Луне лучше знать

      На подсолнечных полях было очень и очень тепло. Мадара почувствовал, как рубашка прилипла к коже, становясь прозрачной от пота. Он потянул себя за ворот, когда они пробирались сквозь цветы, прикрывая глаза от солнца другой рукой. В этой одежде было жарко и неудобно, и, похоже, не стоит ждать прохлады до вечера.       Кажется, Сакура тоже была удивлена, насколько же было жарко. Она шла впереди Мадары, и он не мог не заметить, как на шее у нее выступили капельки пота, впитываясь в пряди волос, слишком коротких для конского хвоста. Тот качался из стороны в сторону, когда она шла, напоминая Мадаре о прошлом моменте, когда его мозг был… взорван.       — Учиха-сама? — крикнула Сакура через плечо. — Вы были сексуально активны в прошлом году?       В голове Мадары прогремел другой взрыв, и в горле внезапно пересохло.       — Это связано с Вашими исследованиями? — скептически спросил он.       Она остановилась, чтобы взглянуть на него, и он не обратил внимания на лукавый блеск в ее глазах.       — Конечно, — терпеливо ответила она. — Все, что мне нужно знать, это да или нет.       Мадара не был уверен, что до конца верит в невинность данного вопроса.       — Да, — честно признался он, жалея, что не дождался, когда сможет увидеть ее лицо. Он наблюдал, как ее конский хвост продолжает раскачиваться.       — Это темное облако в Вашей голове, — продолжила Сакура, — ассоциируется ли оно у Вас с кем-нибудь из твоих романтических или сексуальных партнеров?       Мадара вспомнил девушек, с которыми спал в своем времени. Они никоим образом не были связаны с его болью. Они играли роль этакого маленького утешения, в каком-то смысле были для него важны, даже если он не мог вспомнить их имен. Темное облако было отведено для битвы, для Сенджу, для этой сводящей с ума ситуации со временем и луной.       — Нет, — ответил он. — Только с тобой.       Сакура резко остановилась. Мадара замер позади нее, возможно, слишком близко. Подсолнухи, растущие вплотную друг к другу, возвышались над ними, казалось, все вокруг было желто-зеленым.       Она обернулась и свирепо посмотрела на него.       — Что? — растерялся Мадара.       — Мы не романтические и не сексуальные партнеры, — отрезала Сакура.       — Ну, — произнес Мадара, задумчиво растягивая слово. — Помнишь тот случай в ванной? — щеки Сакуры вспыхнули. — Я все еще твой должник, — сказал он. — Можешь попросить об ответной услуге в любое время, когда захочешь, Подсолнух.       Ее руки внезапно сжались в кулаки. Мадара почувствовал, как ее чакра начинает распространяться из центра, и в его голову закралась мысль, что он обидел ее. Он занял оборонительную позицию, но заметил, что его теплый взгляд заставил Сакуру почувствовать себя покровительственно.       — Прекрати со мной флиртовать, — закипела она.       И Мадара поверил бы в серьезность ее слов, сказанных низким опасным тоном, если бы уже не привык к тому, какой жизнерадостной была эта маленькая куноичи. Он мог бы поцеловать ее прямо сейчас, он буквально обожал ее. Сакура была такой яркой на фоне зеленых стеблей подсолнухов, а от проникающего сквозь лепестки солнечного света она вся светилась.       Чакра маячила в их уютном маленьком цветочном «шкафу». Мадаре нравилось сердитое выражение ее лица.       — Не то что?       Сакура ударила кулаком по земле, посылая резкую, громкую ударную волну. Мадара отскочил назад, удивленный, но не агрессией девушки, а тем, что единственный удар, который она нанесла, сравнял с землей подсолнухи радиусом по меньшей мере в милю. Он приземлился на ноги внутри кратера, поразившись, что у нее хватило сил вот так уничтожить все подсолнухи.       Он уставился на нее, не без удовольствия наблюдая за демонстрацией невероятно разрушительной силы Сакуры. Может, продолжить флиртовать с ней хотя бы для того, чтобы почаще видеть такую мощь?       Мгновение Сакура неподвижно стояла в центре кратера. Ее глаза метнулись к нему, хмурый взгляд исчез. В выражении ее лица было что-то жесткое и высокомерное, отчего ладони Мадары вспотели.       А потом она исчезла, словно молния. Она помчалась к краю кратера, хвост на голове яростно раскачивался. Мадара растерянно заморгал, однако внезапно почувствовал желание ответить на вызов, и все из-за ее миленькой ухмылки. Он бросился за Сакурой, уже было приближаясь, как вдруг она снова нырнула в подсолнухи.       С его Шаринганом было достаточно легко следовать за ней. Он слышал, как толстые высокие стебли хлещут ее, пока она сквозь них пробиралась.       У Сакуры не было никаких причин убегать, кроме как потенциально оторваться от него, что было невозможно, учитывая, что у Мадары были преимущества в скорости и в наличии кеккей генкая. Она все петляла и петляла среди цветов, пока Мадаре не наскучила погоня.       Но с внезапным скачком скорости она помчалась быстрее, оставляя за собой раздавленные стебли и растоптанные лепестки. Мадара рванулся за ней, готовый положить конец этой маленькой игре.       Затем Сакура внезапно затормозила прямо перед ним. Мадара поднял кулак, уже собираясь использовать инерцию, чтобы нанести удар, как Сакура вдруг пригнулась, обвиваясь всем телом вокруг его ног. Взглянув позади нее, Мадара понял, почему она остановилась, — крутой утес, скрытый зарослями подсолнухов. В любой другой ситуации Мадара мог бы здесь задержаться, поражаясь тому, как это прекрасно и нереально — стоять так высоко, что кажется, будто он почти что в небе.       Он испугался только тогда, когда Сакура выпрямилась как раз в тот момент, когда он подошел достаточно близко, чтобы она могла обхватить пальцами его запястья, перекинуть его через плечо, а затем еще одним пугающим взрывом чакры сбросить его с края утеса.       В воздухе он изо всех сил пытался выровнять положение своего тела. Шаринган оглядывал все вокруг — утес, подсолнухи, а среди них хихикающую маленькую соплячку с розовыми волосами.       Внизу была тихая река, вода сверкала на солнце. По обе стороны тянулись высокие скалы, берега песчаные и крутые. Мадара сердито посмотрел на Сакуру, когда начал падать в воду, раздраженный тем, что она намеренно поставила его в такое затруднительное положение просто забавы ради.       Он нырнул в воду головой вперед, чуть менее грациозно, чем если бы прыгнул по собственной воле. Вода была прохладной, но освежающей после погони за Сакурой под жарким солнцем. Вынырнув из воды, Мадара прикрыл глаза рукой от солнца и снова посмотрел на утес.       Силуэт Сакуры высунулся из-за края и исчез. Секунду спустя она показалась в воздухе, грациозно описывая дугу на фоне безоблачного неба, изогнутая линия ее тела пронзила поверхность реки, словно игла. Она была под водой в течение минуты мучительной тишины, после чего вынырнула, тряхнув мокрыми волосами так, что брызги попали Мадаре на лицо.       — Ты мелкая вредина, — выплюнул он.       Она приподнялась, чтобы встать на поверхность. Его глаза следили за ней. Ее маленький белый сарафан облегал все ее тело, с ног стекали ручейки воды. Мадара уставился на ее лодыжки, стараясь не смотреть выше, пока она стояла так близко, чтобы не заглядывать под платье и снова не навлечь на себя ее гнев.       Сакура опять бросилась бежать. От ее смеха все его тело затрепетало в предвкушении. Он выследит ее, подумал Мадара, и покажет ей, насколько он быстрее и сильнее. Он вскочил на водную гладь и погнался за негодницей, не обращая внимания на огонь, горевший в его груди. Внезапно ему захотелось устроить настоящий спарринг — кровавый, жестокий.       Кровь шумела у него в ушах. Он слышал хихиканье Сакуры впереди, и этот звук вызвал у него сильную дрожь. Сытый по горло (и все же почему-то недостаточно), Мадара рванулся вперед и схватил Сакуру за запястье. Он рывком притянул ее к себе. Она хмыкнула, пытаясь вырваться. Она не использовала чакру, но все ее тело извивалось в довольно глупой попытке освободиться от его оков.       Мадара позволил ей повертеться в его объятиях. Сакура хихикнула, прижимая к его груди дрожащие пальцы.       — Ты еще не должен был меня поймать, — сказала она, хотя в ее голосе совсем не было злости, что казалось удивительным, учитывая, как началась вся эта беготня.       — Ты слишком медленная, — сухо произнес Мадара, но они оба весело улыбались друг другу, вода текла с них ручьем.       — Я не ожидала, что ты так легко бросишься в погоню, — поддразнила Сакура. — Ты как кошка.       «Пантера», хотел было поправить Мадара, но промолчал.       — Ты будешь преследовать любую движущуюся цель? — требовательно спросила она.       Мадара пристально посмотрел на Сакуру. Было ли все это частью ее исследований? Он ненавидел незнание. Откуда ему знать, как реагировать, если он даже не понимает, что она изучает его реакцию? Разве он не должен был преследовать ее?       — Там есть какое-нибудь темное облако? — спросила она, потянувшись к его лицу. Мадара инстинктивно схватил ее за запястья, чтобы оттолкнуть. Понимая, что он не должен этого делать, он ограничился тем, что просто удерживал ее, пока она вливала охлаждающую чакру в его голову.       — Нет, — продолжила Сакура, немедленно отстраняясь, к большому неудовольствию Мадары. Он отпустил ее руки, проводя пальцами по всей длине ладоней, чтобы продлить контакт. — Похоже, я недостаточно тебя разозлила.       — Ты пытаешься меня разозлить? — спросил он, пожалуй, чересчур резко.       Она покачала головой.       — Не совсем так…       — А похоже, что так, — огрызнулся Мадара.       Сакура широко улыбнулась ему, ее маленькие жемчужные зубки блеснули на солнце. Она все еще была мучительно близко к нему, и он не мог не восхититься ею. Всегда было так заманчиво наклониться и поцеловать ее, как будто она принадлежала ему, как будто он имел право целовать ее, когда захочет.       Его тянуло к ней словно магнитом. Одно лишь ее присутствие кружило голову от удовольствия, особенно сейчас, когда ее крошечный белый сарафан промок насквозь и совершенно ничего не скрывал.       Мадара не отрывал взгляда от ее глаз, вместо того чтобы опустить вниз. Глаза Сакуры тоже были прикованы к его, и ему пришла в голову мысль, может, она тоже сдерживает желание полюбоваться его влажным телом.       Прежде чем он успел хоть что-нибудь сделать, чтобы заставить ее посмотреть, она развернулась и снова побежала, поднимая за собой сверкающие капли воды.       Мадара вздохнул с легким раздражением, в то же время чуть повеселев. Он услышал еще один маньячный хохот и побежал следом.       Он гнался за ней вдоль реки, проносясь мимо песчаных утесов. Мадара бежал достаточно быстро, чтобы не отставать от Сакуры, но не стараясь догнать. Она явно куда-то вела его, и он решил насладиться живописными видами окрестностей. Понятно, почему это место привлекает так много людей.       Скалы начали уходить вниз, песчаные утесы сменились каменистыми пляжами. Впереди он слышал шум бурлящей воды — очень сильный. Крошечная фигурка Сакуры скользила по воде перед ним, а за ней он мог видеть яркое небо на фоне горизонта и линию пены, которая указывала, что они приближаются к водопаду.       Когда Сакура достигла края реки, то, напоследок оглянувшись на Мадару, прыгнула в водопад, приготовившись нырнуть. Мадара бросился догонять ее и буквально метнулся вслед за ней.       Как только пенистые волны успокоились и Мадара смог оценить высоту падения, его желудок сжался. Его тело замерло в сотнях футов в воздухе, болтаясь в облаках, которые нависали над скалистым островком внизу.       Мадара заметил в воде розовую голову Сакуры и нацелился нырнуть рядом с ней, надеясь избежать камней.       К тому времени, как он вынырнул из воды, Сакура уже направлялась к песчаному берегу. Он последовал за ней, удивленно разглядывая их новое место.       Их окружали скалы, образуя уютный уголок. Солнце стояло высоко над головой, но Мадара полагал, что здесь быстро стемнеет из-за того, насколько высоки были скалы и как водопад прижимал их к берегу. Кусты и деревья росли вдоль самого дальнего от воды края пляжа, слишком густо, чтобы через них можно было пройти. Река уходила вдаль.       — Так вот куда ты хотела меня отвести? — чуть смущенно поинтересовался Мадара, хотя не мог отрицать, что было в этом месте что-то притягательное.       — Не совсем, — ответила Сакура, исчезая за водопадом. Она поманила его за собой, и он послушно нырнул в воду. Здесь было еще темнее, плюс шумно и влажно. Мадара смотрел, как гибкий силуэт Сакуры тянется к валуну, лежащему под струями воды. Она легко откатила его в сторону, хотя он, должно быть, был тяжелее ее на тысячу фунтов. За ним располагалась мрачная сырая пещера. Мадара настороженно ее разглядывал, Шаринган завращался. Он не нашел внутри ничего примечательного, даже своим додзюцу. Это была просто мокрая, пустая пещера.       — Ловушка? — спросил он неуверенно, потому что не верил, что Сакура на такое способна, хотя именно поэтому она была идеальным вариантом, чтобы по-настоящему загнать его в ловушку.       Она рассмеялась.       — Очевидно же, что да, — съязвила Сакура. — Мой грандиозный план состоял в том, чтобы заманить великого Мадару Учиху в темную пещеру, охраняемую только большой скалой.       Он бросил на нее сухой взгляд, но все равно последовал за ней в пещеру. Внутри та была ничем не примечательна, если не считать небольшого водоема у стены пещеры, просачивающейся откуда-то из-под земли, предположил Мадара.       Сакура закрыла вход валуном, погрузив их обоих во мрак.       Как бы Мадару не возбуждал тот факт, что он заперт в тесной пещере с прекрасной куноичи, сейчас он не мог отделаться от подозрений в отношении Сакуры.       — Итак, первый эксперимент, который мы проведем, связан с сенсорной депривацией, — объяснила Сакура. Он все еще мог видеть ее, несмотря на темноту, благодаря своему кеккей генкаю, но был уверен, что она его видеть не могла. Ее взгляд был не сфокусирован, когда она смотрела в его сторону.       — Иди сюда, — позвала она, протягивая ему руку. Мадара осторожно ухватился за нее и позволил Сакуре довольно неуклюже подвести его к краю водоема. — Я хочу, чтобы ты лег в воду, — сказала она. — Здесь достаточно глубоко, чтобы ты мог спокойно плавать.       — Ты уже делала эту процедуру раньше? — спросил он, гадая, откуда она знает об этой пещере и не входило ли это в ее планы с самого начала.       — Не совсем, — объяснила Сакура. — Я уже бывала здесь на задании. Поэтому и узнала это место.       Мадара продолжал скептически на нее смотреть, хотя она этого не видела.       — Можешь раздеться, если тебе так удобнее, — предложила Сакура, и он усмехнулся, заметив, как покраснели ее щеки. — Все равно я тебя не вижу.       Мадара обнажился в считанные секунды — во-первых, одежду стоило высушить, во-вторых, в каком-то смысле он все же был извращенцем. Всучив мокрые тряпки Сакуре, он забрался в воду.       — Значит, мне надо просто тут сидеть? — полюбопытствовал Мадара, беспокоясь о том, как будет проходить весь этот эксперимент. Будет ли ему больно?       Сакура положила одежду на землю.       — Мне нужно, чтобы ты отключил свой Шаринган, — сказала она. — Возможно, ты захочешь погрузить свои уши под воду, но это уже решать тебе.       Чуть смутившись, Мадара последовал указаниям Сакуры и позволил темноте пещеры окутать его. Он закрыл глаза, хотя это мало что изменило. Вода была холодной, но его тело быстро привыкло. Он опустился так, чтобы уши оказались под водой, и расслабился.       Сакура молчала, хотя он все еще чувствовал ее присутствие. Просканировал ее чакрой, удивляясь, как она могла наблюдать за ним в таких условиях.       Затем ее пальцы коснулись его висков, и холодная чакра проникла в его голову. На мгновение он было напрягся, а после снова успокоился. Ее чакра исчезла так же быстро, как и появилась, и Сакура убрала свои пальцы.       — Не используй чакру, — сказала она, ее голос был искажен водой. — Я все время буду рядом. Просто постарайся отключить все чувства.       Мадаре не понравилось ни то, как это прозвучало, ни то, что он ощутил. В груди начала расти паника. Это было слишком рискованно. Теперь он не мог засечь, приближается ли к ним кто-нибудь или нет, что, если они окажутся в опасности.       Сакура сжала его пальцы. Мадара ответил ей тем же, ему было неловко, он нервничал.       Но после нескольких минут оглушительной тишины Мадара начал расслабляться. Не было слышно ни звука, кругом кромешная тьма, а от ледяной воды его тело настолько закоченело, что он уже ничего не чувствовал.       Это действовало на нервы. Мадара подавил желание воспользоваться чакрой, чтобы хоть что-то почувствовать. Голова разрывалась от мыслей, но вместо этого он сосредоточился на ощущении пальцев Сакуры, обхвативших его.       В конце концов он успокоился, чувствуя себя невесомым и пустым, полностью оторванным от земли. Он был в космосе. Проплывал мимо звезд и туманностей с их кружащимися розовыми, пурпурными, зелеными и голубыми пятнами. Взрывающиеся краски потрескивали под его подергивающимися веками.       Было ли это его воображение или яркое видение, Мадара точно не знал. Он открыл глаза, надеясь увидеть мрачную маленькую пещеру. Мерцающие звезды и светящиеся туманности никуда не исчезли, и было неважно, были ли его глаза открыты или нет, поэтому Мадара опустил веки. Трудно было устоять перед желанием активировать Шаринган.       Вместо этого он вновь отдался эфемерному пейзажу. Он восхищенно разглядывал проплывающие мимо звезды, газовых гигантов, окруженные кольцами планеты. Он понятия не имел, что это за галактика, впрочем, Мадара был далеко не лучшим астрономом. Только когда он оказался на серебристом светящемся небесном теле, он узнал ее.       Луну. Она маячила перед ним, отбрасывая тень от яркого света большой звезды позади. Притягиваемый гравитацией, Мадара несся к ней с возрастающей скоростью. Он приготовился к удару, но, прорвавшись сквозь атмосферу Луны, довольно изящно выплыл на поверхность и ловко приземлился на ноги.       Он оглядел пустынный ландшафт, серую пыль и скалы, насколько хватило обзора.       За исключением правовой стороны, где на каменной плоскости виднелся глубокий кратер. Мадара глянул вниз, и его внимание привлекло какое-то движение.       В центре он заметил Сакуру, сияющую каким-то потусторонним светом. Она стояла к нему спиной, и он видел, что ее розовые волосы теперь были намного длиннее и почти достигали бедер.       Мадара спрыгнул в кратер, кувыркаясь к его центру. Сакура повернулась к нему лицом, и у него екнуло сердце, когда он увидел ее огромный живот, на котором бережно покоилась ее рука. Его желудок скрутило, когда Сакура окончательно развернулась к нему, второй рукой она держала ребенка. Черноглазого, с копной черных волос. Он прижимался к ее груди, уткнувшись в плечо.       Мадара взглянул ей в лицо, встревоженный и сбитый с толку. Сакура ласково улыбнулась ему; она была такой красивой, что он мог поклясться, что Солнце взошло над Луной только потому, что она озарила весь мир своей нежной улыбкой. Оно мягко освещало их — Сакуру, карапуза и малыша в утробе.       — Мадара, — произнесла она, в ее любящем голосе слышалось облегчение. Она передала ребенка ему на руки — мальчика, понял он, и его сердце пропустило удар.       — Папа, — позвал малыш, когда Мадара обнял его. Была ли это картина из его будущего? Мадара провел большим пальцем по щечке сына, вспоминая, что у всех его братьев они были такие же румяные, как у младенца.       Испугавшись и в то же время смягчившись, Мадара оглянулся на Сакуру. Она озабоченно нахмурилась. Затем обхватила свой округлившийся живот и шагнула ближе, протягивая руки к ребенку.       А потом мальчик в его руках стал невесомым. Мадара крепче сжал его руку, но бесполезно. Его маленькое тельце превратилось в пепел и развеялось, подхваченное неестественным холодным ветром.       Сакура закричала, и Мадара бросился к ней, желая обнять, утешить, защитить от той же участи.       Она рухнула на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала. Мадара испугался луже крови между ее ног. Взгляд остановился на круглом животе Сакуры, больше Мадара не осмеливался смотреть вниз.       Затем она внезапно вскочила, весь низ живот был залит кровью, и та продолжала течь по ее ногам.       Мадара почувствовал, как из его горла вырвался сдавленный крик. Было больно видеть ее такой, больно осознавать, что это был его ребенок.       Сакура развернулась и побежала, оставляя за собой длинные кровавые следы. Мадара немедленно бросился в погоню, его сердце бешено колотилось в груди. Сакура мчалась впереди него на своей обычной скорости, но Мадара сам себе казался вялым и медленным. Он двигался в пониженной гравитации Луны, расстояние между ним и Сакурой было уже приличным, когда она выбралась из кратера.       Он последовал за ней, когда она скрылась за границей воронки. Мадара вскарабкался по наклонной грани, пока не оказался на поверхности. Ослепленный беспощадным солнечным светом, он прикрывал глаза рукой, пока они не привыкли.       Когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что находится в лесу цветущих вишен. Розовые лепестки, словно конфетти, кружились в воздухе, освещенные сияющей утренней зарей.       Всего в нескольких футах, на дереве, прижавшись к стволу и скрестив руки на груди, сидела Сакура. Это была его Сакура, с короткими волосами и в белом сарафане. На ее губах играла веселая ухмылка, а плавные изгибы бедер были невероятно возбуждающими.       Мадара подошел к ней, и ее ухмылка превратилась в широкую улыбку. Сакура спрыгнула с дерева и бросилась в его объятия. Смущенный, но в то же время обрадованный, Мадара поднял ее на руки. Она поцеловала страстно и жадно.       — Я люблю тебя, — призналась она.       Его сердце, уже привыкшее ко всяким неожиданностям с ее стороны, после этих трех слов бешено забилось.       — Я…       Внезапно он перестал ощущать ее вес. Мадара в ужасе разинул рот, когда Сакура превратилась в серый пепел и вместе с лепестками вишни улетела к солнцу.       Затем исчезли деревья. Солнце светило так ярко, что Мадара уже ничего не видел. Он зажмурился и поморщился, когда свет стал интенсивнее, после чего взорвался. Почувствовав, что тот померк, Мадара вновь открыл глаза и обнаружил, что находится в своем родном лагере. Он узнал свою палатку и соседнюю — принадлежащую Изуне. Внутри мерцал фонарь.       Мадара с любопытством присмотрелся поближе.       Полог палатки распахнулся, и появился Изуна, улыбаясь от уха до уха. Он от души рассмеялся, вышел на свежий воздух и протянул руку человеку, выходящему за ним следом.       Тонкая, знакомая рука скользнула в его, и показались розовые волосы. Бесспорно, это была Сакура. Она рассмеялась, когда Изуна ухватился за нее и повел к выходу из лагеря.       Мадару охватил приступ необъяснимой ревности, и он попытался вмешаться. Изуна нахмурился, когда он приблизился, что заставило Мадару на мгновение замешкаться. Он уставился прямо в лицо брата, безмолвно спрашивая, что тот делал с Сакурой наедине.       Но пока он глядел, лицо Изуны превратилось в лицо Саске. Между ними была такая незначительная разница, что у Мадары сразу кровь застыла в жилах. Саске обнял Сакуру за шею и притянул вплотную к себе.       — Сакура моя, — стальным голосом заявил Саске. — Ты не сможешь сделать ее своей.       Вытащив кунай, он провел лезвием по ее шее. Кровь фонтаном хлестала из ее горла.       Голову заволокла тьма, но уже не как приближающееся облако, а как бурная река. Мадара хотел добраться до Сакуры, но в то же время еще и прижать руки к пульсирующим вискам. У него не получилось ни то, ни другое.       — Нет! — закричал было Мадара, но вырвался только шепот.       Он сел, охваченный паникой, сердце билось как ненормальное. Он понимал, что это просто видение, но оно казалось таким реальным. Это было почти как если бы он мог на себе почувствовать теплые капли ее крови. Лицо Саске, его вращающийся Шаринган преследовали его. «Это всего лишь видение», напомнил себе Мадара, но в глубине души он знал, что проклятие достаточно сильно подействовало на Саске, чтобы тот одержал над ним верх.       Мадара не сомневался, что это было предупреждение.       Он сморгнул. Все образы исчезли, но в пещере по-прежнему царила абсолютная тьма. Его мокрая обнаженная грудь, теперь открытая холодному воздуху, покрылась мурашками. Он слепо потянулся в поисках Сакуры, с ужасом обнаружив, что не почувствовал ее рядом.        — Я здесь, — отозвалась Сакура, и от звука ее голоса его затопила волна облегчения. — Со мной все хорошо. А ты как?       Ее пальцы внезапно оказались на его висках, ее чакра вливалась в его мозг. Мадара не сопротивлялся. Вместо этого он дотронулся до ее живота, вспоминая, как Сакура выглядела с длинными волосами, беременная, сияющая.       Он удивился, нащупав ее голый живот, однако отметил, что тот был плоским и упругим.       — Ты разделась, — обвинил он, его Шаринган непроизвольно активировался, хотя он не особенно старался сдерживаться.       — Эй, — рявкнула Сакура, убирая руки с его висков и прикрывая ему глаза. — Ты вообще-то тоже голый, — заметила она. — Я вынесла нашу одежду сушиться на улице.       Пока она закрывала ему глаза, он протянул руку и обхватил ее за талию, скользя ладонями по гладкой коже.       — У меня было видение, — поделился Мадара.       — Галлюцинация, — поправила его Сакура. — Это было не по-настоящему.       — Мне оно показалось пророческим, — продолжил он, но не смог объяснить, почему так думает. Его лицо вспыхнуло при одной мысли об этом, и он был рад, что она не видит его в темноте.       — Выключи Шаринган, извращенец, — потребовала Сакура.       Но Мадара не послушался. Он потянулся к ее рукам, но не отвел их от своих глаз. Вместо этого он взял ее за запястья, нежно потирая их большими пальцами. Такие тонкие, но в этих ручках скрывалась невероятная сила. Мадара чуть ли не отчаянно вцепился в них, вспоминая, как Сакура прижимала их к своему животу.       — Сходи за нашей одеждой, — скомандовал он, потому что ситуация принимала опасный оборот от того, что они оба были обнажены.       — Сначала выключи свой Шаринган.       Мадара по-прежнему ничего не делал, а Сакура продолжала закрывать ему глаза.       — Разве ты не хочешь знать, что произошло в моем видении?       — Тебе необязательно рассказывать мне подробности, — отказалась она. — Но было ли что-то такое, что заставило тьму заполнить твою голову?       — Да, — неопределенно ответил Мадара, хватая ее за бедра и поднимая ее над собой. Сакура вскрикнула и убрала свои руки, чтобы опереться на его грудь для сохранения равновесия. Он тут же воспользовался случаем, чтобы окинуть ее внимательным взглядом. Замерзла, тут же отметил Мадара, проводя кончиками пальцев по мурашкам, покрывшим ее грудь. Сакура резко ахнула, когда он коснулся ее твердых сосков.       — Мадара, остановись, — сказала Сакура хрипло, но властным тоном.       Мадара замер по ее команде.       — Больше не Учиха-сама? — поддразнил он, игнорируя желание схватить ее за бедра и толкнуть назад, чтобы она его оседлала. Мадара чувствовал ее промежность. Теперь, когда она прижималась к нему так близко, разумеется, абсурдно было называть его Учиха-сама.       — Это нецелесообразно, — возразила Сакура.       Мадара не мог не согласиться. На самом деле, ему вдруг стало все предельно ясно. Сакура не принадлежала Саске, она принадлежала ему, и это он знал наверняка. Видение лишь все подтвердило.       Он оказался здесь не только потому, что нуждался в ее помощи с проклятием (и не потому, что она нуждалась в его). Она оказалась здесь, чтобы стать женой, которая была ему необходима, чтобы помочь ему восстановить клан. А еще он здесь, чтобы спасти ее от Саске, от жизни, полной страданий. Каким-то образом судьба все испортила и позволила его второй половинке родиться намного позже него. То, что происходило сейчас, можно было объяснить только как попытку судьбы исправить эту ошибку.       — Боги, ты прекрасна, — выдохнул Мадара, проводя рукой от ее груди к лицу.       — Остановись, — повторила Сакура дрожащим голосом. Мадара понял, что ее нужно еще немного поуговаривать. Она была слишком зациклена на Саске, но теперь, когда он понял свою цель здесь, он не позволит ей ускользнуть от него.       — Я тебя не вижу, — проскулила Сакура. Мадара усмехнулся, забавляясь ее расстроенным тоном.       Зная теперь, что нужно будет соблазнить ее, отвлечь от Саске, Мадара ссадил ее с себя и уложил спиной на твердый камень справа.       — Ладно, — сказал он, поднимаясь на ноги и выжимая волосы. — За нашей одеждой схожу я.