Чтобы цветы в твоих глазах всегда оставались живыми.

Звучит тревожно где-то флейта, Зовёт куда-то за собой, Подняться просит, выйти в поле — В вечерний час или ночной. (Михаил Улькрис)

Чем вы успокаиваете свои трескающиеся нервы, когда они готовы, подобно гитарной струне, порваться с неприятным скрипящим звуком? Многих успокаивает горячая ванна, времяпрепровождение с друзьями или выплеск эмоций, например, в спортзале. Тодороки Шото не позволял чувствам брать над собой главенство, поэтому научился держать их в своих кулаках, но единого взгляда, брошенного на его отца, хватало, чтобы ровно горящее пламя в молодом юноше разгоралось так, будто в него подлили добрую часть бензина. Но он не мог себе позволить срываться дома, просто не мог, особенно при своей сестре… Однажды Мидория, человек, который уже однажды спас его от всепоглощающего гнева, посоветовал очень странную вещь, по мнению Шото: — Тодороки, почему бы тебе в такие моменты не выходить на природу? — торжественно предложил Изуку в школьной столовой, заставляя разноликого друга сменить выражение лица с грустного на удивленное. — Зачем? — искренне недопонимал парень. В принципе, он мог догадаться, что Мидория любит природу, но сам обладатель двойной причуды не понимал прелесть часового наблюдения заката. — Говорят, что в тяжелые моменты сами духи природы приходят к людям, — как-то слишком серьезно ответил Изуку, что повергло в шок Очако и Ииду, а Тодороки привело в глубокое размышление. — А разве эту легенду придумали не родители, чтобы дети больше времени проводили на улице? — нервно посмеялась Урарака, похлопывая преемника Всемогущего по плечу, на что он смущенно улыбнулся и произнес что-то вроде «ты права, забудьте» Они продолжили обедать и обсуждать разного рода вещи, впрочем, ненадолго заседающие в голове. Однако, мысль о духах природы всё крутилась в мыслях будущего героя. Он не знал, зачем повелся на эту легенду, но в момент очередного возможного срыва Шото спокойно ушел из дома, отчаянно ища место, где бы он мог преклонить гудящую голову. Ноги сами привели его на место, где он обычно проводил свои утренние тренировки. Просторная поляна с рядом текущей прозрачной речкой подходила идеально для легкой зарядки, правда, Шото думал, что здесь слишком много зелени и разноцветных цветов, от которых рябило в глазах, да и бегать было тяжелее. Никогда раньше он не приходил сюда вечером, когда луна освещает изумрудную траву, когда ветер играется с лепестками полевых цветов, то и дело нечаянно отрывая их и невесомым танцем кружа в воздухе. Один из таких пролетел прямо рядом с Тодороки, опускаясь на носок его ботинков. Казалось, что природа действительно чувствует всю его боль и старается успокоить его легкими касаниями ветра и шелестящей травы. Однако, Шото был слишком прямолинейным человеком и не замечал робких действий духов полевых цветов. Их могли увидеть либо самые отчаявшиеся, либо самые тонкие натуры, лелеющие окружающий мир. Они могли поместиться на ладони и имели внешность, похожую на сами цветы этой поляны. Эти духи — Аяки*, невероятно пугливые, но не менее любопытные и проводят в человеческом мире всего два сезона — лето и весну, а кто-то даже и меньше. Мягче говоря, они олицетворяют душу цветка и умирают, когда проходит их время. Прикрыв левый глаз, Тодороки опустился на прохладную землю, опуская взгляд на вытоптанную дорожку на траве, которая осталась от его утренней пробежки. И сейчас растительность под ним сминалась, тонкие стебельки цветов ломались, как ломаются человеческие кости. Маленькие духи, кружащие над грустным парнем, стали не менее печальны, но они продолжали играться с двуцветными волосами Шото, изредка поглядывая в глубь поля, где спокойный взгляд хозяйки полей устремлялся прямо в душу парня, который был разделен надвое. Её губы растянулись в улыбке, когда Аяка, собрав пыльцу с цветка, кинул её прямо в лицо парню, от чего он сначала скривился, а потом громко чихнул, нарушая тишину и распугивая других духов. — Первый раз он приходит сюда… просто так, — произнесла она, вытягивая руки ладонями вверх, чтобы на них приземлился дух с васильковыми волосами. Он, с минуту посидев и посмотрев на парня, который от вновь накатывающих вновь эмоций рвал траву, вдруг подскочил и, пробежавшись по рукам девушки, уцепился за её иссиня-черную прядь длинных волос. — Думаете, что-то случилось? — Возможно. Души людей еще более хрупки, чем стебли цветков, — глубоко выдохнула девушка, вызывая легкий порыв ветра, который заставил Тодороки поднять голову, подставляя лицо под его теплые касания. Он все еще не понимал, что близость с природой действительно производит успокаивающий эффект. Молодой парень с горячей кровью (а она была таковой, как бы он это не скрывал) не замечал, как она переставала бурлить в жилах. Зато Шото прекрасно замечал, как от раздумий его отвлекают мысли о Старателе, и он вновь закипал. Никто не знал, сколько он так еще просидит, если бы не странный пищащий звук, заставляющих маленьких духов всей гурьбой спрятаться за спину хозяйки, которая заботливо, словно мать, смотрела на своих детей. Девушка знала, что жизнь их — коротка, но в то же время она представляет собой бесконечный цикл. Правда, с каждым новым рождением Аяки все забывали, поэтому приходилось знакомить их с людьми заново. — Это телефон, — терпеливо пояснила девушка, поправляя волосы, собранные в низкий хвост. Местами в свете луны они казались зелеными, да и в целом барышня в красном кимоно с белой рубахой поверх него выглядела как обычная представительница прекрасного пола. Тодороки, только-только начавший будто различать голоса в непорочной тишине, раздражительно дернулся и достал телефон, на дисплее которого высветилось «Старик». Мягко сказано, что ему не хотелось отвечать, но если он это не сделает, кто знает, что может сделать отец в гневе… Сжечь дом? Нет уж, увольте. — Да? — ответил Тодороки и тут же отодвинул телефон от уха, чтобы не остаться без слуха. — Шото! Сейчас же возвращайся домой! — с каждой фразой отца молодой юноша закипал все больше, сжимая пальцами гаджет и, кажется, даже немного подмораживая его. — Госпожа Мадока, — опасливо начали духи, но оборвались на полуслове, замечая, как цветы с одной стороны парня начали замерзать, покрываясь тонкой корочкой льда. Некоторые Аяки начали дрожать, прижимаясь к своим собратьям. Мадока нахмурила брови и, сделав только шаг вперед, впервые встретилась с гневом разноликого парня, который больше не мог держать его в себе и начал изливать негативные эмоции на владения хозяйки полей. Бросив на землю уже не телефон, а кусок льда, Тодороки вздохнул так глубоко, как только мог, а после выпустил на волю силу своей левой стороны, олицетворяющей огонь. По мере сжигания всего вокруг себя, парень не успокаивался, а только сильнее чувствовал, будто внутри него растворяется то чувство покоя, бывшее с ним еще несколько минут назад. Духи замертво падали на землю, которая принимала их в свои нежные объятия, укрывая травой маленькие растворяющиеся в воздухе тельца. Мадока спокойно стояла, вдыхая потоки раскаленного гневом парня воздуха. Когда вокруг него осталась лишь выжженная земля, Тодороки упал на колени, тяжело дыша. Он прижимал руку к шраму на своем лице, будто борясь со своей второй сущностью. — Ему больно? — взволнованно донеслось от Аяки, которые будто вовсе не заметили смерть своих друзей. — Не знаю, — честно ответила Мадока и, наконец, тихими шагами пошла к сгорбившемуся парню. Растения перед её ногами отклоняли свои стебли, чтобы уступить ей дорогу, и хозяйка ступала так осторожно, что не задевала ни единого лепестка. Она остановилась, когда кончики пальцев её ног коснулись выжженной земли. Тодороки вздрогнул, увидев чьи-то голые ступни. Он резко поднял голову и увидел девушку, вокруг которой кружились непонятные огоньки. — Тебе больно? — шевельнулись ее губы, образующие звук голоса, похожий на течение реки. По недружелюбно настроенному взгляду девушка поняла, что теперь её видят, а, значит, парень действительно испытывал какие-то душевные страдания. — Кто ты? — вопросом на вопрос ответил Шото, используя свою правую сторону, чтобы охладить свой пыл. — Я не видел, как ты пришла. — Я всегда здесь, — немного улыбнулась Мадока, наклоняясь и копошась в траве. Тодороки было подумал, что она не от мира сего, но через секунду так он думал уже про себя, когда увидел на ладонях девушки маленькое тельце, из груди которого вырывались хриплые вздохи. — Ты знаешь, что когда ты вымещаешь свою боль, от этого страдают другие? — серьезно спросила синеглазая, протягивая Тодороки… «Это феечка?», — растерянно подумалось ему. Шото это прекрасно знал, именно поэтому всегда держал все в себе. Но он и не мог подумать, что детские сказки окажутся правдой. Когда Аяка начала растворяться, Тодороки почувствовал неимоверную боль в груди. Неужели нет для него места, где он мог хоть на час забыть о своей боли? В какой-то момент казалось, что Шото нашел его, но и здесь он принес кому-то боль и даже смерть… Приняв в свои руки духа, Шото стыдливо склонил голову, сжимая губы в тонкую полоску. Мадока, наблюдавшая за стенаниями парня, вдруг просунула руку в рукав и легким движением вынула обычную флейту, на конце перевязанную тонкой красной лентой, которая начала развиваться по ветру. Приложив инструмент к губам, хозяйка полей начала играть, задевая своей мелодией самые сокровенные струны души. Духи, до этого суетившиеся, вдруг опустились на цветы, которые покачивались из стороны в сторону, внимая звукам флейты. Шото сжал ладони, где недавно растворилось тело Аяки, и с замиранием сердца смотрел на девушку, которая была так похожа на человека, но неведомым образом прогоняла тьму из его души, заполняя её светом и покоем. Земля под ногами парня снова начала зеленеть, и буквально на глазах появлялись новые цветы, распахивая свои бутоны. Шото увидел, как в них сидели еще более маленькие духи и потирали глазки маленькими кулачками, будто только пробудились ото сна. Все поле оживилось, внимая музыке, создаваемой Мадокой. Внезапно Тодороки почувствовал необъяснимое тепло не только в сердце, но и в ладонях. Аккуратно раскрыв их, он увидел крошку с волосами, поделенными надвое, которая зевала и с интересом оглядывала новый мир. Парень с удивлением отметил, что она являлась буквально его уменьшенной копией, а под ногами уже распускались цветы с красно-белыми лепестками. Когда музыка прекратилась, послышались разочарованные вздохи, но через секунду духи взмыли в воздух, обнимаясь и приветствуя своих новых братьев и сестричек. — Это… — Шото не мог подобрать слов, чтобы описать свое состояние. — Прекрасно, — он все же выбрал универсальное слово, выражающее высшую степень красоты. Мадока мягко улыбнулась и убрала флейту, довольно отмечая, что парень больше не грустит. Наверное, вторая миссия духов природы — это именно радовать людей, для которых больше и не осталось поводов для светлых чувств. — Что ж, если тебе нравится какой-то цветок, я сорву его для тебя, — предложила девушка, протягивая Шото руку. Схватившись за тонкие пальцы, парень последовал вглубь поля, осматривая каждый цветок. Он все еще не чувствовал восхищения природой, скорее, его поражало то, что он столкнулся с миром, о котором он и не догадывался. Казалось бы, что в мире со сверхспособностями нечему удивляться, но кто знал, что есть нечто другое, поражающее сознание. — Постой, — остановился Шото, крепче перехватывая руку девушки, находя в ней тот покой, который он так долго искал. — Я не люблю цветы. Можно я просто буду приходить сюда? На такое заявление Мадока удивленно похлопала глазами, а потом рассмеялась, заправляя прядь волос за ухо. — Я сказал что-то смешное? — беззлобно поинтересовался парень. — Нет, — девушка мотнула головой, а потом посмотрела вдаль. — Раз ты их не любишь, зачем тогда хочешь сюда приходить? Тренироваться? Парень смутился от осознания, что девушка все это долгое время наблюдала за его тренировками. — И это тоже, а еще… Тут спокойно, — честно признался парень, смотря в ту же точку, что и синеглазая, но не находя там ничего прекрасного. Мадока посмотрела на нового знакомого, в его разномастные глаза, а после провела кончиками пальцев по огрубевшей коже вокруг левого глаза. Было в этом движение нечно сокровенное, заставившее сердце Тодороки пропустить удар. — Как тебя зовут? — спросила хозяйка поля, расцепляя руки и отходя на шаг назад. — Тодороки Шото, — ответил он, убирая руку за спину, чтобы присечь желание прикоснуться к лицу, где оставили след её пальцы. — Понятно, — задумчиво протянула девушка, поглядывая на замеревших духов, которые все это время следовали за ними. Шото ждал, когда она в ответ назовет свое имя, но барышня, видимо, и не собиралась его делать, поэтому он сам собрался с силами: — А тебя? — парень сделал шаг к ней, но был остановлен бойким духом, возникшим прямо пред его носом. — Тебякать будешь своим друзьям! — воинственно произнес Аяка, щелкая маленькой ручкой Шото по носу. Девушка не сдержала смешка, про себя отмечая, что в мире всегда есть исключения из правил. Аяки обычно очень озорны с людьми, когда к ним привыкают, но есть личности довольно неординарные. Например, как этот дух Амариллиса*** — Все хорошо, — усмехнулась девушка, ловя духа и убирая его от лица ошарашенного Шото. — Я Мадока. Парень еле заметно улыбнулся и опустил взгляд, с удивлением находя в траве прячущихся духов цветов, которые привыкали к человеку, но с минуту на минуту готовились наброситься на него. — Так… вы и правда реальны? Я думал, что это сказки. — Ранее и люди, способные создавать руками лед, были сказкой, — тонко намекнула Мадока на Тодороки, опускаясь на землю. Парень также хотел присесть, но, оглядев везде растущие цветы, побоялся это сделать. — Садись, не бойся. Девушка улыбнулась и похлопала на место рядом с собой. Аккуратно садясь, Шото не без удивления отметил, что цветы будто расступились под ним. — Как будто живые, — задумчиво произнес парень, стараясь еще найти в растениях признаки жизни. — Так и есть, — улыбнулась девушка, протягивая палец к белому цветку, из-за которого тут же вышла Аяка с белыми длинными волосами, хватаясь ручками за ноготь хозяйки. — Это Аяки. Можешь считать, что они души цветков. Крохи, видя доброжелательно отношение хозяйки к человеку, постепенно начали выходить из своих укрытий. Те, кто посмелее - сразу запрыгнули на ноги и плечи Тодороки, привлекая к себе его внимание. — А ты красивый, — после недолгого рассматривания в один голос выдала группа духов Клевера, заставляя парня смущенно посмотреть в сторону. Боковым зрением он все же поглядывал на Мадоку, которая тоже начала осматривать Шото, будто убеждаясь в словах духов. В уже ночной полутьме сделать это было сложно, но светящиеся духи, которых люди принимают за светлячков, облегчали задачу. Мадока оперлась на руки и, поднимаясь с колен, приблизилась к лицу Шото. Он повернул голову в ее сторону и почувствовал, что вновь его покой ускользает, как песок сквозь пальцы. Она была не так близко, чтобы ощущать её дыхание, зато теперь он мог достаточно детально всмотреться в ее лицо. Челка падала на лоб и глаза, обрамляя лицо девушки. Постепенно её синие глаза начали все приближаться, вызывая в душе Тодороки юношеские эмоции, ранее поставленные им на самый последний план. Её губы мягко запечатлели поцелуй на его щеке, оставляя после себя невесомый след. Мадоке показалось, что кожа парня стала горячее, но ей хотелось еще понаблюдать за ним. Через секунду, как она отстранилась, Шото не успел перевести дух, как Аяки разом набросились на него, весело хохоча. — Теперь ты отмечен госпожой Мадокой, — с умным видом произнес дух, обосновавшийся на голове парня. — Что это значит? — еле произнес сын Старателя, старательно пытаясь не покраснеть. — Это значит, что ты можешь приходить сюда в любое время. Только без своих штучек, — на последней фразе Мадока сделала суровое лицо, от которого все, включая Шото, замерли. Однако, вскоре гнев сменился на милость, и девушка встала, оттряхивая свою рубашку и озираясь по сторонам. — О, вот он, — радостно воскликнула она и куда-то побежала. Поспеть за ней Шото было не так уж и просто, включая во внимание, что его облепили духи. Но это доставляло ему какой-то азарт. Мадока, заметив, что парень бежит за ней, рассмеялась и, резко остановившись, повернулась к нему. Шото не успел затормозить и, влетев в синеглазую, сшибая ее с ног, сам полетел следом на землю. Аяки с красивыми переливами смеха начали сваливаться с парня, безболезненно опускаясь на землю рядом с парочкой. Шото тяжело дышал, перепугавшись, что может придавить девушку, которая была ниже него чуть ли не на голову. Он опирался на локти и смотрел в синие глаза, отмечая про себя, что Мадоке больше бы пошло быть хранительницей озер. — Госпожа Мадока! — раздалось со стороны, заставляя девушку разорвать зрительный контакт. — Вы же это искали? Аяки заинтересованно уставились на цветок, ранее не существовавший, пожалуй, в природе. У основания его лепестки были белые, а к кончикам становились красные. — Да, — улыбнулась девушка, протянув руку в сторону цветка, не спешив просить парня встать с нее. Тодороки и сам будто застыл в такой позе. На открытую ладонь хозяйки тут же прыгнула маленькая женская копия Тодороки, волосы которой тянулись даже по траве. — Если у тебя есть сестры, они наверняка такие же милые. Шото не смог сдержать улыбки, с теплотой вспоминая о своей сестре. Однако, вместе с этим приходили и мысли об отце. Что если он сейчас взбешен? Парень встал, взволнованно вглядываясь в даль. Мадока, встав следом, посадила духа себе на плечо и, подойдя к необычному цветку, подняла над ним руку. Он всеми своими лепестками потянулся вверх, как к солнцу, и вскоре вовсе вылез из земли с корнями, оказываясь в руках духа полей. — Вот, я все же хочу подарить тебе этот цветок, он является отражением твоей красоты, — с ласковой улыбкой произнесла синеглазая, ожидая ответа от парня. Ему не хотелось уходить, но было уже довольно поздно, плюс ко всему завтра надо на учебу. Будущий герой принял подарок и приподнял уголки губ. — Спасибо, я посажу его. — Лучше попроси сестру, — по-доброму рассмеялась девушка, ложа ладонь на крепкое плечо. — Я вижу, что тебе надо идти. Тодороки кивнул, просяще вглядываясь в глаза Мадоки. Вот только в чем было его просьба, она так и не догадалась. — Все будет хорошо, — убедила парня хозяйка полей, подходя ближе и обнимая его. Шото терялся между тем, чтобы обнять её в ответ и тем, чтобы в таких объятиях не сломать хрупкий цветок. В итоге он решил просто опустить голову на ее макушку, вдыхая запах травы и полевых цветов. Странное ощущение спокойствия наполняло его рядом с мифическим существом, который обрел плоть. — Ну, иди, — отстранившись, проговорила девушка так, как мать прощается со своими детьми после долгих объятий. Это оставило неприятный на вкус осадок в сердце молодого юноши, и ему хотелось расстаться на более приятной ноте. Переместив цветок в одну руку, другой парень вновь притянул Мадоку к себе, заставляя её уткнуться носом в юношеское плечо. И прежде, чем девушка успела сообразить, что к чему, Тодороки запечатлел поцелуй на её виске, вплетая пальцы в волосы, отливающие темно-синим цветом. — До встречи, — тихо проговорил он и, взяв цветок поудобнее, направился домой. — Ты посмотри, сбегает! — возмущенно откликнулись духи, отходя после такого прощания. Аяки полетели за парнем, кто-то врезался ему в спину, а кто-то сыпал какими-то вопросами. И лишь малышка с разноцветными волосами, сидящая на плече хозяйки, увидела её краснеющие щеки и мягкий взгляд в сторону удаляющейся персоны.