Eyes Of The Hunter

Ах… Тупая пронзительная боль не дает мне нормально отдышаться, а тонкие ручьи крови стекают по лицу, попадая в глаза и ослепляя. Возле меня что-то упало, но я настолько обессилена, что даже головой повернуть не могу. Да что там головой, палец тяжело поднять. Из комнаты Дисциплинарного Комитета уже достаточно долгое время не доносилось ни звука. Мое почти бездыханное тело сидело возле стенки и не подавало признаков жизни, кроме медленно движущихся глаз и перерывчатого дыхания. Кея же, получив от меня очередной удар рапирой в живот, тоже, видимо, сдался и теперь валяется на одном из подранных диванов, изредка отхаркивая кровь. Идиот, и чего же ты силой добился? Вот если бы пригласил на чашечку кофе или чая, обнял, поцеловал, наверняка я бы сломалась. А так лучше уж истечь кровью и умереть, нежели что-нибудь этому извергу сказать. В разгромленной комнате воздух от пыли и разнесенной штукатурки превратился в молоко, от чего дышать было еще труднее, а под зубами чувствовался неприятный скрежет. Сквозь разбитое окно в комнату ворвался легкий ветер и разогнал пыль. Разодранные раны начали невыносимо щипать, так же как и глаза. Комната словно засветилась тысячами солнечных дисков, слегка затуманенных слетавшими со стен и потолка облаками пыли. Не могу больше терпеть это, нет... Сквозь толщу мыслей и боли в мое сознание прорвался стон Хибари. Такой тихий, но отчетливый, как пятна крови на моей белой рубашке. Стиснув зубы, я попыталась подняться, но резкая боль в голове и руке, на которую оперлась, повалили меня обратно на пол, а из глотки вырвался пронзительный хрип. - Ну что, доигрался?! – прохрипела я, надеясь добить парня, который еще мог поднять окровавленную руку к глазам. - А ты не промах… «Что, что он несет, кретин?!» - мои глаза мгновенно расширились, а сама я не верила собственным ушам. Как он может о таком думать, когда находиться на волосок от смерти? Ненормальный. - Ты сбрендил! – я начала кричать, несмотря на жуткую боль в груди. Наверное, ребра переломаны, как минимум. Но всплеск гнева резко поднял количество адреналина в крови, и я перестала обращать внимание на боль. Медленно встав на ноги, шатаясь, я подошла к дивану, на котором почти без сознания лежал Кея и всматривался в свою руку. Несколько мгновений я смотрела на его спокойное лицо, то ли любуясь, то ли просто ища в нем страх смерти. Но последнего я так и не увидела. Вдруг он резко схватил меня за запястье, даря жуткую боль, от которой я упала на колени. Крик застрял в глотке, превращаясь в скрежет зубов. Из глаз полились слезы, перемешиваясь с кровью. Свободной рукой я попыталась расцепить пальцы Кеи, но хватка была настолько крепкой, что сомневаюсь, будь я даже в добром здравии, смогла ли освободиться. - Отпусти, меня… - я задохнулась от приступа слез, - отпусти, прошу. Голова больше не могла ровно держаться, и я упала на диван, легко касаясь разодранной окровавленной рубашки парня. Тот лишь тихо засмеялся и потянул мою руку куда-то вверх. Я не могла опираться, ведь знала, если одерну, то он сожмет ее настолько сильно, что сломает кость. Так что лучше уж пусть делает, что хочет. Лишь бы больше не было больно. - Ты особенная… - я все еще не перестаю удивляться безграничности человеческого безумства. - Что ты такое говоришь?! Но парень будто и не слышал меня, продолжая поднимать мою руку, пока она не коснулась чего-то нежного. Мои мокрые от крови пальцы обжигало горячее неравномерное дыхание. Он положил ладонь себе на щеку, ослабив хватку. Меня всю передернуло от такой неожиданности и, не чувствуя больше боли, я смогла вновь поднять голову и взглянуть в глаза этому сумасшедшему. Умиротворение и спокойствие застыло на лице Хибари, который прижимал мою ладонь своей к теплой щеке. Это выглядело так странно, что я не смогла ничего промолвить, застыв так, немо глядя в слегка приоткрытые черные глаза. - Я так долго ждал тебя… - внезапно улыбнулся парень, целуя кончики моих пальцев. - Хибари, я не понимаю… Сжав пальцы в кулак, я убрала руку от лица парня, пятясь назад. В голове мысли перемешались, создав кровавый винегрет. Напоровшись на твердый поручень другого дивана, от спины до кончиков пальцев пробежался ток боли. Вскрикнув, я вскинула голову к потолку, крепко сжимая зубы. Сразу захотелось дышать, но легкие как будто скрутились в агонии и напрочь отказывались принимать пыльный воздух. От таких пыток я чуть было не потеряла сознание, но черные круги, которые закрыли мне обзор на вечность, медленно пропадали. Приступ тошноты угас так же мгновенно и непредсказуемо, как и появился. Когда я вновь открыла глаза, мир передо мной немного плыл и кружился. А Кея похоже отошел уже, ведь теперь опустился передо мной на колени и холодно всматривался в грязное лицо. На разодранные ноги капнула теплая жидкость и, даже не видя ее, я безо всяких сомнений знала, что это кровь парня, стекающая с его ран. Запинаясь, я хотела что-то сказать, но пока вымолвила «Хибари», уже и забыла, что именно. На это он лишь улыбнулся краем тонких губ и обнял меня, крепко прижимая к себе. Было больно, как еще никогда в жизни, но и приятно тоже. Но, почему приятно?! Он же пытался убить меня, и еще не факт, что не сделает этого. А силы все покидали меня, и последнее, что я еще могла здраво осмыслить, был тихий горячий шепот возле моего уха: - Ты обязательно будешь моей, что бы не случилось! В голосе чувствовалась боль и удовольствие, но парень не мог уже различить что где. Кея был на грани, еле держался на коленях, хватаясь сознанием за окружающий мир, чтобы не свалиться бездыханным здесь и сейчас у меня на коленях. Последний и решающий удар со стороны увел меня в нокаут. Я, кажется, упала на пол, безнадежно хватаясь за рубашку парня. Но пальцы предательски ослабли. Резкая покалывающая боль пронзала все мое тело, не давая ни думать, ни понимать что-то другое, кроме нее самой. Сквозь тонкую пелену обморока в мое сознание врывались чьи-то голоса, грубые и жесткие крики. Я видела, как по комнате бегали несколько пар черных ботинок, а потом чьи-то сильные и совсем бесчувственные руки подняли меня и унесли из разваленного кабинета. И в этот самый момент я уже в действительности потеряла сознание. Не слыша и не понимая ничего, я просто спала длинным сладким сном. Безо всяких переживаний отдыхала от мира сего, и это были прекрасные часы моей жизни. - … она должна пойти… - … нет!… сам понимаешь,… она сейчас даже проснуться не может… - … но ты ведь легко поднимешь ее на ноги… - … она всегда была против этого метода… Сквозь сон до меня донеслись два разных голоса. Они как будто звучали в какой-то большой заброшенной темной пещере, эхом отбиваясь от каждого изгиба и гремя громом у меня в висках. Скривившись, я приоткрыла глаза, пытаясь разглядеть все вокруг. Резкая боль не дала мне это сделать, позволяя лишь смотреть на свою руку, которая свисала с края кровати. Голоса вмиг стихли, и я ощутила на себе два пренеприятнейших взгляда. - Что вы расшумелись? - прохрипела я, пытаясь двигать пальцами. Это задание они выполнили на ура и даже без боли, чему я была, несомненно, рада. - Ален, как ты себя чувствуешь? «Я где-то уже слышала этот женский голос, но где?» - я еще раз попыталась приподняться, чтобы, наконец, увидеть эти загадочные личности. Повернув голову в другую сторону, меня мгновенно ослепил яркий солнечный свет, врывающийся в комнату сквозь легкие прозрачные занавески. Глаза заболели, и весь обзор закрывали огромные разноцветные блики. Я приподнялась на локтях, все еще щурясь от слишком яркого света. - Где я? - В больнице… Ален, ты себя нормально чувствуешь? - Если я себя чувствую нормально, то ты – король Малайзии. - Я же говорил, коли быстрее! – с другой стороны кровати донесся строгий мужской голос. - Стоп-стоп, что колоть? Кто вы вообще такие? В недоумении я села, протирая забинтованными кулачками глаза. В комнате опять все стихло, и я услышала другие голоса, доносящиеся из другого помещения. Они были неразборчивыми и краткими, так что их было невозможно разобрать. Я решила не придавать этому большого значения. Наконец посчитав, что хватит, я убрала руки от глаз и осмотрела помещение, в котором сейчас перебывала. Белые стены, белый пол, напротив еще две пустых кровати с целлофановой перегородкой. Большое окно было герметично закрытым. Возле моей койки стояла небольшая тумбочка, а на ней стояли несколько ваз с цветами. Из каждого букета торчала записка. Забыв о находящихся возле меня людях, я взяла ту, что была ближе всего к кровати и, развернув, стала про себя читать. «Дорогая Ален, Приношу свои глубочайшие извинения за столь гнусное и недостойное поведение, от которого ты собственно и пострадала. Буду надеяться, что ты сможешь когда-нибудь меня простить и встретиться еще раз. Кея.» Я не знаю, как описать то чувство, преобладающее мною в момент чтения этого послания. Оно заставило почувствовать себя какой-то особенной, что ли. Я вновь и вновь начала перечитывать его, не замечая удивленных взглядов. - Эй, потом будешь читать свои любовные записочки! – мужской голос рявкнул прямо под ухом, от чего бумажка выпала у меня из рук на белое покрывало. - Реборн, ну что за манеры… - с другой стороны раздался тихий девичий голос. Наконец-то я вспомнила, кому он принадлежит! - Лола?! – глазами, словно два блюдца, я уставилась на белобрысую девочку, сидящую на стуле возле кровати. – Что ты тут делаешь?! - Да вот, почувствовала, что с тобой что-то неладное и прилетела, как только смогла. - Но я проспала всего то… - Три дня, - перебил меня Реборн, садясь у моих ног. – А она может избавить тебя от мучений. - Свернуть мне шею, что ли? - ехидно буркнула я, аккуратно складывая послание и кладя его на тумбочку. - Ты же помнишь о моих чудо микстурах, - Лола недовольно глянула мне в глаза. Со дня нашей последней встречи, прошло не меньше полугода, но мне показалось, что девочка совсем не изменилась. Все такая же хмурая не по годам. - Ах, ты об этой дури, вызывающей галлюцинации? - Оно не вызывает галлюцинации, просто не нужно было принимать это вместе с виски! – она недовольно фыркнула, отвернувшись к окну. – Еда дурь, как ты выразилась, может за полчаса поднять тебя на ноги, если ты конечно захочешь. Но не успела я даже рот открыть, чтобы выразить свой протест, как Реборн все решил за меня. - Быстро взяла и вколола, чего ее спрашивать то! Она мне нужна на церемонии как свежий огурчик, а не квашеный помидор. - Эй, стоп! – да что эти двое о себе возомнили? – Какая церемония?! Объясни! - В записке с гербом все написано… - ребенок указал пальцем на букет красных роз, из которого торчала записка, как и сказал он, с гербом Вонголы. Пробежавшись по тексту глазами, я отбросила ее, скрестив руки на груди. - Не интересует. - Ты должна пойти! - С чего бы это? Потому, что ты так хочешь, Реборн! - Потому, что так надо. - Нет… - Да, и не смей не прийти! После этого заявления, он соскочил на пол и быстро покинул мою палату. А я в недоумении проводила его взглядом, потом повернулась к девушке. - И что это было?! - Я с ним согласна. - Да ты согласна со всем, чему перечу я! - Ну и что, ты все ровно должна пойти. Я лишь закатила глаза, ведь с этой дьяволицей спорить все равно, что горох об стенку кидать. И что мне делать, они оба выпрут меня через два дня на эту церемонию, даже если придется перелопать обе руки и ноги. Так что сопротивление бесполезно. Да и эта дурь не такая уж плохая штука, правда колоть ее с алкоголем действительно не стоит. Вздохнув, я подозвала к себе девушку, наставляя голую руку для укола. Та радостно достала неизвестно откуда шприц с подозрительно-зеленой смесью, которой я еще не видела никогда, и, не смотря на мои опоздавшие возражения, всадила длинную игру мне в вену. - Чтоб тебя! Жжет! - Потерпи… - прикладывая вату к месту укола, девочка спрятала пустой шприц и прошла к выходу. – Я за тобой зайду сегодня ночью. - Одежду только не забудь. Лола кивнула и исчезла за дверью, оставив меня наедине с тошнотворным запахом хлорки. Нужно встать и открыть окно, не то точно в обморок упаду еще раз. Поднапрягшись, я опустила ноги с кровати, пальцами коснувшись холодного пола. Это было даже приятно, ведь три дня лежать под теплым одеялом не так уж и легко. Встав с кровати, я немного пошатнулась, но спасла попавшаяся под руку тумбочка. Постояв так немного в неведении, я все же решилась сделать еще пару шагов. Так, мало по малу, я добралась до желанного окна и, ухватившись за ручку, рывком открыла окно. Теплый вечерний ветерок развевал распущенные волосы, нежно лаская лицо. Мягкие солнечные лучики грели кожу, пробираясь сквозь тонкие слои снежно-белых бинтов. Я незаметно улыбнулась, прислонившись к косяку, и всматривалась в оранжевое небо, любуясь тонущим в крышах Намимори солнцем. Но, как всегда, мне помешали. Дверь палаты тихо открылась, и я резко обернулась, дабы посмотреть, кто пришел. - Уже встала… - тихо молвил парень, закрывая за собой дверь и приближаясь ко мне. - Да, - мне не хотелось сейчас видеть Кею, ведь я не могла разобраться, что именно я чувствую к нему. Поэтому я отвернулась обратно к окну, скрестив продырявленные капельницами руки на груди. Он же незамедлительно встал возле меня, опершись руками на подоконник. - Ты прочитала записку? - Да, - холодно ответила вновь я, всматриваясь в здание напротив больницы. Хибари такой ответ, видимо, не удовлетворил, и его рука потянулась ко мне. Но его холодные пальцы смогли лишь на миг коснуться моего лица. - Не надо, - я отошла на несколько метров, собрав всю внутреннюю боль, дабы отдать ее. – Не смей прикасаться ко мне. - Прости… - он всматривался в глаза, но будто смотрел куда-то дальше, сквозь меня. Так неприятно чувствовать себя пустым местом. - Я хочу побыть одна, уходи, - я, как только могла быстро добралась до своей койки, села на нее. Но парень не спешил выполнять мою просьбу, вернулся к окну и, засунув руки в карманы, сказал роковую фразу: - Невозможно. - Почему? - Меня перевели в эту палату. - Что?! – вскрикнула я.