Мысли вслух

Еле догнала уплывающую от меня маршрутку. Еле влезла туда со своей идиотской скрипкой – автобус оказался низкой газелью, но я не стала ждать следующего, нормального формата, и так дико опаздывала. А по городу ещё полчаса ехать. Аллилуйя! Переднее сиденье оказалось свободным. Ну и что, буду ехать лицом к остальным пассажирам. Да мне по барабану. Уселась. По привычке раздвинула ноги и уже потом запихнула свой громоздкой футляр между ног. Я скосила глаза туда же, куда смотрел сидевший напротив меня парень. Бля!.. Я сегодня надела короткую юбку вместо любимых джинс. Но это всё проклятая жара виновата! И этот сидевший напротив меня красавчик, естественно, не мог не прочесть надпись на моих трусах «Проверено – вирусов нет». Чёрт. А ещё у меня есть трусы – любимые, между прочим, – с чёрным котом, который растопыривает сразу все четыре лапы и даже хвост и якобы кричит: «От меня ещё никто не уходил!» Всё враки! Буквально вчера, когда я была в этих трусах, вдрызг разругалась со своим парнем. Всё, выкину эту бесполезную тряпку на помойку. Или буду мыть нею окна. В консерватории. Покосилась на парня. Хм, крассавчег. Хотя и не в моём вкусе. Совершенно не в моём. Слишком утончённый. Белоснежная кожа, худощавое телосложение, отпадный причесон. Ботан или интеллектуал. Или, не дай Бог, гомосексуалист. Интересно, если бы он учился в консерватории, на чём бы он играл? М-м-м… На фортепиано? Нет, слишком банально. Такие инструменты, как аккордеон, ударные, труба – явно не его тема. О! Арфа! То, что надо. Никогда ещё не видела парней, меланхолично щипающих струны арфы. Точно, буду мысленно называть его арфистом. Парень почему-то подозрительно на меня посмотрел. Я лихорадочно стала вспоминать, какая на моём лице сегодня косметика. Так, позавчера я была девушкой-колибри с разноцветными глазами. А моя подруга Танька почему-то обозвала меня попугаем Ара. Так что сегодня я, как обычно, намазюкала веки чёрными тенями. А-ля девушка-панда. Уж лучше панда, чем попугай. Положила руки на футляр скрипки. Мои ногти – просто загляденье! Предпоследний писк моды (как-никак, не Москва, пока докатятся до нас отголоски последних модных писков, уже считай, прошлый сезон). Один ноготь красный, другой – зелёный, третий – синий. Следующий, естественно, повторяет первый и т.д. Прелесть! Хотела вместо синего накрасить жёлтым (вообще умираю от сочетания жёлтого и зелёного!), но подумала, что меня тогда от светофора никто не отличит. А моя подруга Олька косит под российский флаг – белый-синий-красный, патриотка блин. Хотя я не думаю, что она догадывается о том, что её модные ногти напоминают наш государственный символ. У неё мозги как у… ну, вы поняли. Она, кстати, тромбонистка, Олька моя, и платиновая блондинка, между прочим. Я как ни пыталась подудеть в её тромбон, ничего приличного так и не выдула. Впрочем, как из саксофона или из флейты. Что поделать, не духовик я. Но зато духовики классно целуются, причём все поголовно. Так что, девочки и мальчики, не недооценивайте студентов-духовиков: губы – это их профессия! А интересно, этот парень-арфист классно целуется? Губы у него ничего так. Я присмотрелась к нему повнимательней. Ну не в моём вкусе, и что? Помечтать нельзя? Ах, вот если бы мы с ним вышли на одной остановке, он помог бы мне сойти со ступенек этой дебильной газели, предложил бы понести мою скрипку… И пригласил бы пойти в кино. Я бы согласилась. Однозначно. Даже на любой сеанс. Хоть он и не в моём вкусе. Но если присмотреться, он-таки симпатичный. И даже очень. А после кино (или во время, так даже романтичнее) мы бы с ним целовались. Ах!.. А потом ели бы мороженое. Гуляли по городу. И целовались… до самой полуночи… Вот я размечталась. Ох, а этот арфист улыбается, смотря в окно. Что он там интересного увидел? Памятник Пушкину? Хм, странно… Пушкин как Пушкин. Лет сто уже стоит. От нечего делать я решила рассмотреть остальных пассажиров. Всё равно ехать долго, а спать мне не хочется – выспалась. Сказала же, с парнем поссорилась. Так, позади симпатичного арфиста сидят два китайца. Или японца, хрен их поймёт. Явно студенты нашей консерватории. Я вот по-японски знаю только пару слов – «харакири» и «камикадзе», ну, ещё немного – «сакура», например. И то потому, что мой младший брат без ума от Наруто. А с китайским вообще беда – ни хрена не понимаю, кроме как хуй, да-да, у них, кажется, это вовсе не мат, а довольно распространённое имя. Только вот не знаю, женское или мужское. Интересно, а эти иностранные пассажиры мальчики или девочки? По причёске и не поймёшь, по груди тоже, разве у этих восточных девушек она есть? Вот у моей подруги Ленки… Эй, не подумайте, что я лесбиянка. Просто в голову пришло. Так вот, Ленка даже операцию по уменьшению груди делала, бедная. Потратила на это все деньги, подаренные ей всеми родственниками сразу на очередной день рождения. Но грудь у неё всё равно осталась гигантских размеров. Даже на гитаре играть мешает. Зато отбоя от кавалеров нет. Не то, что у меня – один парень в семестр. Взвыть можно. Парень напротив чуть заметно усмехнулся и покачал головой. Что он там себе думает? Э, кого-то он мне напоминает… Дайте-ка подумать… Одна моя подруга без ума от «Сумерек», так вот он похож… как бишь его… Роберт… Патефон? Нет. Что-то связанное с овощами. Кабачок? Баклажан? Тьфу, не то… Патиссон? Точно! Роберт Патиссон. «Сумерки» я, конечно, смотрела, даже целых две серии. В кино меня Сонька потащила, та самая, любительница вампирской саги. Я и пошла, я же продвинутая девчонка, типа в курсе всех новинок кино. Правда, каждые пятнадцать-двадцать минут Сонька толкала меня в бок и шипела, чтобы я не спала. «Как можно спать, когда тут такие страсти?» – бормотала она. Парень напротив сдержал смешок. Скосил на меня глаза. Я попыталась изобразить на своём лице очаровательную улыбку. Но у меня с этим вообще туго. Не умею я очаровывать. Позади студентов-то-ли-китайцев-то-ли-японцев-один-хрен двое русских подростков. На меня вытаращились и хихикают. Дебилы!.. Я выгляжу не смешно. А стильно. Сразу видно – пацаны из деревни приехали к нам в большой город. Для этих дебилов и наша провинция покажется мегаполисом. Так поначалу со всеми деревенскими происходит. Вон у нас на первом курсе Алька, так она из села Красный Партизан приехала. Ассимилировалась за месяц. Молодец Алька. Я показала невежливым подросткам фак. Они ответили мне тем же. Кстати, я поссорилась со своим Сашкой из-за того, что отказалась делать ему минет. Вернее, не отказалась, а просто хотела, чтобы меня хорошо попросили. А он, идиот, не понял. Да парни никогда не понимают, чего мы хотим на самом деле. Мой загадочный арфист на меня смотрит. Мне даже неловко стало. На одиночном сиденье представитель кавказской национальности. Но на того лучше не смотреть. Чревато неприятными последствиями. Остановка. Села бабушка-божий одуванчик. В соломенной шляпе и белоснежном платье с вышивкой. Умереть можно. Ё-моё, у неё ещё и губы накрашены. Ох, эти бабули столько проблем мне создают. Во-первых, внешность моя им не нравится. Как будто мне их внешний вид нравится! Во-вторых, вечно они придираются к моему характерному пятну на шее. Ну не засос это, ёлки-палки! Сколько раз объяснять! Это скрипка натирает мою нежную девичью кожу. Между прочим, у всех скрипачей такое имеется, присмотритесь. А тут чуть ли не каждая бабулька норовит меня шлюхой обозвать. И откуда они только такие слова неприличные знают? А сами небось в филармонию ходят на концерты. Парень напротив вздохнул. А он симпатичный. Таньке бы понравился. И Катюхе тоже. И Толику, моему соседу по пульту (ну, играем мы с ним по одним нотам в оркестре). Патиссон на меня как-то странно посмотрел. Испуганно даже. Я точно сегодня с косметикой переборщила. Очередная остановка. О Боже, что это? Катастрофа! Титаник накренился и тонет! В бедную газель решила влезть тётка необъятных размеров. Зачем она сюда прёт? А-а-а-а, моя скрипка наклонилась и с грохотом упала на пол, обнажив трусы «Вирусов нет». Арфист ловко нагнулся и вернул скрипку на место. – Спасибо, – сказала я. – Всегда пожалуйста, – ответил спаситель моей скрипки. Я смущенно подёргала кольцо в моём носу. Ну, и я не без недостатков. Главный мой недостаток – прирождённая скромность. Отсюда комплекс неполноценности. Его не скроешь даже за моей агрессивной внешностью – огненно-рыжий цвет волос, макияж а-ля панда, ногти всех оттенков радуги, пирсинг в носу. Как ни странно, такой стиль, который, казалось бы, должен притягивать парней, только их отпугивает. Как результат – заниженная самооценка. Её, самооценку мою, не смог повысить даже тот факт, что я как излишне одарённый ребёнок поступила в консерваторию всего лишь в семнадцать лет и получаю в придачу президентскую стипендию. Эх… Арфист улыбнулся. Смотрит мне в глаза. Ну что опять? Тушь размазалась? Бретелька лифчика выглядывает? Вроде нет… Что тогда? – Вы возле консерватории выходите? – спросил он. Вежливо так. – Э… кажется, да… – проблеяла я. Вот дура. Нет бы улыбнуться ему, как одна только Лилька умеет. Вечно молчит в компании, словно воды в рот набрала (тупая потому что), но стоит ей улыбнуться, и все парни у её ног. Поэтому Лилька у нас считается душой компании. – Остановите, пожалуйста, возле консерватории, – голос моего спасителя-арфиста разлился по маршрутке переливчатым колокольчиком. Даже толстая тётка удивлённо на него глаза вытаращила, а водитель даже с перепугу переспросил: – Где-где? У кафе «Голубая лань»? Да, забыла сказать, наша консерватория сдаёт в аренду подвал, в котором разместилось вышеозначенное кафе. Там даже некоторые наши студенты подрабатывают. Тайком от своих родителей и преподавателей. – Да-да, именно там, – пропел колокольчиком Роберт Патеф… Патиссон. Он случайно не того? Не из голубых ланей? Было бы очень жаль. Парень широко улыбнулся. Нет, конечно, он не может читать мои мысли. Я бы на месте умерла, если бы он действительно умел их читать. Я своих мыслей сама иногда стыжусь. Вечно как придёт что-нибудь в голову… Газель остановилась. Всё равно я уже опоздала на репетицию оркестра. Ничего, пусть Толик отдувается за меня, с превеликим удовольствием послушаю, как он облажается, играя моё соло. Соло первой скрипки. Ах-ха-ха!.. Мой попутчик грациозно выпрыгнул из маршрутки. Я приготовилась неуклюже из неё выползти, роняя скрипку и сверкая трусами. Но парень протянул мне свою спасительную длань. Вежливо так. Надо же, я не упала, споткнувшись на неудобной ступеньке. Редкая удача. Но мой попутчик всё равно улыбается, с хитрецой так. – Девушка, может, мы всё-таки познакомимся с вами? Поближе? – лучезарно улыбнулся он. – Я – Эдвард. Эдвард Каллен. Тут меня осенило. Просто и моментально. Не зря же я на «Сумерках» целых две серии промучилась. Вот и пригодилось это знание в жизни. Как говорится: знание – сила! – Очень приятно, Белла, – ответила я. – Как? – оторопел он. – Не как, а очень приятно, – проворчала я. Ох у него и манеры!.. – Белла? Очень красивое имя, – пробормотал он. Я рассмеялась. – Я пошутила. Шутка это. Шутка юмора. Просто ты назвался Эдвардом Калленом, а я не удержалась и назвалась Беллой. Настя я. Анастасия. – А!.. – протянул он. – Анастасия мне больше нравится. Но я на самом деле Эдвард. Каллен. О чёрт!.. Эдвард Каллен! Тот самый, из «Сумерек», который мысли читает… – Да-да, – улыбнулся он. – И мне больше всего понравилась та, где я тебя приглашаю в кино, а потом… Пипец! Надо ж так облажаться!.. Эдвард! Каллен! Надо было на «Сумерках» меньше спать… А впрочем, пусть так и будет. Нам бы всем иногда хотелось, чтобы наши парни читали наши мысли, не правда ли? Не всегда, конечно, упаси Бог, а хотя бы иногда. А то они вечно делают всё не так, как нам хочется или не так, как надо. А мы, скромные девушки, зачастую просто боимся сказать, чего нам на самом деле хочется. Говорю же, все беды из-за нашей скромности. А иногда в голову лезут такие непристойные, но такие приятные мысли…