотрел нам вслед. Ему было жаль нас, это читалось в его глазах, но он пока не нашёл способ снять с меня эту проклятую удавку. Мне тоже было его жаль. Жаль за то, что он чувствовал вину, хотя и не был ни в чём виноват. Вся вина лежала на неизвестном враге президента, который, как мне казалось, никогда и не покажется. У главы страны было много недоброжелателей, многие из них просто жаждали мести. У кого-то это получилось. Я была рада, что теперь Чон Чонсок страдал, каждый раз, наверное, проклиная свою же политику, когда его взор падал на нас с Чонгуком, связанных цепью, но мне не нравилось, что я была той, кто приводил эту месть в исполнение. Мне бы хотелось найти тех людей, которые похитили меня из кабинета стоматологии и отмутозить их хорошенько, а потом заставить сутки напролёт носить на себе тяжеленную бомбу последнего поколения. – Как ты можешь быть таким спокойным? – я остановила парня, взяв его за руку. Чонгук повернулся, так и не сев в машину. – Мы в любой момент можем разлететься на атомы, а ты ходишь с таким видом, будто тебя не волнует будущее. – Если я буду переживать, что-то изменится? Сири, мне ещё пока дороги мои нервные клетки. Ты у меня и так пару миллиардов убила, а они очень медленно восстанавливаются, – отшутился Чон, прежде чем с ухмылкой залезть в салон джипа. Телохранители поспешили на свои места. Теперь их было ещё больше. Президент не на шутку обеспокоился нашей безопасностью. Казалось, скоро нас вообще будут вертолёты с танками охранять, и не дай небо, мы посмеем хоть шаг ступить без присмотра. Чисто из вредности помедлила, замерев на месте и любуясь весенними небесами. Позднее утро, лёгкий ветерок, лучи солнца, играющие на крышах домов и окнах проезжающих машин. Лоус с приходом мая преобразился, в молодой листве уже вовсю копошились птицы, укрываясь от надвигающихся туч. Со стороны промышленного района, качаясь, двигалась дождевая завеса, и будто в золотой пыли, за ней стояла опушка соснового бора. От лип в ближайшем сквере тянуло душистым мёдом, две крупные капли брызнули в стекло авто, скатились струйками вниз, по капоту забарабанил дождь, теплый асфальт на глазах темнел, покрываясь водяными точками. Май… до лета было рукой подать, всё вокруг дышало жизнью и готовилось к долгой жаркой поре, но моё сердце не пело вместе с птицами, душа не радовалась свету солнца. Я не могла забыться, не могла освободиться от душных мрачных мыслей, не могла вдохнуть свободно и избавиться от будущего, не могла перестать желать смерти. – Ты решила дождь покормить своим хмурым видом? – Чонгук выглянул из машины и потянул за цепочку. – Сири, если заболеешь, я тебя убью. Ты почему без куртки? – нахмурился парень, только сейчас замечая, что мои руки покрылись мурашками. Я, безразлично пожав плечами, подставила лицо небесным слезам, по щекам тут же побежали прозрачные капли. Цепь вновь дёрнулась, вынуждая идти.

× × Death’s desire × ×