По кромке лезвия

— Это плохо, очень плохо. А ведь я скучал, очень сильно…пока был занят убийствами. Моника вздрогнула услышав последние слова, что не могло не порадовать его. Но собравшись с силами, девушка всё-таки решила, что выскажет этому подонку всё, что о нем думает. — Знаешь что, Роман, ты мне отвратителен настолько, что видеть тебя противно. Лучше здохнуть, чем играть в эти твои игры для сумасшедших и пытаться угодить тебе, лишь бы ты разрешал жить. Это моя жизнь и тебе нет места в ней, — зло выплюнула Моника всё, что копилось в ней всё это время. Но такой всплеск эмоций не понравился ее мучителю, который до этого слегка сжимал ее шею, давая девчонке высказаться. Он сверлил ее взглядом, но молчал, долго молчал. Пока его руки не зжали ее шею так, что с глаз пошли слезы от боли. — Хочешь сдохнуть, говоришь, — зло проговорил Роман, практически находясь в миллиметре от лица Моники, — каким же я буду джентльменом, если откажу даме в просьбе, — девушка лишь промычала на это, так как говорить не могла. — Хотяя…подожди, какой я джентльмен, неет, я хладнокровный убийца и плевал на всякие там приличия. Боюсь, придется всё-таки отказать тебе в просьбе. Я тебя оставлю в покое, на время, знаешь, чтобы ты пришла в себя и немного отдохнула от всего этого, ты же так хотела нормальной жизни, — наиграно улыбаясь проговорил Роман, при этом убрав руки с шеи, дав девушке свалиться на пол от бессилия. Моника не верила, что он способен на такое, что может оставить ее в покое, пусть и не навсегда. Роман присел на корточки, чтобы быть на ровне с девушкой, при этом рукой приподнял ее за подбородок, чтобы та посмотрела на него. Наладив зрительный контакт, он ухмыльнулся, рассматривая лицо девушки. — Только вот за всё нужно платить, милая. Кстати, как поживают твои родители? Я так и не успел с ними познакомиться. Очень жаль, ведь когда я их убью, они и знать не будут, кто я такой. Но ты не переживай, напоследок я скажу им, что благодаря тебе я пришел по их души. — Что? — глаза девушки увеличились от услышанного, а сердце сжалось до дикой боли, заставляя Монику застонать, — Нет, нет, нет, Роман, не трогай их прошу. Но Роман даже не слушал, молча поднявшись направился в сторону двери, своей вальяжной походкой, но не успела его рука дотянуться до двери, как Моника догнав его схватила за руку и развернула к себе, подойдя максимально близко, как это делал он, когда говорил, и заглянула в его голубые и удивлённые глаза. Видимо такие действия со стороны девушки нравились ему. Моника схватила его за ворот рубашки, словно боялась, что он может ускользнуть от нее. Но тот даже не сдвинулся с места. Ему было безумно интересно на что она готова. — Я…Роман…делай что хочешь со мной, прошу, только не трогай родителей. Пусть их это всё не касается. Я сделаю всё, что захочешь, только не впутывай моих родителей в это, — Монике очень тяжело говорить такое, но на кону жизни ее родителей и тут без вариантов. — Поцелуй меня. -Что? Роман…я… — Дважды повторять не буду. Блэк поняла, что это его прихоть, которую она должна исполнить, как бы там не было. Это не самое страшное, о чем он мог попросить, ведь зная его, просьба могла бы быть куда ужасней, чем просто поцелуй. Моника не смотрела ему в глаза, и так зная, что в них творится. Приподнявшись на носочки, девушка не спеша потянулась к губам Романа, при этом стараясь не делать лишних движений. Ее губы очень аккуратно накрыли его, боясь что тот может причинить боль, если она сделает что-то не так. Роман положил одну руку на талию девушки, а вторую на затылок, притягивая ближе, и углубил поцелуй врываясь в рот Моники глубже при помощи языка. Но девушка застонала, пытаясь оттолкнуть Романа, понимая, что тот заходит слишком далеко. Хотя его это только завело еще больше. В какую-то секунду руки парня оказались на ягодицах девушки приподнимая ее и усаживая на стол. Смена места произошла так быстро, что Моника не успела даже возразить, ведь ее губы были тут же накрыты его. Она не понимала, что происходит с ней, почему она всё еще позволяет Роману так терзать свои губы и прикасаться к своему телу. Но девушка всё же взяла себя в руки на время и уже хотела оттолкнуть его от себя, как его губы перешли на ее шею, целуя так как не целовал никто. Сдержать стон она уже не смогла, за что стала себя ненавидеть еще больше. Роман лишь усмехнулся, понимая, что она его игрушка и будет играть по его правилам, что бы не говорила. Для него все окружающие люди игрушки, но она особенная, с ней установлена эмоциональная связь, что очень важно для него, ведь так интересней играть. Но Роман должен был прервать свои действия и заглянуть ей в глаза, чтобы увидеть там осознанность того, что она отдалась ему, будучи в плену страха, который он же ей и внушил. Моника прикрыв глаза, набрав в легкие воздуха, которого ей категорически не хватало, и набравшись смелости, взглянула на него. В его глазах пылал огонь, он жадно смотрел на нее и ликовал. Явно наслаждаясь содеянным. -Роман, пожалуйста, отпусти меня, — обессилено попросила Моника, пытаясь надавить на жалость, что естественно понял Роман. -Да брось ты, Моника. Разве тебе не нравится, что мы делаем? — наигранно подняв брови спросил Роман. — Мне казалось, что ты хотела еще, ведь об этом дали знать твои сладкие стоны, — ухмыльнувшись добавил Роман, проведя большим пальцем по губам девушки. Но Моника убрала его руку. — Не нужно, Роман. Я хочу домой. Дай мне уйти, я сделала, что ты и просил. — Ты сделала, что хотела сделать, — прервав Монику, сказал Роман, — и не отрицай этого. Я лишь помог тебе в этом, — его лицо уже не выражало никаких эмоций, на сегодня он наигрался, и его ждали дела. Он и так слишком много времени уделяет своей игрушке. Бросив на последок безразличный взгляд, Роман вышел из кабинета, оставив Монику, которая сидела на том же столе, и пыталась сдержать слезы, которые рвались наружу.