Приказано пожениться

Прошла неделя. Связанные родственными обязательствами — магия крови не являлась тем, чем можно было шутить — Белые и Темные прекратили ругань. Герцог торжествовал. Горожане вздохнули спокойно. А вот лишенные привычной грызни кланы потеряли всякий вкус к жизни… Сарданапалу и Медузии приходилось пить чай в компании Бессмертника, Зуби и Темных старейшин. Главные молодые задиралы, Ягун и Демьян Горьянов, были вынуждены спокойно шагать по улицам рядом и обсуждать тонкости магических дуэлей: в первый же день после бракосочетания «отверженных» они привычно попытались устроить «замес», но обоих отбросило друг от друга ТАКОЙ ударной волной, что переломы они не получили лишь чудом. Страдали даже слуги: в очереди в лавках приходилось стоять молча и мирно, без выяснений «Куда лезешь, зараза»… Супруги демонстративно наслаждались жизнью — к вящей радости герцога. Казалось, им просто нравилось злить свои кланы… Точнее, уже клан. Несколько раз их видели сплетенными в страстных объятиях прямо в центре города. Дважды — на балах, где некромаг так заботливо ухаживал за женой, что от умиления скрипели зубы. А по вечерам они прогуливались по городу… Татьяна осторожно держала некромага под локоть, а тот был с ней безукоризненно учтив и внимателен. По ночам из их особняка доносился треск ломаемой мебели — и два подкупленных упыря, которых кланы однажды отправили на разведку с надеждой на известие о кровопролитии, вернулись красные и смущенные, как девицы перед свадьбой. На вопрос, чего такого они там увидели, подданные Германа Дурнева нервно затряслись: а уже через два дня один из упырей ушел настоятелем в женский монастырь — «настаивать», а другой начал писать эротические любовные романы. А меж тем, соседи тихо икали от ужаса: несколько раз Таню заставали на лавочке, читающей самоучитель игры на тромбоне, в неизменной компании супруга. — Ты уверена, что хочешь так издеваться над ушами мирных граждан? — не выдержав, поинтересовался Глеб. — Музыка — это искусство, а искусство — это прекрасно! — Прости, дорогая, но ты и прекрасное несовместимы. — Ах ты… Я с тобой больше не играю, — прошипела Таня, — и отдай мою лопатку! Я тебя в песочнице закопаю… — Ты то да, закопаешь, — отозвался некромаг, — на глубине двух метров. — Нет, я сразу траншею… Супруги заржали. — Что с тобой опять? Вопрос некромага прозвучал неожиданно и не к месту. — Все отлично, — покачала головой его супруга. Отличительной чертой Тани являлось упрямство — и оно старательно грызло ее душу всякий раз, когда она оказывалась где-либо, кроме постели Бейбарсова: в оной просто невозможно было думать о чем-либо вообще. Несмотря на симпатии к мужу, девушку откровенно злило, что ее заставили быть с ним, привязали к нему и отсекли все другие варианты.

***

Резиденция белых магов, Зал собраний Не выдержав, к концу недели кланы устроили общее собрание, посвященное обсуждению возможности обхода заклятия. — Граждане, все участвуют! — объявил Бессмертник, — любое мнение ценно, любая мысль — на пользу. Разумеется, если это мысль, а не побочное выделение организма… * — Да, товарищи… Участвуем… Все с надеждой посмотрели на главных умников Темного клана — некромагиню Елену и мага Шурасика, но те грустно покачали головами. Никаких научных способов обойти клятву они не знали. — Мы же обречены дружить, так? — вдруг вопросил Ягун из толпы. — Не напоминай об этом лишний раз, — бросила Медузия. — Есть у меня одна идея… Надо проверить… Друг и брат Демьян! — кашлянул юноша. — Да, друг и брат Ягун? От интонации голоса Горьянова вся жидкость, находящаяся в зале, тут же превратилось в уксус. — Не согласишься ли ты, сугубо для укрепления нашего родства и добрых отношений, принять от меня вызов на дружеский поединок? — громко пропел лопоухий полубог, — мужской, на кулаках. Чтобы в дружеском противостоянии мы лучше узнали друг друга… — С удовольствием… братец. Под звенящую тишину дружеские соперники вышли в центр зала, а их кланы предусмотрительно отошли подальше к стеночкам. — Ну что, одновременно? — вопросил лопоухий. На счет «три» (считал Сарданапал) оба юноши отвесили друг другу легкие оплеухи. Ничего не происходило. Гнев стихий ни на кого не упал… — Я уже чувствую, как намного лучше к тебе отношусь, друг Демьян! — возопил Светлый. — Взаимно, друг Ягун… На губах всех присутствующих расцветали нехорошие улыбки. Обменявшись еще парой комплиментов, «экспериментаторы» с торжествующими воплями вцепились дружеских объятиях и начали полноценный дружеский мордобой. __________ * Г. Горин, «Чума на оба ваши дома»