Краткий курс спортивной жизни

POV Мариса Когда Пабло неожиданно прервал наш ужин, ссылаясь на самую тупую отмазку на свете, я смотрела на его бегство и победно улыбалась, уже мечтая о большем. Режим? Кого он пытался обмануть? Я чувствовала, как откликалось его тело на каждое мое прикосновение. Быть с Пабло так близко, не имея возможности ничего толком предпринять… Мне понадобилась вся моя выдержка и терпение, годами воспитанные спортивной гимнастикой. Выманить дружка на улицу, прикинувшись бедной овечкой, было поистине гениальной идеей. Так я вызвала его сочувствие и мне оставалось совсем немного надавить, чтобы Пабло согласился сопровождать меня на эту приветственную вечеринку. Когда на его лице появилось выражение, явно говорившее, что он смирился со своим поражением, внутри себя я ликовала от счастья. — Привет, — неожиданно от моих размышлений о Пабло меня отвлекает какой-то незнакомый парень. Я поднимаю глаза и задерживаюсь взглядом на его широких плечах и узких бедрах. — Ты ведь Мариса? — А если и так? — зная какие здесь все дружелюбные, я заранее полагаюсь на поговорку «лучшее защита — это нападение.» — Класс! — незнакомец улыбается самой глупой улыбкой на свете. — В жизни ты еще красивее! Его неприкрытая лесть и восхищение подкупают меня в ту же секунду. — Спасибо… э… — Диего, — подсказывает он мне. — Диего. — Ты пойдешь со мной на вечеринку? — А ты телевизор смотришь? -…да, — отвечает смельчак, но в его глазах напрочь отсутствует даже крупица интеллекта. Дело ясное, спортсмен до мозга костей. — Ты ведь знаешь, что я встречаюсь только с футболистами? Ты футболист? — Нет, я пловец. — Ну так делай, что у тебя хорошо получается, пловец, — я отгоняю его пальцами рук как назойливую муху, показывая тем самым, что он нарушает мое личное пространство, — плыви отсюда. Я бы не пошла с этим чудиком, даже если бы он был последней особью мужского пола на этой планете. Жизнь слишком коротка, чтобы распыляться на тех, кто до тебя не дотягивает. Тем более у меня такая пара, что лучше и быть не может. В мыслях о завтрашнем вечере и Бустаманте я снова не могу сдержать свою улыбку. *** Утром я не успеваю позавтракать, потому что одна из сумасшедших соседок ночью переставила мой будильник. Но на этом дело не закончилось. Когда я забежала в ванную, чтобы умыться, то осознала, что все мои туалетные принадлежности куда-то бесследно пропали. Что за ребячество? И теперь я, сломя голову, бегу на тренировку, потому что последнее что мне нужно, так это начинать знакомство с новым тренером с опоздания. Не хочу показаться несерьезной и безответственной. — Извините, я здесь новенькая, долго корпус искала, — войдя внутрь гимнастического зала, я осознаю, что тренера еще нет на месте. Зато целый отряд девчонок в разноцветных купальниках уже разминается на матах. Едва заметив меня в дверях, они бросают делать растяжку и, воинственно сложив на своей груди руки, встают в позу. — А…вас- то я и искала. Очень ценю, ваше беспокойство о том, чтобы я выспалась в свой первый тренировочный день, но в следующий раз, если одна из вас дотронется до моих вещей хоть пальцем, — намеренно утрирую я, понижая свою тон, — я за себя не ручаюсь. — Да больно надо руки марать, — Мия выходит чуть вперед, показывая себя главарем этой преступной шайки в гимнастических купальниках. — Ты еще не поняла, Спирито, тебе здесь не рады. — Что ж, — вынужденно пожимаю плечами и начинаю переодеваться, не обращая внимания на враждебный настрой в свою сторону, — вы тоже не самая приятная компания, но нам все равно не придется долго вместе работать. — А что так? Ты уже от нас уходишь? — Да, как только обставлю вас на национальном чемпионате! — Ахаа, — Мия наигранно смеется, — девочки, вы слышали? Ушам своим не верю! Дружный отряд пустоголовых естественным образом давит из себя смех. Ничего нового. В мире спортивной гимнастики ненависть ко мне давно превратилась в отдельный вид спорта. — Что здесь происходит? — с приходом главного тренера в зале начинает царствовать настоящая тишина. — Почему не работаете? Живо по снарядам! Наконец очередь на публичную порку доходит и до меня. — Ты новенькая? — Да, я… — мегера не дает мне договорить, перебивая. — Я знаю кто ты. За моей спиной слышатся смешки. Тот, кто хотя бы немного интересуется спортивной гимнастикой, неоднократно слышал мое имя. Я что-то вроде бубонной чумы или проклятья на светлом теле национальной гимнастики. — Меня зовут Каролина, но можешь называть меня Лулу. Разогревайся и на бревно, посмотрим чего ты стоишь, — тренерша машет в сторону самого коварного снаряда в нашем виде спорта. На соревнованиях все гимнастки опасаются упражнений именно на бревне, потому что на нем можно либо растерять все преимущество, либо он вознесет тебя на самую вершину пьедестала. Третьего не дано. Опускаю руки в чан с мелом и делаю размеренный выдох, чтобы успокоиться и привести себя в форму. Настраиваюсь на то, чтобы показать себя в лучшем свете и доказать всем присутствующим в зале, что я не зря была в числе лучших гимнасток три года тому назад. Как и полагается на бревне, в начале комбинации делаю удачный наскок. Краем глаза замечаю, что заинтересованных становится все больше, и должна сказать, что этот факт не придает мне уверенности. На несколько секунд теряю равновесие, но вовремя беру себя в руки, мысленно взывая организм к внутренним резервам. Не слишком уверенный прыжок в группировке, согнувшись, а вот шпагат действительно получился отлично, о чем свидетельствуют одобрительные комментарии от Лулу. — Хорошо, — она вторит кивком головы на каждую мою комбинацию, — держи концентрацию. Горизонтальный упор на локте и серия акробатических элементов следом. — А она в форме, — слышу краем уха, как подружка Мии чио- то шепчет, посматривая в мою сторону. В ответ на что Коллучи хмурится и толкает ту в бок в стиле «замолкни.» Уверенный соскок вперед, сальто с двумя проворотами вокруг своей оси и идеальное приземление завершает мое выступление. — Есть парочка нюансов, но с этим можно работать, — как я понимаю, для Лулу нет предела совершенства. Мне нужно привыкнуть к ее стилю тренировок. — Слышала, Коллучи? — с наглой улыбкой на своем лице я шепчу ей на ухо, когда прохожу мимо. — Каролина, объясни, каким образом эта допингистка теперь в нашей команде. Мы все честно прошли отбор и попали на соревнования. — Значит и Мариса пройдет отбор, — отрываясь от бумаг, Лулу ровным тоном отвечает Мии, — какие-то проблемы? Я вновь победно улыбаюсь, потому что чувствую свою уверенность. Получить поддержку от тренера было приятно. Мне не составит особого труда, чтобы обойти каждую здесь гимнастку. Да, у меня не было достаточной соревновательной практики из-за дисквалификации, но это не означает, что я забросила тренировки. Соня нашла хорошего тренера в Америке, и мы долго и упорно работали над моей физической формой и новой программой. Так что я снова в деле. — Какие-то проблемы, Мия? — паясничаю я, подначивая Коллучи к словесной битве. — Слышала, у тебя по-прежнему проблемы с удержанием равновесия на бревне, могу дать парочку советов старой подружке. — Пошла ты, со своими советами. — Девочки, все за работу! Мариса, — Каролина останавливает меня как раз в тот самый момент, когда я готовлю руки для брусьев, опуская их в мел, — на пару слов. — В чем дело? — внимательно изучаю лицо Лулу, когда мы оказываемся в стороне. — Мне хорошо известно о твоей репутации в спорте. И еще, я ненавижу выскочек. Если я замечу, что ты стравливаешь гимнасток в моем зале, вылетишь из команды без права возвращения. Это твой второй шанс, и мне плевать, как ты им распорядишься. Это твоя жизнь. Надеюсь, я ясно выразилась? — Предельно ясно. Лулу права, теперь все зависит только от меня. Я не должна распыляться на других. Слишком много времени и сил будут потеряны напрасно, если я остановлюсь в шаге от мечты. Каждый заслуживает второго шанса, и Мариса Спирито не станет исключением из правил. — Хорошо, а теперь принимайся за работу. POV Пабло. — Так ты все-таки идешь на вечеринку? Пабло, тебя прям не узнать. Что дальше? Начнешь с девчонками целоваться? — Гвидо и его крутой друг Томати опять надо мной смеются. Я уже подумываю о том, чтобы вычеркнуть этих двух балбесов из списка моих друзей на фейсбуке. — Говорю же, Мариса не оставила мне выбора. — Ну да, еле ноги унес, — намекая на то, в каком возбужденном состоянии я вернулся в спальню, Лассен счастливо улыбается. — Словно пробежал несколько километров по бездорожью. Общение с Марисой — это всегда неизвестность, или прыжок с высоты птичьего полета. Хорошо, если еще парашют на месте… — А как же Мия? Черт, мысленно бью себя по лбу. Мия, точно. Когда она увидит нас с Марисой на вечеринке, то определенно взбесится. Она ведь умоляла меня пойти с ней, но я не поддался на ее уговоры. Ей бы настойчивость Марисы. — Она наверняка уже нашла себе другого спутника. — Ты что-то слышал об этом? — Гвидо выглядит встревоженным, когда отрывает голову от подушки. — Кто он? Это Хоакин, да? — Его глаза презрительно напрягаются. И еще не дождавшись моего ответа, Лассен уверенно произносит с долей досады в голосе, — так я и знал. — Без понятия с кем идет Мия, но если это действительно Парондо, нужно за ней присмотреть. Мне совсем не нравится этот парень. — Да тебе все ее парни не нравятся, — тут же вклинивается в наш разговор Томас, поправляя у зеркала волосы. Он зачесывает челку немного вверх, а затем ловит мой взгляд в отражении и произносит: — Может проблема в том, что тебе на самом деле нравится Мия? — Или Мариса, — тут же вставляет свои пять копеек Гвидо. — Да мы с пеленок вместе. С одной тарелки ели, они рыдали на моем плече, когда проигрывали в соревнованиях. Мы показывали друг другу… — тут я останавливаю себя, потому что мой рассказ получается совсем уж откровенный, и с большой натяжкой тянет на дружеский. — Так что вы там друг другу показывали? — Мне пора. Если заметите меня на вечеринке, сделайте одолжение, пройдите мимо, как-будто меня не знаете. — Давай, беги Паблито, и не вздумай никому ничего показывать, в восемнадцать такое шоу уже не прокатывает! Я закатываю глаза на реплику Гвидо и уже в коридоре останавливаю себя, чтобы выдохнуть и привести мысли в порядок. Пора идти за Марисой. Почему же я так нервничаю? Все переживания были совершенно напрасны, потому что, когда моя подруга выходит из комнаты, и я вижу ее платье, меня отпускает. На ней много одежды и почти нет голого тела, разве что ноги, но это я уж как-нибудь переживу. А потом Мариса поворачивается, чтобы я сполна мог оценить весь ее образ, и тут я уже впадаю в полнейший ступор. Черное платье, которое выглядит идеально спереди, потому что от людских глаз скрыто все то, что приличная девушка должна скрывать, но сзади… Этот огромный вырез до талии, ее спина вся голая. Я пропал. Мысль о том, что мне как минимум несколько часов придется тесно общаться с полуголой подружкой, делает идею самоубийства все более возможной. — Все нормально? — В смысле? — отхожу от увиденного, моргая глазами. Мариса выглядит серьезной и хмурит брови. — Ты как-то странно на меня посмотрел. — Прости, наверное, задумался. Вечеринки не мой конек. Волнуюсь. Я пытаюсь беззаботно улыбнуться, чтобы не показать Марисе истинную причину своего волнения. Приятный трепет, который я до сих пор испытываю, глядя на свою подругу, распространяется по всему моему телу. — Тогда по пути захватим с собой мяч? — Мяч? — в моих глазах читается непонимание. — Ты сказал вечеринки не твой конек, может мяч, как неотъемлемый атрибут футбола сделают твой поход на это мероприятие более комфортным. Что-то вроде плюшевого мишки, чтобы скорее уснуть. Ясно, Мариса пошутила, а я не понял. Поздравляю Пабло, ты дебил. — Ты какой-то странный, — она приближается ко мне ближе, когда прикладывает руку и ощупывает мой лоб на наличие температуры. — У тебя пот выступил, ты случаем не заболел? Сначала я хочу сказать, что и правда не в форме, но когда Марисса уверенно заявляет, что останется, чтобы меня лечить… В этом чертовом платье она может вылечить разве что импотенцию, а я и без того на взводе. — Нет, все в порядке. Немного нервничаю, не люблю большие скопления людей, — никуда не могу деть свои руки, поэтому убираю их в задние карманы джинсов. Мариса улыбается, треплет мои волосы, а затем берет под руку: — Ты такой чудик, Бустаманте, вот поэтому я тебя и люблю. Я тоже люблю тебя, думаю про себя, но намеренно молчу. Даю себе установку: все будет хорошо. Да и что плохого может случиться на вечеринке? Главное не быть сзади Марисы, чтобы не видеть как ее цепочка с кулоном на шее свисает до начала лопаток и щекочет ее кожу… О боги. *** — Видишь? Совсем ничего страшного. Мы просто постоим здесь и немного развлечемся. А где здесь бар? — Мариса оборачивается по сторонам, всерьез стараясь найти на вечеринке для спортсменов бар. Серьезно? Это как искать пиво на встрече анонимных алкоголиков. — Думаю, здесь кроме воды, соков и прочих безалкогольных напитков ничего нет. — Нет? — искренне удивляется Мариса. — Тогда кому в голову пришло назвать это вечеринкой? — Я ничего в этом не смыслю, но хочу напомнить, что ты сама изъявила желание сюда прийти. Мы можем оставить эту затею и пойти… В мою спальню, где я смогу снять с тебя это сексуальное платье. Я затихаю, потому что Мариса так внимательно меня слушает, следя за каждым движением моего рта, что мне становится не по себе. — Пойти куда? — переспрашивает она. — Прогуляться по округе, вечером на стадионе очень… — хочу сказать романтично, но вовремя себя останавливаю, — гхм… очень мило. Мило? Пабло, ты дебил уже дважды! — Я совсем не против, — Мариса отчаянно высматривает кого-то в толпе лиц, — вот только дождемся Мию и ее прихлебательниц. Вторую часть предложения она говорит себе под нос. — Ты что-то сказала? — мне приходится наклониться к ней ближе, потому что в тот самый момент диджей прибавляет басы на своей аппаратуре. Мариса ловким движением руки убирает волосы, перекидывая их на одну сторону, и этот ее, на первый взгляд совершенно невинный жест, со стороны выглядит чертовски сексуально. — Ты что-то сказала? — я почти шепчу, потому что она смотрит сначала в мои глаза, а затем медленно опускает взгляд на мои губы. Мы немного зависаем в этом моменте, пока кто-то из учеников, оступившись, случайно не натыкается на нас у колонны. Мариса непроизвольно приближается ко мне, и обнимая меня за шею, хохочет, откинув голову назад: — Обожаю эту песню. Мы отрывались под нее на годовщине твоих предков, кажется? Когда же это было, дай вспомнить, — ее палец падает на губы, а взгляд становится немного задумчивым. — Ты хотела сказать, ты отрывалась, но понимаю к чему ты клонишь. Я подожду тебя на этом самом месте, мы ведь это уже обсуждали, Веснушка. Разумеется, я вижу как Марисе не терпится отправиться на танцпол и показать себя во всей красе. Она невероятно двигается, я в этом вообще не сомневаюсь. — Давай так, — в ее руке откуда-то не возьмись появляется монетка, — если «орел», то я выиграла, а если «решка» — ты проиграл. Нет, ей ни за что меня не провести. — Я не куплюсь на этот детский развод! — Ну давай, — Мариса извивается передо мной под музыку, поворачивается спиной и трется о мою грудь. Откидывая голову назад и заглядывая в мои глаза, она словно старается разжечь во мне страсть к искусству танца. — Ну, Паблочка — стонет она, разворачиваясь ко мне уже лицом. Я пытаюсь скинуть с себя ее руки, потому что её пальцы уже щекочут мою шею, отправляя сотню мурашек по всей моей спине. Интересно, Мариса догадывается о том, какой эффект на меня вызывают ее дружеские обнимашки. — Никаких Паблочек. Мариса улыбается, окидывая меня каким-то совершенно новым для меня взглядом. — Почему ты так странно на меня смотришь, Веснушка? А затем ее слова попадают в самое сердце. — Мне так тебя не хватало, — ее глаза не могут врать, они блестят, точно в них собрались слезы. Что-то очень правдивое и личное происходит между нами в этот момент. Сейчас самое время узнать почему в таком случае, Мариса избегала меня целых три года, но я принимаю ее в свои объятия, поглаживая ее совершенно голую спину. — Я тоже скучал, — закрываю глаза, пока пальцы находят кулон, свисающий с ее шеи сзади. — Тогда потанцуй со старой подругой, — шепчет моя коварная искусительница, и я усмехаюсь ей в плечо, потому что Мариса определенно самая настойчивая и упертая из всех кого я знаю. — Вот ведь хитрюга. — Кто? Я? Совсем нет! А ты самый потрясающий парень на свете, Пабло. — Что? — Я смеюсь и пытаюсь отвлечь себя тем, что делаю глоток воды из бутылки. Да она верно с ума сошла, делая мне такие комплименты. — Что? — продолжает Мариса, отбирая у меня воду. — Это чистая правда! Когда я смотрю на тебя, думаю, ну чегооо он такой классный, этот мой друг. Мы определенно должны найти тебе подружку. — Не преувеличивай. Я совсем не классный, все девчонки здесь скажут, что я обычный скучный парень. Меня интересуют только футбол и матчи по телеку. Я совсем не разбираюсь в музыке и кино. И как я мог забыть, — бью себя по лбу, — совершенно не умею танцевать. — Тогда ты должен уметь делать хорошо что-то другое… — Мариса смачивает свою нижнюю губу, — например, целоваться. — А вот друзья у меня действительно классные, — к чему то произношу я, и бог явно слышит мои молитвы. — Кстати о них… Вижу перед собой довольную физиономию Гвидо и его верного спутника Томаса и понимаю, что они оба пребывают в полном восторге от платья моей подруги. Это сложно заметить, по тому как их глаза, направленные на спину Марисы, горят блеском озабоченного. — Познакомься, это Гвидо и Томас, мои друзья. Два идиота вылупились на нас, точно мы с Марисой пара, и теперь они нам умиляются. Они уже мысленно нас обвенчали и теперь ждут скорых новостей о первенце. — Я, Гвидо Лассен, нападающий местной команды. — А я, Томас, лучший нападающий той же команды, — он тянет руку, стараясь как можно скорее завершить рукопожатие Гвидо. Оба кичатся своими победами на футбольном поле, стараясь заинтересовать Марису, потому что пресса во всеуслышание освещала ее отношения с Адамом Блейком. Тут даже идиоту понятно, они оба пытаются добиться ее внимания и расположения. — Все полегче, ребят, полегче, — мне не вкусу их методы, и я стараясь оградить свою подругу от их назойливых персон. — Чем занимаетесь?! — Пытаюсь упросить Пабло со мной потанцевать. — Это невозможно. Он совершенно безнадёжен. — Жаль… — Пойдешь танцевать со мной, — вдруг совершенно неожиданно спрашивает Гвидо, и на лице Томаса я замечаю негодование. Вероятно, он хотел сделать тоже самое, но тот его опередил. — Зависит от того умеешь ли ты танцевать? — Обижаешь, я здесь лучший из лучших. В довесок к своим словам, Лассен зачем-то демонстрирует лунную походку в стиле Майкла Джексона. Должен признаться честно, его лунная походка выглядит жалкой. Но вот что у него действительно хорошо получается, так это характерный жест в конце с воображаемой шляпой, которую он укладывает на голову. Мариса смеется и взглядом упрашивает отпустить ее, а Гвидо уже тянет ее ладонь за собой, увлекая в самую гущу танцпола. — Скоро вернусь, — произносит она одними из губами и с этого момента она уже полностью вовлечена в клубную жизнь. Я киваю ей с понимающей улыбкой и тут же бросаю в след: — Развлекайся. — Вот ведь проворный, сученыш, — Томас тут же следует за Гвидо и Марисой и теперь это уже не дуэт, а настоящее трио. Покачивая ногой в такт динамичной мелодии, я пытаюсь делать отсутствующее выражение лица, когда загребущие руки Лассена слишком уж часто опускаются на бедра Марисы, как будто так и надо. «Мс Томати» тоже не отстаёт. Они оба зажимают мою подругу между своими телами так плотно, что мне кажется ей скоро будет в самую пору задохнуться. В надежде, что песня скоро закончится, я беру себя в руки и начинаю болтать с товарищем по команде, который так же как и я не силен в танцах. Но каждый раз, когда я обращаю свои глаза на танцпол, мне требуется сделать ещё один отвлекающий маневр, глоток воды, дабы скрыть свою излишнюю заинтересованность по отношению к Марисе и ее партнёрам. Диалог с Николасом затягивается, и я начинаю понимать, что троица на танцполе ни на шутку разошлась, победно вскидывая руки вверх, при очередной смене композиции. — И как тебя понимать? — передо мной возникает нахмуренное лицо Мии. Мне конец и поделом мне! — Мия! Мия! — повторяю я как оглашелый. — Ты…здесь, Мия. — Я то здесь, а ты тут что делаешь? Хотя, можешь не отвечать, я видела как возле тебя ошивалась Спирито. Где она, кстати? Мия без моих подсказок находит ее глазами на танцполе. Когда она замечает, что Мариса, которая все еще находится во власти танца, с подозрением за ней наблюдает, воинственный настрой Коллучи кардинально меняется. — Ты теперь на ее стороне? — Я ни на чьей стороне, просто Марисе была нужна моя дружеская поддержка. — Но мне тоже необходима твоя дружеская поддержка, Пабло, — капризничает Мия. — И я с удовольствием тебе ее окажу. — Правда? — ее глаза вспыхивают, словно в светлую голову Коллучи пришла гениальная мысль. — Тогда потанцуй со мной? — Нет… нет… — я мотаю головой, — все что угодно, только не это. Николас начинает доставать меня своим смехом, но интригантка Мия уже скрепляет наши пальцы, притягивая меня на себя. — Давай, Пабло. Не отказывай мне. Ради Марисы ты на вечеринку пришел, а ради меня что, даже пару раз бедрами не вильнешь? Я вообще не уверен есть ли у меня бедра, вот насколько я плохой танцор, но аргумент Мии железобетонный. — Ладно, пошли. — Отлично! И разумеется, Мия тащит меня поближе к Марисе. Я уже начинаю чувствовать себя призом, переходящим из рук в руки. Мои конвульсии на танцполе выглядят жалко, но Коллучи настолько хороша в быстрых танцах, что в общем-то наша пара выглядит вполне себе прилично. Конечно мы не тянем на звание королей танцпола, но для того, кто танцует первый раз в жизни, я еще неплохо держусь. — Ты же сказал, что не танцуешь, — Мариса наклоняется ко мне, избавляясь ненадолго от общества Гвидо и Томаса. — Как видишь, настойчивость присуща не только тебе. — Эй, Спирито, классное платье, ты нашла его на распродаже? — Нет, одолжила в твоём гардеробе, Коллучи! — глаза Марисы вспыхивают огнем. — Девочки, не будем спорить, — я без особых усилий беру обоих под свое крылышко, — давайте, раз и навсегда все проясним и все у нас будет как раньше. — Нет! — Мариса и Мия одновременно отталкивают меня от себя, и смотрят друг на друга волком. Наша мини потасовка начинает привлекать внимание. Я не успеваю подумать о том, что пора заканчивать весь этот фарс, как грядет очередная буря. — Она не заслуживает доверия, ты разве не видишь, Пабло? Для Марисы всегда важна только сама Мариса. Она же законченная эгоистка! — Это мне будет говорить та, кто все детство не давала родному отцу построить нормальные отношения с женщинами, потому что в тайне надеялась на возвращение блудной мамочки! Меня словно ударяет током. Для Мии тема семьи — больная тема и со стороны Марисы было просто бесчеловечно унижать ее мать, публично выставляя ее в неприглядном свете. — Дура! Дура! — Коллучи бьется в истерике, и в полной ярости выхватывает из рук, проходящей мимо девушки, стакан сока, а потом в гневе выплескивает его на платье Марисы. — Ах! — Спирито отходит от шока, медленно выпустив весь воздух из легких. Кажется, что у нее сейчас пар из ушей пойдет. Гвидо хватается за голову и шутит совсем ни к месту: — Надеюсь на этот раз ты не будешь снимать с себя платье?! «С удовольствием бы на это посмотрел», совершенно точно имеет в виду Лассен. — Это последнее, что ты сделала в этой жизни! — Мариса изо всех сил цепляется в волосы Мии, и когда мы пытаемся оттащить девушек друг от друга, Спирито остается с победным трофеем в своих руках, — вырванный клок волос Коллучи. Пока подружки Мии приводят ее в чувства где-то в стороне, я с презрением смотрю на Марису. Я вывел ее на свежий воздух, чтобы снизить градус напряженности, который уже просто зашкаливал в общем зале. — Что? И не надо говорить мне, что я была не права. Она сама напросилась. Эта Коллучи настроила против меня всю Академию, за что и получила по заслугам. — Не нужно винить никого постороннего в своих проблемах. Может, если ты станешь проще и люди потянуться. — Проще? Да куда уж проще! — Если ты перестанешь быть стервой… — Так значит, я стерва? — Мариса отчаянно тычет себя в грудь, а затем отворачивается от меня, пряча лицо в раскрытых ладонях. — Да мне здесь никто и шанса не дал, сразу стали нападать. А впрочем, ничего нового. Все что я делаю последние два дня, так это просто защищаюсь… — Защищаешься? — я смеюсь.— Прости, Мариса, но ты совсем не похожа на жертву обстоятельств. — И почему же? — ее руки скрещиваются на линии груди. — Ну, не знаю… только посмотри… ты сказала чудовищные вещи в адрес своей бывшей подруги… и, — я растерянно провожу рукой по волосам, — это твое платье… — А что не так с моим платьем? — Оно слишком вызывающе, даже для вечеринки. Ты сама подначиваешь других нападать на тебя, словно хочешь дать им повод. Может стоит быть менее заметной? Мои слова окончательно приводят Марису в бешенство. К ее щекам приливает кровь, а грудь то и дело вздымается от беспорядочных вдохов и выдохов: — Типа тебя что ли? Ну уж нет… А знаешь что, Пабло? Забудь! Теперь я вспомнила почему нам никогда не стать настоящими друзьями, ты всегда играешь не в моей команде. — Нет никаких команд! Она отмахивается и просто уходит. — Давай иди, — подначиваю ее грубым тоном, — учини новый скандал, заведи интрижку с тренером, или как ты там еще привлекаешь к себе внимание? И вдруг Мариса останавливается на полпути. К ней медленно приходит осознание того, что все эти три года я следил за ней со страниц новостной хроники и интернета. Когда она оборачивается, ее глаза презрительно сужаются, после чего в мою сторону следует один неприличный жест за другим. — Можешь поцеловать меня в мой идеальный гимнастический зад, Бустаманте! Мариса указывает на свою пятую точку двумя пальцами, как будто мне выпал «сектор приз» на барабане. А ведь я не зря обхожу вечеринки стороной, и все потому, что все они очень дурно заканчиваются.