А что если...

Я всегда любил тебя. Всегда хотел, чтобы ты улыбалась только мне и светилась от счастья, будучи рядом со мной. Я хотел однажды привести тебя в свой дом, рассказать дедуле, что я хочу жениться на тебе; сказать, что ты согласна. Проводить с тобой вечера за горячей чашкой чая и болтовней. Однако я знал, что твоё сердце мне не принадлежит. Потому я решил похоронить эти чувства и радоваться тому, что ты просто счастлива. Ведь сегодня ты не со мной.

***

День был насыщенным и ярким, как и её эмоции. Йона суетилась. Сегодня для неё был очень важен каждый шаг, она хотела запомнить это событие навсегда. Купить букет, сходить на причёску. Надеть платье, ярче которого лишь его улыбка. Она такая сияющая, добрая и искренняя. Везде улыбаться самой. Ведь она так счастлива. Ведь сегодня она выходит замуж за человека, которого любит всю свою жизнь, сколько она себя помнит. Сегодня она станет женой Сувона. Её отец наверняка был бы рад за неё. Ведь Сувон достаточно смышленый и хороший человек, который любит её. Он будет хорошим мужем, другом и даже когда-нибудь станет прекрасным отцом. Она любила его ещё с детства. Сначала это было обычное спокойствие и приятное детское время препровождения. Она сама и не заметила, как влюбилась в него, а когда осознала это — он уже пришел с букетом цветов и кольцом на одно из их свиданий. И, конечно же, девушка сказала ему "да". Закончив со всеми насущными делами — Йона полетела навстречу последним приготовлением к знаменательному дню. Скоро как раз должна прибыть за ней машина. И вот пришло это время. Свадьба задумывалась пышная. Много приглашенных, шикарная церемония, огромный пир. Столько гостей она ещё не видела никогда, но ей весьма льстило, что они собрались здесь ради её счастья. Многие любили Йону. Она была добросердечной и отзывчивой. Помогала всем не ради выгоды, но ради их благополучия. Даже уговорила отца организовать маленький благотворительный фонд, чем помогла большинству, теперь уже, своих знакомых. Выйдя из машины, первый кому она попалась на глаза — был Хак. Друг детства её и Сувона. Она искренне обрадовалась, увидев его. Даже немного спало волнения. В детстве, когда они играли все вместе, он всегда был её защитником. Даже несколько раз встревал в драки с одноклассниками. Парень не мог оторвать от неё взгляд. Её вьющиеся, обычно не уложенные волосы были собраны в «мальвинку», на голове блестела корона и виднелась фата. Платье было нереально пышным, с длинным подолом, расшитое бисером и кружевами. Плечи прикрывала лёгкая и прозрачная, как её кожа, сеточка из ткани и переходила в рукава. Её шаги были ровными, спина прямая, подбородок гордо поднят вверх. Ещё бы, сегодня ведь её день. Из ступора Сон вышел лишь, когда она окликнула его. Немного смутившись, он последовал за ней и поспешил занять свое место, пока ещё не началась церемония. Они хорошо смотрелись вместе. Пусть наивные и невинные, но так хорошо понимающие друг друга. Так всегда думал Хак. И когда он понял, что ему нет места между ними — захотел забыть то, что так мешало ему. Особенно сейчас.

***

Господин Хак, — к молодому высокому парню, развалившемуся в кресле, подошел человек, одетый в официальный костюм, — вам конверт. Он осторожно положил его на стол, склонился в уважительном тоне и покинул комнату. Глаза Сона устремились на розовый конверт. От него будто и излучалась аура радости. А сердечко, как скрепка, могло означать причастие к этому только одной девушки. Йона… И что же на этот раз? Ещё одна годовщина свадьбы в этом году? Или годовщина со дня встречи? Он фыркнул. Каждый месяц эти двое выкидывают что-то новое. Вечеринки, встречи в честь какого-то события. Вечные праздники. Такое ощущение, что им заняться больше нечем. Он был прав. Открыв конверт — он удостоверился, что это было приглашение. Одно только отличалось. В этот раз строки гласили: «Вечеринка с сюрпризом». Да и дата сегодняшняя. Значит пора собираться. — Шинья, Зайди ко мне. Хак поправил рубашку, взял пиджак, уютно пристроенный на кресле, и двинулся к стеклянной двери. — Я отпускаю тебя домой. — Он повернулся к синеволосому парню. — Вызови Джи-Ха. Пусть подъедет по этому адресу. Тот в свою очередь кивнул, достал телефон и принялся набирать номер. Сон в тот момент уже спускался в лифте на этаж парковки. Он сел в подъехавшую к нему машину и скомандовал отправиться в коттедж «на Горной». Здесь было всё, как она хотела. Большие окна, яркое освещение, зелёный газон. Всегда было шумно, людно и тепло. Однако слишком всё блестело для него. Иногда он чувствовал себя даже не уютно, как будто он был здесь лишний. Ворота отворились, и машина проехала на оставшееся место парковки. Хаку были всегда рады в этом доме. Он был маленькой частью большой семьи. И всегда останется верным соратником для девушки, которая с детства была для него особенной. На крыльце его встретила Йона, обняла и пригласила пройти, перед этим сказав, что ждёт Сувона. Он ухмыльнулся, пожал плечами и неспешно прошел в дом. Здесь его встретил Джи-ха, который прибыл несколькими минутами ранее. Доложив последние отчёты, он получил разрешение на вольное время. В целом Джи-ха был не только телохранителем, но и хорошим другом. Именно поэтому он все равно остался болтаться рядом с Хаком, отшутившись, что это для того, что бы вокруг него не витала аура «угрюмости». Однако Йоны нигде не было видно и Сон начал оглядываться. Все гости веселятся, пьют и танцуют, а вот хозяйка пиршества, как сквозь землю провалилась. Он начал было уже беспокоиться, когда краем глаза заметил её стоящую все там же — на крыльце. — Эй, принцесса, — и конечно он не мог стоять в стороне. Парень дал ей плед и помог укутаться, — холодно ведь. Простудишься. Что ты здесь делаешь? Ещё с детства он зовет её «принцессой». Время от времени. Скорее всего это можно объяснить её отличными манерами и его чувствами к ней. Ведь он знал, что Йона для него - звезда на небе, которую он хотел защитить во что бы то ни стало. А ещё наверное потому, что как то раз, будучи маленькой, она ему сказала, что он словно рыцарь для неё. А рыцари бывают только у принцесс. Она хмыкнула. Беспокоится что ли? Да быть того не может. Он всегда сам себе на уме. Ветреный и даже немного вредный. Она часто не могла его понять, как и не могла предугадать его действия. — Сувона жду. Трубку не берет. — Она поднесла в доказательство телефон к Хаку, однако тот внезапно выключился. — Черт. Она цыкнула. Было видно, что она раздражена, хотя нет, она очень нервничает. Волнуется за него или из-за него? Брюнет сжал кулаки. Чем вообще думает этот Сувон? Теперь Сон был рассержен. — Знаешь, — девушка прервала тишину. Она повернулась к другу и опустила взгляд, — у меня такое ощущение в последнее время, что он женат на работе, а не на мне. — А потом она звонко засмеялась. Но её глаза были все такими же грустными. — Так, может пока твой «женатик» не приехал, ты мне скажешь, в честь чего эта суматоха? — Он ухмылялся. А его глаза блестели от уличных фонарей. Он был полон жизни, его взгляд. И он сам был готов к абсолютно любому повороту судьбы. Он из тех, кто силён не только физически, но и духовно. — Новость хотели объявить. — Она выдержала паузу. — У нас с Сувоном будет ребёнок.

***

Погода сегодня не очень радовала. Даже наоборот — настораживала. Дождь лил, как из ведра; гром настолько глушил, что казалось, будто в наушниках именно он, а не музыка; молнии зловеще сверкали с частой периодичностью. Капли, что ударялись о стекло беспощадно стекали вниз, оставляя за собой лишь следы. Домой совершенно не хотелось, несмотря на то, что был уже поздний вечер. У него было желание лишь закрыть глаза и на все махнуть рукой. Да так махнуть, что аж забыть обо всём. Хотя он ни о чем не жалел, пусть его жизнь и перевернулась с ног наголову. Но он давно знал, что когда-нибудь всё так и случится. Именно поэтому он и считает, что сделал всё верно и ни о чем не печалиться. Однако плохое предчувствие от чего-то его не покидало. Хак устало закрыл глаза, взъерошил волосы и откинулся на кресле. Минутой позже — резко встал и направился к выходу. В этот момент в его кабинет ворвалась «белая буря» в лице Киджи. Он тяжело дышал и был слишком взволнован. Было видно, как спешил прийти сюда. — Йона… она… — Он на минуту задержал дыхание, сглотнул. — Она в больнице. Глаза Сона округлились. В голове звучало только одно: почему? Почему она? И что вообще произошло?  — На неё напали. Её ограбили и избили, — Киджа пытался как можно тише это сказать. Он не хотел слишком сильно ранить Хака. И все же понимал, что он здесь ничем не поможет. От этого он перевел взгляд в сторону и стиснул зубы. Брюнет сорвался с места и, как можно быстрее, побежал к выходу. Его ноги неслись сами, а мысли твердили: «только бы успеть». Он не помнит, как оказался в больнице. Не помнит, как спрашивал, в какой она палате и как его хотели выставить за дебош. Пелена непонятных чувств застелила его сознание. Очнулся он лишь тогда, когда увидел перед собой Сувона, который сказал что тот член семьи и его нужно пропустить. — Ну, и что ты здесь устроил? — Блондин пристально посмотрел на друга. А потом улыбнулся. В его улыбке просматривалась некая капелька грусти, но он не стал акцентировал на этом внимание. — С ней почти все в порядке. — Почти? — Хак рыкнул и схватил его за плечо. — Она потеряла ребёнка, — Сувон поник. Его товарищ недолго думая резко развернул его лицом к себе. — А где ты был всё это время?! — Он вцепился в воротник изящной, кристально белой рубашки и хорошенько тряхнул человека, который стоял передним. В его взгляде читалась ненависть; ненависть к человеку, которого любила она; ненависть к самому себе за свою слабость; ненависть к тем, кто это сделал. Сейчас он стал похож на зверя, который защищает то, что ему дорого, последнюю радость в его жизни. Секундой позже он отступил. Сувон спрятал свое лицо под длинной челкой, схватил руку Сона и резким движением оттолкнул её. Глаза брюнета сверкнули, отображая раскат молнии по ночному небосводу, и он занёс кулак для удара, но его остановил Джи-ха. — Давай не здесь, — Рёкурю помотал головой и Хак опустил руки. — Если так сильно хочешь, я оставлю вас, — Сувон развернулся и махнул ладонью на прощание. Парень опешил, но ничего не сказал. Пытаясь успокоиться, он сел на ближайший стул. Он словно видел, как его мир рушится, как теряется смысл счастья для той, кого он так любил. Взяв себя в руки, он понял, что сейчас главное — чтобы Йона окрепла. Всё остальное он решит. — Она пришла в себя. Медсестра бросила короткий взгляд в его сторону, затем сделала приглашающей жест, давая понять, что он может её навестить. Сон постучался и вошёл. Она сидела в полумраке, уставившись в окно. Даже не повернулась. На правой руке виднеется синяк, на лице — ссадина, она была бледной, а её волосы спутанными. — Сувон здесь? — Он ушел. — Это правда? — Она резко перевела свой взгляд на него. — Да, мы едва не подрались и… — Я не об этом! — Йона вскрикнула. А потом снова понизила свой голос. И опять отвернулась. Хак кивнул. А по её щеке скатилась слеза. Она спешно вытерла её рукой, а после — зарыдала. Брюнет бросился к ней, стараясь заглушить её боль и успокоить её плач. Он обнял её, а она всхлипывала у него на груди. — Ничего, поплачь. Я не обещаю, что боль пройдёт, но возможно немного поутихнет. Принцессы тоже плачут.

***

В день выписки Хак торопился в больницу. Он хотел удостовериться, что все действительно в порядке, даже потребовал провести дополнительные анализы. Однако физическому здоровью девушки ничего не угрожало, но вот морально… её дух пал. Но со временем же она придёт в себя…? Он взял букет цветов в ближайшей лавке и направился к Йоне, она как раз должна была уже выходить. Мгновение и его взгляд переменился. Он положил цветы на заднее сидение машины и подошел к подруге Сувон. Почему он сейчас здесь? Все эти чёртовы две недели, пока она нуждалась в нём, он был непонятно где, а теперь он свалился как снег на голову. Гнев разогревал кровь, хотелось поставить его на место, хотелось дать ему понять, что он был неправ, пустив все на самотёк, особенно когда это касалось его любимой женщины. Однако его взгляд стал холодным, даже когда он смотрел на неё. Таким, как тогда, в первый день; как тогда, когда он её оставил. — Ничего, — Йона будто чувствовала, что Хак закипает от злости. Она повернулась к нему и улыбнулась, — я поеду с тобой. Встретимся дома. Они сели в машину. Девушка огляделась, увидела цветы и пустила маленький смешок. — Это мне? Сон кивнул. Отвернулся. Он чувствовал себя немного нелепо. Возможно, и не стоило их покупать, однако он так хотел её порадовать. Он ведь видел, как она переживала, слышал, как она плакала каждый день, когда за ним закрывалась дверь в палату. Он видел, как она изводила себя. Она осунулась, все такая же бледная, с красными глазами и синяками под ними. Он понимал, что на душе у неё тревожно. А ещё он знал, что в скором времени он её вряд ли увидит. Лишь надеялся, что Йона переживёт это, и снова будет улыбаться как раньше. Хотел бы он помочь ей пережить это, чтобы она была не одна и понимала это; донести, что жизнь продолжается. Хотя она и сама это понимала. И все же сердце щемило, в горле был ком, на глаза наворачивались слёзы. Хотела послать всех и вся, куда подальше, но понимала, что если совсем замкнется в себе — потеряет окружающий её мир со всеми дорогими для неё людьми. Хак посмотрела на неё. Её взгляд был устремлён в окно, она была молчаливой и казалась печальной. Наверное, он не видел её такой, даже когда её отец умер. Ещё бы! Это потеря куда сильнее повлияла на неё. Машина остановилась около коттеджа. Пелена грусти моментально спала с её лица. Она взяла букет, улыбнулась и покинула транспорт. — Пока, Зено. Спасибо тебе, Хак. Ещё увидимся. Она постояла минуту, потом сделала нерешительный шаг навстречу уже не родному месту. Сейчас все что окружало ее, казалось столь серым и безвкусными. Идти к дому вовсе не хотелось; не хотелось и ворошить пережитое. И все же, она отворила дверь в неизвестность. На пороге её встретил тяжелый взгляд зелёных глаз. Под их присмотром она прошла в комнату, положила букет на стол, выпустила пар. Её глаза были полны решимости, будто искорки огонька плясали в них. — Я подаю на развод.