Однажды я стала принцессой / Кто сделал меня принцессой (2 сезон)

Эпизод 17.5. Прекрасная Принцесса?

      Утро, которое, казалось, уже никогда не наступит, было солнечным.       Сегодня делегация вернулась в Арланту. Так что внутри Имперского дворца царил сумбур. Стало известно, что вчерашняя буря за пределами банкетного зала была вызвана просочившейся во время учебы маной колдунов Черной Башни.       До этого царившее на банкете хорошее настроение было сведено на нет, поскольку после той волны случилось кое-что еще.       Тук-тук.       Девушка, сидевшая посреди темной комнаты, вздрогнула, услышав стук в дверь. Неизвестный постучал снова, но она не ответила и с места своего не сдвинулась.       Скрип.       И дверь тихонько отворилась. Полоска света скользнула внутрь, пробежав по лицу сидевшей на кровати девушки.       - Дженнет.       Тихий голос, без сомнений, принадлежал принцессе Атанасии. Вчера она доставила Дженнет в Изумрудный дворец, ибо не смогла бросить ее в тюрьму по приказу Клода.       Наверное, ей стоило быть благодарной за это, но Дженнет не желала видеть принцессу Атанасию.       - Пришли посмеяться надо мной..?       Скрытый тенью рот Дженнет испустил хриплый голос. Были ли причиной тому вчерашние рыдания, или же крики в лицо Клоду, но с ее губ слетал лишь до ужаса хриплый голос.       Атанасия взглянула на Дженнет, словно не понимая, к чему та вела, и заговорила.       - Отец решил пересмотреть наказание Дженнет.       Плечи Дженнет дрогнули.       - Но я больше не могу оставлять тебя в Изумрудном дворце, потому нам скоро придется сменить место.       Атанасия, всю ночь проведя на ногах, с первыми же лучами солнца направилась к Клоду. Узнав, что Дженнет в Изумрудном дворце, тот, разумеется, был в ярости.       - Но не в темницу. Можешь не переживать...       Но ее голос постепенно стих. Атанасия опустила глаза. Потому что понимала, что эти слова никоим образом ее не утешат.       - Должно быть, потому что об этом попросила принцесса.       Дженнет наконец подняла голову. Горькая ирония, промелькнувшая на ее лице, заставила Атанасию замолчать.       - Да, попросила.       - Почему?       На лице Дженнет отражалась вся та буря чувств, словно доказательство событий прошлой ночи.       - Вы все знали, принцесса?       Две пары топазовых глаз неотрывно смотрели друг на друга. Прошлой ночью Дженнет так и не сомкнула глаз. Находясь одна в своей тесной комнате, она раз за разом ощущала вкус того ада, в который попала.       И, взглянув на Атанасию, она поняла, что зародившееся той ночью в ее сердце сомнение оказалось правдой.       - И хотя вы знали, вы...       С самого дна ее живота будто бы стала пониматься жгучая лава, невыносимо разъедая горло.       - Вы меня обманули.       На самом деле, она понимала, что ее выводы в корне не верны. Даже если Атанасия знала правду, но держала рот на замке, то не с целью простого обмана.       Нет, напротив, притворяясь незнающей, она проявляла свое милосердие.       Если честно, всю свою жизнь она задавалась вопросом. Если она действительно дочь Клода, то зачем ей скрывать свою личность? Потому что ее мать навлекла на себя гнев Клода?       Потому он вышвырнул ее и больше не позволял появляться в пределах дворца? Пускай она не знала, что за грех совершила ее мать, но неужели грех был настолько страшен, чтобы обрушиться и на ее дочь?       Покойная тетя Дженнет, графиня Розалия, оставила ее герцогине Альфиус и виделась с ней лишь раз в год. Однако даже так она не могла скрыть то, как неуютно ей было каждый раз, как она видела Дженнет.       Сказать по правде, однажды она подслушала разговор графини Розалии и герцога Альфиуса.       - И ты только сейчас говоришь о том, что она дочь императора Анастасиуса?       - Но единственные доказательства - дневник Пенелопы и письмо, потому если сможешь заслужить благосклонность Его Величества...       - Напротив, это слишком рискованно, даже невозможно без благосклонности Его Величества...       Она понимала, что что-то не так. Однако, чем больше она думала, тем больше понимала, что все к тому и вело.       - Что он собирается делать со мной..?       И прошлой ночью Дженнет узнала правду, скрытую от ее глаз.       - Я считала его своим отцом, но на деле он тот, кто убил моего отца.       Каждый ребенок Обелии знал, насколько страшным тираном был прошлый император до того, как его сверг император Клод и воцарил в стране мир и спокойствие. Даже для нее император Анастасиус был подобен демону.       - Я считала вас своей сестрой...       Дженнет была рождена с помощью черной магии, и прекрасная девушка, стоявшая перед ней, не была ей сестрой.       - Но на самом деле вы - дочь того, кто убил моего отца.       Она понимала, что не имела права даже смотреть. Понимала, что не имела права об этом мечтать.       - То, чего я бы никогда не смогла получить...       Она ничего не могла поделать с чувством бескрайнего отчаяния, из глубин которого не видела и луча надежды.       - Почему никто не сказал мне об этом?       Не зная, кого ей стоит в этом винить, она хотела кричать во все горло. Однако крика не вышло.       - Почему никто не покончил с этим?       Теперь она понимала, что вчера имел в виду Иджекил. Возможно, она хотела слишком многого, желая для себя счастливую концовку. Но хотя бы не того, что стало теперь.       - Я... Каждый день я была словно в аду...       Она верила, что, открывая глаза, ее адские муки наконец закончатся, но то было лишь началом более страшных мук.       Дженнет закрыла лицо руками и разревелась. Она не могла понять, что же она сделала не так. Само ее рождение - грех? Грех - мечтать о счастливой жизни? Грех - жить в неведении? Грех настолько страшный, что подобное отчаяние - справедливая расплата за него?       Куда ей теперь идти. Пускай она спасла ей жизнь, возможно ли для нее теперь жить дальше?       - Вы говорили, что мое желание сбудется....       В комнате прозвучал рыдающий голос.       - Вот, подарок.       - Если носить его на руке, твое желание обязательно сбудется.       Возможно, Атанасия уже давно забыла, но Дженнет все еще ясно помнила тот салют, на который они вместе пришли посмотреть, словно это было вчера. Она годами берегла дешевый браслет, подаренный ей в тот день принцессой Атанасией.       Она, как идиотка, хотела верить в это, пускай браслет на ее запястье не мог быть магическим. Атанасия, казалось, хотела что-то сказать всхлипывающей Дженнет. Но при виде ее непрекращающихся рыданий, она мрачно взглянула на нее и вскоре молча покинула комнату.

***

      Стоило ей покинуть Изумрудный дворец, и в лицо ударило слепящее солнце. Судя по его расположению, уже перевалило за полдень.       Прошлой ночью Дженнет оставалась в Изумрудном дворце как гостья принцессы Атанасии, а не как преступница. Даже сейчас за ней наблюдает лишь личный рыцарь принцессы Атанасии, Феликс Робейн, и никто не следит и не пытается арестовать ее.       О вуали, скрывавшей ее лицо, скорее всего, тоже позаботилась принцесса Атанасия. И если прошлой ночью император Клод был в гневе, то с восходом солнца, видимо, решил отменить приказ о казни.       Дженнет покинула Изумрудный дворец. Кровавый рыцарь, стоявший у двери, сказал ей, куда идти, но она не стала его слушать. Потому что она уже решила, что это больше не имеет значения.       Прошло время, и Дженнет остановилась, увидев его. Иджекила, стоявшего рядом с принцессой Атанасией. Она не знала, о чем они говорили, но лица у них были мрачные. Он пришел узнать, как она? Вот о чем подумала Дженнет, наблюдая за ними издалека.       Она надеялась, что все исчезнет. Надеялась, что все, что никогда не будет принадлежать ей, так или иначе исчезнет. Если честно, она думала так же и в день, когда несколько лет назад поранила руку Иджекила. Она сказала, что не хочет видеть, как Иджекил вот так стоит рядом с принцессой на том балу.       Но сказать по правде, пускай Дженнет и думала так, больше всего она ненавидела саму себя. Из-за отвратительных мыслей, что не могла задавить, она жаловалась на тех, кого любила, и, что ужаснее всего, желала несчастья на их головы. На самом деле, ее единственным желанием было иметь того, кто стал бы для нее твердой опорой, которой не могла стать она сама...       Да... Потому ей лучше покинуть этот мир.       Тук.       В тот же миг браслет на руке Дженнет лопнул и упал на землю.       Вшу-ух!       Мана, которую прошлой ночью сдержал Лукас, снова стала наступать.       Из-под вуали Дженнет видела, как Иджекил, вскоре заметивший ее, сорвался на бег.       - Дженнет!       Ох, она впервые видела его таким. То, как отчаянно он бежал в ее сторону. Теперь все кончено. Ах... Я рада, что ты больше не видишь моего отвратительного лица.       Ветер приподнял ее черную вуаль. В воздухе сверкнули капельки слез. Поскольку в этот раз мана Дженнет пыталась уничтожить ее саму, взрыва, как вчера, не произойдет.       Иджекил бежал, но был слишком далеко от нее. Дженнет решила, что последним, что она увидит, будет ее возлюбленный.       Вшух!*       Но стоило ей закрыть глаза, и по всему ее телу разлилось тепло. Тепло, подобное весеннему бризу, словно объятия матери, которых она не знала.       В невероятном умиротворении Дженнет наконец потеряла сознание.