Инкубаториум Киборгвилля

      Покачиваясь, тяжело дыша, я поднялся на ноги и стёр с уголка губ тонкую струйку красной, спустившейся до подбородка и дальше на шею, крови. Я смотрел на своего отца, но в моем взгляде не было ни ненависти, ни страха, ни обиды за жесткие действия. Я доверял Уиллу и понимал, что делает он это не просто так. Что в этом есть какой-то смысл, и я должен этот смысл уловить и понять… даже если это будет не просто! Даже если это принесёт мне большое и очень большое количество физической и душевной боли.       Я поднялся на ноги и зацепился за мысль о боли. В голове прозвучало: «А может ли относительно боли действовать принцип: клин клином вышибает?». Я посмотрел на отца, который вновь занимал боевую стойку и готовился повторить свой вопрос касаемо доктора Бея и того, каким это образом он спас меня и мою жизнь. Опять же, эти слова Уилла открыли мне глаза на одну интересную истину, о которой прежде я не задумывался. Этот вопрос стал для меня указателем на то, что Уилл не имеет ни малейшего понятия о том, откуда и каким образом я появился в Инкубаториуме Киборгвилля, и это стало для меня открытием и откровением, и если с первым все более-менее всё понятно, то откровение заключалось в безграничности души и в той внутренней силе, которая была у отца! А сила эта заключалась в его решимости стать отцом для совершенно неизвестного ребёнка! Мне даже казалось, что он никогда особо и не интересовался моим происхождением, просто решив о том, что я — его сын, несмотря ни на что! И все эти годы он нёс ответственность за когда-то принятое решение! Буквально все это время был прекрасным отцом!       — Ты спрашиваешь о том, что это значит, так?! Ты хочешь узнать о том, как старый спас меня?! — прокричал я, чтобы высвободить воздух из лёгких, и тут же почувствовал лёгкость, а Уилл ответил мне: «Да, сынок, хочу!» — Ты в курсе о том, как я родился? О том, кем была моя родительница, и о том, кем я изначально был по своей сути?! — спросил я, выравниваясь и принимая одно очень важное решение. — Ты что-нибудь знаешь об этом?! — на лице Уилла появилось замешательство, лёгкое непонимание и недоверие. Он посмотрел на меня, чуть повернув голову в сторону, словно не доверяя тому, что услышал, и прокричал одно слово: «Частично!». Этого было достаточно, чтобы начать управлять разговором и ходом этого сражения. Этого было достаточно, чтобы убрать свой меч и сменить броню на обычную рубаху, штаны и самые простые ботинки.       — Так вот, слушай, отец! — начал я, после чего скинул с рук тяжелые перчатки и несколько раз сжал кулаки. — Я был первым живорожденным Рип и, скорее всего, буду единственным таковым, если эксперимент удастся! — сказал я и пошел навстречу к отцу. — Ты знаешь что это значит?! — сорвалось с губ и в этот миг, словно наяву, перед глазами начали мелькать картинки того, как несколько лет назад между мной и доктором Беем случился этот разговор, к которому я долго готовился морально, долго сосредотачивался и задавался вопросом: «А готов ли я услышать истину, которая, скорее всего, мне не понравится?!» и, в итоге, этот разговор состоялся при следующих обстоятельствах: мы приехали к Тарли. Одна из его уже внучек родила правнука. Старый друг нашего экспериментатора позвал всех нас к себе домой. Этот большой мужчина закатил огромный пир! Правда, «огромный пир» в данном случае предназначался не для всего мира, а для состава трех семей. Конечно, это не отменяет того факта, что людей собралось не мало, но все были хорошо знакомы и все были рады встретиться.       Там, на том празднестве, мы провели целую неделю и примерно на третий день состоялся тот наш разговор. Причем, сколько бы я не вспоминал о таковом впоследствии, я так и не смог вспомнить той конкретной причины, по которой я решился задать интересующий меня вопрос. Доктор Бей, кстати, тоже не ожидал такой подачи с моей стороны и я прекрасно помню то, как его лицо искривилось в крайней степени удивления и непонимания. Тогда он спросил: «Слушай, мальчик, а ты уверен в том, что мы должны поговорить об этом здесь и сейчас? Может быть подберем более подходящее время и место для столь серьезной темы обсуждения? Или ты твердо намерен вытащить из меня все прямо здесь и сейчас?» и я ответил ему: «Другого раза может и не быть, потому что этот пробился совершенно случайно… как-то смог преодолеть черту нерешительности и страха, и вот, пока в моем распоряжении есть этот миг, я хочу воспользоваться им и узнать о том, что же вы подразумевали называя меня первым живорожденным?».