Способен ли ты любить?

Геллерт сегодня вернулся домой чуть раньше (не в десять вечера, а в шесть!). Настроение у него было приподнятое. Наконец-то его последователи принесли ему несколько хороших вестей. Геллерт пошел на кухню, но там его не ждал ужин, как он привык. Неужто уже ушла спать? Странно, на нее непохоже. Может, приболела? Геллерт поискал Камиллу в ее комнате и своей спальне, но и там, и там ее не оказалось. В ванной он тоже проверил. Ничего. Он вернулся в гостиную, не совсем понимая… Геллерт случайно наступил на что-то, и под его весом это «что-то» хрустнуло. Отступив, Гриндевальд присмотрелся и узнал в этой вещи фонарь. Как удачно, что он лежал совсем рядом со шкафом, в который он сказал ей прямым текстом не лезть. Геллерт разозлился. Какого Мерлина она себе думает?! И где она, черт возьми?! Решив начать поиски с этого злополучного шкафа, он открыл дверь и произнес заклинание. «И как она вообще смогла бы пройти сквозь эти чары?» — мелькнула у него мысль. Но сейчас его больше беспокоило совсем другое. Геллерт спустился в подвал. Пленник, как увидел его, сразу поднял на него упрямый взгляд. — Тебе не сойдет это с рук. Геллерт закатил глаза. Каждый раз Грейвс повторял одно и то же, и, если честно, порядком его утомил. Гриндевальд лениво покрутил палочку и сказал: — Ну что? По-хорошему скажешь или по-плохому? Пленник сглотнул, но продолжал упрямо смотреть на Темного мага. Геллерт вздохнул и нехотя наложил на него заклинание. Персиваль закричал от боли. Ровно через минуту Гриндевальд снял заклинание. — Она… Ушла… Всем расскажет… Тебе не сойдет это с рук, — сказал Грейвс. На его лице мелькнула победоносная улыбка. — Уверен, она уже в министерстве. — Посмотрим, — сказал Геллерт и вышел, запечатав дверь. Гриндевальд поднялся в комнату Камиллы и нашел ее расческу. Сняв с нее несколько волос, он достал палочку и проговорил несколько слов. Иногда так хорошо быть на «ты» с темной магией. Теперь заклинание приведет его к ней…

*** Камилла решила передохнуть и села на лавочку. Она устала шататься по городу. Девушка понимала, что ей надо бы снять гостиницу, а затем лучше бы вообще покинуть штат, если не страну, но она не знала, куда идти, как себя вести, да и денег, которые она взяла «взаймы», могло и не хватить. Она же не знала, какие сейчас цены. Но одно она знала точно. Геллерт будет ужасно зол, когда ее не обнаружит. Ей нельзя было попадаться ему. Картинка узника, который был явно измучен чуть ли не до смерти, все еще стояла у нее перед глазами. Камилла винила себя. Она знала, каким человеком был Гриндевальд, и все же позволила себе поверить Темному магу. А ведь он легко пытает и убивает людей. А еще держит в подвале Грейвса, потому что «эта игрушка» ему еще нужна. Как и сама Камилла. Разве он держал бы ее взаперти, если бы она не была для него игрушкой? Очередной игрушкой. Горькие слезы стекали по ее щекам. А если бы она не была послушной?! Если бы сделала что-то не так, он бы тоже отправил ее в подвал?! От своих же мыслей у нее перехватило дыхание. Черт, какая же она дура! — Неужто ты решила сбежать? Да еще и таким интересным способом? — раздался лишенный чувств голос сзади. Камилла вздрогнула и стремительно побледнела. Неужели он так быстро смог ее найти? На мгновение она даже забыла, как дышать. Камилла не понимала, ее парализовало от ужаса или от волнения. Он уже знает о том, что она видела?! Теперь ей придет конец? Ну уж нет, во второй раз она умирать не собирается. Камилла резко вскочила и повернулась к нему. Ее зеленые глаза встретились с его разноцветными. Гриндевальд не выглядел злым или рассерженным. На его лице застыла полностью равнодушная маска, будто бы происходящее было ему абсолютно безразлично. Будто бы ему просто надо вернуть глупую игрушку на место. Он приблизился к Камилле, но девушка, повинуясь инстинктам, сделала два шага назад, выставила руки, и воскликнула: — Не подходи! Как будто бы это его остановило. Как будто бы он не мог магией перенести их обратно домой и там уже разбираться. Геллерт заметил, что она вся дрожит. Он не послушал ее предупреждения. Просто подошел и обнял, прижимая к себе, заодно применяя к ней согревающие чары. Она вся продрогла. Камилла начала брыкаться, пыталась вырваться из его объятий, возмущалась, плакала, но он не отпустил ее. — Успокойся. — Нет! Она толкнула его в грудь, и на этот раз он все же отпустил ее. Если бы она попыталась сбежать, он бы просто применил магию. И Камилла это понимала. Перед ним у нее не было шанса. — Ты… Как ты можешь?! Ты… Держишь… Настоящего, — она всхлипывала между словами, -… Человека… Там… — А ты что думала? — резко спросил Геллерт. — Что я его волосы из воздуха беру?! Камилла всхлипнула и покачала головой. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. — По-моему, я тебе говорил, чтобы ты не лезла в этот шкаф, — зловеще произнес Гриндевальд. Камилла упрямо посмотрела на него и убрала его руку от своего лица. — А мне плевать. Я не обязана подчиняться тебе. Геллерт удивленно посмотрел на нее. Камилла стояла, заливалась слезами, но не собиралась ему подчиняться. Смело, опрометчиво, глупо? Он пока не решил. Он был достаточно рассержен, чтобы думать еще и об этом. Геллерт переборол желание грязно выругаться и наклонился к ее лицу. — А разве ты уже мне не подчиняешься? — усмешка. Камилла залепила ему громкую пощечину. Было не столько больно, сколько обидно. Геллерт зло посмотрел на нее, держась за щеку, и прошипел: — Какого Мерлина ты творишь?! Я думал, ты любишь меня. — Я люблю тебя! Внезапное восклицание сорвалось с ее губ. Повисла тишина. Камилла не хотела этого говорить. Он ведь и так знал об этом! Геллерт мысленно досчитал до тринадцати, чтобы успокоиться, и тихим спокойным голосом спросил: — Тогда почему ты сбежала? Он провел рукой по ее волосам. Ее глаза расширились. Она явно не ожидала, что он будет нежно прикасаться к ней после всего произошедшего. И Геллерт понял, что он на правильном пути. — Камилла… Считай, что ты увидела одного моего внутреннего демона. Из ее глаз снова начали течь слезы. Гриндевальд поднес руку к ее лицу и осторожно вытирал слезы по мере того, как они скатывались по ее щекам. Ее плечи вздрагивали. — Это было необходимостью, — спокойно начал Геллерт. — Только так я могу найти то, что мне нужно в министерстве. Он у меня под рукой только ради волос, иначе бы… — Ты бы его убил? — резко спросила Камилла. Гриндевальд покачал головой. — Предпочитаю не марать руки лишний раз. На время бы запер где-нибудь, а затем, по завершению своей «миссии», выпустил. Девушка недоверчиво смотрела на него. — Я его отпущу. Потом. — Почему ты такой жестокий? Геллерт молчал. Его взгляд потяжелел. Когда он заговорил снова, его тон стал ледяным. — То есть, теперь ты видишь меня таким? Ты видишь меня монстром. Камилла поняла это слишком поздно. Нужно было ответить сразу же, заверить, что это не так, но в тот момент они бы оба поняли, что это ложь. Камилла боялась. — Ничего, не ты первая так думаешь. А теперь давай вернемся домой, пока ты не простудилась. Холодность его тона могла бы сравниться с холодностью улицы зимой. Геллерт протянул ей руку, будто бы давая выбор. Но отпустил ли бы он ее взаправду? Нет, не отпустил бы. Она знала о нем слишком много. Камилла сделала несколько шагов назад. Из ее глаз снова потекли слезы. Она отвернулась, чтобы он их не видел. Прошу, уйди. Уйди. Конечно, он не слышал сейчас ее мыслей. Глупо было бы думать иначе. Геллерт никак не реагировал больше 5 минут, и Камилла обернулась. Она столкнулась с проницательным взглядом Темного мага, и у нее пробежал мороз по коже. Без предупреждения он ворвался в ее сознание, ища то, что нужно. Камилла опешила от такой наглости и в ней начала закипать злость. Она собрала все свои силы и вытолкнула его из своей головы. Правда, ей это удалось не сразу, и несколько своих же мыслей она увидела, прежде чем успела выгнать мага. Геллерт смотрел на нее удивленным взглядом. Камилла же упрямо вскинула подбородок, и хотела было сказать что-то дерзкое, но силы вдруг начали покидать ее. — Выкуси, — сказала она из последних сил, чувствуя как в глазах темнеет. Она упала бы на землю, если бы сильные руки не подхватили ее. Темнота поглотила ее, и Камилла не могла знать, что произошло с ней дальше. Может, она умерла? Геллерт вполне мог убить ее. Он ведь уже знал почти все, что ему было нужно. Надо было поступить умнее и не давать ему такой власти, как доступ к мыслям. Но было уже поздно. Она уже была для него ненужной игрушкой, которая еще к тому же сломалась. Даже не нужно озвучивать вопрос: что делает Геллерт Гриндевальд со сломанными игрушками…

*** Геллерт взял девушку на руки и отнес ее домой. Он сожалел, что надавил на ее сознание с такой силой, но с другой стороны иначе он бы не прочитал ее мыслей. Она назвала себя куклой. Считает, что он может предать ее в любой момент и даже убить. Гриндевальд грустно усмехнулся. А он-то думал, она единственная, кто не воспринимает его как все. Что ж, Геллерт ошибся, и больше такой ошибки он не повторит. Странно, что девчонка не побежала сразу в министерство, раз думала, что он так легко готов ее предать. Хотя, что тут странного? Он давно выяснил, что она любит его. Геллерт положил девушку на кровать и стянул с нее ботинки. Можно было легко применить магию, но сейчас казалось правильным сделать все без нее. Также он стянул с нее верхнюю одежду и джинсы, а затем все-таки применил магию, но лишь для того, чтобы Камилла оказалась под одеялом. Гриндевальд оставил ее ненадолго, решив, что до ее пробуждения ему нужно сделать одну вещь. А именно: убрать Грейвса подальше отсюда, но так, чтобы он не сбежал раньше положенного. И кажется, он знал, куда именно его отправить.

*** Камилла пришла в сознание и сразу вспомнила, что произошло. По ощущениям ей холодно не было, значит, она не была на улице. А еще ее придавливало что-то такое теплое… Вроде одеяло. Камилла не пыталась пошевелиться. Раз она жива, значит Геллерт вернул ее домой, и для собственной же безопасности ей стоит оставаться неподвижной. Может он решит, что она умерла, и не будет ее трогать? Такая глупая мысль почему-то сейчас показалась абсолютно нормальной. — Камилла, я знаю, что ты в сознании и уж тем более, что ты не спишь, — раздался голос. От неожиданности Камилла вздрогнула и тут же отругала себя за такую оплошность. Теперь он на сто процентов знал, что она пришла в себя. Нехотя девушка открыла глаза и села. Она не удивилась, когда поняла, что находится в своей комнате. Но… Она лежала на кровати? Под одеялом? Камилла откинула одеяло под изучающим взглядом Геллерта и воскликнула: — Ты что, меня раздевал??? Геллерт недоуменно на нее посмотрел. — А что, мне надо было положить тебя на кровать в штанах? В которых ты сидела на лавочке? Смеешься что-ли? Камилла густо покраснела. Гриндевальд продолжал на нее непонимающе смотреть. — Да что я там не видел?! — сорвался он. Девушка взглянула на него, но ничего не ответила. Геллерт вздохнул. Им явно нужно было серьезно поговорить, а они говорили о какой-то ерунде. Камилла коснулась висков и поморщилась. У нее вдруг жутко разболелась голова. Геллерт это заметил и сел рядом с ней на кровать. — Ты позволишь? Он протянул к ее голове руку. Камилла смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых был явно написан страх. Не дожидаясь ответа, Геллерт осторожно дотронулся до ее виска и прошептал излечивающее заклинание. Вмиг боль прошла, и маг тут же немного отсел, чтобы при разговоре она не чувствовала себя неловко. Камилла сглотнула и продолжила молча пялится на него. Пришла пора взять инициативу разговора на себя. — Нам нужно поговорить, — сказал Геллерт. Камилла настороженно кивнула. Гриндевальд мельком заметил, как она сжала одеяло и начала его нервно комкать. Темный маг выждал паузу, подбирая слова. — Я хочу, чтобы ты сейчас высказала мне все, что тебя беспокоит. Камилла удивленно посмотрела на него. — Все? Геллерт кивнул. — И… Ты не будешь?.. Геллерт сразу понял, о чем речь. Она спрашивала, не будет ли он проклинать ее или убивать. Сдержав желание ответить ехидством, Геллерт достал палочку и положил на тумбочку рядом с ней. При любом раскладе она смогла бы дотянуться до нее быстрее, а эта палочка была очень важна… Камилла почувствовала себя чуть спокойнее, но все равно сидящий напротив человек пугал ее. Своей жестокостью, несдержанностью, вспыльчивостью… — Ты хочешь знать, что меня беспокоит? — задала она вопрос. Удивительно, но голос ее не подвел, и вопрос прозвучал твердо и холодно — как она хотела. — Меня беспокоишь ты, Геллерт. Какого Мерлина ты творишь?! Зачем ты пытаешь Грейвса и держишь его в том подвале? Геллерт настолько сосредоточился на их разговоре, что пропустил «какого Мерлина», хотя это была очень любопытная формулировка из уст немага. — Я тебе уже говорил, зачем и почему, — спокойно ответил Геллерт, — это нужно для дела. Грейвса я отпущу, когда закончу. Вопрос закрыт. Я хотел поговорить о нас. Повисла тишина. Камилла сделала тяжелый вздох и сказала: — Что ты хочешь услышать? Ты же итак все видел в моих мыслях. Ее голос прозвучал, как никогда устало. — Нам обоим будет проще, если ты выскажешь все, что у тебя на уме. — Отлично, — холодно сказала она, — Тогда без обид, ведь ты сам попросил. Геллерт развел руками, мол, какие обиды. — Ты никогда не говоришь мне, что я тебе не безразлична, а мы вместе уже месяц как! Если это всё ненастоящие отношения, то просто скажи мне об этом! Я не твоя игрушка и не хочу, чтобы ты использовал меня, когда тебе вздумается! И уж тем более, ты не имеешь права держать меня здесь в плену, почти как того же Грейвса! В глазах Гриндевальда вспыхнул огонь. — Думаешь, я играюсь с тобой?! А как ты думаешь, я должен защищать тебя?! Мир, если ты не заметила, не сказочная страна, где волшебники — добрые феи-крестные, которые исполняют желания! Ты понимаешь, что будет, если твои знания попадут не в те руки?! — Ага, а твои руки те, — ехидно заметила Камилла. Они сверлили друг друга взглядом. — Да, те, — процедил Геллерт, — я знаю, что лучше для этого мира. — И каким же образом?! — воскликнула Камилла и прикрыла глаза. — Нет, не отвечай. Мне плевать сейчас на мир. То есть, тебя беспокоит информация, которая может попасть не в те руки?! — Да, именно так! Ты ведешь себя безрассудно! Сбегаешь Мерлин знает куда! А мне, ты думаешь, весело искать тебя ночью?! Так вот, ты глубоко ошибаешься! Когда я пришел домой, то ожидал увидеть тебя и ужин, а не истерику на улице из-за такого пустяка! Камилла была поражена такими дерзкими словами. Да что он о себе возомнил?! — Ах, пустяка… Нормальные люди не держат в подвале других людей! — Нормальные люди — выдумка таких как ты! — Иди к черту! — воскликнула Камилла. Она почувствовала, как в горле появился ком и как слезы хотят выйти наружу от унижения и обиды. Но она не давала им этого сделать. Он больше не увидит ее слез! Геллерт недвусмысленно напомнил ей, что женщина должна сидеть дома и готовить еду, а не думать о чем-то постороннем. — Камилла… — начал он. Было видно, что он сам очень раздражен и эта ситуация ему абсолютно не нравится. Даже его тон был холоден. — Я не хочу с тобой больше разговаривать, — она скрестила руки на груди, — тебе лучше уйти. Гриндевальд прожигал ее взглядом. — Мы не договорили. — Мне не о чем с тобой говорить, — сказала Камилла. «Козел, — добавила она про себя, — все-таки считает меня своей собственностью. Нет, я так просто не сдамся.» — Отлично, — процедил Геллерт. Он явно был зол. — Только вот ты вряд ли выйдешь отсюда в ближайшее время. Он ушел, хлопнув дверью. Камилла сползла на подушки, разразившись беззвучными рыданиями. Он не стал отрицать… Он ее ни во что не ставит и подтвердил, что ему плевать, что это всего лишь была интрижка, удовлетворение его потребностей. Камилла чувствовала себя так, будто ее сердце проткнули клинком. Она не переставала плакать, пока не осталось ничего, кроме опустошенности и понимания, что уже все не будет как прежде. Да и, похоже, настоящих отношений у нее с ним никогда не было.