Одеяло

Оно было очень большое, теплое, толстое, немного обтрёпанное по краям и с прожжённой чьей-то сигаретой дыркой почти посередине. И ещё никто не знал, откуда оно взялось. Точнее, кто-то всё-таки знал, но упорно не признавался. Оно оказывается в штабе как-то совсем незаметно – Ариадна случайно замечает его, большой, тёплой, слегка выцветшей кучей безобидно лежащее в углу, и то только потому, что наглый кот Юсуфа утащил ее ферзя – Ариадна два часа гонялась за ним, угрожая убить первого, кто вдруг решит ей помочь – и теперь мирно дрыхнет сверху. Беззлобно съездив кошатине между ушей и отобрав тотем, девушка обращает внимание на одеяло: - А это ещё откуда? Кобб, проходящий мимо, пожимает плечами и советует выкинуть старое тряпьё на помойку. . . . Во-первых, одеяло почему-то никто так и не выкидывает, во-вторых, первым палится сам Кобб, застуканный сидящим с этим стёганым монстром на плечах – в тот мерзкий, мерзкий период, когда из-за ремонтных работ в квартале отрубили отопление. - Тебе бы ещё, знаешь, такую большую чашку горячего шоколада. И тонкую сигарету в дрожащие пальцы, чтобы попафоснее смотрелось, - ржёт Имс. - И “Toto” в колонки, - кивает Ариадна, глотая восхитительно горячий дымящийся кофе. – И… - Или отдаешь мне свою кружку, или никаких отмазок для Майлза перед следующим зачётом. Кружка мгновенно оказывается у Кобба. - Который раз попадаюсь, а, - сокрушается девушка. . . . - Он такой милый, да? – говорит Ариадна. - Ведь правда? – говорит она. - Мне хочется дать ему плюшевого мишку, - говорит. Она оборачивается на изо всех сил пытающихся выглядеть серьезно Кобба, Юсуфа и Имса. - Правило первое: никогда не пытайся убедить троих взрослых мужиков в том, что четвёртый выглядит мило. Ариадна издает пренебрежительный звук и заботливо поправляет одеяло на безмятежно спящем Артуре. - А можно… - Имс, и думать забудь про фотоаппарат и ложку во рту. . . . Карандаш падает на пол, и Ариадна, чертыхаясь, лезет под стол, пытаясь его достать, ударяется головой о крышку – больно, черт возьми! – рассерженно шипит и вылезает, наконец, чудом не запутавшись в проводах от… нет, она не хочет знать, от чего. - Так, хватит, - Имс возникает в дверном проеме. Подойдя ближе, он выключает слишком яркий светильник над столом – у нее дыхание от этого жеста всегда слегка сбивается - вытаскивает карандаш из замёрзших непослушных пальцев Ариадны и беспардонно перекидывает её через плечо. Она не возражает. Одеяло тяжёлое и немного пахнет пылью, и ещё собачьей шерстью – чёрт знает, почему юсуфов кот так обожает на нем дрыхнуть – и холодное, но Ариадна тут же сжимается под ним в комочек, и дышит куда-то себе в коленки, чувствуя, как тепло распространяется по телу тонкой струйкой. Имс неторопливо укрывает её поплотнее и садится рядом, глядя в глаза – почти не мигая – очень непохожий на себя, очень похожий на себя. Она не знает, где среди всех его масок он настоящий – взгляд, больше свойственный Коббу, жест, больше свойственный Артуру, усмешка, неуловимо напоминающая ее саму, интонация ещё чья-то – вот только руки… Руки всегда его, прикасающиеся горячо, сильно, остро, пробуждающе – не спутать ни с чем и ни с кем. Она откидывает голову на подлокотник дивна, подставляя тёплую шею его ладоням и закрывая глаза: - Спасибо, что принёс его. - Ты о чём это, кукла? - Ну я же знаю, что оно твоё, - Ариадна улыбается, тихонько подаваясь навстречу рукам Имса. Она не знает, что согревает лучше – взгляд, ощущение его пальцев, скользящих по ключицам или то, что сильнее всего одеяло пахнет им. Но о холоде Ариадна забывает очень скоро. . . . end