avec abandon

Она сидела одна в непроглядной тьме комнаты, глядела молча в окно, не замечая как чья та рука взяла аккуратно прядь её волос, прислоняя к губам, вдыхая тихомолком аромат. Запах смятой травы, свежести летнего бриза и теплой ночи. Губы незнакомца растягиваются в слабой улыбке, в надежде, что она останется незамеченной. Его опередили. Она, узница тьмы, давно приметила эти улыбки с того дня, как стала бывать здесь, в его комнате. Внезапный бой курантов нарушает эту мирную идиллию, и вот, хрупкая фигурка прижата к теплой груди. Она снова улыбается. Слишком предсказуемо. Пленница поднимает взгляд и встречается с его, голодным и жадным, поглощающим и затягивающим взглядом её повелителя. Горячие и широкие ладони соскальзывают по талии вниз, к ягодицам, сокрытых толстым слоем ткани. Её дыхание становиться прерывистым и частым. Властный жест и она уже лежит на его рабочем столе, сбрасывая, скидывая нагло предметы обихода: перья для письма, чернильницу, чистые листы, бывшую кипу договоров на недвижимость. И снова эта улыбка. Улыбка, что заставляет его каждый раз трястись, склонять голову, забывать и отбрасывать прочь само понятие о мужской гордости. «Чертовка»- её прозвище, словно у нашкодившего питомца, но она не жалуется, наоборот, пользуется в свое удовольствие. Настоящая женщина. Он склоняется над ней, заставляя, приказывая взглядом трепетать пред ним. Прижимает телом, касаясь губ, сначала еле уловимо, пробуя любимый аперитив, затем сильней, властней, хищно. Пальцы принимаются за дело: тщательней изучать, обследовать, итак по сто раз проверенные, изгибы тела милой «зверушки». Ночной гость слышит её, приглушенные поцелуем, стоны, чувствует напряжение в её затвердевших сосочках. «Слишком разбаловал» подумал про себя мужчина, играя двумя пальчиками с частью тела игрушки, анализируя каждый вздох, напряжение тела, взгляд, брошенный на него. Нужда давила, но желание видеть её беспомощность овладевала разумом, охватывая терпением тело. «Еще немного» пронеслось в его голове. Поиграв с её грудью, он опустился ниже, ниже выступавших костей бедер, приподнимая бардовую, как кровь, ткань. Раньше бы она не позволила, и прикоснуться к ней, но сейчас, сейчас она в его власти, быть точней, позволяет. Ей нечего терять. Все, что было, давно превратилось в песок, ставший сотой частью времени. Дни стали тянуться бесконечной чередой темных, не стираемых пятен. То время она сравнивала бы это состояние с пост сценой «погорелого» театра, когда нет даже отблесков света – полная безысходность, тлен. Так было, пока не встретила его, темноволосого брюнета, высокого и статного с пронзительными серыми, цвета расплавленного серебра, глазами. Эта встреча изменила все. (Начало POV Alice) После измены моего возлюбленного, я не вернулась в свою семью, сменила имя, оставив статус герцогини, в дальнейшем оно и стало моим именем и жизнью. Вечные праздники и балы, пустые сплетни девчушек о нарядах, ухажеров и желанием выйти замуж, какой была и я раньше, но мечты остаются мечтами, падая ниц перед реальностью. И вот придя на очередное празднество одного почетного дворянина, служащего верою и правдой при дворе монарха - «Очередной петух среди петухов». Я тут же привлекла к себе сплетниц общества. «А вот и главные курицы при всем этом курятнике» подумалось мне, стараясь игнорировать пустую болтовню, улыбаясь и кивая. Здесь мы были актерами все - без исключения: по желанию или без него. Бал был в самом разгаре. Выпивка лилась фонтанами, слуги шныряли по всему залу, стол ломился от яств, а воздух «сотрясался» от разных пестрых тонов парфюма, да так, что голова шла кругом. Дальше все было расплывчато: балкон, пристальный взгляд из тени, затем короткий разговор, предложение выпить за здоровье хозяина дома, приторно-сладкий вкус вина и падение в забвение. Только потом, спустя пару часов я поняла, что еду в экипаже, его экипаже. Времени возразить, попытаться выбраться или предпринять что-нибудь не было, как и сил. Еще минуту и я снова провалилась в глубокий сон, лишь смутно слыша голос слуги. С тех пор, прошло несколько месяцев, и теперь я, герцогиня, являюсь собственностью этого человека. (Конец POV Alice) Девушка сильней вздрогнула, как ощутила его горячее дыхание на внутренней стороне бедер. Ощущая всеми конечностями, его внезапное прикосновение, языком клитора, заставляя выгибаться, цепляться, царапать до крови поверхность стола, доставляя ему удовольствие от стонов, смелых, несдержанных и желанных. О, это сладкая пытка! – говорило за неё тело, желая утешить, утолить, накормить и избавить этого мужчину от надавившей в брюках «потребности». Еще один стук молоточка по звонкой пластине часового механизма, отбивая полночь, как клочки платья взлетали и медленно планировали в воздухе, словно кровавые перья. Не в силах больше сдерживаться, он резко вошел в неё до самого упора, во все основание, заставляя её кричать и тут же сильней и глубже проникать в её лоно, разрывая, разрывая, как это платья, заполняя собой, словно то вино ядом из флакона, забываясь обо всем на свете. Здесь игра-игра потребностей и желаний. Так проходит их каждая ночь, начиная бесконечный счет заново, вечная игра победителя и проигравшего. *avec abandon (нем.яз)-музыкальный термин, означающий «непринужденно, отдаваясь чувству» ** postscenium (лат.яз)- так и переводиться, как задняя часть сцены