Луне лучше знать

      В ту ночь Сакура спала беспокойно.       Мадара наблюдал за ней сквозь темноту их общей палатки, замечая каждый тяжелый вздох, каждое шевеление и поворот. Как и следовало ожидать, она бормотала во сне имя Саске, и Мадара понятия не имел, почему это так его раздражает.       Ночь все длилась, но сон ускользал от него. Учиха уже подумывал о том, чтобы проскользнуть в спальный мешок к Сакуре. Может быть, ее общество, каким бы опасным оно ни было, поможет ему уснуть.       А может быть, он подарит ей более спокойные сны.       Девушка издала страшный стон, ее голова склонилась набок. Что же ей такое снилось, раз так напугало ее?       Мадара придвинул свой спальник поближе к ее. В этом огромном шатре их разделяло слишком большое расстояние, и с таким же успехом это могла быть бесконечная пустота, если учесть, как сильно Мадара был далеко от девушки.       И хотя он был не в том положении, чтобы в принципе чувствовать с ней связь, Мадаре нравилось, что теперь было что-то, кто-то, кто соединял его с этим временем. Если он когда-нибудь вернется в свое время, и если в результате здесь ничего не изменится, то Сакура будет помнить его — не как основателя Конохи, историческую личность, а как человека, который украл ее первый поцелуй и неделю делил с ней уютную палатку.       Было что-то успокаивающее в этой мысли, в том, что он просто человек. Мадара Учиха имел очень много ролей: военачальника, брата, шиноби, главы клана. Его высоко ценили как отважного воина, но ему было приятно побыть просто мужчиной.       Интересно, подумал мужчина, чувствует ли то же самое маленькая розововолосая красавица? Сакура Харуно, по ее собственному признанию, во многом тоже была очень хороша. Ученица Хокаге, лучший медицинский ниндзя в мире, равноправный третий член печально известной команды номер семь.       Мадара готов был поспорить, что мог заставить ее почувствовать себя просто женщиной. Он знал, на какие кнопки нажимать, как пробудить в ней женщину. В этом не было ничего особенного — было что-то особенное в Сакуре, и ее бессмертную любовь к Саске он считал личным вызовом — вызовом, который ему не стоило принимать. Это было неразумно по множеству причин.       Но именно с неслыханным отчаянием эти мысли обрушились на него, как волна. Мадара знал, чего ему следовало бы пожелать вместо этого — женщины из собственного времени, которая могла бы выйти за него замуж и родить ему детей. Но здесь была Сакура. Она была хороша собой, готова стать матриархом Учиха (хотя ему было неприятно признавать, что она принадлежала не ему).       И все же у него не было причин доверять ей или испытывать к ней настоящую привязанность.       Сакура снова зашевелилась, на этот раз извиваясь в своем спальном мешке, пока ее ноги в нем не запутались, а руки не прижались к ее бокам. Пытаясь вырваться, она распахнула глаза и встретилась взглядом с Мадарой.       Тишина окутала палатку густым туманом, не нарушаемым шумом леса. Сакура медленно приняла сидячее положение, устало протирая глаза.       — Сколько сейчас времени? — спросила она Мадару.       — Не знаю.       Она моргнула и схватилась за живот. Мадара озабоченно склонил голову набок.       — Ты не мог бы принести мне немного воды? — Попросила девушка.       — Для куноичи ты требуешь слишком большой заботы.       Сакура прищурилась, глядя в его сторону, Мадара сохранял стойкое выражение лица, подавляя веселую усмешку. А потом она моргнула еще два раза, снова слегка взмахнув ресницами. Он знал, что, должно быть, нечаянно активировал свой шаринган, и тогда заметил, как по спине Сакуры пробежала легкая дрожь — знак, который он не увидел бы, если бы не его додзюцу.       Но она выдержала его взгляд почти дерзко, как будто знала, что может навлечь на себя неприятности.       — Пожалуйста? — вопросительно произнесла девушка, снова хлопая ресницами. Он не знал, была ли это уловка с ее стороны или же все дело в том, что он видел ее своим додзюцу, но она показалась ему еще красивее. Учиха мгновенно насторожился, но не мог отрицать приятного тепла, которое охватило его тело при взгляде на девушку.       Когда вместо ответа Сакура получила только его молчание, она потянулась за прядью своих спутанных волос и накрутила ее на палец.       — Ну пожалуйста! — повторила она.       Мадара молниеносно оказался на ней, оседлав ее тонкую талию поверх спального мешка. Сакура удивленно вскрикнула, хотя выглядела не испуганной, а скорее рассерженной тем, что он вот так на нее глядит, что его красные глаза смотрят на нее сверху вниз. Ее руки поднялись, чтобы ударить его в грудь, но она снова поморщилась от боли и позволила своим рукам довольно вяло скользнуть вниз по его груди, пока Мадара не поймал ее запястья и не прижал их по обе стороны от нее.       — Ты думаешь, что можешь манипулировать мной этими своими глазками? — прорычал он.       — Только для того, чтобы принести мне немного воды, — отрезала она. — Черт.       Мадара наклонился ближе к ней, лаская ее взглядом. Сакура была совершенно крошечной под ним. Мужчина практически накрыл ее, вот так нависая над девушкой, и ему стало интересно, что она чувствует, когда он полностью ее окружил, поймав в ловушку своим телом.       И все же Сакура не съежилась под ним, хотя Мадара знал, что ей не нравятся такие его глаза, а они очень угрожающе смотрели на нее. Она понимала, что он не причинит ей вреда, и это поразило Мадару, словно его внезапно окатили ведром ледяной воды. Он вроде как хотел, чтобы она съежилась от страха перед ним, потому что в долгосрочной перспективе это было для него выгодно.       Мадара предпочитал видеть ее такой — совершенно бесстрашной, немного сердитой. Сакура не шевелилась и не пыталась вырваться из мужских объятий, а ее тело было таким теплым от сна, что на мгновение Учихе показалось, что стоит ему просто свернуться калачиком рядом с ней, и он сам заснет. Будет ли она вообще протестовать? Теперь она позволяла ему прикасаться к себе. Она практически пригласила его дотронуться до своих проклятых ресниц.       За исключением того, что сделала это только для того, чтобы манипулировать им.       — Что бы ты делала, если бы была здесь одна, куноичи? — поинтересовался Мадара.       — У меня не было бы воды, и мне было бы очень грустно.       Учиха скептически посмотрел на девушку.       — Печально, — сказал он, но улыбка тронула его губы, потому что ее тактика немного очаровывала, и он обнаружил, что становится все более восприимчивым к подобным вещам.       Сакура приподняла свои бедра к нему — ее молчаливый способ сказать, чтобы он отвалил от нее. К несчастью, подобные действия имели как раз таки другой эффект. Он прижал руку к ее животу, снова удерживая ее под собой, чтобы взять себя в руки.       — Я принесу твою чертову воду, — пробормотал Мадара, не в силах сопротивляться желанию позволить своей руке скользнуть по ее животу и опуститься на талию. — Ты, маленькая никудышная штучка.       Мужчина встал с девушки и потянулся к ее рюкзаку, к которому была аккуратно привязана фляга. Сакура села в своем спальнике и улыбнулась ему — самодовольная, победоносная улыбка, за которую Мадара даже не мог разозлиться на нее, потому что та была чертовски потрясающей.       — Спасибо, — поблагодарила она, и ее слова прозвучали достаточно серьезно.       Хотя он ненавидел саму мысль о том, чтобы выполнять ее поручения, как какая-нибудь домашняя собачка.       Мадара отмахнулся от этой мысли, выйдя на ночной воздух и принюхиваясь. Слава богу, здесь было тихо, так что он мог прислушаться к звукам журчащей поблизости воды. Он не помнил, чтобы проходил мимо каких-то водоемов, но что-то неподалеку должно было быть. Хотя здешние леса не были особенно пышными и зелеными.       Бесшумно, как пантера, подумал он про себя, Учиха скользнул вглубь леса, уловив где-то рядом слабое журчание ручья. Это было дальше, чем Мадаре хотелось бы быть от Сакуры, но он верил, что она не сбежит, так же как она верила, что он не причинит ей вреда.       Наконец добравшись до ручья, Мадара наполнил флягу Сакуры ледяной водой и быстро направился обратно к их лагерю.       Именно тогда он понял, что они не такие уж и единственные в этом лесу, как он думал. Кто-то приближался. Мадара почувствовал мощную сигнатуру чакры. Она была внушительной, но это был только один человек, к счастью отметил Учиха.       Но Сакура была без защиты, вероятно, мечтала о Саске, уютно устроившись в своей палатке посреди вражеской территории, где за ее голову была назначена высокая награда.       Мадара ускорил шаг, инстинктивно маскируя свою чакровую сигнатуру, и прыгнул высоко в деревья, чтобы его не заметили. Скрытность на данный момент была лучшим вариантом, пока он не определит, друг это для Сакуры или же враг.       Учиха приземлился на затененную ветку дерева рядом с палаткой, где были видны и пепелище от костра, и вход в палатку. Он внимательно осмотрел опушку леса, выискивая любые признаки присутствия врага. Он был совсем рядом — Мадара это чувствовал.       А затем из-за деревьев вышла темная мужская фигура, направляясь к линии, где начинались защитные печати Мадары. Человек был одет в длинный черный плащ, закрывавший шею, и горло Мадары сжалось от паники, когда он заметил знакомую копну темных волос.       Сакура зашуршала где-то внутри палатки, а затем через секунду выскочила через полог, отбрасывая свои растрепанные волосы с лица.       — Ты слишком долго возился, — раздраженно бросила она. — Я уже собиралась…       Ее слова застряли в горле, когда вместо Мадары перед ней предстал совершенно другой Учиха, тот, чье имя она не могла перестать произносить.       Мадара молча подскочил к ближайшей ветке дерева, надеясь услышать, о чем пойдет разговор.       — Саске, — выдохнула Сакура, и Мадара узнал этот взгляд — тот самый, которым она одарила его, когда освободилась от его гендзюцу и приняла его за Саске. Это был взгляд чистого, ничем не сдерживаемого облегчения. Она сделала шаг ему навстречу, но не подошла слишком близко, наклонив голову и разглядывая его, возможно, сравнивая сейчас с Мадарой после того, как провела с ним пару дней.       — Сакура, — произнес Саске уверенным и сильным голосом. — Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе, чтобы ты перестала меня преследовать.       Девушка открыла рот, чтобы заговорить, и Мадара, затаив дыхание, ждал, что она скажет, но слова застряли у нее в горле.       — Ты пришла сюда одна? — задал вопрос Саске, быстро сканируя глазами окрестности лагеря. Рюкзак Мадары был внутри открытой палатки, а Сакуры — на виду прямо перед ней. Глаза Саске сузились, и Мадара почувствовал вспышку его исследовательской чакры.       — Слышала, ты убил Орочимару, — уклончиво ответила Сакура. — Я рада видеть, что с тобой все в порядке. Он не причинил тебе вреда? Тебе не нужно исцеление?       Взгляд Саске переместился на нее, и Мадара подавил дрожь, пробежавшую по его спине. Он был так жутко похож на Изуну.       — Я не нуждаюсь в твоей помощи, — коротко сказал он. — Теперь я сильнее, чем когда-либо. Я наконец-то могу убить Итачи, а значит, пришло время навсегда разорвать эти узы.       Мадара был сбит с толку словами Саске, но у него перехватило дыхание, когда тот потянулся за катаной, висевшей у него за спиной.       — Подожди, нет, — взмолилась Сакура, ее широко раскрытые глаза мерцали в лунном свете. Пораженный тем, что в ее глазах отражаются белые круги, Мадара взглянул на небо, на котором теперь сияла серебристо-белая луна, полная, круглая и очень яркая.       — Я пришла сюда не ради тебя, — пояснила Сакура Саске, протягивая руки, как будто они могли остановить катану Саске. А может быть, и могли бы. — Я ищу Кабуто. Ты не знаешь, где он сейчас?       — Зачем ты ищешь Кабуто?       Мадара чувствовал, что именно на этих словах ему и следовало появиться. Сакура, казалось, нервничала, а рука Саске зависла на рукояти его катаны.       — Мне просто нужна его помощь в одном деле, которое я исследую, — пространно ответила она, и Мадара удивился, что это вовсе не было ложью.       В лесу воцарилась тишина. Мадара слышал тихое дыхание Сакуры и даже чувствовал запах ее крови со своего места. Ему было интересно, уловил ли Саске этот аромат, и знает ли он, что это такое.       — Мы правда скучаем по тебе в Конохе, — наконец сказала Сакура, ее голос был мягким, ангельским, невероятно соблазнительным. Даже на таком расстоянии ее глаза казались бриллиантами, неестественно белыми в бледном свете луны. — Если… Когда ты убьешь Итачи, мы будем ждать твоего возвращения домой.       Саске рассмеялся, и этот звук был настолько болезненно мрачным, что Мадара придвинулся чуть ближе к ним обоим.       — Ты просто не понимаешь этого, да? — грубо спросил Саске. — Я никогда не смогу убить Итачи, пока все еще привязан к тебе, к Наруто и к Конохе. Ты для меня ничего не значишь, понимаешь?       Тогда Мадара понял, что пыталась сделать Сакура. Он видел ясно, как день, что проклятие Саске уже проявляет себя, уже разрушает отношения, которые у него были. Он был так молод, ему всего семнадцать, как и Сакуре. Мадара, по своей оценке, основанной на информации из учебников Сакуры, не поддавался своему собственному проклятию много лет, пока ему не перевалило за тридцать.       Ей должно было казаться безнадежным слышать, как Саске говорит ей все это, знать, что в его сердце для нее нет места. Он, должно быть, разорвал ее на части, но Мадара не мог посмотреть в ее лицо, потому что его глаза были прикованы к руке Саске, которая теперь сжимала рукоять катаны.       — Ты собираешься убить меня? — спросила Сакура тихим и испуганным голосом, когда Саске обнажил свою катану.       Мадара возненавидел ее внезапную слабость, но понял — это всего лишь отвлекающий маневр. Он знал, что у нее было больше чувства самосохранения, и она не позволит Саске так просто убить ее, не оказав сопротивления.       — Я сделаю это безболезненно, — пообещал Саске, хотя Мадаре эти слова почему-то не показались особо утешительными.       И Мадара не собирался позволять Саске прикоснуться к девушке даже пальцем, поэтому в ту же секунду, когда катана была полностью вынута, Мадара встал между ними, его рука протянулась, защищая грудь Сакуры.       Саске мгновенно впал в шок. Узнавание резко отразилось на его лице, глаза расширились, и он опустил оружие в сторону.       — Что все это значит? — спросил он, слегка задыхаясь, его глаза блуждали по всему телу Мадары, как будто ответы были каким-то образом спрятаны там, если бы он только посмотрел достаточно пристально.       Мадара тоже был немного ошарашен, появившись перед Саске вблизи. Сходство с Изуной было поразительным, но теперь Мадара ясно видел их различия. Это был не его брат, и было что-то тревожное в том, чтобы увидеть его, в том, чтобы знать, что судьба клана Учиха окажется в руках этого маленького сопляка, если Мадара не сможет изменить ситуацию в своем времени.       Это только усилило его отчаянное желание вернуться домой и все исправить.       Мадара передал фляжку обратно в руки Сакуре, позволяя своим пальцам успокаивающе коснуться ее. Он не собирался позволить Саске причинить девушке боль — по крайней мере, до тех пор, пока нуждался в ее помощи. Даже если бы и не нуждался, сейчас ему было бы очень трудно не прийти ей на выручку.       — Возвращайся в палатку, Сакура, — тихо сказал ей Мадара, не сводя глаз с лица Саске.       — Все в порядке, Мадара, я справлюсь сама, — возразила она, и Мадара едва удержался, чтобы не взглянуть на нее через плечо.       — Уверен, что справишься, Подсолнух, но мне было бы спокойнее, если бы ты просто позволила мне сделать все самому, — прошептал он, хотя Саске неизбежно должен был услышать.       И брови Саске удивленно взлетели вверх, он, несомненно, был обеспокоен тем, что его сокомандница кувыркается с невероятно молодым Мадарой Учихой.       — Серьезно? — спросила Сакура. — Это не имеет к тебе никакого отношения. Почему бы тебе не вернуться в палатку?       Ее дерзость вызвала недозволенный трепет в его теле, но в то же время заставила это облако темной ярости закипеть в голове, и Мадаре так сильно захотелось повернуться, схватить Сакуру за обе руки и буквально трясти, пока она не послушается. Неужели она не понимает, что перед ней стоит невероятно сильный противник, который просто жаждет ее убить?       — Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил Саске. — Ты же должен быть мертв.       — А ты должен был вернуться в Коноху, наполнять чрево какой-нибудь счастливицы маленькими Учихами, но вот ты здесь, пытаешься лишить жизни производительницу своих младенцев и сбежать искать других Учих, чтобы убить, — огрызнулся Мадара, он не был уверен, откуда взялись все эти мысли, но как только они появились, Мадара понял, что испытывает огромную ненависть к этому Саске. Он был раздражительным, жестоким, глупым, и ему не хватало здравого смысла, чтобы понять, что лучшее, что он может сделать для своего клана, — это вернуться домой и жениться на такой хорошей, сильной женщине, как Сакура.       Сакура потянула Мадару за руку, но он оттолкнул ее, хотя и гораздо более мягким прикосновением, чем обычно.       — Мадара, пожалуйста, не вмешивайся в это дело, — взмолилась она. — Мы не знаем, какой эффект производит твое присутствие здесь, и лучше всего ограничиться…       — Как ты оказался жив? — спросил Саске, прерывая Сакуру. — Чего ты хочешь от меня?       Мадара бросил на него блуждающий, полный жалости взгляд.       — Я ничего не хочу от тебя, — усмехнулся он, но потом вспомнил, что Сакура и вправду кое-чего хочет от Саске, хотя в этот момент казалось невозможным, что она получит желаемое.       И было очень горько это осознавать.       — Каковы твои планы по восстановлению клана? — в свою очередь задал вопрос Мадара, встретив холодный взгляд Саске.       Челюсти парня то сжимались, то разжимались, и Мадара понял, что устал от отсутствия ответов.       — Убить Итачи — мой единственный план, — коротко признался Саске. — Я не могу думать ни о чем другом, пока эта цель не будет достигнута.       — Чертовски много пользы это тебе принесет, — сказал Мадара и почувствовал, как крошечные пальчики Сакуры сжались вокруг его руки. — Допустим, ты убьешь своего брата, и что потом? Если бы меня здесь не было, ты бы убил единственную женщину, способную помочь тебе вернуть клану Учиха былую славу.       Саске перевел взгляд с лица Мадары на Сакуру, и в его взгляде было недоверие.       — Сакура не единственная девушка, которая может родить детей, — холодно сказал он.       — Тогда ты не будешь возражать, если я еще немного подержу ее возле себя.       — Так что же тебе от нее нужно? — потребовал Саске, крепче сжимая свою катану.       — Вот почему мы ищем Кабуто, — сказала Сакура, стоя позади Мадары достаточно близко, чтобы он мог чувствовать ее дыхание на своей руке. — Мы пытаемся найти…       — Я не с тобой разговаривал, — огрызнулся Саске, и Мадара ощетинился. Теперь он жаждал драки, подстегиваемый этим странным желанием защитить, которое чувствовал по отношению к Сакуре, кстати, он немного завидовал Саске из-за того, как, казалось, самоотверженно и бесконечно она любила его, потому что как вообще можно любить этого парня?       — Не смей так с ней разговаривать, — предупредил Мадара.       При этих словах Саске поднял брови и подозрительно перевел взгляд с Мадары на Сакуру.       — Что вы тут вдвоем делаете?       — Наши дела тебя не касаются, — холодно отрезал Мадара, хотя ему до смерти хотелось сказать маленькому сопляку, что когда он выполнит то, что намеревался, и действительно вернется в свое время, он изменит клан Учиха и сделает так, чтобы его будущее никогда не попало в руки Саске.       Словно отвечая на вызов Мадары, Саске взглянул на Сакуру и понимающе ухмыльнулся       — Его присутствие здесь беспокоит меня, — сказал он ей, кивнув подбородком в сторону Мадары, — но я не могу заниматься этим прямо сейчас. У меня есть зацепка, где находится Итачи, и мне нужна команда, чтобы помочь его выследить.       Сакура напряглась за спиной Мадары, и ему не нравилось, к чему шел разговор.       — Я был бы очень признателен, если бы ты пошла со мной, Сакура, — продолжил Саске. — Мне бы не помешал медик твоего уровня.       Сердце Мадары сжалось на миллисекунду.       — Но ты только что угрожал убить меня.       Над лагерем повисла напряженная тишина. По небу пронеслась туча, закрывшая луну и окутавшая лес мраком. Весь цвет, казалось, исчез из мира, исключая розовые волосы Сакуры и зеленые глаза, а также две пары вращающихся красных шаринганов.       — Ты просишь меня об этом только потому, что он здесь, — сказала Сакура, подходя ближе и становясь рядом с Мадарой.       Он боролся с инстинктивным желанием отодвинуть ее назад. На Саске уже слишком сильно подействовало проклятие, и было что-то не так с его чакровой сигнатурой, чего он не мог понять. С ним Сакура ни за что не будет в безопасности.       — Я не прошу.       Мадара потянулся к воротнику Саске, и чувство ярости, собственничества и отвращения хлынуло в его голову, резко, как удар молотом.       Но прохладные пальцы Сакуры были на его запястье, хотя одного этого было бы недостаточно, чтобы остановить его, в отличие от ощущения ее чакры. Она быстро вызвала успокаивающее, охлаждающее чувство в каждом мускуле его тела.       — Мадара, пожалуйста, не убивай его, — шепотом взмолилась девушка, сплетая свои пальцы с его и продолжая направлять в него свою чакру.       Мадара не сопротивлялся этому. Он не мог чувствовать ее чакру в своей голове, хотя и хотел бы этого, так как та болела. Она просто задержалась в его мышцах, ослабляя напряжение, о существовании которого он даже не подозревал.       Саске усмехнулся, и Сакура встала между ним и Мадарой. К великому удовольствию Мадары, она заняла оборонительную стойку.       — Я знаю, что это выглядит странно, — начала Сакура, — но у меня действительно есть дело к Учихе-сама… — Радостная дрожь пробежала по спине Мадары. — …Поэтому, к сожалению, я не могу пойти с тобой. Я бы объяснила тебе все в деталях, но я знаю, что сначала ты должен сделать кое-что действительно важное. Почему бы тебе не заняться своим делом, и если ты вернешься, я все тебе объясню. Тогда, может быть, мы сможем разорвать эти узы, как ты и хотел.       Если бы не его додзюцу, Мадара, возможно, пропустил бы почти незаметный жест, когда губы Саске раздвинулись, прежде чем прижаться друг к другу, мельчайший проблеск шока, который, Мадара был рад видеть, он чувствует. Брови Саске нахмурились от гнева, но он убрал катану в ножны.       — У меня нет на это времени, — пробормотал парень.       Он прыгнул на деревья, и Мадара внимательно следил за ним, готовясь к нападению. Но приземлившись на большую ветку, Саске повернулся, чтобы посмотреть на Мадару, его томоэ вращались.       — Когда я закончу мстить за свою семью, я собираюсь докопаться до сути этого дела, — сказал он.       Мадара не успел ответить, как Саске исчез, его странная сигнатура чакры затерялась в лесу. Мужчина хотел броситься в погоню. У него был какой-то странный инстинкт убить этого парня. Он был заражен и опасен.       Но тут Сакура обняла его, и ее маленькая головка прижалась к его груди.       — Спасибо, — произнесла Сакура, и будь она чуть выше, Мадара мог бы прижаться щекой к ее макушке.       — Я не собирался убивать его, — признался он, нахмурившись и положив ладонь ей на затылок, чтобы поднять ее лицо и посмотреть на нее. Он не слишком удивился, увидев слезы на ее щеках — бедная эмоциональная малышка.       — Я знаю, — сказала она, хотя и не могла знать, что Мадара боролся со всеми инстинктами, чтобы убить его. — Я имела в виду за воду.       Сакура отпустила его и потянулась за флягой, которую в какой-то момент уронила в траву. Сделала большой глоток и вернулась в палатку.       Немного встревоженный, Мадара последовал за ней внутрь.       — Это тот парень, в которого ты так влюблена? — решительно спросил он, но оборвал свой резкий тон, когда увидел девушку свернувшейся клубочком на своем спальнике, слезы текли по ее щекам.       — Да ладно тебе, не надо плакать, — сказал Мадара, неловко задерживаясь у входа в палатку.       — Он хочет убить меня, — произнесла Сакура, и Мадара был удивлен твердостью ее тона. — Он действительно думает, что убить меня — для него самое лучшее. И он предложил мне единственное, что я когда-либо хотела от него, а мне пришлось отказаться.       — Ради меня? — спросил Мадара.       — Нет, ради себя, — призналась Сакура. — Даже если бы он действительно хотел, чтобы я пошла с ним, он убил бы меня в ту же секунду, как я стала бы доставлять ему слишком много проблем.       — Нет, он, наверное, просто использовал бы на тебе гендзюцу, — поддразнил Мадара, пытаясь разрядить обстановку. — Ты не можешь удержаться, чтобы не посмотреть в эти глаза.       Словно желая доказать обратное, Сакура избегала его взгляда, потирая мокрые глаза. Со вздохом она развернулась и скользнула в свою постель.       — Еще и эти гормоны, — пробормотала девушка себе под нос и повернулась к мужчине спиной, чтобы заснуть.       И хотя он не хотел этого делать, Мадара тоже перевернулся на другой бок и заснул.