Инкубаториум Киборгвилля

      — Каково почувствовать себя по ту сторону от возможного?.. — спросил я, -… в смысле, предваряя то, что машина считает вовсе нереальным, что мы хотим и привносим в реальность?.. — продолжил мысль с явным вопросом в конце. — Я чувствую, что… — и тут я задумался и понял, что сначала был подъем, интерес, воодушевление, а сейчас я ничего не чувствовал. То есть совсем… то есть, совершенно ничего не чувствовал. Какое-то безразличие поселилось в моей костной клетке и такой же коробке и это не радовало. Словно в один миг я разочаровался в себе и своих действиях.       Я думал, что это последствия той бойни, которая была проведена несколькими днями ранее, и той, которая ледяной глыбой приближалась ко мне, обещая очередную порцию чего-то такого, что в очередной раз поменяет восприятие. В связи с этим, я не знал, что ответить Эду. Пытался найти слова. Копался внутри длинным крюком, в желании подцепить хоть что-нибудь живое! И тут понял, что ничего живого нет. Не осталось. Что остался простой, максимально тупой просчёт ради достижения цели. Что меня даже не смущает молчание. Конечно, я его ощущал, но мне было наплевать. Ситуацию спасло зазвеневшее связное устройство. Это был Гарри Томпсон с важным сообщением о полном уничтожении не только бывшего главы нашего государства, но и всего того, что после него оставалось и всей информации о нем… силиконовый представитель человечества сказал, что убрал его из существования, словно его никогда раньше и не было. Оставив только белое пятно во всех документах…       — Не считая воспоминаний других людей… не считая жителей страны и других стран, о нем ничего документального не осталось, — сказал Гарри Томпсон. — Теперь дело за тобой. Мы вышли на прямую, где придётся быть жестокими и жёсткими и мы — силиконовые, будем поддерживать тебя в рамках возможного, — сказал он. — Мы не можем представить всего того, что вписывается в рамки твоего представления будущего, и, возможно, это будет слишком дорого стоить для нас, — сказал он. — Но пока ты придерживаешься прежнего курса, как мы и договаривались, мы с тобой… силиконовые будут двойными агентами, работающими на тебя, но постоянно выводящими всех репрессированных через любые оплошности в режиме и дыры в заборах. Мы будем тем самым подпольно работающим освободительным фронтом, который отталкивается от собственных чувств касаемо ситуации и делает, делает, делает… — сказал он, после чего замолчал в ожидании моего ответа, а мне нечего было сказать, потому что все шло по плану и согласно этому все было прекрасно. Однако, пришлось все же подать голос… он был тяжелым и уставшим и содержал в себе разочарование, в первую очередь, в себе самом. Я сказал: «Молодец. Да, все прекрасно. Продолжаем по плану. Не волнуйся, я тебя не подставлю. В моих же интересах вывести вас на новый уровень хороших взаимоотношений с людьми. В моих же интересах поддерживать это в рамках постоянной программы, чтобы потом вы стали первооткрывателями космоса и строителями новых колоний для нас, людей. А ради этого сейчас придётся внести некоторое пожертвование».       На этом разговор был окончен. На этом была вычеркнута очередная строчка из ближайших планов.       — Гарри? — спросил Эд. — Значит, мы преодолели очередной рубеж и остается совсем чуть-чуть. Всего пара дней и мы перейдем к глобальному ничто, из которого придется построить вообще все, — сказал он. — Кстати, мученик уже готов как объект создания, и готов к тому, чтобы заступить на свое место в обществе. Провокатор, он же революционер и антагонист в одном лице, тоже, правда он сомневается в том, что сможет затащить возложенную роль. Интересный человек, который постоянно подвержен сомнениям, причем в таком объеме… короче, я всегда думал, что ты будешь так сомневаться, учитывая весь тот хаос, что должен сотворить на земле, но нет… как раз ты прешь вперед, даже не пытаясь ни обернуться, ни посмотреть под ноги. Именно это и дает лично мне уверенность в том, что ты на правильном пути к перестройке этого проклятого мира!