Способен ли ты любить?

Наутро Камилла проснулась довольно рано. Она сладко потянулась, про себя надеясь, что сейчас окажется в своем веке в своей квартирке в Нью-Йорке, но… Ее, как всегда, постигло разочарование. А еще ей было больно от осознания того, что ей снова придется видеться с этим… Может, прогулять завтрак, как она сделала вчера с ужином? Но Камилла не могла больше спать. Сны в последнее время были тоже не очень. Лишь когда он обнимал ее и лежал рядом… Так, Камилла, не думай о нем! — Доброе утро, — сказал Гриндевальд, стоя в дверях. Камилла вздрогнула и посмотрела в его сторону. — Что ты здесь делаешь?! Геллерт невозмутимо прошел в комнату. — Как это что? Хочу с тобой поговорить. Но сначала… Он щелкнул пальцами и на ее ногах появился поднос с едой. — Завтрак в постель? Ты серьезно? — скептически спросила Камилла, не в силах оторвать взгляда от отлично пахнущих круассанов и прекрасного цвета омлета с золотистой корочкой. Будто прочтя ее мысли, Гриндевальд ухмыльнулся и сел на стул. Камилла послала ему злой взгляд и отодвинула поднос от себя. Желудку это не понравилось, но сейчас было важнее проучить наглеца. Поднос плавно уплыл с кровати. Камилла скрестила руки на груди. — Я не хочу с тобой говорить. Геллерт вздохнул. Он подошел к кровати и сел на нее. Камилла не сдвинулась с места, продолжая прожигать его взглядом. — Почему? — наивно спросил маг. — Почему?! — Камилла аж задохнулась от возмущения. — Наверное потому, что ты все это время лгал мне! — Да, — спокойно кивнул Гриндевальд. Камилла не ожидала, что он так легко согласится и потому не сразу нашлась, что сказать. Поэтому Геллерт продолжил. — Как, возможно, ты уже знаешь из газет, я возглавляю революцию, которая очень нужна волшебному миру. Его голос был таким спокойным и умиротворяющим, словно он говорил о чем-то прекрасном, а не о борьбе, в которой выживут только самые сильные. — Это все — план, благодаря которому все мы станем жить лучше. И маги и магглы. Не знаю как в будущем, но сейчас практически невозможно создать семью немагу и волшебнице. Но разве это справедливо? Почему люди должны отказываться от своей любви? Камилла долго смотрела на него. Она не знала, что и думать насчет революции. С одной стороны 20 век был просто усеян революциями и если бы не они, Камилла бы не жила в таком процветающем современном обществе, но с другой… Камилла не заметила, как нервно сжимала в своих руках одеяло. Внезапно Геллерт накрыл своей ладонью ее руку. Девушка подняла на него взгляд, и хотела было уже что-то сказать, но он не дал ей этого сделать. — У меня не было цели ранить тебя. Это было нужно, чтобы уберечь тебя: чем меньше ты знаешь — тем меньший интерес представляешь для министерства. Увидев ее скептический взгляд, Геллерт коротко усмехнулся. — Не веришь мне? А что если я скажу, что сейчас в тюрьмах находятся ни в чем неповинные люди, которые якобы являются моими последователями? И что их подвергают пыткам, стараясь выведать хоть что-то обо мне? Камилла в ужасе смотрела на него. Нет, это не могло быть правдой. Но в глубине души она понимала. Могло. Геллерт дал ей время немного подумать, а затем произнес: — Помнишь, я спрашивал тебя о себе? Я не собирался притворяться вечность, так что мне нужно было знать заранее твою реакцию. Весьма предсказуемую, должен сказать. Он грустно усмехнулся. Камилла очень хотела ему поверить. Но можно ли верить Темному магу? Ведь даже в сказках говорят, что темным магам верить нельзя, но тут это не какая-то метафора — это ее реальность. — Что ты от меня хочешь? — спросила Камилла, глядя ему в глаза. Гриндевальд наклонил голову чуть набок. Дальнейшие слова ему нужно было подбирать еще тщательнее. Он вздохнул, прежде чем начать говорить. — Хочу, чтобы все было как раньше. *** Геллерт мысленно выругался, когда услышал стук в дверь. Она здесь. — Кто это? — удивленно поинтересовалась Камилла. — Пиквери, — коротко ответил маг и призвал зелье. — Президент Штатов? — спросила она, но Гриндевальд уже исчез. Он не хотел, чтобы она смотрела на малоприятное зрелище перевоплощения. Через несколько минут Геллерт, то есть уже Персиваль, вернулся, застегивая пуговицы на рубашке. И почему он сразу не надел вещи Грейвса?! В последнее время у него все идет не так, как надо, но хоть с Камиллой вопрос более-менее улажен. — Милая, почему бы тебе не открыть дверь? — предложил он ненавязчиво. — Почему я? Но Гриндевальд снова исчез. Пробурчав что-то про самовлюбленных магов, думая, что он ее не слышит, Камилла потопала к двери и открыла ее. Геллерт услышал их обмен любезностями и закатил глаза. — А где мистер Грейвс? — спросила Пиквери. Гриндевальд на мгновение замер, прислушиваясь. Вдруг она его выдаст? С этим идиотским разговором он не успел обговорить с ней это. Геллерт еще раз выругался. — О, он сейчас подойдет! — сказала Камилла. — Проходите. Девушка подождала пока президент войдет, и закрыла дверь. Камилла была без понятия, куда вести ее, но тут появился Персиваль и предложил госпоже президенту завтрак. Та согласилась, и Грейвс насыпал ей порцию, которую готовил для себя. Камилла поймала на себе его внимательный взгляд. Геллерт чувствовал ее сомнения, поэтому послал ей мысленное сообщение. «Подыграй мне». Камилла закусила губу. Она могла бы сейчас рассказать все президенту, но… Стоило ли оно того? Может ли она вмешиваться в ход исторических событий? Да и… Она же только-только дала ему второй шанс. Всегда можно сказать, что он угрожал ей или что-то подобное. Геллерт внимательно следил за ее мыслями. «Ладно». Мысленно ответила Камилла. Гриндевальд благодарно на нее посмотрел и перевел взгляд на президента. Та улыбнулась ему обаятельной улыбкой. — Мистер Грейвс, вы отлично готовите. — Не я. Камилла, — усмехнулся он. Пока она ела, Грейвс рассказывал ей, что вчера он выполнил «то самое» поручение. Пиквери выслушала его внимательно. Затем президент спросила у Камиллы, как ей здесь живется и после ответа «нормально, спасибо», Пиквери задала еще один вопрос: что она думает о революции, которую затевает Гриндевальд. Видно, она надеялась, что Грейвс хорошо ее натаскал на эту тему, и она должна бы ненавидеть Гриндевальда лютой ненавистью. — Эээ, я о нем не думаю, — сказала Камилла, под предостерегающим взглядом Гриндевальда. Пиквери это не удовлетворило. — Но то, что он творит, ужасно. Я надеюсь, министерство с ним справится. Американцы всегда справляются со всем отлично. Геллерт снова подавил усмешку. — Это правда, — улыбнулась Пиквери, отложив вилку и нож. — Мистер Грейвс, не проводите меня? Они пошли к выходу, разговаривая о делах, и еще долго стояли в коридоре и общались. Пиквери просила его быть очень осторожным, потому что Камилла — тайное оружие министерства. Геллерт заверил ее, что все у него под контролем, и Пиквери наконец успокоилась. Наконец, Грейвс закрыл дверь и вернулся на кухню. — Мне не нравится твое открытое сознание, — сказал он без предисловий. — Не поняла, что? — удивилась Камилла. — Любой маг может прочесть твои мысли. Если бы Пиквери хотела, она бы залезла тебе в голову и увидела меня. Он взъерошил волосы, мысленно прикидывая варианты. Камилла ждала продолжения. — Так, с сегодняшнего дня ты учишь окклюменцию, — принял он решение. Геллерт щелкнул пальцами и на столе появились три толстые книги. — А других вариантов нет? — Есть, например, стереть тебе память, но я не хочу снова просыпаться и слышать возмущения в свою сторону, — едко ответил Гриндевальд. Камилла подняла брови. Он действительно ожидал продолжения? После всего того, что случилось? Это же смешно. Она ничего не сказала, но это и не было нужно, Геллерт понял ее без слов. Вот чем хороша легиллименция. — Мне пора на работу, но учти: я приду и проверю, как ты знаешь теорию, — сказал он. Геллерт подошел к ней, и хотел было поцеловать на прощание, но она отстранилась, глядя в глаза. Темный маг ничего не сказал и ушел. Он не считал, что заслуживает такое к себе отношение. Подумаешь: притворялся другим человеком! Он ведь уже извинился, что ей еще надо?! На улице он прошел мимо небольшого ларька, где мужчины громко переговаривались. — Спасибо, уверен, с этими цветами жена простит меня! — сказал один мужчина. Второй, по-видимому, продавец поспешил его заверить в этом: — Конечно, простит! И цена доступная. Геллерт закатил глаза и пошел дальше. Будет он еще цветы ей покупать. *** -Ты не должна позволять мне это видеть! — сказал Геллерт, глядя на то, как Камилла поднимается с пола, на котором предусмотрительно лежал ковер. — Ты не даешь мне времени сосредоточиться! — возмущенно сказала Камилла. — А никто его тебе и не будет давать! Камилла молча смотрела на него. Видимо аргументы на сегодня у нее закончились. — Я хоть убей не пойму, как надо очищать сознание. Как можно не думать ни о чем? — Но ты же два часа назад сдала мне теорию! — Но это не значит, что я все поняла. Геллерт тяжело вздохнул. — Сядь. Камилла устало села на диван. Гриндевальд немного походил туда-сюда, прежде, чем начать говорить. — Ты не «не думаешь ни о чем». Ты будто бы создаешь невидимую стену, которая не пропускает никого к твоим воспоминаниям. Забудь о том, что у тебя было прошлое, забудь, что у тебя есть мысли на будущее. Есть только твои ощущения сейчас, и ты должна к ним прислушаться. Камилла внимательно слушала его. — Закрой глаза и попробуй. Камилла вздохнула и послушно закрыла глаза. Геллерт видел, что она все еще думает. Он мог легко проникнуть в ее мысли, которые бежали словно стадо тараканов. Нет, так не пойдет. — Ты не сосредоточена. Она почувствовала, как он сел рядом. Нет, она должна была это освоить, просто обязана. Но по какой-то причине голова не хотела сосредоточиться на ощущениях, которые были в данный момент. — Попробуем по-другому, — сказал Геллерт полушепотом над ее ухом, отчего ее тело покрыли мурашки, — слушай мой голос. Твое тело сейчас расслаблено, а фантазия готова уйти в полет. Ты можешь думать о космосе, о вкусных булочках или о разных людях, но ты не думаешь ни о чем кроме своих ощущений. Прислушайся к своему сердцебиению, к своему дыханию. Ты можешь шевелиться, но тебе это не нужно. Камилла полностью расслабилась, когда вдруг почувствовала мягкое прикосновение к своей руке. От сего жеста ее кожа снова покрылась мурашками. Камилла открыла глаза. Геллерт долго смотрел на нее и сказал: — Давай попробуем еще раз. На этот раз, на счет 3. Можешь даже глаза закрыть. 1, 2… «3» — Камилла, твое сочинение оставляет желать лучшего, — усмехнулся темноволосый парень-подросток. — Я хотя бы не учу историю магии по вкладышам из-под шоколадных лягушек! — воскликнула Камилла и вырвала у этого парня листок. Он рассмеялся. — Зато всегда все правильно. Вот, например, этот чудик, мистер забыл-его-имя, изобрел любовный напиток в 1455 году. А вот этот бородатый… Дамблдор. — Он как бы специально забыл это важное имя. На этом моменте подростки рассмеялись. — Изобрел 101 способов применения крови дракона и победил Гриндевальда в 1945! Ну, это хотя бы легко запомнить, в отличие от твоих записей! Камилла выхватила тетрадь у брата и сказала с сарказмом: — Да! Вот только ты написал Грин-де-Вальд, а не Гриндевальд. Думаю, все же что-то у тебя пошло не так. Парень пожал плечами. — Он жил сто лет назад. Тут некому обижаться. И откусил кусочек яблока. На этом воспоминание вдруг оборвалось, потому что Геллерт снял заклятие. Камилла обнаружила себя сидящей на полу. Ее руки предательски дрожали. О нет, только не снова ее брат — тот, кого она любила всем сердцем, и которого никогда не увидит. Это было одно из ее лучших воспоминаний о нем. До того как… — Что это было? — спокойно спросил Гриндевальд, но Камилла заметила в его голосе скрытую угрозу. Его лицо было бледнее обычного. — Ты же сам все видел, — тихо ответила Камилла, обнимая себя. Геллерт молча глядел на нее. — На сегодня хватит, — сказал Гриндевальд и ушел к себе, громко хлопнув дверью. Камилла облегченно вздохнула и пошла, сделала себе чай, чтобы как-то заполнить образовавшуюся внутри пустоту.