Песнь о северном море

Так получилось, что проснулась я у себя дома. Охреневшим взглядом обвела привычную обстановку, будто посреди трупов оказалась. Впопыхах встала с кровати, нацепила на волосы резинку, неумытая, неухоженная, похожая на худшее творение господа, я выбежала из хижинки прямо к уже родившей Хельге. Без прилюдий ввалилась к ней в комнату, перепуганная и глубоко дышащая, и узрела спящую женщину с ребенком у изголовья. Акушерки (я не знаю, можно ли их назвать ведуньями), принявшие роды у, откровенно говоря, изнеможденной и дико ослабленной Хельги, подорвались кто с чего: с пола, со стульев, от твердой стены. — Ты кто такая? — сонным голосом спросила на вид самая старшая из них. И тут я осознала себя. — Оу, извините меня, — обескураженно раскрыла глаза, немного удивившись своей, оказывается, не мертвой ответственности. Только за что, непонятно, — я просто разволновалась. Она смерила меня недоверчивым взглядом, но получше разглядев мой вид в полутьме комнаты, обречённо выдохнула, понимая, что я точно никуда сейчас не уйду. Я тоже это понимала и, как у себя дома, свалилась на пол у изголовья кровати, положив руки на колени и опперевшись о стоявший стол, на котором стоял одинокий полупустой (полуполный) стакан. — Ты ведь Ана, да? — эта женщина устало плюхнулись на стул возле кровати только с другой стороны. — Ага, — произнесла на выдохе, понимая, что припёрлась ни свет, ни заря, так ещё и перебудила, видимо, очень долго принимавших роды женщин, — а вы?.. — Эир. — Приятно познакомиться, Эир, — после сладко зевнула, положив голову на краюшек кровати. — А у тебя интересные друзья, Ана, — Эир хитро усмехнулась, увидев на моем лице кислое выражение, — даже спите вместе. — Ага, — мрачно глянула на нее, — ушел бы он. Первым бы на поле боя б рвался. — Хах, а командир терпит тебя и твой дрянной характер, — верно подметила, щёлкнув для показательности языком. — Давайте не будем об этом? — мне и Тордис хватает, спасибо, но откажусь от ещё одного насильника моего мозга. Она и против не была. Верно, ей не с кем было поговорить об этом, ведь большая часть контингента дев (ну не баб же?) мирно посапывала. А новость уж больно сладка. Такую только на сплетни и каждый день ей наслаждаться. — А куда он делся, кстати? — если он уплыл не попрощавшись, то я за себя не ручаюсь. — Не знаю, когда мы закончили, вы уже спали, а когда спали мы, вас уже не было. — Какой кошмар, — но, с с секунду подумав, с участием спросила, — а кто у Хельги?.. — Девочка. Удовлетворённо улыбнулась, в мыслях усмехнувшись от будущей реакции Торса и Сигвальди. Мальчика, поди, ждали. Но на том и порешали. А глаза, поддавшиеся силе притяжения, закрылись сами собой. Ну, я клянусь, если этот гад уплыл — я за время его отсутствия научусь владеть мечом, а по его прибытии я этим же оружием... ну не знаю. Не раню же? Абсурд. Или может...? Меня сморило возле Хельги и маленького комочка. Пока было тихо.

***

Проснулась от громкого хлопка двери. Смешно подскочив, судорожно замахала головой, ища источник неприятного звука. Коим оказался Торс. Женщины, почему-то уже две вместо четырех, оказавшиеся возле только проснувшейся Хельги и вмиг закричавшей рыжей малютки (ещё одна), видимо, недавно проснулись, — медленно протекло в голове. Если получше к ним приглядеться, то можно заметить неутолившуюся усталость. Издала еле слышный смешок, увидев никакущее выражение лица у йомсвикинга. Ну, давай, удиви меня. Торс молча подошёл к укрытой матери, смотревшей на него таким уставшим взглядом, что даже меня немного проняло. Стараюсь слиться со столом или на крайняк залезть под него, дабы не мешать счастливой семейке. С каким-то трепетом дожидаюсь его действий, привыкшая из-за фильмов, что молодые отцы с благоговением берут первый раз на руки своего первенца. От желания зрелища даже шею вперёд вытянула. А он просто схватил завернутую девочку под спину, так неаккуратно и жёстко, как меч, что у меня глаза на лоб вылезли. Эир и ещё какая-то дама залепетали, что бы он взялся лучше, руку под голову и прижал к груди. А этот лопух как не слышал. Честно, моя чуткая и нежная натура не выдержала. — Ты что, глухой? — буквально выплюнула, с напором на него посмотрев. Он немного опешил, — руку под голову положи, — резко встала перед ним, на что он отошёл на шаг назад, дабы мы не врезались, — это тебе не оружие, что бы с ней абы как обращаться. Но он не внял моим советам, продолжая с беспристрастным лицом глядеть на меня, в душе точно желая поскорее уплыть на войну, по пути придушив одну зарвавшуюся деваху. — Отец года, — перекривляла его кирпич вместо лица, — а если бы тебя так после рождения держали? Вырос бы кривой-косой и никаким бы командиром бы и не стал. Потому что с искривлением позвоночника нормально не повоюешь!.. — в сердцах выпалила, с искренним бешенством смерив его взглядом. Воцарилась напряжённая тишина. — Торс, — Хельга, спасительница, прервала ее, аккуратно сев, оперевшись о стенку кровати, — дай ей имя. Он тут перевел все свое внимание с грешной и суицидальной меня на свою дорогую жену, не поменяв даже выражения лица. Он все ещё держал одной рукой буквально разрывающуюся от плача малышку. Мое сердце кровью обливалось. Пфф, жалкий мужлан с одними мыслями о войне. Я могла видеть мыслительную деятельность и хотела было посмеяться с его тупой рожи, на которой написано было, что он не может сгенерировать имя собственному ребенку. Но смеяться перехотелось, когда дверь приоткрылась и в нее вошёл неизвестный мне йомсвикинг, передавший Торсу, что отправление не за горами. Я взбалмошенно повернулась к нему, слишком резко подбежав к двери, но, остановившись только благодаря силе воли, решилась продолжить смотреть на эту недосемью. Меня как и не заметили, только Эир понятливо закивала, а неизвестный только издал приглушённый смешок, как бы говоря: понятно все с вами. Торс же положил девочку обратно, напоследок сказав Хельге, что бы она сама имя придумала и вообще ему пора. Так бы все и завершилось, если бы в женщине, недавно родившей и до жопы уставшей, часов восемь тужевшейся и чувствовавший, как из тебя лезет три килограмма, не проснулся гнев, злоба на все живое, обида и желание ударить хорошенечко недоделанного муженька. И это только по глазам определила. Красноречивее взгляды только у Тордис. — Дай этому ребенку имя, — твердость голоса чуть прессом Торса не удавила, он непонимающе посмотрел на нее, в голове точно судорожно перебирая варианты, дабы угодить неожиданно взбесившейся женушке. — Ильва* В тот момент все вздохнули с облегчением: Торс, йомсвикинг, Эир, а в особенности я. Потому что если бы Хельга разозлилась, то отмывать пришлось бы мне и никому другому. Глядя на пережившую серьезный стресс морду лица Торса, я невольно улыбнулась: знай женщин, дурак, ты думаешь, что управляешь ей, но тебе только кажется, потому что это она даёт управлять тебе собою. Тьфу. Понесло Остапа. Торс боле ничего не говорил, только бросил непонятный взгляд в мою сторону и пошел вместе с тем воином, имя которого я, кажется, хотела узнать. В свою очередь времени я зря не теряла и, весело усмехнувшись, попрощалась с Хельгой, обещав зайти вечерком, выбежала впереди йомсвикингов, протиснувшись между их огромных фигур. — Ты-то куда? — тот аноним, будем называть его так, даже как-то снисходительно улыбнулся, подергав пальцами рукоятку лежавшего у него на плече топора, как бы намекая, что он все понимает просто пытается издеваться. Уничижительно улыбнулась, немного обернув голову в их с Торсом сторону. — Воевать. Они даже ради приличия не посмеялись с моей шикарной шутки. Только с каким-то скепсисом смерили меня взглядом да ускорили свой шаг, грубо толкнув меня своими плечами, от чего я чуть не упала на коленки. Эу, это что за невежество? Часто задышала, прищурив глаза от недовольства, и тяжёлыми шагами направилась прямо за ними. Что-что, а этого недотепу в чувствах женских я провожу, да со всеми почестями. Предкушающе улыбнулась. Пусть только попробует мне что-то сказать, ведь наговорить-то мы все можем, а как исправляться — так мы крайние. Не то, что бы я была все ещё обижена, нет. Всего лишь лёгкая форма огорчения, всего лишь. К пристани мы быстро дошли. К горлу подступило волнение, совсем как в первый день в этом месте, но старалась не показывать его: я тут на правах обиженной, простите, огорченной сильной и независимой барышни. Конечно же, Эверестову фигуру я заметила метров с тридцати почти во всех красках. Стоит весь из себя важный, руки на груди сложил, поза расслабленная. Аж испаганить ему настрой захотелось. Очень сильно захотелось. Стараясь спрятаться за широкой фигурой Торса, я сложилась в три погибели, мельком поглядывая на ничего не подозревающего Эвереста. — Ты долго, — взгляд направлен на гладь воды, где темные волны стали ещё темнее, точно предвещая не самое комфортное путешествие, — ужас какой в такую погоду плыть. — И не говори, — впервые слышу голос Торса таким, не знаю... человеческим что ли? — но ждать дольше мы не можем. Тишина хотела было зайти к нам на правах званной гостьи, но Торкель, умница такая, как ни в чем не бывало продолжил почти-монолог: — Кто у тебя там? — за все время, проведенное с ним, я начинала замечать не только его настроение по голосу в полнейшей темноте (пугал он меня иногда ночью, когда пописать шла. Ненормальный идиот), но и лёгкие оттенки хорошо скрытых эмоций: вот сейчас, к примеру, ему было очень любопытно. Хотя об этом можно было догадаться, не использую мое новое "умение". Но выпендриться надо. — Девочка, — хреново получалось в этом монотонном бубнеже отловить стоящие настоящего отца чувства. Ему словно было грустно и обидно, но при этом как-то всё равно, — Ильва. А вот сейчас разговор совсем не шел. Подавила сладкий зевок, пытаясь не зажмурить глаза. Стоять раком как-то надоело, а выйти эпичненько у меня все не получалось: момента подходящего не было. — Долго ты там ещё стоять будешь? — легонько вздрогнула, но, гордо выпрямившись, блеснула широкой улыбкой. — О, так ты меня заметил? — привычно запрокинув вверх голову, затылком почувствовав ту выпирающуу косточку чуть ниже шейного отдела, напускно расслабленно положила руку на пояс, выходя из-за спины командира, — и когда же произошло это чудо? — Твоя задница торчала позади Торса, — весело усмехнулся, — это было легко. Сокрушенно прикрыла глаза, натянув на лицо вежливую улыбочку, в душе матеря себя, впервые чтоб его, из-за жопы. Кто бы мог подумать, что она меня выдаст в такой ответственный момент? Точно не я, когда усиленно приседала на тренировках. Показательно прокашлялась, приложив кулачок к губам. — Я чего пришла, — с полной серьёзностью глянула на него, изо всех сил стараясь сохранять строгое выражение лица, — провожать тебя буду. — И что же ты будешь делать? — казалось, он был весь во внимании, даже светился от предкушения. — Ты что, не слушаешь? — оскорбленно выдохнула, — провожать. Иди, не знаю, на этот корабль и.. — Драккар. — Что? — я немного сбилась с мысли и непонимающе смерила его лицо глазами. — Это драккар, — он показал большим пальцем себе за спину, указывая на ту "посудину". — Хорошо, — недовольно сжала губы, — драккар. Иди на него, а я тебе ручкой на прощание помашу и буду ждать, пока он не исчезнет за горизонтом, — мечтательно вздохнула, хитро посмотрев на него, — и ещё одно, — подойдя ко мне сзади, обвела маленькими ручонками мою ляшку странная фигура. Несильно икнула, испуганно разглядев на моей ноге Валборг и недовольно шикнула: сбивает, мелочь, — если ты все же помрешь, — на меня даже ребенок скептически посмотрела, — не, ну а вдруг? — как бы оправдываясь перед всеми за свои слова, развела руки в стороны, — я заберу твой дом, — он удивлённо пхекнул, широко улыбнувшись и пораженно покачал головой, — я говорю на полном серьёзе! — все в округе немного засмеялись, где-то даже послышались реплики наподобие "во даёт девка-то" или "вот зачем она с ним общалась. Экая баба". На это восклицание уничижительно ухмыльнулась и, взмахнув волосами, наглядно, совсем в духе Тордис, проигнорировала его, как бы показывая, что пропущу фразочку мимо ушей, но это разовая функция. Торкель рассмеялся, а я вслед за ним не сдержала пару-тройку смешков. — Но ты постарайся не помереть, — важно покивала головой, задумчиво глянув на него, — я ж себя виноватой чувствовать буду. Вдруг ради меня?.. — Ещё чего, — пренебрежительно хмыкнул, — погибну только с хорошим противником на поле боя. — Вот значит как? — непонимающе скривилась, — тогда ладно, — немного лицемерно улыбнулась, решаясь реализовать наконец-таки свой "план" и, не церемонясь, достала из-под кожаного ботинка самодельный браслетик и кинула ему в лицо. Сделала от скуки, когда со станком маялась, а тут вот, пригодился, — не потеряй мой браслетик дружбы. — Чего? — теперь он точно плохо понимал, что я делаю, — браслетик? — соглашусь, его "браслетик" больше на кривые бусы походил, но не вам меня осуждать! Я столько на него материалов потратила, что он мне заплатить должен! — Так уж и быть, денег не надо, — помахала пальцами, как бы говоря "не надо этого, что ты, я ж от чистого сердца. А так можешь идти, видеть тебя больше не хочу", — у меня такой же, — потрясла перед ним своей рукой и, совсем немного смутившись окружающих людей, неловко заблеяла, — не то, что бы я старалась его делать, он вообще самый первый и самый плохой получился, не оставлять же себе его? — Постараюсь. Одно слово, а заткнуло меня, будто лампочку в рот засунули. Искренне улыбнулась, понимая, что прокололась с его реакцией: нихрена же не заставила почувствовать неловкость. Черт, непробиваемый чурбан. Опустила голову, закрыв глаза: оная заныла, отбивая незамысловатый ритм прямо о внутренние стенки черепа, отдаваясь покалываниями в районе лба. Как ни в чем не бывало выпрямилась и поставила перед ним руку, сжатую в кулачок. — Думаю, самое время придумать нам приветствие, — с участием глянула на него, весело растянувшись в улыбке, — подними руку и стукнись со мной кулаками. Такой волнительный момент, кто бы знал. Особенно когда на тебя нацеливается огромный кулачище, но не с целью сравнять тебя с землёй, а для того, чтобы отдать тебе такую пятюню, тебе кажется, что все, сейчас произойдет оказия. Но мне всего лишь чуть не вывихнул плечо. Чуть не схватившись за него зубами, я аккуратно притронулись к косточке, разминая ее. На восторг Эвереста я лишь криво усмехнулась, подняв сжатую в чахленький кулачок другую руку, тряся ею. Он либо не понял моей слишком живой реакции, либо решил поиздеваться. Он стукнул и по этой руке. Другой конечностью обхватила иное занывшее плечо, застыв в закрывающей грудь позе. — Вот только давай, подурачься мне ещё, — по-старушечьи забухтела, исподлобья на него посмотрев. Буквально заорав, а не засмеявшись, он откинул голову назад, будто в приступе сумасшествия. Глянула на него, как на дурачка и отошла на шаг назад, похлопав кончиками пальцев по виску, как бы журя того за его излишне выраженные эмоции. Заметив это, Эверест немного притих. Он было хотел что-то сказать, но его окликнули позади стоящие йомсвикинги. Он виновато улыбнулся, будто извиняясь за что-то. Понятливо закивала, в груди чувствуя лёгкое разочарование. Будто шарик сдулся. Несмотря на понимание его эмоций, недовольно поджала губы, опять не соответствуя своему возрасту. Немного надменно посмотрела на него и, быстро развернувшись, пошла в сторону Йомсборга, медленно махая рукой с браслетом на прощание. Сзади не слышалось звуков: только волны все плескались о твердые берега, напоминая мне сейчас мою головную боль. Валборг что-то запричитала Торкелю, точно говоря ему что-то на ухо. Я не обернулась. Поднялся лёгкий ветерок, развеявший мои короткие волосы, волосы, совсем уж точно не соответствующие здешнему времени. — А как же постоять до того, как мой драккар скроется за горизонтом? — ветерок залетал в уши, как в пещере обдувая их. Я плохо его расслышала, но суть быстро поняла. — Обойдешься, — крикнула в ответ, вприпрыжку направившись к заждавшемуся ведунье, которая не соизволила прийти: она отдыхала. Взглядом встретилась с быстро идущим королем в окружении своей свиты, не обративший на меня должного внимания. Уничтожающе усмехнулась. Надеюсь, я тебя больше не увижу, лицемерный король. Идущие с ним йомсвикинги одной только аурой источали желание меня прикопать. Я лишь легко улыбнулась, до конца не понимая тогдашнего волнения, сдавившего мою грудную клетку. А ведь последний раз же... получилось.