Инкубаториум Киборгвилля

      — Мы ещё посмотрим кому что понравится, — фыркнула она. — Как бы то ни было, мне хочется верить в то, что ты не окажешься пустышкой. — Истина развернулась и пошла в сторону своего дома, но прежде чем уйти окончательно повернулась, чтобы сказать мне следующее: «С нетерпением буду ждать твоего приглашения на знакомство с командой разрабов!» — и она ушла, оставив меня одного наедине с мыслями, которых было не так много, потому что все самое важное уже произошло. По причине того, что все важные слова уже были произнесены! И единственное, что мне теперь оставалось — придерживаться занятой позиции и придуманного плана. «Что ж, теперь мне необходимо озадачиться тем, куда податься. Теперь я должен выбрать себе призвание, которое приблизит меня к политической арене чуть больше, чем сейчас! Теперь я должен отказаться от музыки, от занятий художественными искусствами, потому что с этого момента они мне ни к чему… а вот психология и актерское мастерство мне понадобятся! Причём в самое ближайшее время. Также желательно начать изучать приемы политического противостояния и игры… особенно игры, и с точки зрения их проведения, и с точки зрения участия в них, как осознанного персонажа, а не болванки, что перемещается от одной точки к другой… и последнее, скорее всего, окажется самым сложным в реализации занятием! Ведь игра имеет свойство затягивать в себя, с помощью вовлечённости отрубая в голове такой механизм как «самоидентификация». А мне придётся всегда оставаться в роли самого себя…» — думал я по пути домой и таким образом коротал время, которого пусть и было много, но так мне только казалось.       — С тобой все хорошо? — с порога поинтересовалась Исида, что сидела на диване и пила чай. — Ты опять затягиваешь со своими прогулками и заставляешь меня нервничать! Собственно, поэтому я и не сплю. Сижу тут, пью чай, не считая количество кружек, и жду тебя чтобы спросить: с тобой все хорошо? — я понимал её чувства. Я мог, пускай частично, пропустить через призму своего восприятия все то, что чувствовала мама, понять её переживания и интерес к тому, что творилось у меня внутри. Я сказал ей: «Да. Все хорошо!.. теперь все хорошо…» и увидел то, как на её лице появилось несколько морщин, которых я прежде не замечал. Они были достаточно глубокими и вызваны были не столько возрастом, сколько мимикой и от этого мне стало не по себе. «Да… я виноват в том, что ты теряешь свою красоту раньше, чем могла бы… и я буду виновен во многом другом»: подумал я, направившись в сторону кухни. «Да, мама, все нормально. Прогулялся немного. Самую малость проветрил голову. Выбросил большое количество мусора из себя… из своей души… и теперь могу сказать о том, что я готов к чему угодно!»: сказал я, доставая кружку из серванта. «Знаешь, ведь я всегда думал о том, что должен делать так, как делать правильно, как это нарисовано в рамках какого-то идеала. В диапазоне изначально утопического государства! Но я ошибался… ведь, идеала нет даже здесь. И отсутствие обуславливается как минимум наличием смерти. Обычной, ранящей, заставляющей задуматься над жизнью…»: говорил я, подходя поближе. «Не спрашивай, пожалуйста, почему я обо всем об этом думал. Просто, так получилось»: сказал я, ставя кружку с налитым на чайные листья кипятком.       — Как скажешь, — мама пожала плечами и отпила из кружки. — В принципе, для меня самое важное, чтобы ты чувствовал себя хорошо. Остальное, это так, условности! — она посмотрела на меня и улыбнулась. — В остальном… поступай так, как считаешь нужным и никого не слушай. Никого и никогда! Даже нас с Уиллом! Нас, наверное, в первую очередь не надо слушать в вопросах твоего собственного счастья. Даже если оно будет на донышке бутылки или на грани какого-нибудь препарата или кристалла для затуманивания рассудка, — она хмыкнула. — Я просто понимаю, что ты внезапно стал взрослым и с тобой уже нет никакого смысла спорить или доказывать тебе что-то. Я поняла, что пытаться тебя наказать — это глупость… но я надеюсь, что ты сам способен различить хорошее и плохое. Отделить то, что тебя убьет, от того, что сможет вписать твое имя в историю, — она улыбнулась, но в этот раз я увидел свет, который исходил от её улыбки. — Так что, Неон, с этого момента, все только в твоих руках! Я ни в коем случае не буду лезть к тебе… а Уилл… он уже давно, в первую очередь, твой друг, который и в огонь, и в воду, и если понадобится, то в медные трубы с тобой.